Pourquoi je me méfie?

Даже в начале декабря в Палм-Спрингсе было удивительно жарко. Несмотря на то, что температура по вечерам опускалась до плюс десяти градусов, дневная теплота все еще позволяла студентам спокойно носить футболки и рубашки без страха что-нибудь себе отморозить. И все же, Ши Цинсюань настоял на том, чтобы они купили себе что-то потеплее: никто из вампиров не знал, что они задержатся здесь надолго, и они не брали теплую одежду. Му Цин не видел в этом необходимости, потому что привык к холодам из-за заданий в северных странах, но обнаружил, что не мог отказать Ши Цинсюаню в такой маленькой просьбе. Из-за происходящих преступлений никто не собирался возвращать Се Ляня в королевский Двор. Видимо, они думали, что с алхимиками и стражами ему будет безопаснее. Это была понятная позиция, но Му Цин все равно смеялся над такими мыслями. «Они понятия не имеют, что здесь происходит» — подумал он, садясь в машину вместе с вампирами. До ближайшего торгового центра ехать было недолго, поэтому они просто болтали об учебе и предстоящих промежуточных экзаменах. Му Цин получил зачет по половине из них, а другую половину он просто знал, потому что это предусматривало его образование алхимика. Ши Цинсюань жаловался на экзамены по химии, и только после этого Му Цин вспомнил, что дампир был единственным из них, кто выбрал биологический профиль. Это было необычно, но не вызывало вопросов: у Му Цина было несколько разных образований, поэтому он понимал желание разнообразить свои знания. Ему не было нужды заботиться об оценках своих подопечных. Они могли сами контролировать это, и Му Цин был им благодарен, потому что его голова и так ежедневно болела из-за всего, что ему нужно было обдумать и сделать. Пока Ши Цинсюань выбирал себе легкую куртку, Му Цин прогуливался между рядов с одеждой, рассеянно думая о разных несостыковках во всем, до чего они дошли с бывшими алхимиками, Фэн Синем и Инь Юем. Он все еще не понимал, к чему были следы на заднем дворе Марты, зачем похититель оставлял вещи жертв и почему его можно было так легко отыскать. Му Цину казалось, что где-то здесь его обманывают, где-то есть небольшая деталь, которая может или сломать картину серии преступлений, или собрать их воедино. Будто кто-то намеренно вел его туда, куда нужно, и Му Цин весело следовал невидимым шагам, радуясь мелочам и думая, что это необходимо для раскрытия дела. Все-таки, целый штат алхимиков месяцами ломал голову над происходящим, а ему все удалось так просто. Это было странно и не сходилось ни с каким описанием раскрытия серии преступлений, которые он знал. Кто-то врал ему, но он не мог понять, кто, потому что из всех вампиров в его команде он не смог найти никого, кто правда мог бы их предать и как-то пособничать преступнику. Ему нужен был свежий взгляд, кто-то, кто смог бы посмотреть на ситуацию со стороны и сказать, что именно здесь не сходится. — Му Цин, иди сюда! — Подозвал его Ши Цинсюань, несмотря на попытки Се Ляня заставить его быть тише. Алхимик подошел, окинув взглядом их обоих и не находя причины, почему его могли побеспокоить. — Он нашел идеальный плащ для тебя, — заверил его Се Лянь, и Му Цин подумал, что редко видел мороя таким уверенным. — Но у меня уже есть одна куртка, — проговорил алхимик, аккуратно пытаясь отвязаться от лишней траты денег. – И в Палм-Спрингсе не так холодно, чтобы надевать плащ. — Он прям говорит, что он должен быть твоим, — подтвердил Ши Цинсюань и вложил ему в руки светло-коричневый плащ, такого же цвета, как его «Латте». Пора было признать, что у Му Цина было несколько слабостей, и латте было в их числе. Несмотря на мысли о том, что кофе — дорогой и сладкий, Му Цин все равно не мог перестать покупать его из