Pourquoi je me méfie?

Му Цин забрал Юйши Хуан у её дома. Она попрощалась с соседкой и положила вещи в багажник. Всё было заранее обговорено: алхимику нужно было довести подругу до Коралл-Гейблс, к её семье, а потом отправиться в международный аэропорт Майями. Его рейс был запланирован на десять утра, и уже через три часа Му Цин должен был приземлиться в Нью-Йорке. — Не боишься оставлять остальных здесь? — Спросила у него Юйши Хуан, садясь в машину и застегивая ремень безопасности. Все это было проделано так привычно и хорошо, что Му Цину захотелось развернуться и оставить подругу в Палм-Спрингсе навсегда. — Я попросил Пэй Мина и Фэн Синя за всеми присмотреть. Если что, я вернусь совсем скоро, — уверенно ответил Му Цин и вырулил на дорогу. Обратные билеты были уже куплены. В пять утра Му Цин уже должен был лететь в самолете, чтобы вернуться к подопечным и решить, что делать дальше. Это был последний пункт из его списка: больше ничего не оставалось сделать, только пробраться в один из главных офисов алхимиков, чтобы узнать, кто за всем этим стоит. Во время их прошлой встречи Инь Юй дал ему чью-то ключ-карту, и Му Цин был ему благодарен. По крайней мере, ему не придется воровать её на месте. — Зачем ты едешь к семье? — Снова спросил он, внимательно следя за знаками на дороге. В ответ ему ничего не прозвучало, как будто это был слишком глупый или очевидный вопрос. Возможно, в каком-то смысле вопрос правда был глупым, но Му Цин спрашивал его у Юйши Хуан, потому что знал, как много у нее проблем из-за семьи, и все равно хотел услышать ответ. Лишь спустя несколько песен по радио Юйши Хуан собралась и сказала: — Родители разводятся, мне надо разобраться с разделом имущества и несовершеннолетних сестер, — сказала она, положив голову на спинку сидения. Юйши Хуан сделала это так просто: приравняла родственниц к вещам, понимая, что о них все равно больше не будут заботиться, как раньше. — Я знала, что так будет, но надеялась, что если я перестану им мешать и мелькать перед глазами, то это не произойдет. Мы никогда не были хорошей семьей. Му Цин кивнул, не зная, что сказать в ответ на такие слова. У него никогда не было полноценной семьи, и он часто не понимал, как реагировать на что-то, связанное с этим. Семья была очередным опытом, который он упустил, не увидел за своими амбициями и учебой. Когда Му Цин понял, куда это его привело, стало уже слишком поздно. Бизнес по починке автомобилей закрылся, а потом и двери дома стали закрытыми для него. Он уже успел укорить себя за такие глупые слова, которые начали диалог, в котором у него не было сил участвовать, но Юйши Хуан продолжила говорить. — Я не стала бы в это вмешиваться, но они нуждаются во мне, — проговорила Юйши Хуан и притянула к себе сумку. — Я не чувствую ничего к моим родителям и сестрам, но они — моя семья. Такая мысль может звучать неправильно и токсично: пусть она такой и будет. Иногда нам приходится делать вещи, которые нам не по нраву, и это не всегда плохо. Пока я жива, я хочу помочь тем, кто еще не хочет умереть. — Это достаточно благородная цель. — Иногда я думаю, что во мне нет ни капли благородства. Мне просто жаль их, как жаль себя в детстве. Я достаточно быстро осталась одна, чтобы больше не испытывать привязанности, но все остальные дети слишком нежные для этого. Боюсь, они не смогут выдержать разлуки с кем-то из родителей. Я смягчу удар, потому что никто не сделал этого для меня. Это что-то эгоистичное: будто я думаю, что они жалкие. — Но ты так не думаешь. — Ты не можешь говорить об этом. Всего два часа отделяли их от конечной цели. Му Цин впервые ощутил тянущее чувство в груди, которое не приходило к