Кубок огня, льда и желаний

Конец августа, день отъезда       Валерия переоделась в форму Дурмстранга и мысленно повторила отрывки из Устава института, которые тот магически принуждал соблюдать. «Дурмстранг работает на основе Устава, который отражает цели и задачи, структуру, основные направления деятельности, права и обязанности студентов.  Дисциплина в классах поддерживается на основе силы, уважения, субординации. Применение методов физического и психологического насилия по отношению к обучающимся допускается.  Институт не несёт ответственность перед органами государственной власти родительской общественностью за адекватность применяемых форм, методов и средств организации образовательного процесса, требованиям охраны здоровья обучающихся. Любая информация о методах института должна держаться в секрете. Любая информация о расположении института должна держаться в секрете. Любая информация о тайнах института должна держаться в секрете. Дурмстранг оставляет за собой право корректировать память субъектов для сокрытия информации перед уходом с территории института по усмотрению институтского совета.»       Валерия застегнула последнюю пуговицу формы и прошлась пальцами по нашивке с гербом института — двуглавым орлом, символом непобедимости и силы; а затем вышла в тёмный коридор Гнезда.        — Укажи мне, — шепотом обратилась она к настенной свече; пламя дрогнуло в такт её словам, словно прислушиваясь, — укажи мне путь к брату.       В воздухе появился едва уловимый сладкий запах, который потянулся струйкой дыма от свечи, и волшебница направилась по следу.        Прислушавшись к аромату, она распознала ноты прелой осенней листвы и только что спиленной древесины. По мере того, как она пробиралась сквозь поместье, к сладко-терпкой композиции добавился запах печёных яблок и корицы. Волшебнице так и хотелось остановиться, вдохнуть полной грудью и помечтать о чём-то хорошем, но у неё оставалось совсем мало времени.       В конце-концов, след привел её к зельеварочной в одной из башен Гнезда. Валерия открыла дверь, и ей сразу бросился в глаза беспорядок. Куда ни глянь — всюду склянки, колбы! Сколько же стекла укрыло полки и пол? Не сосчитать!        Конечно, посередине всего этого погрома возвышался алтарь с медным котлом среднего размера, вокруг которого кружил Арктур.       Он всегда ярко одевался, когда дома не было отца семейства, словно ограбил преуспевший цыганский табор. Высокий ворот желто-оранжевой бубновой мантии скрывал его лицо, чёрные кудри распались от зельевого пара в мягкие волны до плеч. Его глаза были скрыты за круглыми очками с светло-зелёными линзами, оставляя на виду единственную часть лица — широкий, чуть сгорбленный нос.       Арктур — высокий, стройный, красивый молодой человек в середине третьего десятка, хоть в глазах сестры он всегда выглядел как чучело. Он был талантливым и небезызвестным магом, который унаследовал все родовые дары Черных, при этом скромным, предпочитая не демонстрировать силу без надобности. Валерия частенько завидовала его способностям, особенно превосходному умению ускользать от обязанностей, которые он не хотел выполнять.       Арктур не заметил появления сестры, поэтому она решила привлечь его внимание.       — Привет, Арктур. Ну и видок у тебя, куда собрался?       Тот повернулся к ней и опустил ворот до подбородка, являя наглую ухмылку и лёгкую щетину.       — То же самое могу сказать и про тебя. Действительно, одежда меняет волшебника.       На Валерии была свободная кашемировая туника бежевого цвета, охваченная поясом на талии, тёмные свободные штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги на небольшом каблуке, ну а завершала образ фирменная кроваво-красная мантия Дурмстранга с застёжкой под горлом. Конечно, на обычных учениках эта одежда сидела мешковато, но участникам делегации в Хогвартс разрешили взять более презентабельную форму, пошитую из дорогих материалов. Она всё ещё скрывала половые признаки, но выглядела дорого и опрятно. Исгерд вычитала в модных журналах, что такой стиль называется «милитари шик». Из украшений Валерия могла взять только фамильный перстень — остроконечную звезду из чёрного бриллианта на платине.       