раза в раз, потому что он и латте стали неразлучными и такими подходящими друг другу. Невольно взглянув на плащ еще раз, Му Цин понял, что он правда оказался хорошим — из плотной ткани, сквозь которую вряд ли просочится вода и холодный ветер. Под чужие уговоры он надел его и сразу же признал, что этот плащ должен быть его — он мог стать еще одной особенной вещью, которая дополняла бы личность Му Цина идеально. Алхимик никогда не чувствовал себя неловко из-за того, что он носил исключительно официальную, строгую одежду спокойных цветов. На фоне Ши Цинсюаня он мог выглядеть странным и выбивающимся, но это не имело значения, потому что такая одежда была его защитой — такой же, как деревянный крестик или его машина. Они купили куртку Ши Цинсюаню и еще несколько теплых вещей, а плащ Му Цин оплатил со своей карты, думая о том, что зарплата должна покрыть и такие непредвиденные расходы. Купив немного еды и других вещей для повседневного пользования, Се Лянь решил прогуляться, и они вышли из торгового центра и пошли в сторону немноголюдного парка. Солнце светило все так же, грея, хоть общая температура в тот день немного понизилась. Они зашли вглубь парка, и Се Лянь нашел хорошее место, где Му Цин и Ши Цинсюань могли остановиться и продолжить разговаривать, пока морой играл с небольшими потоками ветра. Се Лянь запомнил тот случай на мини-гольфе и больше не трогал Му Цина, за что тот ему был очень благодарен. За этот час тучи заволокли небо, и нельзя было не заметить настороженность, появившуюся во взгляде Ши Цинсюаня. Му Цин редко успевал ловить такие моменты, в которых можно было проследить стража в дампире, но каждый внимательный взгляд был ярким напоминанием того, почему они вообще оказались в Калифорнии. Тень упала на парк, и Му Цин перенял чужое чувство опасности – возможно, им следовало сразу ехать домой, а не проводить время в таком тихом месте. — Сейчас же день? — Спросил Му Цин, чувствуя себя даже немного глупо: конечно, день, это было очевидно. — День, — кивнул Ши Цинсюань, и его рука опустилась на серебряный кол, спрятанный на поясе под одеждой. — Они же не могут появиться днем? — Се Лянь обернулся, всматриваясь в деревья. Ши Цинсюань переступил с ноги на ногу, медленно осматривая пространство вокруг. Было пусто и тихо, все затаились. — Могут, если они будут достаточно готовы. Нам надо уходить, пока ничего не произошло. Сердце Му Цина забилось быстрее, когда он осознал, что у него нет ничего с собой, чем он смог бы защититься. Они пошли обратно, петляя по дорожкам, но не переставая оборачиваться. Выйдя из парка, Му Цин почувствовал облегчение, но оно было недолгим. Чтобы пройти к машине, нужно было пересечь переход под мостом. Даже сильно не задумываясь, можно было понять, что все это было спланировано, чтобы загнать их туда, куда не будет падать солнечный свет. Му Цин не мог не признать, что план был неплох. Другого пути просто не было. — Тут нет еще одной дороги, — повторил его мысли Се Лянь, оглядываясь и просчитывая варианты побега. Ши Цинсюань посмотрел на него со своей вечно самоуверенной и смелой улыбкой, прищурив глаза. — Тогда я пойду туда один, разведаю обстановку, — сказал он, кивая на мост. — Вам в любом случае нельзя туда заходить, оставайтесь на свету. При самом плохом варианте придется лезть на гору. Но с этим вы справитесь, я уверен. Му Цин нахмурил брови и кивнул, уже думая о том, как они правда полезут на склон. Он был довольно прямой и каменистый, ухватиться было не за что. Если и лезть туда, то только при самом плохом положении событий. Появилась мысль вернуться в парк и обогнуть его, но опасности, скрытые в глубине парка, казались еще более пугающими. — Мы правда отправим его одного? — С сомнением спросил