нему со смерти матери. Прощаться с кем-то, кого больше можешь не увидеть, всегда тяжело. Му Цин слишком привязался к Юйши Хуан, слишком многое между ними было разделено. Он не мог сказать, что Юйши Хуан была очень близкой ему, но она стала кем-то особенным, кем-то, к кому Му Цин смог прийти и обратиться в любое время. А такую дружбу Му Цин всегда ценил. — По крайней мере, я рада, что мне есть, кому тебя оставить, — посмеялась она, когда алхимик упомянул это. — Пэй Мину? — Пошутил Му Цин в ответ, чувствуя щемящую лёгкость. — Боюсь, он слишком беспечный и безответственный для этого. «Знала бы ты, кем он работает» — подумал алхимик с улыбкой. — Тогда, наверное, никого другого здесь нет, — произнес Му Цин, вспоминая своих подопечных. — Я думала, вы с Фэн Синем ладите. Ветер из приоткрытого окна раздувал его волосы, и Му Цин чувствовал себя почти хорошо. — Мы с ним едва ли друзья, — сказал он в итоге. — Ты можешь называть это как хочешь. Дом семьи Юйши Хуан оказался неожиданно большим и богатым, и Му Цин сразу понял, почему она горела таким сильным желанием обособиться от родителей. Он бы не смог жить здесь: и Юйши Хуан, наверняка, тоже задохнулась в роскоши и в ожиданиях родственников. Му Цин вытащил все ее вещи и поставил рядом с воротами, дожидаясь девушку. — Можно тебя обнять? Юйши Хуан подошла близко, но недостаточно, чтобы это было некомфортно. Му Цин кивнул и она притянула его к себе, а он сжал ее куртку подрагивающими пальцами. Юйши Хуан стала для него такой родной и знакомой за очень короткий срок. Отпускать её не хотелось, тем более в этот дом, к этим людям, о которых он был наслышан. Они попрощались, и Юйши Хуан отдала ему запечатанное письмо, говоря о том, что Му Цину следует прочитать его позже. — Я еще встречу тебя когда-нибудь, — сказала она с улыбкой, поднимая сумку. — Встретишь, — кивнул Му Цин, стараясь улыбаться и как можно сильнее показать свою привязанность. Она встретит его, только если он не попадет в тюрьму. Если он не окажется убит или в бегах. Она встретит его снова, только если Му Цину повезет найти преступника и остаться в рядах алхимиков, вести обычную и не такую уж и плохую жизнь. Шанс этого был слишком низким. Му Цин сел в машину и повернул назад, в аэропорт, больше не чувствуя грусти, только намерение, воплотившееся в нём в слепой решимости и злости на мир, в желании справедливости. *** Полет был неприятным: он снова купил самые дешевые билеты и сидел на неудобном месте. Алхимикам было к этому не привыкать, поэтому мало кто жаловался на некомфортные условия. Тем более, эти билеты Му Цин оплатил сам, и алхимики вообще не знали, что он будет в Нью-Йорке. Ему пришлось взять такси до нужной улицы, чтобы добраться быстрее и успеть поискать побольше информации. Он зашел в здание в два часа дня. Пропуск сработал отлично и дал Му Цину доступ на основные этажи. Правда, спустя время он все-таки понял, что этого было недостаточно. На основных этажах информацию было найти так же сложно, как и в Лос-Анджелесе. Поэтому, недолго думая, Му Цин решился на небольшую авантюру. Практически все алхимики любили кофе. Было ли это записано в их генетическом коде, или это брало начало в хроническом недосыпе и усталости, пока что оставалось неизвестным. Но Му Цин точно мог знать, что каждый алхимик рано или поздно пойдет к кофейным машинам, стоящим в разных углах офисов. Это был его шанс: украсть пропуск у кого-то, кого он смог бы заболтать. Му Цин сразу приметил худого и скованного мужчину в коридоре, и подошел к нему, начиная уверенно рассказывать о службе в церкви на прошлой неделе и о том, как сильно это помогает ему верить в лучшее во всех людях. Беспроигрышная