Кубок огня, льда и желаний

      «Быстрее!» — подгоняла себя Валерия, скользя сквозь толпу. Казалось, большинство студентов знали причину её побега, поэтому сами расступались перед ней. Малфой махнул Крэббу и Гойлу, и они закрыли за ней проход. Позади раздался отборный мат, видимо, её преследователь столкнулся с главными амбалами школы.       Валерия подобрала мешающую юбку и выбежала в вестибюль, направляясь к лестничной галерее. Её туфли звонко цокали по мраморному полу, и ей пришлось отбросить их, чтобы как-то скрыть своё местонахождение. Она взбежала по двум пролётам, добравшись до второго этажа, как схватилась за грудь.       «Ты пойдёшь с Волоходом на Святочный бал, — прогремело в её голове поручение Каркарова неделями ранее, — покажешь школе, что вы помирились. В этот вечер ты не воспротивишься ему и будешь примерной ученицей. И чтобы без выходок.»       Но она ослушалась. Теперь каждое решение пойти наперекор приказу директора отзывалось в её теле болезненной судорогой, но она отказывалась сдаваться. Волоход уже почти нагнал её и был посередине лестницы, как та, закалённая боями прошлого, тоже решила выкроить волшебнице немного времени: магия замка ожила и направила противника в другую часть Хогвартса. Девушка схватилась за поручни, ликуя маленькой победе. Но и проклятие не отставало, причиняя ей всё больше и больше жгучей боли, как тернистый хлыст, вонзившийся мучительными шипами в её тело. Валерия чувствовала, как её природная защита боролась с болью, как с каждым спазмом нарастала её жажда отомстить, как настойчивый голосок непокорного безумия нашёптывал всевозможные жестокие планы на задворках её сознания.       «Подразни его»       — Мне кажется, или ты расслабился в Хогвартсе, Лазар? — истерично выкрикнула Валерия, что было совсем не похоже на неё, — А как же твоя хвалёная дисциплина боевого волшебника Дурмстранга?       Волоход заревел и бросил в неё проклятие, которое промахнулось и прожгло небольшую дыру в каменной колонне.       Девушка поняла, что её «кавалер» наконец-то вошёл в режим берсерка и мог убить её, если не будет осторожна. Она вылетела под град атакующих заклинаний в коридор второго этажа, не обращая внимания на прожигающее изнутри проклятие, что запустилось неповиновением прямого указа директора Дурмстранга. Она растеряла почти всю концентрацию, чтобы перебороть его, из-за чего постоянно спотыкалась, врезалась в стены и сносила препятствия на пути. Стиснув зубы, девушка ринулась по коридору к комнате, что давно приметила как убежище. Показалась заветная обветшалая дверь с табличкой «Закрыто», позади которой скрывалась мистическая заброшенная ванная Хогвартса, что все обходили стороной после жуткого происшествия пару лет назад. Валерия вбежала в её глубь, оглядываясь.       Готическая ванная второго этажа всегда отпугивала студентов, и дело было не только в обитающих в ней привидениях или сказаниях о василиске, а в необъяснимом первобытном страхе, что оковывал любого посетителя. Внутри было леденяще жутко, все детали интерьера давили и играли с воображением волшебников. В тёмный потолок устремлялись резные колонны с изображением чудищ и змей, между ними висели потрескавшиеся зеркала в уродливых пятнах. Почти все раковины разваливались в сколах, из кранов лились мутные водяные струйки, которые стекали на пол. В некоторых местах тускло горели свечи, их отражение множилось в зеркалах и влажных поверхностях. Мрачная ванная постоянно гудела и скрипела, она была заполнена унылыми звуками и капелью воды. Казалось, это помещение не хотело, чтобы его чинили и приводили в порядок, и всячески пыталось отпугнуть посетителей, что было только на руку Валерии.       Кап.       Волшебница повторила свой план в голове, сняла и забросила в коридор прозрачную накидку, после чего выбрала один из тёмных арочных проёмов без рукомойника и шагнула в него. Магия тени сработала как часы, пряча её в темноте.       Кап-кап.       