Кубок огня, льда и желаний

      — Ну и что мы будем с этим делать? — требовательно поинтересовалась Валерия. А спрашивала она со всей строгостью у себя через полупрозрачное отражение в окне. — Только взгляни на своё жалкое состояние.       Она самокритично оценила себя, проведя рукой по челюсти и разглядывая своё лицо с разных ракурсов. Бледные, слегка впалые щёки, потрескавшиеся губы, раздражения на некоторых участках кожи… и безразличные глаза в полопавшихся капиллярах после колючих застывших слёз. В них до сих пор виднелись нездоровые ярко-голубые крапинки с рождественской ночи. Поэтому она постоянно старалась избегать зрительного контакта с другими: её склеры выглядели как склянки, в которых светлячки угодили в алую сеть, что свидетельствовало о скверном здоровье волшебника. Да, так она и чувствовала себя: светлячком, который слишком долго боролся с штормом, и теперь прячется в банке.       — Возьми себя в руки наконец! — с глухим стуком Валерия приложила ладонь к стеклу на месте отражения лица и с тугим скрипом повела ей в бок, это действие рассеяло видение и оставило за собой очерченный паром отпечаток.       Ещё с детства её интересовало, в кого она в итоге пойдёт — в маму или папу. Заледенеет ли она до полусмерти или лишится рассудка? По всей видимости, судьба предопределила ей нечто среднее, в очередной раз напомнив не пренебрегать пророчествами. Но волшебница никогда не злоупотребляла жалостью к самой себе, зная, что это непрактично и непродуктивно. Сейчас же Валерия не понимала, насколько хрупким было её душевное состояние всё это время. Она полагала, что с ней всё в порядке, что она всё воспринимала спокойно, как настоящая ледяная волшебница; что её не сломить. Что всё под контролем. Подумаешь, небольшой промах там, неприятная боль сям.       И всё же ситуация казалась ей ироничной. Если несколько месяцев назад она паниковала перед зеркалом из-за страха завести знакомых в новой школе, то теперь у неё на кровати были разбросаны пособия по сохранению рассудка, которые она читала, чтобы не навредить своим замечательным друзьям. Ранее девушка набрала несколько книг без спроса из кабинета брата (будто он ожидал, что она обойдёт стороной его секретное место), их страницы были потёрты и исписаны пометками Арктура, который, по всей видимости, сам активно изучал вопрос чистоты разума. Примечательно, что как бы молодые Черных ни были близки между собой, они никогда не затрагивали эту тему. Возможно, Валерия и Арктур тайно надеялись, что семейное безумие обойдёт их стороной, и опасались сглазить друг друга.       «А может быть мы просто оба трусы и предпочли не замечать неизбежное, » — раздражённо передёрнула плечами волшебница, отстраняясь от окна.       Причиной её дурного настроения также было чёткое осознание, что она сама загнала себя в тупик путём принятия череды неправильных решений. Правда, ей было некого винить в своих неудачах, кроме как себя. Ей необходимо научиться не прогибаться и вовремя говорить «нет». Ей необходимо стать внимательнее и рассудительнее, чтобы перехитрить своих недоброжелателей. Если она продолжит бездумно принимать удар один за другим, то столкнётся с ещё более масштабным неконтролируемым выбросом магии, и в итоге станет опасной для общества.       А она прекрасно знала, как поступают с подобными волшебниками: в изолятор да под замок, без предисловий.       Черных воспользуется каникулами, чтобы привести мысли в порядок и определится с дальнейшими действиями. И начнёт она с письма, что ждало её ответа уже достаточно долго.       «Действительно, британские совы — самые шустрые и сообразительные, » — отсутствующе подметила она, рассеянно вертя распечатанный конверт от отправителя, что подписался инициалами «С.Д.».       Валерия попросту не знала, в каком ключе продолжить общение с Седриком после их запутанного расставания на Святочном Балу. Она задумчиво потёрла большой палец о контрактный мизинец, перебирая в голове множество совместных воспоминаний, которые могли дать ей подсказку.       «Не уверен, что сейчас подходящее время для отношений…» — вспомнила она первым делом его ответ на вопрос о девушках на интервью для школьной газеты. Разумное решение, учитывая, насколько трудный период в жизни он тогда проходил.       