тема: мужчина улыбнулся и стал с ним соглашаться, охотно кивая на каждое слово. Дело пошло, и Му Цин смог уговорить его взять им по стакану кофе, а потом стащил пропуск. Вернувшийся алхимик этого не заметил: он сидел за рабочим столом весь день, и у Му Цина было еще два часа до ужина, до момента, когда ему нужно будет вернуть карточку. Он придумал какую-то отговорку и направился к лифтам. Му Цин нажал на последний этаж и проследил, чтобы никого рядом не было. Стараясь не попадаться камерам и другим алхимикам, он прошмыгнул в массивную библиотеку с документами, в редких углах которой сидели более взрослые алхимики. Му Цину было немного жаль этого бедного парня, который последние десять и следующие двадцать лет жизни проработает в офисе. Он даже не заметил пропажи, что давало Му Цину понять кое-то важное: возможно, его полевая работа была неплохой, несмотря на вампиров и других неприятных существ. Му Цин изо всех сил постарался казаться выше и увереннее, но когда он нашел нужные полки, то не удержался от быстрых и беспорядочных поисков нужных папок. Он взял себе несколько и сел за ближайший стол, читая одну за другой. В основном, везде были одни и те же данные, которые Му Цин уже знал, но где-то на седьмой папке он нашел записи следствия. Их вел некий Мин И незадолго до него, где-то за год до того, как Му Цин начал это дело самостоятельно. Конечно, в заголовке и на обложке большими буквами значилось: «ДЕЛО ЗАКРЫТО», но Му Цин не увидел никакого итога или тюремного заключения. Значит, в то время тоже было что-то нечисто: алхимики закрыли нерешенное дело, а Мин И исчез. Му Цину представилось, как за ним приходят ночью — только чтобы забрать и больше никогда не возвращать на волю, чтобы избавиться от очередного свидетеля провальной и продажной стороны работы алхимиков. Это было по-настоящему страшно: исчезнуть, зная, что тебя никогда не найдут. Мин И думал так же, как и Му Цин, дошел до теории со стригоем — и остановился. Му Цин обнаружил несколько записей карандашом на полях и долго смотрел на них. Это были простые цифры: «12. 3. 45». Алхимик осмотрелся, пытаясь понять, к чему могли относиться эти номера. Он не сразу это осознал, но интуитивно двинулся в нужную сторону: к двенадцатому ряду документов. Му Цин опустился на колени, отсчитывая папки с начала третьей полки, и вынул нужную. Она не подошла. Это было совсем другое дело, никак не связанное со всем, что происходило в Палм-Спрингсе. Тем не менее, Му Цин взял около десяти папок вокруг нее, думая о том, что за год их могли много раз переставить. Это было почти бесполезно. Му Цин знал, что алхимики могли провести пересчет документов, но он все равно надеялся на призрачную подсказку, которую Мин И даже не осмелился написать прямо. Может быть, Му Цин и правда пересмотрел слишком много детективных фильмов в свое время. Только спустя еще двадцать минут он обнаружил то, что имел в виду алхимик, ведущий дело до него. Тонкая папка, всего в несколько листов, непримечательная с желтыми страницами и мутной фотографией. На ней был запечатлен Хэ Сюань, который приговаривался к сроку в несколько лет в Центре переобучения за предательство интересов алхимической организации. Хэ Сюань на фотографии смотрел на него безразлично и пусто. Му Цин сразу понял, почему он предпочел стать стригоем. Другого пути у него не осталось: поэтому он сбежал, предпочитая остаться на свободе, пусть и таким кровавым образом. Хоть и в досье не было написано о его будущем, но во взгляде этого человека было видно отсутствие надежды и веры во что-либо. Му Цин не мог сразу же обвинить его в продаже органов, но это была наводка, которую оставил Мин