Шли минуты… Валерия старалась успокоить хриплое дыхание, чтобы не выдать себя. Огонь свечей зловеще полыхал, капли звонко отсчитывали секунды до чего-то страшного. Раздались тяжёлые шаги, которые замедлились у ванной комнаты.       — Так вот, значит, какие места ты предпочитаешь для свиданий, — насмешка Волохода разнеслась по всему помещению, мрачное эхо дразняще вторило его словам, — я думал выгулять тебя на шикарном балу, но раз дама хочет сгнить в неисправном туалете, то кто я, чтобы отказаться.       Волшебник вошёл в ванную с палочкой наизготовку. Каждый его шаг сопровождался скрипом ботинок и всплеском воды. Валерия увидела его скрюченную тень, которая зловеще изгибалась на уродливых поверхностях.       Кап.              Одна свеча полыхнула и погасла, вынуждая парня оступиться. Лазар занервничал и, испугавшись своей же тени, бросил сглазы в отражения и слепки чудовищ, которые отскочили рикошетом от зеркальных поверхностей. Так он запустил небольшую цепную реакцию и некоторое время сражался с невидимым врагом.       Поняв, что ему ничего не угрожает, Лазар выругался и двинулся дальше, но теперь медленнее и осторожнее. Весь интерьер проклятой ванны, которую не могли починить десятилетиями, угнетал и давил на сознание. Казалось, именно здесь должны обитать одни из самых страшных секретов Хогвартса. Атмосфера накалялась и искажённым зловещим эхом музыки из Большого Зала, что доносили рваные трубы. Решив побыстрее убраться из ванной, боевик разочарованно убрал палочку и размял затёкшие шею и плечи.       — Чёртова Черных! Сбила меня с пути, оставив ложный след.       Едва он развернулся к выходу и прошёл мимо темных арок, как сзади на него набросилась Валерия.       — Инканцеро Катена!       Десятки цепей потянулись к Лазару, стремительно приковав его к колонне. Молодой человек закричал от страха, но именно этот звук мрачная комната выбрала приглушить.       Кап-кап-кап.       Струи нисходящей по колонне воды побежали по нему, и он, захлёбываясь в собственном страхе, хватал воздух ртом и то и дело откашливался водой. Перед ним предстал ужас ночи, лич с горящими голубым глазами. Палочка впилась в шею, и он затрясся.       — Ты так и не научился не приближаться к засадам щитовика, да, Лазар?       Узнал Валерию по голосу, боевой позволил себе слегка расслабиться. Да, на лице девушки читалось ярое желание мести, но также на нём отражалось сомнение, даже неверие. Черных тоже нескрываемо рассматривала Лазара в своей ловушке — со страхом с него спадала вся спесь, он уже не казался столь свирепым. Наоборот, он скорее выглядел потерянным. Готовым давить на жалость, чтобы заслужить пощаду. И тогда волшебница попыталась договориться… В последний раз.       — И как мы до этого докатились, а, Волоход? Знаешь, ведь я доверяла тебе до середины осени. Тогда, на летнем испытании на корабле, мне действительно казалось, что из нас могла получиться непревзойдённая команда. — Валерия вспомнила о том времени, когда она не сразу поверила, что её и других подставил именно Лазар. Ему это было просто незачем — он был талантливее и умнее многих, харизматичным, амбициозным. Волшебник и так рано или поздно заработал бы должное признание, если бы не гнусная потребность устранять и унижать соперников. — Но ты всё испортил… Всё испортил. Как ты посмел?! — не выдержала она, горько обвинив его.       Волоход же слушал её, действительно слушал. Только если в начале размышлений он был открыт заключить некое подобие перемирия, то к концу будто стал жалеть её.       — Милая, наивная, маленькая девочка. Доверие — это для детей. Ты, моя дорогая, солдат. Ты из Дурмстранга. И ты снова идёшь против брата.       «Ты — солдат Дурмстранга» — отозвалось предназначение внутри Валерии, выжигаясь как приговор на костях, в то время как снаружи её душила удавка наказания директора. Валерия сжала палочку, сильнее вдавив острие в его пульс, угрожая вспороть артерию за бесстыдство.       — Я? Ну уж нет. Это ты возомнил, что можешь безнаказанно мучить меня, прикрываясь Каркаровым и Режимом, а сам поджимаешь хвост между ног, стоит дать отпор! Хочешь сказать, так поступают борцы? Да и ещё во благо неких мнимых школьных идеалов?       Повисла тишина, нарушаемая сбитыми дыханиями и капелью, за которой последовал хриплый смешок, что перерос в истерический смех.       — А здесь, девочка, ты не права. — Казалось, Лазар оканчательно разочаровался в ней. Будто не он, а она оказалась в его ловушке, будто это он пытался вразумить её, но до Валерии, наивной волшебницы, всё никак не доходило. — Я являюсь частью чего-то большего, чего-то могущественного…       «Замолчи!» — в фанатичных словах Лазара не было смысла, но они вонзались в сознание девушки, терзая её изнутри. Капа-кап-кап.       — …И когда эта армия восстанет, тебя не спасёт ни семья, ни школа, ни правительство… — что бы ни сдерживало его раньше, казалось, теперь не имело значения. Как и она.       «Закрой свой мерзкий рот!» — чем дольше Валерии слушала угрозы Лазара, тем сильнее они вгоняли её в злость на неком подсознательном уровне.       — … Я лично сравняю с землёй твоё жалкое подобие семейного поместья в глуши. Если раньше я думал сделать тебя своей, то больше не вижу в тебе выгоды, поэтому… пущу по рукам.       Кап.       Это оказалось последней каплей. Угроза семье разожгла в Валерии такую ярость, что она с диким воплем потеряла контроль над собой и магией. Вся вода в ванной превратилась в лёд. Ближняя труба лопнула, заливая Лазара водой, которая моментально превратилась в глыбу, оставив свободной лишь верхнюю часть тела.       — Я никогда не была так близка к убийству, как сейчас! — прокричала она ему в лицо. Звук собственного крика сотряс её изнутри, как будто он каким-то образом просочился в её кожу, обещая холод, что сожжёт её изнутри.       — Неужели? Я даже рад. Наконец-то… проснулось… твоё безумие, Черных, — простучал он зубами, — ты ничем не лучше меня, сумасшедшая. И, видать, близок день, когда скверна рода твоего кончится тобою.       О, как она была искушена выпустить весь накопившийся магический хаос и погрести его под лавиной, даже если это значило, что она погибнет вместе с ним. Она чувствовала, как внутри всё холодеет, как немеет одна клеточка тела за другой, подавляя боль проклятия Дурмстранга, пока вдруг не обжёгся мизинец. Валерия постепенно переключилась на него, пытаясь замедленно понять причину инородных ощущений, и вспомнила про контакт. «Ты нужна мне» — призывно прошептал Седрик у неё в голове, выводя из магического транса. Валерия отшатнулась от Лазара, отчаянно обхватив себя. Она истерично качалась взад-вперёд, не понимая, что происходит. Проступили слезы, которые моментально превратились в льдинки, раня её глаза и полностью отрезвляя её. Она огляделась по сторонам — лёд медленно, но верно подступал к ней, норовя забрать и её.       «Если я не успокоюсь… Если не возьму себя в руки… то пророчество может осуществиться.» — осознала она. Позади Лазар боролся за свою жизнь, убеждая её в черноте души и приглашая примкнуть к армии его повелителя, кем бы он ни был.        Валерия отгородила от него сознание, постепенно успокаиваясь, и из последних сил отзывая лёд. Спустя несколько минут стихия отступила, а мрачная ванная вернулась в прежнее состояние, словно ничего не было. Даже прорванная труба вернулась на место, хотя остальные краны продолжили подтекать.        — Всё-таки решила принять моё предложение? — прохрипел маг.       Еле-еле переставляя ноги, Валерия приблизилась к Лазару. Она грубо взяла его за челюсть, как он её когда-то, и надавила, вынуждая открыть рот. Затем она зубами открыла секретное отделение фамильного перстня, и высыпала ему в рот волшебный порошок.       — Ты не будешь помнить ничего из того, что произошло за последний час, — монотонно выдавала она указания, — ты оставишь свою маниакальную одержимость мной. Ты сосредоточишься на учёбе и забудешь про наши разногласия. И ты никогда, никогда не подумаешь об атаке на род Черных. А теперь ты упадёшь без сознания.       