Кубок огня, льда и желаний

      Весь британский бомонд собрался праздновать первое воскресенье января в поместье одной из самых старейших семей в Уилтшире. Белоснежный зал под стеклянным куполом сиял чистотой как и убранства, так и крови. Вспышки фотоаппаратов, репортеры престижных изданий, с потолка сыпались блёстки, шампанское текло рекой.       — Сто… Четыреста… Триста… Тысячу… галеонов на пожертвование! — раздавалось в толпе. Огромная хрустальная ваза в центре зала моментально наполнилась золотыми монетами на названную сумму.       Приём леди Малфой имел большой успех, и каждый мечтал на нём оказаться. Статная беловолосая женщина в изысканном платье плавно перетекала между гостей, скрывая нижнюю часть лица за воздушным веером из перьев белого павлина.       Зеваки, впервые попавшие на столь роскошный приём, не верили своему счастью и примерялись к интерьеру — возможно, чтобы что-то незаметно стащить и перепродать.       — Мы находимся в самом из самых ошеломляющих мэноров Европы! Одно лишь остекление обошлось в четыре тысячи галеонов… О, леди Малфой! Наша семья удостоена чести присутствовать на вашем приёме, примите наше почтение.       Женщина кивком приняла комплимент и с гордой осанкой двинулась к следующему социальному кругу.       — Превосходно, я восторгаюсь нарядностью вечеринки, — пожали ей руку очередные низкородные безликие волшебники, чудом попавшие в список гостей.       Она, конечно, ослепительно улыбнулась им и поблагодарила за то, что они посетили её скромный приём. Манеры хозяйки дома были настолько безупречны, что никто присутствующих не смог бы отличить искреннее дружелюбие от деликатного пренебрежения.       Конечно, были исключения. Например, миссис Забини, которая почти неприлично опоздала на первую часть приёма и лишь сейчас отыскала подругу.       — Цисси, рагацца, — обменялась светская львица лёгкими поцелуями в щёку с хозяйкой приёма, — мне так жаль, — поцелуй, — что я опоздала.       — Не переживай, ты успела как раз вовремя. Ещё чуть-чуть, и я бы встретилась с жёнами псевдо друзей Люциуса, с которыми он поддерживает отношения лишь из-за связей с правительством, — фыркнула та за веером, чтобы никто не заметил её презрения. — Приглянись я им, нам пришлось бы разговаривать!       — Это ужасно! Однажды, миа кара, ты оценишь карьеру чёрной вдовы.       Миссис Забини полностью разделяла взгляды Нарциссы, хоть и была полной противоположностью внешне. Загорелая итальянка в откровенном платье перехватила два бокала шампанского у мимо проходящего официанта в маске, один из которых моментально осушила.       — Так как проходит опустошение богатейших кошельков Британии? — поинтересовалась она, оценивая накопившееся золото в хрустальной вазе.       — Как всегда, ты же знаешь. Аристократам плевать на благотворительность, они здесь, чтобы потрясти кошельком для демонстрации богатства и очищения репутации. Пока Люциус подогревает споры, золото льётся рекой!       Словно в подтверждение её слов, кто-то разгорячённо выкрикнул баснословную сумму, и ваза пополнилась довольно увесистым количеством золота. Миссис Забини наконец успокоилась после спешки и медленно прошлась по залу намётанным взглядом.       — Раз я пропустила оглашение гостей, поведай, кто из новых лиц достоин внимания.       — Салливаны, интересные тёмные дипломаты с американского континента. Много денег, мало ума, подвешенные языки, белоснежные улыбки.       Нарцисса указала в сторону, где взорвалась праздничная хлопушка и раздался заливной смех под брызги конфетти.       — Мхм…— щурясь делала заметки миссис Забини.       — К нам также пожаловал весьма интересный гость из Люксембурга, Шроедер, как и новый индийский инвестор — брахман Бхат. Уверена, ты читала о них в журналах.       — Несомненно… а что это за волшебница с неимоверным выражением тоски? Бедняжка!       — Не сомневалась, что она не ускользнет от тебя, — одобрительно хмыкнула Нарцисса, — Джейн Михайлова, подруга почётной гостьи моего сына — и бедной её точно не назовёшь! Старшая дочь чистокровной линии, промышляющей шпионажем в Режиме. Немного юна и наивна, но потенциал игнорировать невозможно.       — Перфетто! Малышка выглядит столь уязвимой… так и тянет завербовать её в женскую сеть. — Поставила львица цель на миниатюрной волшебнице, которая уж слишком надолго задержалась у буфета. — Так в ком разглядел потенциал Драко? Я думала, Хогвартс — давно вспаханное поле.       — Оказалось, что нет, — создала интригу Нарцисса, кивнув в сторону молодой пары, у которой столпилась познакомиться большая часть британской аристократии.       — Ке сорпреса, вот так сюрприз! — Глаза миссис Забини загорелись алчностью. — Одни из последних Блэков! Слышала, старший брат не вылезает из Министерства, а его сестра под строжайшей охраной Каркарова в Хогвартсе. И хоть они — дети варварской певички с севера, это отнюдь не пошатнуло положение рода в Режиме.       — И сегодня они здесь благодаря предприимчивости Драко, — довольно сказала Нарцисса.       — И что известно об этих незапятнанных созданиях?       — Мне достаточно знать, что Арктурус баснословно богат и располагает тёмными дарами семьи Блэков, а его сестра, Вэлери, обладает всеми качествами, присущими особам высокого положения.       Женщины притихли, дождавшись, пока мимо них не пройдёт официант с закусками.       — Они точно не помешают нашим… планам? — делала вычисления Забини.       — Никак нет. С сегодняшнего дня мы с Люциусом берём их в оборот. Кто, как не мы, знает подход к сердцам тёмных волшебников.       — Значит, пришло время браться за дело, — протянула бокал миссис Забини, — салют!       — За успех.       Ведьмы чокнулись и направились по разным направлениям зала.

***

      Если не обращать внимания на моду и акцент, Британская аристократия во многом походила на дворянство Режима — амбициозные, любящие сплетни и чрезвычайно искусные в жестоких интригах придворной жизни. Женя поняла это, стоило ей переступить порог Малфой мэнора в компании Арктура и Валерии. Придворные огласили их приход, и троица иностранцев прошла сквозь толпу любопытных хищников, жаждущих свежей крови.       Мало кто знал, что Женя не была беззащитной в высшем обществе: в своё время папенька натаскал её по всем возможным публичным (и секретным) вечеринкам, развив её шестое чувство на политические игры и сети. Общество чистокровных волшебников управлялось представителями старейших домов, сильнейшими из сильнейших, и, в то время как этот приём наверняка будет кишеть знатью, он также будет полон семей низших каст, что будут цепляться за своё благородство и искать способ подняться по престижной лестнице. Так или иначе, намечается много подлизываний и подобострастия, поскольку каждый и каждая стремятся выслужиться за имя своей семьи.       Всё это игра имён и одолжений, секретов, лжи и информации, и Михайловы — одни из крупнейших игроков северо-восточной Европы. Да, хоть и девушка всячески отбрыкивалась от семейных наставлений, сейчас она могла поблагодарить их за выработанные инстинкты самосохранения и уверенности в себе. Женя могла позволить себе наслаждаться приёмом с безрассудной наивностью; ей нужно было лишь вычислить сверххищника, занимающего верхнее положение в пищевой пирамиде этого социального круга. Ей необязательно стараться, тем более спешить и суетиться, ведь впереди весь день! Именно поэтому волшебница устремилась к главному атрибуту любой успешной вечеринки любой культуры — еде.       Какой прекрасный шведский стол, только всё заморское, непонятное! Женя долго рассматривала причудливую тарталетку «с креветочным муссом», не зная, как к ней подступиться.       — Будь я на вашем месте, попробовала бы корзинку с ягодами и маскарпоне, — предложила ей незнакомка, протягивая в качестве знакомства угощение, и добавила чуть тише, по секрету, — от этих креветок портится дыхание.       — Оу, — смутилась Женя, приняв руку помощи. Она попробовала угощение, которое моментально прогнало чувство голода и заодно оказалось очень вкусным. — Благодарю! Я не совсем разбираюсь в европейских деликатесах. А вы…       — Сеньора Забини, патронесса благородных ведьм Британии. В более узком кругу известна как Чёрная Вдова, — сразу предложила она перейти на менее формальный тон, но Женя чувствовала, что расслабляться с этой женщиной не стоит.       — О! — повторно воскликнула она, — это большая честь. Я — Евгения Михайлова, но можно просто Джейн.       Волшебницы обменялись традиционными приветствиями.       — В таком случае, Джейн, вы не хотите сделать кружок по залу? — предложила ведьма, капризно морща носик из-за запаха морепродуктов, исходящего от фуршетного стола.       Женя обернулась по сторонам. Валерия куда-то пропала, а оставаться наедине с Арктуром ей отнюдь не хотелось, поэтому она приняла предложение Вдовы, хоть оно и было неожиданным. Цепкие пальцы женщины сразу фамильярно продели ей руку под локоть, и они пошли по залу как давние подруги, привлекая любопытные взгляды.       — Джейн, что вы скажете о приёме? — поинтересовалась женщина.       — Его цель довольно великодушна, чего не скажешь о помыслах присутствующих. — пробормотала девушка, — ой, я это вслух?       Сеньора Забини рассмеялась и легонько похлопала её по руке.       — Дорогая, только не произносите это слишком громко — хоть я и не страдаю излишним снобизмом, боюсь, некоторые присутствующие могут неправильно принять ваш комментарий.       Женя же любила посплетничать, и что-то ей подсказывало, что её прямолинейный ответ понравился светской львице.       — А что вы скажете об этой паре? — продолжила она прощупывать почву, кивнув в сторону Вэлери, рядом с которой заискивал Драко. — Не ждать ли дому Черных скорого предложения о помолвке?       Женя приняла очередную загадку Вдовы. Признаться, она тоже часто задавалась вопросом об одержимости Драко Валерией и уже успела составить своё мнение.       — Не думаю. По-моему, Драко видит в Валерии фигуру для подражания и ничего больше, — девушка решила завуалированно поделиться о подруге, чтобы утолить любопытство миссис Забини, но при этом не выдать лишнего. — Она — подающая надежды волшебница из благородной семьи и почитаемая в институте ученица, у неё сильные личные качества. На неё равняются многие, в том числе и наследник Малфой. Но романтика… Нет, ей здесь не пахнет. Не тогда, пока Драко не прошёл совершеннолетие.       — Действительно, время покажет. Говорят, умения леди Малфой в сватовстве попахивают оккультизмом, — согласилась с её вердиктом Вдова, а затем, помедлив, решила задать ещё один вопрос. — Утолите моё любопытство. Действительно ли юная Блэк настолько благородна, сколь вы её описываете?       И снова Женя почувствовала, что ей нельзя доверять Вдове, поэтому она выбрала уклончивый ответ.        — Валерия и я росли в реалиях Дурмстранга, сеньора. Нам ли судить о нравственности…       Один уголок губы миссис Забини неконтролируемо пополз наверх, придавая её лицу маску жуткого ликования. Женя тут же поняла, что прошла её тест, оставалось лишь понять, какими окажутся последствия. Они остановились у фонтана с шампанским, и Вдова наполнила бокал. Она сверилась с тонкими золотыми часами на изящном запястье и драматично вздохнула.       — Уже час дня! Нужно успеть пообщаться со многими, а время так быстро летит! — стала намекать она, что их время подошло к концу, — бамбина Джейн, я бы с радостью встретилась с тобой снова. Приходи на традиционное весеннее чаепитие, где ты сможешь пообщаться с единомышленницами.       Внутри Жени всё кричало об опасности, но она не хотела отступить, лишь бы утереть нос Арктуру в опережении его цели попасть на заветное чаепитие. У него не было и шанса, покуда он не рискнёт обернуться женщиной — на что она тоже посмотрела бы с нескрываемой насмешкой.       — Рада приглашению, сеньора, — легонько пожала она протянутую руку, — конечно, буду там!       — Белиссимо! — Вдова запечатлела поцелуй на щеке чуть дольше положенного, — чао, — и удалилась.       Женя немного отстранённо смотрела ей в след, не до конца осознавая, на что только что подписалась. И хоть она держала стойкий фасад уверенности, её сердце билось быстро-быстро, а в крови бушевал адреналин.        — Прям как папенька учил, — пробормотала она, вспоминая наставления отца, когда тот вернулся с очередной разведки перед её отъездом в Хогвартс.       «Твоё главное преимущество, — наставлял он, — что ты такая маленькая, хрупенькая. Никто не почувствует в тебе опасности, а медвежьему обаянию мало кто может противиться. И хоть, к моему сожалению, ты не боец, не хитрец, и шпионских амбиций в тебе нет, не забывай полагаться на интуицию, которую ты унаследовала от меня — она выручит тебя в любой ситуации. Береги нежное сердечко от темноты и несправедливости нашего дивного, но противоречивого магического мира».       