Надевая форму, Валерия автоматически принимала роль ученицы Дурмстранга. Облачаясь в алый цвет, она обязалась быть образцовой волшебницей, воплощением дисциплины и отстаивать честь и достоинство института. Быть частью Дурмстранга, чистокровной школы — большая привилегия, которая сопровождалась рисками и полной отдачей со стороны студентов. Сейчас же девушке казалось, что в строгой форме института она совсем не вписывалась в домашний уют.       — Ну и что ты варишь? — поинтересовалась Валерия, поправляя ворот, который непривычно давил на шею.       — Да так, средство от осенней хандры. Я взбил сливки из облаков, добавил толчёных светлячков, впитавших тепло летнего солнца, и мякоть дикой земляники для вкуса, а затем настаивал на вине из одуванчиков. Употреблять натощак или с алкоголем — в зависимости от тяжести осенней депрессии, а также давления извне.       Брат и сестра многозначительно усмехнулись.       — Хм, не знаю, каким зелье выйдет на вкус, но пахнет волшебно.       — Как и задумывалось. Пройдем в мой кабинет, я на сегодня закончил.       Арктур поправил очки, с которыми он не расставался, и повесил нелепую мантию на крючок, затем убрал прилипшую чёлку со лба и принялся набивать трубку табаком.       — Всё собрала? — промычал он с мундштуком в зубах, когда Валерия сбросила с плеча увесистую сумку, отчего в кабинете раздался глухой стук.       — Я не знаю, что мне пригодится, поэтому упаковала всю комнату. — С досадой призналась она и плюхнулась на удобный диван.       — Что ж, осталось полтора часа до того, как сработает твой портключ. Я могу посмотреть, что из вещей можно оставить дома. Если ты не возражаешь, конечно же.       Валерия ненадолго задумалась, затем согласилась. Хоть у неё и было небольшое соперничество с братом, всё равно, они разделяли тёплые отношения, и она редко скрывала от него секреты или отвергала помощь. К тому же её сумка однозначно подлежала досмотру на пересечении границы Режима, так что лучше лишним вещам остаться под присмотром Арктура, нежели чем быть выброшенными и уничтоженными на улице неким озлобленным таможенником.       Арктур, получив разрешение, открыл сумку и осмотрел содержимое, периодически доставая разные безделушки.       — Я до сих пор не могу поверить, что Бааба тайком завербовала тебя в гильдию.       Пожилая провидица осталась у Черных на несколько дней, чтобы успокоить Исгерд и снарядить Валерию советами, а также для проверки способности Арктура, которую он, несомненно, прошел превосходно. Все выдохнули полной грудью, когда Бааба покинула их днём ранее, на этот раз используя камин.       — Да, она давно присматривалась ко мне. Думаю, пройти стажировку в гильдии будет лучше, чем на госслужбе или в канцелярии.       Обычно ученики брали годовой академический отпуск по достижению магического совершеннолетия и устраивались в подмастерья, чтобы лучше понимать, чем заняться после школы.       Магическое совершеннолетие являлось довольно любопытным феноменом. До него молодые волшебники владели лишь толикой потенциала, достаточного для базовых повседневных заклинаний. Они медленно росли и оставались похожими на детей до конца средних курсов. Обычно их развитие было заторможенно до сдачи СОВ (Стандарты Обучения Волшебству) в конце пятого курса, эти экзамены, соответственно, были рассчитаны на слабый уровень волшебников.       Но как только маги входили в совершеннолетие (обычно в шестнадцать-семнадцать лет), то запускался процесс ускоренного взросления. Волшебники переживали всплеск роста, гормонов и прилив магии, что сопровождалось скандальными историями и неконтролируемыми выбросами силы. С этого момента студенты начинали подготовку к экзамену совершенно другого уровня: ЖАБА (Жутко Академическая Блестящая Аттестация). Им становилась подвластна более сложная и захватывающая магия, и каждый подросток с нетерпением ждал Совершеннолетия. Но с большой силой приходит и большая ответственность, и требования для прохождения экзамена на высшее волшебство были чрезвычайно строгими.       Таким образом, волшебники выпускались лишь в 20 лет — и то после того, как школа полностью удостоверилась, что молодые люди и девушки держат силу под контролем.        — Кстати, о совершеннолетии. Знаю, твое взросление началось ещё в начале лета, и ты уже довольно уверенно чувствуешь себя с новой магией и… ну, э, — он обмахнул её рукой с головы до пят, всё ещё привыкая к взрослому виду сестры. Ещё недавно она едва доставала ему до ребер, а сейчас почти догоняла по росту.        — Формой. — Нетерпеливо закончила за него Валерия, поморщив нос, когда он достал тёмный артефакт — шкатулку, которую она надеялась тайком протащить в Британию.       — Да, формой. — Арктур прочистил горло. — И я не буду лезть в твою личную жизнь, поэтому просто положу тебе несколько полезных справочников на случай, если у тебя возникнут проблемы с… Взрослением. — Поспешно закончил он, достав с полки сначала одну книгу, а затем добавив к ней ещё две.        Под взрослением он подразумевал сильную тягу к интимному контакту, которая одолевала юных волшебников с переходным возрастом. О том, что у неё нет проблем с сексом внезапно узнал летом один магловский юноша, также быстро, как и забыл. После того случая Валерия досконально изучила нужные ей статьи и заклинания, но в целом оставалась равнодушной к противоположному полу.         — Как хочешь, — безразлично пожала она плечами, — а, наложи ещё заклинание для отвода глаз, я не хочу лишиться важных вещей на таможне.       — Обижаешь, куда же без этого. Кстати, я подкупил кое-кого из свиты Игоря, чтобы он закрыл глаза на некоторые безделушки в твоей сумке, — подмигнул Арктур Валерии, зажав трубку между зубов.       Спустя минуту он оторвался от вещей и уселся на противоположном крае дивана.       — Знаешь, Лер, я немного волнуюсь за тебя, но также очень рад. Честно. — Девушка уже хотела обнять брата, но он не закончил. — Хотя… Есть у меня предчувствие, глубоко-о внутри, что ты обязательно облажаешься.       — Ах ты!        Валерия возмутилась его замечанию, и между ними развязалась небольшая магловская борьба, в которой, конечно же, одержал победу Арктур.       — Как ты думаешь, — спросила Валерия, пытаясь отдышаться, — почему директор Каркаров хочет пересечь границу именно в Румынии? Корабль доставил бы нас в Хогвартс в одно мгновение, но вместо этого он планирует совершить двухдневный круиз. Это так непохоже на него.       Арктур повертел трубку и выпустил клуб молочного дыма.       — Я тоже думал об этом. Одно я знаю точно: Каркарова нельзя недооценивать. Да, он может быть заносчивым, порой даже одержимым, но он отнюдь не дурак. У него есть определённые мотивы для отбытия именно из Румынии, хоть это и выглядит странно. И конечно ему захочется навестить пару должников перед отъездом в Британию на целый год, ведь это так удобно на заколдованном корабле...       — Да-а, в твоих словах есть смысл, — согласилась Валерия, потерев шею, — ну а какой же у тебя план на магическую Британию? Ты не особо-то спешишь вводить меня в курс дела.       — Я ещё… я ещё не совсем уверен, — признался он, — сначала, конечно же, я проведу время в главном здании Министерства магии в Лондоне, где дипломатов встретят банкетом и проведут этап знакомства. Затем меня направят в какое-нибудь второстепенное отделение и завалят наискучнейшей канцелярской работой по делам приезжих из Режима. Если я хорошо зарекомендую себя, то возможно меня пригласят консультантом на серьёзную миссию.        — А правительство знает о том, что ты слишком инфантильный для настоящих миссий?       Арктур действительно мог быть неуправляемым, особенно когда переедал сладкого. Одна из втайне любимых Валерией выходок — его высмеивание конфиденциальности Дурмстранга. В течение учебного года сумасброд по несколько раз заявлялся на пороге школы и распевал похабные песенки, лишь бы позлить администрацию. И каждый раз ему стирали память о местонахождении института, и каждый раз отец срывался с работы, чтобы взять его с заборного пункта, устроить хорошую взбучку и вернуть в Колдовстворец, но он всё равно продолжал и продолжал вычислять Дурмстранг и изводить директора и совет Каркарова.        Конечно, серьёзного дела на наследника древнего рода никто никогда не заводил, поэтому Арктур по большей части оставался безнаказанным и продолжал устраивать взбалмошные выходки, которые часто выходили за рамки дозволенного. Лишь недавно он хоть как-то повзрослел и стал достаточно серьёзным, чтобы удержаться на солидной должности, несмотря на то, что его ребяческое прошлое так или иначе время от времени всплывало наружу.       