Она дрожащими пальцами закрыла его рот, дожидаясь, пока Империус-порошок не рассосётся. Лазар пытался вырваться из её хватки с полыхающим обещанием отомстить в глазах, пока не поникнет в её руках. Девушка ещё некоторое время сжимала его в стальной хватке, думая всё же лишить его жизни, но в конце всё же отпустила: её призванием было защищать, а не убивать. Валерия отозвала цепи, и Лазар глухо рухнул на пол. Она равнодушно пустила в него несколько жалящих заклинаний, чтобы казалось, будто он с кем-то подрался, а затем переступила через обмякшее тело, подняла накидку и бездумно направилась из замка.       Дрожащие ноги привели её к мосту через овраг Хогвартса, где ей порой нравилось проводить свободное время. Содрогаясь, она взобралась на широкие перила, прислонившись спиной к колонне, одну ногу согнула в колене, другую свесила в овраг.       Валерия долго сидела в зимней тишине и наблюдала, как блестят звезды на далёком ночном небе, как падает снег, медленно кружась в пропасти, как тень подола платья клубится вниз, утягивая за собой. Она оказалась в темноте, в невесомости, как когда-то под водой в проруби. Снежинки оседали на её коже но не таяли, укрывая её зимним покрывалом и даря ощущение покоя. Немое тело почти полностью отказало после череды истязания проклятием школы изнутри и ледяного взрыва, норовясь сорваться вниз. Заметит ли кто-нибудь, если она просто растворится в пропасти? Если поддастся отчаянию, которое овладевало ей каждый раз при магическом выбросе? Она ощущала себя пустой. Она предала школу. Она предала Седрика. Она предала себя. Наверно, наверно это конец. Возможно, именно в Сочельник она должна была покинуть этот мир и уйти навстречу духам.       «Как странно, — отстранённо подумала она, — вроде бы всё сходится, но я совсем не чувствую, что выполнила своё предназначение. Скорее наоборот — я окончательно потерялась.»       Позади хрустнул снег, она медленно и болезненно обернулась. Сквозь усилившийся снегопад она могла отличить лишь очертания мужчины в чёрном пальто, приближающегося к ней. Он подходил ближе, ещё ближе, пока она не узнала в нём Седрика. Он нёс её туфли, а на его лице застыло нечитаемое выражение.       — Контракт призвал меня к тебе, — проконстатировал он, оглядывая её. — Тебе больно? Замёрзла?       — Нет, — лишь отстранённо соврала она и посмотрела обратно на пропасть, игнорируя жгучий ожог мизинца за враньё.       Ей так хотелось поделиться с ним, что с ней произошло, что она чуть не лишила человека и себя жизни, и лишь мысль о нём остановила её от ошибки. Но у неё просто не осталось сил бороться. Девушка обхватила себя, вздрогнув: она до сих пор помнила разочарованный взгляд Седрика и была не в силах пережить его снова. Диггори словно почуял неладное, он быстро сократил расстояние между ними и положил руку на её лоб.       — Ты вся горишь! — прошипел он, с беспокойством оценивая её состояние и стряхивая с неё снег.       — Это от истощения, — безразлично ответила она, — пройдёт.       — Нет, Валерия, так не пойдёт.       Когда Седрик обрёл голос? Он всегда был уступчивым и покладистым, всегда шёл навстречу.       Диггори оборвал её поток вопросов уверенным прикосновением. Он поспешно укутал её в своё пальто, осторожно взял на руки и решительно направился в замок. Все кости Валерии ломили, и она болезненно простонала, но юноша успокаивающе поцеловал её в макушку, обещая, что всё будет хорошо, и она расслабилась в его руках, уткнувшись лицом в шею. От него исходил непривычный аромат морского шторма, и этот непокорный солоноватый запах лишь толкал дальше её в забвение, погребая под волнами. Но девушка не сопротивлялась — она расслабилась, уверенная, что ни за что не утонет в его крепких объятиях.       Миновали незнакомые лестницы, коридоры, двери, пока Седрик с Валерией не оказались в крыле префектов. Диггори с ноги открыл дверь в свою комнату и невербально зажёг камин. Он аккуратно опустил её на ковер, покрытый подушками у камина, сбросил фрак, направился за пуховым одеялом и бодроперцовым зельем, а затем вернулся к девушке.       — Вот. — Он укутал её, протягивая флакон. — Выпей.       Валерия начала сопротивляться, заверяя, что всё пройдёт.       — Нет, — настоял он, поймав её подбородок. — Посмотри на меня!       Она неохотно подняла на него глаза, впервые за весь вечер по-настоящему взглянув на него. В её глазах сверкал нездоровый голубой блеск, что только утвердил его настойчивость.       — Валерия, — сказал он, не отпуская её. — Ты всё это время присматривала за мной. Теперь позволь мне позаботиться о тебе. Пожалуйста.       Стоило ему попросить, и девушка моментально сдалась. Она взяла флакон слабыми пальцами и опустошила его.       — Хорошо, а теперь отдыхай, — сказал он, привлекая её к себе в объятия.       Они молча сидели, смотря на огонь. Он не задавал вопросов, не упрекал её за плачевное состояние, лишь дарил целительное тепло и поддержку. Возможно, она сама всё расскажет ему, если захочет. Седрик понимал, что произошло нечто серьёзное, когда он отвернулся от неё на балу. Чувство жуткого стыда нахлынуло на него, ведь он поддался глупым эмоциям и не смог уберечь её.       — Я должен был быть рядом, — тихо произнёс Диггори, уставившись в языки пламени камина. Зачем ему нужна была вся эта сила, если он даже не мог уберечь дорогую ему девушку? — В следующий раз, когда мир обернётся против тебя… Позови меня, и мы спалим его дотла. Вместе.       Он крепко прижал к себе девушку, зарывшись губами в её спутанные волосы, желая сделать всё, что угодно, лишь бы забрать часть той боли, которую она пережила в одиночку. И вот, между ними открылась какая-то связь, и волшебник почувствовал, как его магия хлынула в тело Валерии, питая её силы.       — Седрик… — слабо позвала она, почувствовав необычное покалывание.       — Всё хорошо, просто расслабься, — заверил он её, нежно поглаживая. — Пожалуйста.       Защита девушки снова пала под его просьбой, и спустя пару минут он услышал, как её тяжелое дыхание успокоилось, а затем стало размеренным. Она заснула. Седрик немного отстранился и перепроверил её лоб. Холодный пот отступил, что означало, её состояние стабилизировалось. Юноша расслабился, и, казалось, тоже заснул.

***

      Раздался стук в дверь. За окном было темно, значит, всё ещё ночь. Настойчивый стук повторился, и Седрик поспешил подняться. Ему категорически не хотелось объясняться перед профессорами на тему того, как в его комнате оказалась девушка, и получить выговор за злоупотребление привилегий префекта. Готовясь к неприятному разговору, Диггори отворил дверь. На удивление, за ней стоял не декан Стебль, а неизвестный ему волшебник в белоснежном костюме и со странноватой лисой на плечах. В его руках находились часы, ажурная стрелка «В» указывала на Седрика.       — Кажется, у тебя кое-что моё.       И прошёл внутрь комнаты, прежде чем Седрик успел отреагировать.       — Эй-эй, погодите, кто вы? — снова загородил ему путь раздражённый Седрик, не давая даже взглянуть на Валерию. Он угрожающе поровнялся с неизвестным волшебником, готовый вступить в конфликт, если на то пойдёт дело. Тот же остановился и оглядел юношу сверху вниз сквозь очки.       — Не сопляк, это хорошо. — И усмехнулся. Парень моментально узнал эту наглую улыбку с Турнира.       — Вы — Арктурус Блэк, брат Валерии!       — Бинго! Хотя я всё же предпочитаю Арктур Черных. Может и ты представишься?       Седрик не мог поверить, что этот сумасброд вломился в комнату не зная кого.       — Э-э, я Седрик Диггори, чемпион Хогвартса.       Арктур снова хмыкнул, но воздух вокруг него словно наэлектризовался.       — А теперь, Седрик Диггори, — сказал он, доставая палочку, — у тебя ровно минута, чтобы объяснить, что моя сестра делает у тебя в комнате без сознания.       