Се Лянь, чувствуя, как Му Цин хватает его за плечо, чтобы тот не сдвинулся с места. — Это его работа, — кивнул алхимик. — Мы ничего не можем сделать против них. Они наблюдали за тем, как Ши Цинсюань, оставив им куртку, шагал к переходу уверенно и привычно. Момент, когда происходила эта трансформация между знакомым Ши Цинсюанем и Ши Цинсюанем-стражем, всегда казался особенным. Когда именно Ши Цинсюань «сбрасывал свою кожу» и становился стражем, когда он распрямлял свои плечи и разминал мышцы. Его ладонь крепко сжимала кол у основания, а сам он внимательно осматривался, замечая каждую тень вокруг. Как они и ожидали, один из стригоев вышел из тени моста, снимая черный капюшон и маску с лица. Му Цин со страхом подумал, что если они так просто могут ходить и днем, то значит, что опасность угрожает и под солнечным светом. На всякий случай он еще раз проверил сумку на наличие хотя бы чего-то полезного, но ничего не нашел. — Я могу ему помочь? — Спросил Се Лянь, делая шаг вперед. Му Цин снова придержал его, чувствуя панику и тошноту, подходящую к горлу. — Каким образом ты ему поможешь? Ты — самая сладкая приманка для них. Хочешь стать десертом или вкусной наградой? Как и ожидалось, Се Лянь смерил его мрачным взглядом. Он не хотел слушать подобные шутки. Му Цине не заметил, когда Ши Цинсюань и стригой достаточно приблизились друг к другу, чтобы начать драку. Они двигались нечеловечески быстро, неуловимо, и алхимик уже не мог разобрать, что происходит. Для того, чтобы убить одного стригоя, обычно хватало двух стражей, а Ши Цинсюань был один. Му Цин сделал вдох, заставляя себя успокоиться. Се Лянь рядом с ним замер, смотря куда-то ему за спину. — Кажется, у нас новая проблема, — прошептал он, и его глаза оказались странно спокойными, в отличие от его голоса. Это выглядело почти жутко. Му Цин почувствовал, как побледнел, и в его ушах зазвенел шум. Когда стригои стали настолько умными, чтобы просто закрывать участки кожи от солнца, не получая ожогов? «Наверное, как только они начали организовывать черные рынки по продаже моройских органов» — язвительная мысль проскочила в его сознании. — Это девушка, — сказал Се Лянь. — Нам надо снять с нее капюшон и маску, — быстро ответил Му Цин, оборачиваясь. — Это будет самым быстрым способом избавиться от нее. Морой кивнул и сделал шаг вперед, закрывая Му Цина от вампирши, которая была уже близко к ним. Разглядел ли ее Се Лянь на склоне или дальше, Му Цин не хотел знать, но стригойка не церемонилась с ними и не ждала, пока они закончат диалог. Она двигалась быстро и размеренно. Вокруг них поднялся ветер, и сначала алхимик не мог понять, что именно было неестественным в это мгновение. Се Лянь внимательно посмотрел на стригойку, которая стала озираться, тоже пытаясь разобраться, почему ветер стал сбивать ее с ног. Одного взгляда на Се Ляня ей хватило, чтобы понять, кто именно был ответственным за весь беспорядок вокруг них. Камни и листья отталкивались от ее капюшона и тела, покрытого черной одеждой, но сам капюшон не спадал: он был закреплен чем-то, будто она знала, с кем будет иметь дело, или просто перестраховалась. Одним движением она сделала выпад вперед, и произошло то, что Му Цин никак не мог ожидать: Се Лянь уверенно парировал все ее удары, отводя стригойку в сторону и оставляя пространство Му Цину. Тот сразу понял, что нужно делать, поэтому подбежал со спины и вцепился в капюшон, сдирая его с головы. Се Лянь, в свою очередь, снял маску, и лицо вампирши исказилось от боли: она закричала, закрывая глаза, и Му Цин обхватил ее шею, удерживая. Се Лянь взглянул в глаза Му Цину, и он увидел что-то новое в этом взгляде, холодном и решительном. Стригойка пыталась ударить его ногами изо всех сил, но