Далее последовали воспоминания о первом испытании: тогда, во время простого укрепляющего ритуала, ей было необходимо просто провести ладонями от макушки до груди, но вместо этого её пальцы самовольно позволили себе притронуться ко всем изгибам его лица, исследуя, запоминая, знакомясь, словно она была незрячей. Момент вышел чрезвычайно интимным, воспоминания о нём до сих пор грели её в зимние ночи, а подушечки пальцев помнили каждую черту лица Седрика... что и говорить о действии на неё целомудренного, но в то же время опаляющего поцелуя в лоб после. «Я справлюсь, » — уверенно сказал он тогда, оставляя её одну на опушке с разбушевавшимися эмоциями.       Но после… После всё пошло под откос. Они отдалились. Она запуталась в судорожных попытках усидеть на двух стульях, а он… Валерия даже и не знала, что у него тогда творилось в голове. Вероятно, обретя веру в себя, Диггори просто не мог смотреть, как его ментор собирает все грабли. Особенно его разочарование было заметным на Святочном балу, когда он окончательно потерял веру в её выборы и суждения и отвернулся. Да, после последовал момент слабости и заботы у него в комнате, после которого она проснулась одна, полностью потерянная и разбитая на корабле. Как выставленная за порог бродяжка. Не удивительно, что Диггори неким образом перенёс её в каюту — она сама с трудом оставалась наедине со своей совестью после слепого повиновения Каркарову.       Сейчас же Седрик решил проявить учтивость (она отказывалась воспринимать его письмо как-либо по-другому, боясь запутать свои неоднозначные чувства ещё больше), написав письмо, в котором интересовался самочувствием, планами на каникулы и даже предлагал встретиться на новогодних гуляниях. Несомненно, из вежливости.       Валерия приняла решение выкрасть себе немного времени на размышления. Она ответила как есть, но не углубилась в подробности: «Прости, я приболела. Я сама подойду к тебе в Хогвартсе. Дай мне время, пожалуйста».       «Да, так сойдёт, » — пришла к выводу волшебница, с дурным предчувствием запечатывая конверт и вручая его пернатому почтальону с небольшой платой — угощением, тот поспешил вылететь через открытую форточку.       Внизу раздались шаги, видимо, все вернулись с прогулки. У Валерии не было сил общаться ни с кем другим, и она поспешила вернуться в кровать, предварительно нюхнув пузырёк с эфирами Сна без Сновидений.

***

      В последующие дни Женя поставила себе цель: вытащить из дома Валерию, которая вылезала из постели лишь для того, чтобы поесть и помыться.        — Ле-ера! Ты обязательно должна прогуляться по Оксфорду! Я находилась меньше чем в метре от маглов и они приняли меня за свою, представляешь?       — Боюсь, что пока не могу появляться в толпе людей…       …и на следующий день…        — Ле-ер! Арктур поведёт нас на знаменитую рождественскую ярмарку, Зимнюю Страну Чудес! Полина и Алиса уделывают меня в тире, ты мне нужна, чтобы не позориться одной!        — У меня нет настроения веселиться. — Она перевернулась на другой бок.       …и на Новый Год…        — Ва-ле-ри-я! — произнесла Женя её имя по слогам, кружась по комнате, — сегодня Новый год! Время спускаться на праздничный ужин и отсчитывать бой курантов!        — Я хочу провести время с семьей, — пробурчала подруга, завернувшись в одеяле у камина, откуда глядело очертание двух лиц, видимо, родителей.       …и даже когда часть каникул прошла…        — Представляешь, сегодня мы побывали на выставке волшебных питомцев! Мне так понравились вислоухие кролики фокус-покус! Я даже подумываю приобрести одного, и это учитывая мою неприязнь к животным.       Валерия даже не ответила, а просто спрятала голову под подушкой.       …и так день за днём…        — Ле…        — Нет!        — Ва…        — Потом!        — Ну Ле-е-ер…        — Не вынуждай меня доставать палочку!        Женя раздражённо захлопнула за собой дверь спальни, прислонившись к ней спиной. На лестнице послышались шаги Полины и Алисы, которые поднимались наверх.        — Что, и сегодня никак? — поинтересовались они.        — Ни в какую! — удручённо вздохнула Женя, которая растеряла идеи, как выманить подругу из коттеджа. Арктур просил её быть терпеливой и дать сестре время, но ей начинало казаться, что Валерия нарочно избегала её и стала отдаляться.        — Нет, так не годится, не может же это продолжаться вечно! — потеряла терпение Алиса, с грохотом открывая дверь.       