И. Значит, здесь должно было быть что-то еще. Му Цин снова пролистал папку, а потом потряс ее над столом. Незаметная тонкая визитка выскользнула из страниц. На ней обычным курсивом было напечатано: «Сдача студии для фотосессий. Праздник для вас и для ваших детей. Звоните: **********». Номер был стерт, но адрес оставался виден, и Му Цин даже знал, где находилось это здание: совсем недалеко от их университета. Визитка грела его карман, как доказательство совершенного преступления. Му Цин подошел к алхимику, с которым разговаривал днем, и снова с ним поздоровался. Незаметно подложил ему ключ-карту. Все действия были выполнены автоматически: Му Цин не видел перед глазами почти ничего. Он вышел из здания к десяти часам вечера и вызвал такси в аэропорт. Зарегистрировавшись, Му Цин предпочел несколько часов просидеть в зале ожидания, чем ехать в какой-то отель. Ему удалось поспать совсем немного, и еще три часа в самолете. Му Цин вернулся в Палм-Спрингс, почти этого не заметив. Потому что прямо в его кармане было что-то более весомое, чем все, что он находил в последнее время. Адрес он знал наизусть. Так часто он перечитывал текст на визитке. Поездка обратно на машине оказалась невероятным мучением. Му Цин вообще не был уверен, в адекватном ли он состоянии, чтобы садиться за руль, но он все равно был рад увидеть «Латте». Мысли переполняли голову, и алхимик только благодаря усилиям смог доехать до кампуса и не сворачивать перед ним, чтобы найти здание из визитки. Это совершенно точно не имело смысла. Всё было глупо и слишком просто. Как какой-нибудь тупой квест или игра, в которой Му Цин не мог ничего поменять. Он снова шел на поводу у неизвестного человека. Как эта визитка оказалась в деле? Почему именно она должна была его куда-то привести? По спине прошел холодок, когда Му Цин осознал, что он так и не понял, что в итоге произошло с Мин И. Дело обрывалось, и больше это имя не значилось ни в одном документе. Алхимик подумал, что стоило спросить Инь Юя об этом, навести справки, узнать, жив ли вообще этот человек. Так как он приехал утром, пришлось подождать еще несколько часов, чтобы увидеть Фэн Синя и Се Ляня. Пэй Мин исправно писал ему о том, что день прошел спокойно, но Му Цин все равно волновался. Он заставил себя сходить в душ и долго стоял под горячей водой, пытаясь согреться. Ничто не освежало его лихорадочный разум: хотелось сорваться с места и поехать туда, куда его ведут. Показать, на что он способен. Как и ожидалось, Се Лянь вернулся в комнату вместе с Фэн Синем. Они зашли, переговариваясь и поначалу не замечая притихшего Му Цина. — Ты вернулся? — Спросил Се Лянь, как только подошел ближе. Алхимик кивнул, устраиваясь на кровати поудобнее. Он заранее открыл нужные файлы на ноутбуке, чтобы показать всё. — Как отдохнул? Говорят, погодка в Нью-Йорке в это время не очень, — добавил Фэн Синь. — Погода была хорошей, — заверил его Му Цин. — Я нашел кое-что очень важное. Фэн Синь сел на стул, заранее придвинув его к кровати Се Ляня. Так он оказался напротив алхимика. — Хочешь, мы можем уйти? — Предложил морой. Се Лянь смерил его незаинтересованным взглядом. Он все равно знал, что они обсуждали. — Сейчас это всё не важно, Се Лянь не успеет ничего сделать, даже если он и замешан в этом. — В чем конкретно? — Спросил Се Лянь, в один миг ощутивший враждебность от друзей. Фэн Синь вздохнул и облокотился на спинку стула. Возможно, Се Лянь знал не все, что они с Му Цином обсуждали. Это имело смысл. — Мы ищем предателя среди наших. — И вы думали, что это я? — Доказательства на это указывали, — заключил Му Цин. Алхимик не чувствовал укоры совести за то, что они так много всего скрывали от