солнечный свет ослабил ее и отвлек от самого главного. Морой заглянул в ее глаза и обхватил чужое лицо руками, почти прижавшись лбом к ее лбу. Всем телом Му Цин ощущал, что что-то непонятное происходило с вампиршей, но он не мог сформулировать, что именно. Ее тело выгнулось, и что-то хрустнуло или лопнуло внутри, а сама стригойка закашлялась кровью, пытаясь вдохнуть больше воздуха. У нее не получалось дышать. Се Лянь держал ее лицо до последнего, позволяя запачкать свою одежду и бледные тонкие ладони кровью, создавая ваакум вокруг ее головы и контролируя все процессы в ее организме. Только когда он убедился, что в ней больше нет сил, Се Лянь кивнул Му Цину, и тот отпустил тело. Морой сел на колени рядом с ней и коснулся ее шеи, будто пытаясь нащупать пульс, даже зная, что его не было, а потом, поставив колено на ее грудь и придавливая к земле, он резким нечеловеческим движением повернул её голову в бок, до щелчка. Му Цин ощутил тошноту, подходящую к горлу, при виде того, как Се Лянь поднялся, отряхнув руки и посмотрев на него. — Я не знал, что ты можешь так сделать, — прошептал он, стараясь не смотреть морою в глаза. Улыбка Се Ляня теперь стала казаться алхимику кровожадной и опасной. — В этом один из плюсов того, что я владею элементом, — ответил морой. — Я сам научился так делать, обычно вампиров не учат пользоваться магией в целях убийства. — Я даже не хочу знать, что сподвигло тебя на желание учиться такому и как ты это делал. Се Лянь кивнул и отошел подальше, выглядывая Ши Цинсюаня под мостом. Так как больше на них никто не нападал, угроза иссякла. Дампир подошел к ним спустя несколько минут, вытирая кол платком. На его лице теперь не было и тени улыбки, он казался мрачным и раздраженным. — Вы в порядке? — Спросил он, разглядывая тело на асфальте рядом с ними. Они кивнули, и Му Цин начал проводить процедуру по уничтожению тел. Он привычно размешал необходимые вещества, и спустя полчаса от стригоев ничего не осталось, кроме серых следов на асфальте. Му Цин чувствовал, как у него дрожали руки, когда он закрывал сумку. Поездка обратно была непривычно тихой, но никто и не хотел говорить после всего, что произошло. Му Цин ощущал себя отвратительно из-за того, что не смог защититься, не смог сделать ничего против стригоев. Он понимал, что им повезло, потому что днем стригои были слабее обычного, но это все равно казалось ужасным проигрышем, признанием своей слабости перед этими существами. Он зашел в комнату и лег на кровать, стараясь не думать обо всем, что произошло. Но сон не пришел: и Му Цин долго лежал, смотря в потолок. Мысли в голове вихрились, заставляли его напрягаться. В конце концов, он взял ноутбук и блокнот и ушел, громким закрытием двери испугав Се Ляня, который готовился к зачету. Было несколько мест, где он мог бы провести время, но, долго не думая, Му Цин посмотрел на выход из общежития и развернулся, возвращаясь. Ему нужна была помощь, чье-то содействие, чужой взгляд. Подхватив рукой ноутбук и блокнот, он три раза постучал в соседнюю дверь. Как и ожидалось, Фэн Синь был на месте, а Пэй Мин, похоже, все еще отмечал с друзьями премьеру «Гамлета». Это было алхимику на руку. Морой выглядел потрепанным, но довольно живым, поэтому Му Цин поставил ноутбук на чужой стол и занял всё место. — Не знал, что у меня в комнате проходят встречи людей, которых побила жизнь, — пошутил Фэн Синь, все еще не понимая, зачем алхимику понадобилось его пространство. — Тебе многое предстоит узнать, Джон Сноу, — заверил его Му Цин. Какое-то время он просто открывал нужные файлы и перетаскивал папки, чтобы все устроить, пока Фэн Синь наблюдал за этим, свесив ногу с кровати. Его терпение закончилось почти сразу — и он начал заваливать