***
С того дня внутренний двор превратился в самое весёлое и популярное место Хогвартса. Ученики действительно могли свободно пользоваться заклинаниями, которые рассеивались при контакте с другими, поэтому вероятность травм свелась к нулю. Студенты специально прокладывали маршрут между уроками через внутренний двор, чтобы похвастаться новым изученным заклинанием, смастерённым артефактом или выращенным растением. Образовалась местная ярмарка умов, и Валерия не упустила этой возможности, чтобы узнать побольше об умениях студентов. Ежедневно она дежурила в этом заветном месте, делая заметки и вычисляя слабости других. Так она пришла к выводу, что Шармбатон может похвастаться ловкостью и скоростью, Дурмстранг — сильной магией единства, а Хогвартс — разнообразием заклинаний. В то же время все, все ученики других школ казались ей невыносимо расслабленными, уязвимыми… слабыми. «Что ж, в таком случае Дурмстрангу будет только легче победить,» — сделала Черных очередную запись, со скукой наблюдая, как у простофили с среднего курса Гриффиндора в очередной раз не получается заклинание из-за полной несобранности. И всё же, где-то глубоко-глубоко в душе, Валерии хотелось, чтобы её школа… проиграла. Просто чтобы доказать, что не обязательно следовать жёстким методам, чтобы стать сильнее всех. Чтобы увидеть лицо Каркарова, когда кто-то обойдет Крама. Чтобы институт пересмотрел свою политику и допустил девушек к участию в Турнире, и тогда кто-то вроде неё сможет принести славу Дурмстрангу через четыре года. «Перестань думать о недосягаемом, Черных, — Валерия успела отринуть неосуществимые мечты, прежде чем её сознание потянулось к заветному Кубку, — лучше сосредоточься на индивидуальном задании: вычислении слабых и сильных сторон чемпиона Хогвартса. Не забывай, что Диггори — твоя цель номер один». Итак, школьный двор предоставлял прекрасную возможность узнать о его способностях, не вызывая подозрений. Но девушку вечно постигала неудача, сколько бы она не поджидала пуффендуйца. Когда Валерия впервые застала Диггори во дворе, он шёл в компании друзей. Волшебница сделала вид, что просто отдыхает и любуется листопадом, не замечает их. Подойди ближе... Ничего не подозревающая беспечная группа барсуков приблизилась к её месту отдыха, и время замедлилось в предельной концентрации девушки. Ближе... Солнце выгодно спряталось за облаками, покрывая тенью весь двор. Валерия сделала вид, что тянется, в то время как незаметно достала из рукава палочку. Почти... Пуффендуйская компашка уже проходит мимо неё. Взметнулся осенний ветер, со скрежетом разгоняя сухие листья по брусчатке. Открывалась возможность воспользоваться прикрытием громкого шелеста, чтобы неслышно прошептать заклинание прослушки. Сейчас! Вот она прицеливается и начинает выводить нужный символ… как шарф цели дразняще проходится по её лицу и щекочет нос, в то время как сам Седрик взял и рассмеялся, размораживая течение времени. Волшебницу одолел непрошенный чих, что вкупе с заливистым смехом парня, полностью вывел её из строя, заставив её отвлечься, позабыть обо всём и глупо пялиться вслед уходящей мишени… как и на его русые волосы, что слегка развевались на ветру, как и на ярко-жёлтый шарф, живущий своей озорной жизнью, как и вслушиваться в приятные отголоски его голоса. Этот искренний, беззаботный смех… Девушка не могла выбросить его из головы, с досадой потирая нос. Он был одним из тех заразительных звуков, из-за которых уголки губ непроизвольно поднимались вверх, и хотелось непременно узнать сказанную заводную историю и присоединиться к всеобщему веселью. И Валерия оказалась заинтригована. Ей понравился звук его радости. Он напомнил ей о… других вещах. О беззаботной жизни вне школы, вне устава Дурмстранга. О свободном лете, когда она могла скинуть образ стального характера и отдохнуть душой. Где она могла также подставлять лицо солнцу и легко смеяться, как птица небесная. И тут, Черных посетила очень странная, необычная для неё мысль: если вся атмосфера Дурмстранга ассоциировалась с лютой зимой, то для неё