Из общей спальни повалил дым шалфея, которым Валерия любила дурманить сознание. Алиса пересекла комнату, громко стуча каблуками, резко раздвинула шторы, впуская в комнату ярчайший солнечный свет, и распахнула окно, чтобы выветрить уже ставший ненавистным запах трав. Затем она подошла к кровати и без церемоний отдёрнула одеяло.        — Верни! — капризно всхлипнула Валерия, цепляясь за его уголок.        — Ну уж нет, подруга, — безжалостно отказала Алиса, попутно выхватывая подушку, — ты хотела время побыть несчастной — мы его тебе дали, но забирать собой Женю в мир депрессии я тебе не дам.       Валерия упрямо сложила руки и отвернулась.        — Лера, пора рассказать, что происходит, иначе мы не сможем помочь тебе, — попыталась вразумить её Алиса, — мне казалось, что когда ты отказалась считать нас ниже по званию и стала относиться к нам на равных, мы стали близкими подругами. Неужели ковен для тебя ничего не значит?       Валерия панически сверкнула глазами и чуть ли не завизжала сиплым голосом.        — Это другое!        — Тогда расскажи нам! — прокричала в ответ Алиса, не уступая ей в характере.       Валерия кое-как отняла одеяло и закуталась в него. Блондинка разочарованно вскинула руками и была готова уходить, но Полина удержала её.        — Это из-за Святочного бала, так? — деликатно спросила она. Женя сразу поняла, что Полина попала в яблочко, когда Валерия стыдливо отвела взгляд. — Я относилась к тому вечеру как к межкультурному заданию, поэтому не веселилась, как другие. Я видела, как ты терпела и мучилась, но никогда бы не подумала, что произошло нечто по-настоящему плохое. — Полина осторожно взяла руку Валерии под одеялом в свою, и когда та не убрала её, попыталась вывести её из скорлупы ещё раз. — Расскажи нам, и обещаю, мы поможем тебе.       Ледяная волшебница долго сидела в тишине, как глыба, но не прогоняла их. Ей совершенно не хотелось плакать, но плечи опустились будто сами по себе — она слишком долго старалась быть крепкой и надёжной и не осознавала, насколько сама нуждалась в поддержке. Сейчас же эта потребность накатила на неё, полностью разрушая барьеры. Она отчаянно вцепилась в одеяло, как в последний элемент защиты, её губы задрожали. Девушка сделала глубокий рваный вдох и чуть более спокойный выдох. Прошли минуты, и она услышала, словно издалека, что бормочет. Слова никогда не были её сильной стороной. Валерия потеряла счёт времени и совершенно не отдавала отчёта, как долго лился непрерывный поток бессвязных слогов и звуков, который постепенно соединялся в невнятные предложения. Она совершенно потеряла над собой контроль и так и не смогла остановиться: она всё говорила, говорила, говорила… Подруги всё это время обнимали её и успокаивающе поглаживали спину, помогая раскрыться и высказаться.       Волшебница рассказала про ненавистный бал и жестокие танцы, про побег и боль от проклятия школы, словно её душила змея нескончаемыми кольцами пустоты, одиночества и боли. Она изливала страхи и переживания, которые, подобно яду змеи, постепенно травили её изнутри всё это время. То ощущение безнадёжности и безысходности, когда тебя одолевают мысли сорваться в овраг, лишь бы это всё прекратилось. Валерия сглотнула подступившие слезы, которые она проливала в последнее время слишком часто, боясь поднять взгляд на подруг, которые только что узнали о её позорной слабости.       Ведьмы оторопели, лишившись слов. Волшебный мир всегда был непредсказуемым: за радужной завесой доброй магии и «долго и счастливо» всегда поджидали опасные ошибки, несчастные случаи, угрозы. Травмы были частью жизни любого из них: каждый хотя бы раз в жизни ошибался в произношении заклинания или был атакован зачарованным гримуаром, а то и получал травму после драк со своенравными почтовыми совами. Даже когда ты просто брал палочку не в настроении, существовал риск сотворить Бомбарду вместо Люмоса. Или же когда забывал свериться с лунным календарём, и вместо микстуры от кашля выходила едкая отрава.       Волшебство всегда являлось воплощением хаоса, и ни один держатель палочки никогда не знал, что может пойти не так в следующий момент. Поэтому школы были обязаны не только обучать учеников разным аспектам волшебства, но и дать испытать на себе хоть часть непредсказуемого и опасного мира, что поджидал их после выпуска — но только поверхностно и под контролем.       