Даже сейчас Арктур развел руками и с наигранной улыбкой изобразил невинность.       — Не знаю, о чём ты говоришь, дорогая сестра. В общем, буду работать, заводить знакомства, возможно удастся навестить тебя в Хоге. Постараюсь, чтобы никто не узнал о моей главной слабости. — Он постучал по оправе очков, и Валерия кивнула, понимая, о каком секрете идет речь. —  Но главной моей целью является решение…       — …тайны исчезновения семьи Блэков.       — …тайны исчезновения семьи Блэков. — Подтвердил он. — Не знаю, что-то здесь нечисто. Я просто не верю, что главная ветвь нашего рода частично вымерла, частично признана недееспособной, а все оставшиеся вне закона. Даже отца однажды накрыл приступ безумия, причина которого так и не была раскрыта… — Арктур сделал паузу и глубоко затянулся трубкой, а затем выдохнул струю дыма, которая приняла необычную форму, похожую на знак пожирателей смерти. — Интуиция подсказывает мне, что причина таится где-то в Британии, и я просто не могу игнорировать её...       — …как и то, что я облажаюсь.       — …как и то, что ты облажаешься.       Они некоторое время спокойно сидели и обменивались мыслями и переживаниями, шутками и подколами, пока в коридоре не раздался звук каблуков, и в кабинет впорхнула деловитая Исгерд.       — Валерия, до перемещения в пространстве осталось полчаса, дай я сделаю что-нибудь с твоими волосами. Лев не придёт, он отлучился по делам. — Распорядилась Хозяйка без предисловий. Она достала гребень и принялась заплетать волосы дочери в замысловатые скандинавские плетения, а Арктур поспешил затушить трубку и отошёл за порт ключом в Румынию, который выглядел, как маленькая золотая статуэтка орла.       Международные порт ключи были чрезвычайно редкими в Режиме — они выдавались поштучно представителями государства, на них стояли в месячных очередях, и то срабатывали в определенное время и только один раз. После перемещения с помощью порт ключа Режима у волшебника появлялась метка в виде компаса на запястье, которая не сходила до возвращения на родину.       — Не переживай, я последую за тобой через месяц. На корабле за тобой присмотрит доверенное лицо, а большинство детишек Хогвартса побаиваются дурмстранговских, так что… просто не трепи нервы Каркарову. — В шутливой форме наказал Арктур, перепроверяя походную сумку и накладывая финальный штрих — заклятие уменьшения.       — Что может быть печальнее расставания с детьми… без них чувствуешь себя такой одинокой! — запричитала Исгерд.       — Мы всё ещё здесь, мама… — немного раздраженно напомнил Арктур, но женщина лишь отмахнулась от него.       — Ну да, поперечь мне ещё... Валерия, слушай внимательно. После вхождения в магическое совершеннолетие все, с кем ты не состоишь в альянсе опасны. Всем хочется либо быть нами, либо растоптать нас. — со всей серьёзностью напомнила Исгерд, взяв дочь за плечи. Она очень нервничала с тех пор, как Бааба поделилась своим видением. — Надеюсь, мы не слишком разбаловали тебя за лето, и ты не забыла, как притворяться воякой в Дурмстранге.        — Что вы, Хозяйка Черных, никак нет, Хозяйка Черных, — шуточно ударила Валерия каблуком об каблук, хотя прекрасно понимала, что, как только начнётся учебный год, она обязана вести себя максимально дисциплинированно. Как магловская машина.       Исгерд лишь покачала головой.       — Лев попросил напомнить, что неприступный фасад Дурмстранга лишь сыграет тебе на руку на чужбине. Иди к своей цели, избавляйся от любого, кого посчитаешь ненужным. И не забудь обзавестись выгодными союзниками.        Валерия почувствовала, как нагрелся порт ключ. Начался финальный отсчет перед отправлением, о чём она оповестила семью. Арктур и Исгерд по очереди обняли и поцеловали Валерию в щеку.        — В добрый путь, дорогая, мы любим тебя!       Валерия почувствовала, как порт ключ стал невыносимо горячим за секунду до того, как её засосало в подпространство и выбросило в душный портовый переулок Костанцы, Румынии. Одновременно с ней появились ещё двадцать человек в мантиях Дурмстранга.  Раздался жёсткий приказ Каркарова.       — Всем бросить вещи и построиться у стены!