Женя поспешила собраться с мыслями в наиболее тихом месте зала и направилась к растениям, которые всегда успокаивали её в минуты волнения и смущения. Зелёный уголок зала оказался прекрасным местом для отдыха среди раскинувшихся тропических растений, где не только она решила выкрасть время для перерыва. На плетёных сидениях заняли места более пожилые волшебники, которые в пух и прах критиковали присутствующих.       Женя заметила свободное кресло рядом с одиноким седовато-рыжим мужчиной, который утомлённо сжимал и разжимал трость морщинистыми пальцами. Он стрельнул в неё недовольным взглядом, но ничего не сказал. Женя уселась на самом краешке кресла, и, стараясь не тушеваться из-за нескрываемой неприязни соседа, сосредоточилась на успокаивающем поглаживании большого листа Монстеры.       — Продажный… подхалимка… лжец, ещё больший лжец, — осуждающе комментировал проходящих старец, периодически недовольно стуча тростью, — одно сборище негодяев.       Женя прыснула, когда он окатил старческим комментарием чрезмерно накрашенных женщин с довольно глубоким декольте.        — Мне бы Ваш талант льстить с деликатностью… — невзначай заметила она, не отрываясь от растения.        — А ты, значит, привыкла упрекать старших? — недовольно спросил мужчина.        — Что Вы, я предпочитаю оставаться замкнутой и нелюдимой.        — Мхм, — хмыкнул он. Он вернулся к разглядыванию зала, но, не найдя достойной жертвы для порицания, вернулся к разговору с соседкой, только со своей повесткой.        — Раньше всё было по-другому, — затянул он привычную старческую шарманку, — золотой век магии, век исследований, новых заклинаний. В почёте были таланты и доблесть, честь и достоинство! А сейчас? Волшебники ушли в политику, зарыв своё великое прошлое. В повестке дня маглы, маглы, сплошные маглы! И ничего, ни слова о прогрессе и настоящих ценностях! Никто и не хочет слушать о возможности магического прорыва с новыми технологиями из мира не-магов. Ба! Их интересует лишь чистокровность. Лицемеры! Ни один из присутствующих не имеет полностью чистую кровь, но все стараются скрыть это, как какое-то клеймо!       Женю заинтересовала его речь, ведь семья Михайловых обходила стороной про-магловские движения и жила в полностью изолированном магическом городке.        — А вы… — думала она, как бы подступиться к собеседнику, — вы здесь с семьёй?       Но вопреки её ожиданиям, лицо волшебника помрачнело ещё больше.        — Если бы… мой брат и его супруга уехали из страны после гибели детей в первую магическую, а жену, мою милую Лукрецию, забрала блэковская хвора… Против оставшейся части семьи ополчилась вся эта треклятая аристократия, и, обвинив их в поддержке маглов во времена ещё до первой магической войны, несправедливо осудила в предательстве крови. Даже мне нельзя с ними видеться. И теперь моя племянница и её дети кнат за кнатом расплачиваются за лживое обвинение, с которым я ничего не смог поделать…       Старик стиснул зубы, с презрением окинув взглядом присутствующих.        — Я скучаю по ним, по всем и каждому. Остался лишь я, да-а, — пожевал он челюстью, скорбно кивнув, — но ничего. Даже в самые тёмные времена есть лучик света. Глядя на подрастающее поколение, я вижу, что надежда не потеряна. Даже мелкая сопля Малфоев чего-то да стоит, — с потугой встал он, облокотившись на трость, — береги себя, девочка. Береги себя, и держись за близких. Ведь грядёт несчастье, сколько бы аристократы не закрывали на него глаза. Я же буду бороться до последнего, — по-своему попрощался волшебник, не глядя на неё. Он погрузился в свой мрачный мир с печальными мыслями и медленно направился к выходу. Женя была в замешательстве и не знала, как воспринимать его слова, что казались бессвязными и противоречащими друг другу, но при этом очень важными.        — Бедняжка Игнатиус, — услышала она перешёптывания пожилых дам неподалеку, — ему всё хуже и хуже с каждым годом после смерти супруги… Говорят, краски его посмертного портрета становятся ярче, предвещая скорую кончину… вот уж не думала, что род Пруэттов оборвётся так скоро, следуя за Мраксами, Поттерами и Блэками… кто же станет следующим?