Pourquoi je me méfie?

Всё валилось из рук: несмотря на то, что Му Цин привык собираться быстро, под взглядами вампиров любое его действие казалось неловким и несуразным. Алхимик открыл небольшой чемодан, который лежал на дне шкафа завернутый в теплую кофту, и закрепил пистолет, чтобы он был всегда под рукой. При виде этого зрелища со стороны мороев раздался смешанный вздох, полный удивления. Му Цин мог предугадать, что возникнет именно такая реакция, но он все равно не понимал этого: все-таки, ему нужно было иметь средство защиты, и пронести его в общежитие было не так уж и сложно. — Все это время в нашем шкафу было оружие? — Спросил Се Лянь, рассматривая полки. Видимо, он думал, как много еще разных вещей можно было спрятать в такой маленькой комнате. Му Цин не стал говорить ему про отдельный чемодан под кроватью, в котором хранились разные смеси, кислоты и ингредиенты для татуировок. Каждый алхимик обязан был брать с собой такой чемодан, чтобы обновлять татуировку во время длительных заданий. — Алхимики не едут никуда без оружия, — ответил Ши Цинсюань со знанием дела. Он пришел к ним почти мгновенно после того, как прочитал сообщение, которое ему отправил Му Цин. При одном взгляде на него чувствовалось напряжение: он ни о чем не знал, но его интуиция наверняка работала слишком хорошо, чтобы подумать, что это будет простая прогулка. — Но обычно оно или не помогает, или не применяется. Что может сделать обычный пистолет против сил стригоя? — Мне повезло, что в прошлый раз рядом оказался ты, — признал Му Цин. Ши Цинсюань кивнул и улыбнулся. — Я вышел из какого-то дешевого бара в Питере и увидел испуганного алхимика за углом, — сказал он, растягивая губы в широкой улыбке, показывая, что ему нравится вспоминать эту историю. — Какая-то очень красивая стригойка что-то ему говорила, но он был слишком напуган и смог только поднять пистолет между ними. Фэн Синь засмеялся, и алхимику захотелось рассмеяться тоже. Обычно, когда кто-то рассказывал такие истории с ним, Му Цин злился, потому что ощущал себя униженным. Сейчас таких эмоций не было — он подумал, что в смехе вампиров нет и толики враждебности. В какой-то степени это было приятно: осознавать, что вокруг тебя нет никого, кто хотел бы причинить тебе вред. Пожалуй, иногда он все-таки забывал о существовании вампирской магии, и это влияло на него не самым лучшим образом. — Что ты делал в баре в Санкт-Петербурге? — Спросил Се Лянь, смотря на Ши Цинсюаня. — Учил русский язык, разумеется, — весело ответил дампир. — Или поехал в Россию искать возлюбленного. Или там были мои родственники, которые играли свадьбу. Ты был когда-нибудь на русской свадьбе? — Се Лянь отрицательно помотал головой, и Ши Цинсюань легко продолжил. — Кто знает, что из этого правда. И вообще, почему ты спрашиваешь меня, а не Му Цина? Что он делал рядом с баром? — Я уверен, что ты просто веселился, — снисходительно сказал Фэн Синь. Пока Ши Цинсюань наигранно поднял брови, Му Цин сказал в его защиту: — Если бы он выпивал, он бы не смог меня спасти. Все закивали, соглашаясь. Му Цин, наконец, надел поясную сумку и сказал всем, что пришло время выезжать. В комнате повисло ощутимое напряжение — никто не думал расходиться. — Я хотел бы, чтобы вы вернулись живыми, — сказал Се Лянь ему напоследок, поправляя чужой пиджак. У него была привычка трогать чужую одежду, завязывать висящие шнурки или поправлять ткань. Му Цин думал, что так он проявляет заботу. — Конечно, вернемся, — уверенно ответил алхимик. — Я еще молодой, и моя жизнь слишком многообещающая, чтобы я погиб на каком-то задании. Тем более, нам еще тебя защищать. Фэн Синь подошел к нему в последнюю очередь. Ши Цинсюань в коридоре торопил его, потому что