Му Цина дурацкими вопросами. — Мне нужен чей-то взгляд, потому что я уже ничего не понимаю, — сказал Му Цин, поворачивая ноутбук так, чтобы Фэн Синю было видно все с кровати. — Я знаю, что кто-то среди нас сдает всю информацию преступникам. — Ты ищешь предателя? — Насмешливо спросил Фэн Синь. — Мы в тупом детективном фильме? — Никаких фильмов, только человек, продающий информацию. — И ты пришел ко мне? Не думал, что предателем могу оказаться я? — Фэн Синь немного приблизил к нему лицо, стараясь выглядеть как можно драматичнее и таинственнее. — Я же демон ночи, пью кровь людей, все дела. Еще и безумный. Идеальный вариант для тебя. Му Цин закатил глаза, отмахиваясь от всех этих слов. У него не было времени на шутки. — Если бы это был ты, то меня бы давно уже убили. Ты же больше всех знаешь о моей деятельности, — проговорил он. — К тому же, не думаю, что ты додумался бы до такого плана. — Это обидно. — Только не плачь раньше времени. Алхимик открыл на ноутбуке фотографию заднего двора Марты и кратко пересказал Фэн Синю всю историю, параллельно показывая картинки. Лицо вампира мрачнело с каждым словом, но он все равно показывал интерес и внимание. — Если честно, когда ты сказал о предателе, я подумал, что у тебя паранойя. — Как видишь, у меня есть доказательства. И это только начало. Я пытался сопоставить следы с обувью Се Ляня, так как он один выходил из гостиной в тот день, но они немного не сходятся. — Ты думаешь, что это реальные следы? — Фэн Синь потянулся, чтобы взять мышку себе, и приблизил картинку, показывая на направление отпечатков. — Они короткие и очень ровные. Ни одного скольжения по покрытой грязью размытой дороге. Мне кажется, это все — одна большая подстава. И то, что следы похожи на следы Се Ляня, тоже. Человек, который сделал это, довольно тупой, раз не смог догадаться сделать следы хоть немного естественными. Кто-то знал о том, что ты рано или поздно начнешь его искать, поэтому постарался заранее убедить тебя в том, что кто-то другой более подозрительный. — А ты любишь детективы, — задумчиво сказал Му Цин. — Любил играть в Нэнси Дрю. — Ты мог бы защищать Се Ляня только из-за твоей привязанности. Фэн Синь коротко взглянул на Му Цина, явно расстроенный таким предположением. — Я мог бы, но я этого не делаю. Почему ты вообще пришел сюда? Я не знал, что ты мне доверяешь. Му Цин задержал взгляд на Фэн Сине. Он выглядел так же, как и всегда. Ни одной лишней эмоции не промелькнуло на чужом лице. — Я тебе не доверяю. Просто из всей компании я мог сказать это тебе одному. Ты знаешь их всех лучше, чем я. — Я понимаю. Кто следующий у тебя на счету? Алхимик продолжил листать фото, параллельно говоря: — Мы еще с Се Лянем не закончили. На нас сегодня напали стригои. Я думаю, кто-то хотел помешать нам и послал их, как предупреждение. Се Лянь и Ши Цинсюань не заказали бы нападение на себя. Они были жертвами. Фэн Синь кивнул, слушая его слова. — Так что я думал о Пэй Мине. Во-первых, он разговаривал с девушкой на корте мини-гольфа, где до этого пропал один из вампиров, — Му Цин открыл записи, чтобы свериться. — Он мог знать ее или договориться о чем-то. Во-вторых, он всегда держится очень обособленно и часто пропадает. Не так уж и сложно встретиться с посредником при таком размытом графике. У него есть и возможности, и силы. — А Ши Цинсюань? — Спросил Фэн Синь, подводя Му Цина к чему-то. — Я понимаю, что у него пропал брат и он чувствует себя реально отвратительно из-за этого, но он тоже мог бы что-то сделать. — Он буквально всегда с нами, — возразил Му Цин. — И он ничего не знает о нашей деятельности. У него нет ни одной причины предавать нас, тем более, он заинтересован в том, чтобы Ши Уду нашли. — Тогда что насчет меня? Му Цин