Подул сквозняк, и Седрика неожиданно задушила аура Арктура. Тени потянулись из-за спины взрослого волшебника к Диггори, которые крепко обхватили юношу, не давая тому возможности увернуться из цепких лап неизвестной магии. Глаза глуповатой лисицы вдруг загорелись зелёным хищным огнём, её зубы оскалились. Юноша схватился за горло и слегка согнулся, на него нахлынул страх, как когда заблудился в лесу маленьким мальчиком. Это холодное, липкое чувство, когда осознаёшь, что ты остался один среди глуши и деревьев. Седрик понял, что перед ним не какой-то чудак, а самый настоящий маг древнего рода, и при этом очень нетерпеливый. Слова правды сами полились из его рта:       — Я нашёл Валерию без сил у совятни, сэр. Она нуждалась в тепле и укрепляющих зельях, и я принёс её к себе комнату, чтобы позаботиться о ней — клянусь! И она не в обмороке, а спит. Можете сами убедиться, я вам не вру.       — Хм, — хмыкнул Арктур, слегка улыбнувшись и отозвав зловещую ауру. Прошла секунда, и тени отступили, будто их не бывало. Сам взрослый волшебник моментально вернулся в образ простофили, весело хлопнув в ладоши. — Чудненько.       Парень с негодаванием отшатнулся от него, толкнув в плечо. В его голове вертелось слишком много вопросов. Он не понимал, как Черных смог найти его, обойти защиту Дамблдора и безнаказанно навредить ученику. В глазах загорелось обещание ответить любезностью на любезность, в то время как нежданный гость перестал обращать на него внимание. Он чувствовал себя как дома, деловито обходя комнату. Волшебник щёлкнул оправой очков, и линзы приняли бледно-серый цвет. Сначала он осмотрел Валерию.       — Действительно, у ледышки почти не осталось сил. Малышка боролась на смерть, до последнего — наша порода! — Седрик дрогнул, услышав его гордое замечание. Что за игры у аристократии, раз они столь легкомысленно и даже с азартом отзываются об угрозе смерти? Арктур же переключил внимание на него. — А ты, ты сам неплох. Силён, хотя и не знаешь об этом. Занятно! Когда вырастешь, станешь достойным соперником. Жду не дождусь. — Черных, казалось, развеселел от этой мысли. Затем он заметил что-то на руке Диггори и без спроса поднёс к глазам кисть юноши. — А это ещё что? — его взгляд сфокусировался на чём-то невидимом и проследил за невидимой нитью от его мизинца через комнату, пока не остановился у запястья Валерии.       — Хм. Контракт. Теперь всё ясно. — Проконстатировал Черных, кряхтя поднимая сестру на руки. — Это многое объясняет, очень многое. — Пробормотал он под нос, выходя из комнаты.       — Постойте! — окликнул его Седрик, придя в себя. — Куда вы?       — Разве не очевидно? Забираю её. — Приподнял бровь Арктур, как бы намекая: «я ни за что не оставлю свою сестру наедине с тобой на ночь». Затем, немного поразмыслив, добавил. — Утром мы отправимся в Англию, где проведём оставшуюся неделю каникул. А тебе, юнец, советую в это время пораскинуть мозгами, как стать достойным.       — Что… вы имеете в виду? — нахмурился Седрик, окончательно перестав понимать постоянно меняющееся настроение брата Валерии. Диггори никогда не хотел придушить кого-то так сильно, а это учитывая его опыт общения с оравой непослушных детей.       — Слепцу понятно, что у тебя чувства к моей сестре. — Арктур собственнически прижал её к себе, провоцируя конкурентность в Седрике. Он с вызовом шагнул к Черных, но тот лишь усмехнулся и вскинул подбородок. — Вот только она ледяная дева Черных, в которой течёт кровь двух древних линий. А ты? Ты симпатичный малый, вроде как отличник, но этого недостаточно.       Глаза Седрика полыхнули в ответ на вызов, он хотел уже высказаться, что думает по тому поводу, что все его недооценивают, но Арктур его опередил:       — Я ещё не закончил. Ты мне нравишься, Диггори, правда. Хочешь верь, хочешь нет. Поэтому открою секрет: в тебе огромный нераскрытый потенциал. Исправь это, сколоти капитал, тогда-то и поговорим. Считай мой совет подарком на Рождество. А теперь, бывай, юнец.       И, напевая «we wish you a merry christmas», оставил Седрика наедине со своими мыслями.