день быстро приближался к вечеру и в любой момент могло стемнеть. Нужно было выехать как можно раньше, чтобы не наткнуться на стригоев. — Я думал, что я придумаю, что сказать, но я понял, что не знаю, — просто проговорил Фэн Синь. – Я просто не люблю сидеть без дела. Му Цин кивнул, и напряжение между ними стало только хуже. Сейчас их никто не слышал — но алхимик не мог выдавить из себя ни слова. Мысли, что приходили в голову, были совсем несвязными. — Да ладно, это не так важно, — в итоге сказал Му Цин, наклоняя голову. — Это всего лишь глупая визитка, оказавшаяся совершенно случайно в жутком личном деле в самом защищенном архиве алхимиков. Случайность. Морой рассмеялся, и Му Цин улыбнулся тоже. — Какого цвета моя аура сейчас? Он не хотел думать об этом. Он не знал, зачем вообще сказал эту фразу, будто их маленькую шутку, которую понимали только они. Слова не имели значения — они были простыми и незатейливыми, но Му Цин ощущал в себе потребность, чтобы Фэн Синь посмотрел на него — по-особенному — прямо сейчас. Он смотрел: этот взгляд нельзя было спутать с чем-то другим, и Му Цин осудил бы себя, сказал, что он подвергается воздействую магии, но он не мог. Потому что только в такие моменты Му Цин мог рассмотреть каждую золотую линию в глазах Фэн Синя, которые освещало солнце, и только в такие минуты он мог позволить себе перестать думать о том, что же скажет Фэн Синь или другие о нем. Чужой взгляд прояснился, и Му Цин посмотрел куда-то ему за спину. На кончиках пальцев всё еще ощущалось покалывание — это была небольшая магия, на которую таблетки почти не действовали. Му Цин иногда проверял, принимал ли Фэн Синь лекарства, и морой правда начал следовать плану. — Не сказал бы, что вижу что-то особенное, — сказал Фэн Синь, снова рассматривая Му Цина. — Может быть, золото преобладает, потому что ты сосредоточен. Но все-таки есть вкрапления фиолетового. — Ты так и не узнал, что это значит? — Пока что нет. Му Цин завел машину, хотя понимал, что ее было брать необязательно. Возможно, он нуждался в «Латте», как в некотором успокоении, как в чем-то, что было привычно для него. Во всяком случае, Ши Цинсюань ничего ему не сказал по этому поводу — и это тоже было хорошо. — Вы так и не рассказали мне, куда мы едем и почему все так взволнованы, — проговорил он, когда Му Цин остановился на переходе. — Я не могу рассказать тебе всё, — ответил алхимик. — Тебе просто нужно быть рядом, пока я проверю одно место. Ши Цинсюань кивнул и продолжил смотреть в окно. Он не задавал лишних вопросов, и эта черта очень нравилась алхимику, хоть он и понимал, что Ши Цинсюань как никто другой имел право знать. — Как Се Лянь научился драться? — Спросил Му Цин, стараясь завести небольшой диалог и перестать чувствовать, как у него скручивает живот от волнения. — Я его учил. Сначала мы не использовали магию, а потом он сам сказал мне, что хочет практиковаться с ней. Что от этого будет больше пользы. И это правда было так. Ши Цинсюань продолжил: — Ты же знаешь, мороев не учат самообороне, хотя это — полная чушь. С магией они способны на большее, чем зажигать свечи щелчком пальцев или зачаровывать серебряные колы. Се Лянь доверился мне, потому что мы дружили с детства, и я не мог ему отказать. Он очень быстро делал успехи. — Он правда очень способный, — согласился Му Цин. — Иногда мне кажется, что он может заниматься буквально всем в этом мире и он будет хорош в каждой вещи, к которой прикоснётся. Они доехали до нужного места через десять минут, и Му Цин припарковался так, чтобы было удобно выезжать при опасной ситуации. Рядом находился продуктовый магазин, и алхимик отправил Ши Цинсюаня туда, чтобы он был на виду людей и всегда мог быстро добраться до Му