Таким образом, в Хогвартсе был неограниченный доступ к опасным местам, в Дурмстранге никто не имел ничего против тёмной магии и изощрённых наказаний. Да даже в Шармбатоне происходило нечто неладное, судя по тому, как начинали дрожать южане, стоило мадам Максим взяться за коньяк. Девушки могли только предполагать, что те терпели за фасадом красоты и утончённости академии; возможно, на учениках проводили эксперименты Трансфигурации, в то время как им было необходимо поддерживать весь процесс ослепительные улыбки, а после ещё и благодарить сердечным merci beaucoup. И тем не менее, целью учебных заведений всегда являлось закалить волшебника, но никак не сломить — школы всегда выступали гарантами их безопасности. Проклятие, наносящее почти непоправимый ущерб здоровью, выходило за все рамки приличия, даже по меркам Дурмстранга.        Девушки также оказались поражены, насколько далеко смог зайти их сокурсник чисто из задетой гордости. Соперничество — да пожалуйста, но поклясться перебить род и изнасиловать переходило уже все границы дозволенного. Каждая волшебница подозревала, что на балу случилось нечто плохое, но чтобы настолько… Алиса и Полина неверяще переглянулись, стиснув зубы и сжав кулаки.        — О-о, снежинка, — не выдержала эмоциональная Женя. Она обняла Валерию, заплакав, — нам так жаль, что тебе пришлось пройти через всё это в одиночку, в то время как мы развлекались…       Другие девушки тоже подорвались и сомкнули объятия.        — Нет, не смейте винить себя в этом, — Валерия прикусила губу, чтобы не заплакать с Женей. — Я должна была пойти наперекор Каркарову. Я должна была разобраться с Лазаром раньше. Но я довела ситуацию до катарсиса и пострадала, едва не забрав вас с собой.        — Нет, — возразила Алиса. — Мы все видели, что происходит, и выбрали бездействие. Все эти нескончаемые запугивания… — она закрыла ладонью рот и отвернулась, дрогнув.        — Я тоже слепо предалась веселью в тот вечер… — шмыгнула носом Полина, погладив подругу по плечу.       Алиса резко встала с кровати и принялась вышагивать нервные круги по комнате, сгрызая ногти в размышлении, пока резко не замерла на месте и обратилась к Валерии.        — Ты же знаешь, что можешь просто сказать «да пошло всё к Мордреду» и остаться с братом на домашнем обучении?       Валерия оторопела. Она даже не задумывалась о подобном ходе — отступать никогда не было вариантом.       — Но правила…        — В. Жопу. Правила. — Настояла волшебница, что повергло всех в комнате в шоковое оцепенение, зная, как строго Алиса любила следовать правилам. По-видимому, она также прекрасно отдавала себе отчёт, как и когда лучше всего их нарушать. — Твоё здоровье превыше всего, мнение остальных может идти ещё дальше.        — Алиса, но тогда на пост старосты может прийти кто-то из мужского подотряда.        — Этого не случится, — заверила её девушка, отмахнувшись, — я долго размышляла об этом. Каркаров не хочет, чтобы кто-либо из парней знал о нашем шпионаже. Скорее всего он просто временно назначит меня или Женю на твоё место и разделит между нами твоё персональное задание.       И слова Алисы действительно имели смысл, Валерия даже на секунду побаловала себя рассмотрением отдыха. Кто ей помешает? Брат оформит всю бумажную работу, никто и бровью не поведёт, если наследница уважаемого рода возьмёт академический отпуск хотя бы на месяц. Этот срок казался оптимальным, чтобы перевести дух и восполнить силы, да и не особо задержит подготовку Седрика к следующему туру, что был назначен на конец февраля. И всё же, отсиживаться в углу казалось столь неправильным…        — Или же, — продолжила рассуждать Алиса с понимающей улыбкой, словно читая мысли Валерии, — мы все перестанем валять дурака, самоотверженно взваливая на свои плечи все проблемы треклятого волшебного мира, когда намного легче встать плечом к плечу и разделить бремя друг друга. Сделаем всё, чтобы не допустить никого из ковена в обиду и разработаем план, чтобы не попадаться в ловушки Дурмстранга.        — А это уже звучит по-нашему, — задорно выкрикнула Женя, чьё лицо припухло от рыданий, а затем притихла, — конечно, окончательный выбор за Валерией…        — Я остаюсь с вами, — твёрдо пообещала Валерия. Она крепко обняла ковен, почувствовав дарящее спокойствие тепло на душе. — Обещаю вам, со следующего триместра всё будет по-другому.