Диггори однозначно являл собой весну; своим присутствием он приносил тепло, бодрил, пробуждал всех вокруг от спячки. Когда Валерию отпустили чесотка и мечтания, Седрик и компания уже пересекли двор и скрылись в арочном проёме. Она удручённо стукнула себя по лбу и уже намеревалась проследовать за ними, как над ней нависла широкая, холодная тень, которая окончательно загородила осеннее солнце и забрала всё тепло. — О, Черных, вот так внезапность, — узнала девушка слегка удивлённый, слегка наигранный голос Лазара. — Здравствуй, Волоход. Я могу чем-то помочь? — осведомилась она из формальности, неотрывно смотря на то место, где ещё секунду назад была её цель. — Да нет, я просто размышлял. Знаешь, не ожидал увидеть другую старосту в месте для отдыха, а ведь ещё не время обеда! Мне вдруг стало интересно: неужели дворянство столь много уделяет времени отдыху, как о нём говорят? Валерия напряглась, переведя взгляд на его затенённое лицо, отмечая его тёмные, по-армейски стриженые волосы, слегка бледную кожу, лёгкую тень щетины, острые скулы. Староста, несомненно, был хорош собой, всегда держался с достоинством и располагал к себе вежливостью и учтивостью, но что-то в нём настораживало Валерию. Быть может, его испытывающие холодно-карие глаза, которые постоянно что-то выискивали, то ли обветренные тонкие губы, изогнутые в неискренней улыбке-насмешке, то ли сама поза, что была настолько натянутой, словно тот вот-вот сорвётся и схватит её. Да и сами слова Лазара: он не упрекал её напрямую, но в каждой фразе был скрыт намёк на её лень, слабость и безделье. — Никак нет, Волоход, я наблюдаю, — без обиняков ответила она, но и его вызов оставлять просто так не стала, — как староста, я предполагаю, что любой расчётливый волшебник поймёт ценность этого занятия. Но раз ты не в их числе… возможно нам не о чем разговаривать. Между ними повисла тишина, глаза Лазара широко раскрылись, а затем он запрокинул голову и рассмеялся отрывистым, лающим смехом, что прозвучал слишком громко после небольшой паузы. Такой легкий, но презрительный жест, рассчитанный на то, чтобы устрашить, привести в замешательство, заставить людей съёжиться перед ним. Полная противоположность жизнерадостному смеху Диггори, который дарил тепло, а не забирал его. — Наблюдать за чем? За бездарностью двух ленивых школ? Действительно, очень полезное занятие. А знаешь, что ещё полезно? Следить за своим подотрядом! Так что, почему бы тебе не пойти заняться своей прямой обязанностью, пока я не донёс на тебя? — попытался скомандовать он ей, чего волшебница никак не могла допустить. Валерия медленно поднялась и поравнялась с Лазаром взглядом. Она полностью потеряла настроение и намеревалась закончить разговор как можно скорее. — Мои обязанности определяются директором Каркаровым и никем больше. Мы с тобой равны по званию, и ты не имеешь права указывать мне, что делать. Но если тебе так хочется поговорить о дисциплине, то почему бы тебе не вспомнить тех бравых ребят, которых депортировали из-за твоего недосмотра? Или другой пример: давеча Ян заснул на лекции по Истории Магии, в то время как ты его оставил в классе, занятый обсуждением какой-то более интересной темы со Слизерином. А если я зайду в мужскую каюту, она точно будет соответствовать стандартам чистоты? О-о, она видела, как её слова задели Волохода. Его глаза полыхнули недобрым блеском, а его боевая магия запульсировала против её природной. — Не дави на меня, Черных. — Аналогично. Мы закончили? Лазар приготовился продолжить неприятный спор, но мимо проходили преподаватели Хогвартса, и вместо этого он положил руку на её плечо и снова рассмеялся, делая вид, будто они хорошо проводили время. Учтивость с его лица моментально пропала, стоило профессорам удалиться. Волоход сделал медленный вдох и выдох, а затем сильно сжал её плечо, отчего у неё пробежали неприятные мурашки. — Закончили, но помни, я всегда буду рядом, — не то пообещал, не то бросил он угрозу напоследок, оставив её наедине с недобрым предчувствием. Валерия вспомнила, как свободно дышать, только когда Лазар ушёл из поля зрения. Звёздные небеса, даже ледяные волшебники были приятнее Волохода и большей части Дурмстранга! Как же ей претило держать лицо хладнокровной старосты, быть постоянно начеку и видеть во всех плохое. И снова она непроизвольно сравнила Волохода с полной противоположностью — Диггори. Да, он был префектом, но его сокурсники не боялись, а наоборот, тянулись к нему. И решал он проблемы не упрёками и силой, а мягкостью и улыбкой. Возможно Валерия завидовала этому юноше, ведь он располагал тем, что она — нет.***