Цина. Сам же алхимик вошел в неказистое бетонное здание, такое нехарактерное для курортного города, и стал подниматься на третий этаж. На стенах и двери висели плакаты и объявления о ценах аренды помещения. Рядом располагалась организация по печати — и там уже были расклеены фотографии и их размеры. Несмотря на относительно живую обстановку, Му Цин не увидел здесь ни одного человека — и нужная ему дверь была заперта. Алхимик несколько раз постучал в нее, приложил ухо, прислушался, но услышал только тихий шелест. Недолго думая, Му Цин решился на привычный шаг — растворить дверной замок, который был закрыт. Около пятнадцати минут ушло только на ожидание, но сейчас алхимик был рад задержке, потому что это было время, когда он мог немного успокоиться и прийти в себя перед важной задачей. Рука крепко сжала пистолет, и Му Цин глубоко вздохнул, пытаясь дышать ровно. Прямо сейчас он либо найдет что-то важное, либо получит как минимум штраф за взлом, проникновение и порчу дверного замка. Алхимик толкнул ногой дверь, прислушиваясь к тому, как она ударилась о деревянные коробки слева от входа. Перед ним предстало необжитое помещение с бетонными стенами и полом. Где-то с потолка свисали белые полотна ткани, и в целом студия была неуютной и грязной. Му Цин не сказал бы, что такое место могло быть пригодно для фотосессий. Множество больших деревянных коробок стояли друг на друге, занимая пространство, а стены и пол были холодными. Всюду виднелись грязные следы от обуви, словно рабочие истоптали пол белой крошкой. Это место дышало свободой и пустотой, светлой небрежностью, заброшенностью. Му Цин видел разные жуткие помещения в фильмах ужасов и за свою работу алхимиком, но они пугали темнотой, низкими потолками, насекомыми или неизвестностью. Студия казалось полной противоположностью пугающих сцен из книг и фильмов, но все-таки, осматривая стены, Му Цин ощутил лёгкую дрожь в руках. Голуби и чайки вспорхнули от громкого звука и оставили несколько перьев, и Му Цин почувствовал, как ветер сильно ударил его в правую половину лица. Когда он обернулся, то увидел открытое окно, а за ним, не поспевая, раздался звонкий шум от разбитой оконной рамы, которая ударилась о стену из-за сильного ветра. Солнечный свет заливал студию, оставляя резкие пятна закатных лучей и отражаясь от стёкол, поэтому заметить что-то в этой пестроте цвета было сложно. Почувствовав скольжение, Му Цин быстро опустил глаза вниз и увидел следы крови, ведущей к окну. Прямо под ним, со связанными руками и ногами, лежало тело исхудавшего и бледного человека. Оно так сильно сливалось с серыми стенами, что алхимик сначала подумал, что ему все привиделось. Кровь продолжала медленно стекать по уже успевшим подсохнуть следам, и ее было слишком много. Му Цину не потребовалось много времени, чтобы он смог подбежать к телу и упасть на колени прямо в лужу крови, размазывая ее по полу. Он откинул чужие волосы ладонью и повернул голову, нащупывая пульс. Хоть и достаточно медленно, сердце билось, и алхимик слабо вздохнул, чувствуя, как его руки похолодели, а на спине выступил холодный пот. За спиной раздались несмелые шаги — и Му Цин не успел увернуться, прежде чем Ши Цинсюань оттолкнул его и совсем неаккуратно схватил лежащего за плечи. — Это он? — Быстро спросил Му Цин, уже набирая телефон Лин Вэнь незапачканной рукой. Со стороны дампира раздались непонятные звуки, смех, смешанный со всхлипами, и алхимик уверенно сказал в трубку: «Мы нашли Ши Уду, предположительно со сломанным носом и ребром». Ши Цинсюань продолжил бормотать что-то, гладя волосы брата и ощупывая его тело, пытаясь понять характер травм. Ши Уду не приходил в себя, и Му Цин постарался оттащить Ши Цинсюаня от него, чтобы