других. Это было частью стратегии, поэтому тайну следовало сохранять. Несмотря на тяжелый взгляд Фэн Синя, Му Цин смог пересилить себя и продолжить говорить. Казалось, что Се Лянь даже не удивился или расстроился. Ему часто приходилось узнавать все новости самым последним, или косвенно, через Фэн Синя. Се Лянь давно привык к такому порядку жизни. — Я не нашел ничего конкретного, но некоторые вещи могут привести нас к ответу, — сказал Му Цин, показывая фотографии разных досье, которые он смог сделать, скрывшись от камер за углом. — Во-первых, наша теория была верной, и преступник правда бывший алхимик-стригой. Во-вторых, кто-то уже расследовал это дело, но его закрыли. Значит, у преступника все еще есть связи среди алхимиков и он способен влиять на их мнение, раз он смог сделать так, чтобы обвинили меня. В-третьих, я нашел это в одной из папок, на которую указал прошлый алхимик, ведущий дело. Му Цин протянул Фэн Синю визитку. Морой принялся ее разглядывать, но он не мог увидеть ничего нового в клочке бумаги. Знакомые Му Цину буквы и цифры крутились в мыслях. Се Лянь придвинулся ближе, чтобы рассмотреть визитку, но он тоже не нашел в ней ничего примечательного. — Слава богу, что ты приехал к нам, а не стал ломиться туда, — сказал Се Лянь после недолгого молчания. — Случилось бы как в каждом втором фильме ужасов: ты бы умер в одиночестве, не оставив после себя ни единой подсказки. — В любом случае, это может быть случайная визитка, попавшая в папку, — возразил Фэн Синь. — Ты проверял место по картам? — Проверял, — кивнул Му Цин и протянул ему телефон. — Это студии, которые сдаются для фотосессий и праздников. Есть оценки, фотографии и отзывы разной давности. Ничего необычного. — Я не думаю, что мы найдем там Ши Уду, завернутого в ленточку с бантиком. — Се Лянь поднял голову, пристально взглянул в глаза алхимику. — Ты же не собираешься ехать туда один? Му Цин ощутил два взгляда на себе: один немного осуждающий, а второй — грустный и прямой. Конечно, он хотел ехать один. Это было его работой: проверять опасные места и решать чужие проблемы. А Му Цин очень сильно любил свою работу. Впрочем, если бы он был более честным с собой, то он понял бы, что в этот раз работой заниматься не хотелось. — Я не могу взять никого, потому что это слишком опасно, — сказал он в итоге. — Тем более, Ши Цинсюаня и Пэй Мина отвлекать нельзя. Они доложат на меня, и будут правы. Это их обязанность. — Мы можем дойти туда пешком, — предложил Фэн Синь. — Я подожду тебя в магазине рядом, буду на виду, а ты позвонишь мне в случае чего. Здесь все недалеко, мы сможем вызвать кого-то в случае экстренной ситуации. — Ты будешь бесполезным там, — сказал Се Лянь. — У тебя нет сил, нечего подвергаться лишней опасности. Почему ты так хочешь этого? Фэн Синь не ответил, и они замолчали, будто одна неловкая фраза начала беспокоить сразу нескольких человек. Непонятное чувство зародилось в груди у Му Цина, но он не смог дать ему хотя бы немного внятное описание. Что-то в этом диалоге беспокоило его больше, чем обычно, но он не был способен понять, что именно. — Я поеду один, и вызову Ши Цинсюаня в крайнем случае, — произнес Му Цин. — Или нет, я скажу ему быть рядом, но не буду пояснять, зачем. Вы двое останетесь здесь с Пэй Мином. Это будет лучше. — А если это не подсказка, а случайность? Что мы будем делать дальше? — Голос Фэн Синя зазвучал спокойно и ровно, словно ему не было разницы на самом деле — будет это правда подсказка или нет. Му Цин улыбнулся и посмотрел ему в глаза, удерживая взгляд достаточно долго, чтобы стать убедительным. — Тогда мы будем искать части тела Ши Уду, перевязанные ленточкой с бантиком.