остановился, подняв взгляд и наткнувшись на ответный взгляд Фэн Синя. Он был рассеянный и скучающий, будто морою было все равно, что может сказать алхимик. Му Цин помнил этот взгляд: обычно так Фэн Синь считывал чужую ауру. — Ты правда не додумался бы до такого, — повторил Му Цин, пытаясь снова пошутить, чтобы снизить градус напряженности. — И у тебя проблемы. И если бы ты был в этом замешан, Се Лянь бы знал об этом. Смог бы ты предать его, поставить в опасность? Я не думаю. К тому же, ты помогал моему расследованию. Никакой преступник не стал бы раскрывать карты так просто. Ши Цинсюань тоже помогал мне в некоторых деталях… Фэн Синь склонил голову на бок, протягивая: — У нас остается один Пэй Мин. — У нас остается один Пэй Мин, — подтвердил Му Цин, спиной чувствуя присутствие в комнате чужих вещей и чужой жизни. — Я не думаю, что это он, — все-таки сказал Фэн Синь. — Это может быть субъективно, но он не стал бы делать это. У него очень строгий моральный кодекс, и он серьезно относится к службе. Он не стал бы подрывать свое положение. — Положение? — Его отец обратился в стригоя по своей воле. Сам знаешь, для всех это самая ужасная участь. Поэтому на него тоже ложится ответственность. Все постоянно подозревают его в том, чего он не совершал. — Я не знал этого. Они заново начали список, рассуждая о том, у кого были мотивы для предательства. Му Цин вспомнил несколько новых фактов: некоторые записи с камер за определенные дни пропали еще до появления Му Цина и Фэн Синя в гостиницах и ресторанах. Кто-то точно знал, что они под него копают, что они подошли близко. Это можно было знать только при условии, что этот кто-то был осведомлен и о поездках Фэн Синя и Му Цина. Все превращалось в замкнутый круг и снова заканчивалось на Се Ляне: только он видел все, что делал Фэн Синь на протяжении месяца. У Се Ляня не было никаких мотивов сливать их информацию. Исключение было возможным только при условии, что он мог близко общаться с кем-то из стригойской мафии. У них не было иерархии, но, возможно, он знал кого-то влиятельного и сильного, или просто находился под давлением. Се Лянь и правда выглядел расстроенным в последние дни. — Не могу поверить, что из всех людей ты пришел ко мне, думая только о том, что я тупой, — в итоге сказал Фэн Синь, смотря на то, как Му Цин собирает свои вещи. — Ты не тупой, — поправил его алхимик. — Просто недостаточно продуманный. Ты не стал бы оставлять следы на заднем дворе или делать что-то такое. — Правильно, я не пугаю старушек, я вообще-то им нравлюсь. И я бы оставил не такие идиотские очевидные следы. Они будто кричат одним своим видом: «Мы подозрительные и именно ты должен найти нас просто потому, что мы здесь без дела и без причины». — Все это — одна большая подстава, — устало бросил Му Цин. — Такое действие, выставленное напоказ, правда выглядит неестественно. Стертые записи выглядят неестественно. Нападение днем, при свете солнца, тем более. Кто-то хочет заставить меня сомневаться во всех вас. — И я все еще недостаточно продуманный? Му Цин обернулся уже у двери, придерживая ноутбук. Он пристально посмотрел на Фэн Синя, чувствуя тяжесть в груди. — Да, — сказал он сквозь зубы. — Теперь я точно могу верить только тебе. Потому что если ты предатель, то через неделю я должен быть уже мертв. Запиши это в список дел, отметь в календарике с таблетками. — Ауч, — невнятно ответил Фэн Синь. — Вот это было уже оскорбительно. Я обязательно запишу, что перед смертью надо поиздеваться над тобой, чтобы ты помучался. Достаточно романтично? Улыбку на своем лице Му Цин не заметил — она была легкой и плавной, неощутимой. — Достаточно. Спасибо за помощь. Теперь я запутался еще больше. — Обращайся. Это же моя обязанность.