тот не делал хуже. Они вместе стали развязывать его ноги. Веревка была крепкая, и она сильно пережала сосуды, останавливая поток крови. Сам морой выглядел истощенным и худым: Му Цин был уверен, что до похищения он точно не был таким измученным и серым. На спине у Ши Уду виднелись следы порезов и синяков, длинные незажившие шрамы с засохшими корками крови, но Му Цин не обнаружил ни одного медицинского шва. Значит, все его органы были на месте. Алхимик чувствовал очень сильное замешательство, опираясь спиной о стену и бессильно наблюдая за тем, как Ши Цинсюань стирает с щек слезы, смотря на брата, но не дотрагиваясь до него. Органы Ши Уду были на месте. Его нашли именно в том помещении, на которое указывала визитка. Кто привел Му Цина сюда? Почему похититель ничего не взял у Ши Уду? Зачем нужно было устраивать всё это, если в итоге морой все равно оказался у Му Цина в руках? Алхимики приехали быстро. Они начали задавать много вопросов, записывая каждое сказанное слово. Му Цин знал, что говорить, поэтому весь этот момент смазался в его воспоминаниях, и после он уже ничего не мог вспомнить. Только одна из работниц Лин Вэнь подошла к нему в конце, немного застенчиво и скованно, но все-таки стойко, стараясь не обращать внимания на кровь на чужих руках и одежде. — Мы знаем, что вы находились на специальном уровне в Нью-Йоркском архиве вчера. Сейчас это не так важно, но потом нам потребуются объяснения для данного нарушения, — сказала она, смотря Му Цину в глаза и выдерживая его острый взгляд. — Может, вы смогли обмануть того алхимика, но камеры и система распознавания лиц всё еще установлены во всех офисах, архивах и библиотеках. Мы будем готовы выслушать вас через неделю, когда вы прибудете в Нью-Йорк снова. Му Цин кивнул, совсем не чувствуя досаду из-за того, что его заметили. Его должны были заметить рано или поздно, так как это была работа алхимиков. Они всегда очень дотошно и щепетильно относились к правилам и их нарушениям. Ши Уду увезли в специальную клинику, и Ши Цинсюань вызвался поехать с ним, поэтому алхимик вернулся домой один. Ему предложили салфетки и воду, чтобы смыть кровь, и он оттер всё, что только мог, чтобы не запачкать «Латте». Чувство тревоги не покидало Му Цина на протяжении всего пути обратно. Его вопросы остались без ответа. Кто привез сюда Ши Уду? Оставалось только дождаться момента, когда вампир придет в себя, чтобы узнать что-то новое. Перед тем, как зайти в комнату, Му Цин завернул в общую душевую и оттер кровь из-под ногтей. Вид у него все равно был печальный: брюки песочного цвета стали грязными и мятыми, на краях пиджака тоже остались следы. Му Цин стер кровь со щеки. Видимо, он неосознанно провел рукой по татуировке лилии, когда пытался дозвониться до Лин Вэнь. Это не вызывало у него отторжение или брезгливость. После всего, что он пережил за свою службу и конкретно в этом городе, кровь вампира казалось мелочью, простой неприятностью. Когда он зашел в комнату и плотно закрыл за собой дверь, на него поднялись две пары глаз. Фэн Синь и Се Лянь молча осмотрели его, замечая грязь, кровь и общую помятость. Он отсутствовал около двух часов — это не было так уж и много, но все равно вызывало вопросы. — Где Цинсюань? — Спросил Фэн Синь, не двигаясь с места. Му Цин снял пиджак и стянул рубашку, чтобы переодеться во что-то более удобное. — Уехал с Ши Уду в больницу, — просто ответил он, садясь на стул. — Вы нашли Ши Уду, и тебя отпустили? — С сомнением продолжил говорить Фэн Синь. — Ты же главный подозреваемый. — Приехали новички, все нормальные алхимики находятся слишком далеко от нас, — Му Цин поежился от холода. — Мне сказали приехать в Нью-Йорк в ближайшее время, чтобы поговорить о проникновении