Так волшебница и стала караулить чемпиона Хогвартса изо дня в день. Мало того, она даже втайне ждала этих моментов: ей втайне нравилось, как с его появлением всем вокруг становилось весело и задорно. Диггори стал первым человеком, чьё простое присутствие в Хогвартсе приносило Валерии такую же радость и покой, как любование солнечными бликами на воде или горячий шоколад зимой. Но вот что ей было непонятно, даже чудно: Седрик ни разу не продемонстрировал свои силы, даже тогда, когда его друзья очень просили. Сначала Валерия подумала, что Диггори был просто скромным и не любил хвастаться напоказ. Но нет — даже когда парень пересекал двор один, лишь наблюдал за манифестациями других с небольшой тоской. Подозрения волшебницы подтвердились, когда во дворе тренировался Виктор. Болгарин приветственно махнул Валерии рукой, затем выбрал неприметное место и достал из сумки магический прозрачный сосуд, который постепенно принялся наполняться магией. Седрик оказался неподалеку, он проявил любопытство к чемпиону и подошёл спросить в своей дружелюбной манере: — Привет, Крам! Чем занимаешься, если не секрет? Виктор молча посмотрел на него, и Валерия приготовилась делать заметки. Он не улыбнулся в ответ, но и не прогнал, просто беспристрастно объяснил: — Рекомендация по подготовке к испытанию от директора Каркарова. Я должен сосредоточить волшебство в сосуде и постепенно наполнить его так, чтобы он не лопнул. — Занятно! А разве правилами Турнира не запрещены подсказки со стороны? Крам лишь пожал плечами. — Запрещены любые прямые подсказки и наводки, но советы никто не отменял. Попробуй. — Протянул он сосуд Седрику. — Н-нет, Крам, в другой раз. До встречи. Седрик странно покраснел и поспешил прочь. Виктор вопросительно покосился на Валерию, но и она не понимала, в чём дело. В другой день Диггори спешил мимо фонтана и не заметил шальное заклинание, которое летело в его сторону. Он увидел его лишь в последний момент и еле-еле нащупал палочку в кармане брюк. «Слишком медленно!» — заметила Валерия, подорвавшись помочь пуффендуйцу, но и она опоздала. Заклинание соприкоснулось с волшебником, он весь сжался, приготовившись к худшему… но ничего не произошло. — Эй, Сед, ты чего напрягся? — засмеялся слизеринец неподалёку, — Дамблдор установил щиты, здесь всё рассеивается. Но ты всё равно будь осторожнее — только представь последствия, попади я в тебя настоящим атакующим вне двора! Диггори застыл с открытым ртом, переводя взгляд с палочки слизеринца на свою, затем на мантию, куда прилетело заклинание. Он болезненно побледнел и, мотнув головой, вышел из оцепенения. — Здорова, Нотт, я сегодня не в форме. Увидимся позже! — дружелюбно, хоть и напряженно попрощался он и, натянув капюшон мантии, поспешил удалиться. Валерия не могла поверить глазам. Она быстро просканировала двор: кроме неё и Нотта никто не заметил инцидент. Слизеринец, с которым тот разговаривал, лишь хмыкнул и сделал замечание соседу: «Пуффендуй. Вечно барсуков считает». — и на этом всё. Но это произошло. Диггори не просто не заметил атаку — нет. Он держал палочку вне достижения, будто давно не пользовался ей, а потом невпопад произнёс элементарное заклинание отражения, которое… не сработало! «Этого не может быть!» Валерия быстро побросала все тетради в сумку и поспешила на корабль, чудом не сбивая прохожих. «Да как такое возможно?» В её голове громко пульсировала мысль, она давила на виски и казалась просто невозможной. Но ошибки быть не могло. «Седрик не контролирует свою магию».