в архив. Они замолчали, и Му Цин смог снять с себя окровавленные брюки, чувствуя при этом облегчение. — Значит, Ши Уду был там. Визитка не соврала, — проговорил Се Лянь. — Визитка, лежавшая в вашем секретном архиве. Кто-то из алхимиков положил ее туда, или преступник смог пробраться через защиту? Му Цин устало опустил плечи и прижался лбом к своей ладони, стараясь сосредоточиться. Детали этого дела были такими неестественными и странными, что он не мог собрать их воедино. Кто-то путал их мысли, отвлекая идеями о предателе или стригоях, но оставлял Му Цина на свободе, давая ему волю к исследованиям. Это был извращенный способ интеллектуальной пытки. Му Цин не мог больше думать об этом, голова начинала невыносимо болеть. — У Ши Уду было все хорошо? — Спросил Фэн Синь. — Пара переломов, и только, — Му Цин мучительно вздохнул. — Я ненавижу думать об этом, но я нашел Ши Уду. Они могут подумать, что я — тот, кто держал его взаперти. Этого и добивался преступник. — Они могут подумать так, только если ты не найдешь что-то весомое до того, как приедешь к ним, — предложил Фэн Синь. Му Цин повернул голову, чтобы посмотреть на него сквозь пальцы. Образ получился смазанным и неясным: лицо Фэн Синя тоже выражало усталость. Они слишком долго думали обо всем, что может быть связано с серией похищений. — В итоге получается, что кто-то зачищал записи с камер перед тем, как мы приезжали туда, — начал говорить Му Цин. — Был на заднем дворе дома Марты, стирал все полезные данные в архивах алхимиков. Организовал нападение на нас. И, как вишенку на торте, оставил нам визитку и выдал Ши Уду. Живого и вполне здорового, со всеми органами. — Какой преступник выдает свою же жертву? — Задумчиво протянул Се Лянь. — Мне кажется, в этом есть конфликт. Может быть, преступников несколько и кто-то из них решил сделать это вопреки другим. — Я не могу больше думать, сколько их и как они действовали, — сказал Му Цин и поднялся, задвинул стул. — Нам нужно ехать к Инь Юю. Нужно обеспечить мне относительную безопасность и обсудить это с ним. Он алхимик, и он знает, как будет лучше. Му Цин переоделся и взял ту же сумку, положил несколько колб с химикатами в нее, уже не думая об опасности. — Скоро стемнеет, Му Цин. Не стоит делать это сейчас, — укорил его Се Лянь. Алхимик грустно улыбнулся. — Тогда ночью меня заберут за множество нарушений и покушение на жизнь мороя, — сказал он. — Я чувствую, что так и будет. — Ты возьмешь с собой Пэй Мина, — Фэн Синь тоже поднялся и взял рюкзак. — И меня тоже. Я могу пригодиться. Му Цину показалось, что они с Се Лянем закатили глаза одновременно. Все, что сказал Фэн Синь, было безоговорочно глупым. — Ты ничего не можешь сделать, а мне нужно тебя защищать. — Ты не должен меня защищать, — упрямо сказал Фэн Синь. В его взгляде что-то промелькнуло, и он продолжил. — Тебе все равно на меня, по заданию ты должен защищать только Се Ляня. Спустя пару секунд молчания Му Цин криво улыбнулся. Он не любил, когда другие его не слушали, но больше он не любил только то, когда ему повторяли его же слова. — Тогда делай всё, как хочешь, — сухо ответил он и открыл дверь, пропуская Фэн Синя перед собой. Пэй Мин нашелся в комнате, и они взяли его с собой. Перед тем, как уехать, Му Цин несколько раз повторил Се Ляню, что ему не стоит никуда уходить. Ши Цинсюань должен был вернуться через пару часов. — Верни его живым пожалуйста, — сказал морой. Му Цин почувствовал, что уже слышал это сегодня. Он не расстраивался: было очевидно, что для Се Ляня жизнь друга важнее, чем жизнь очередного алхимика. — Верну, куда же он денется, — Му Цин снова улыбнулся и оглянулся на машину, где уже сидели Пэй Мин и Фэн Синь. Декабрьская ночь обещала быть долгой.