Кубок огня, льда и желаний

      План был составлен с некоторыми корректировками. Как оказалось, Каркаров снова отсутствовал, что объясняло его выбор заочного наказания вместо личного. По словам Находкиных, он испарился из Хогвартса в Новый Год, оставив секретаря Илью заваленным бумажной волокитой.       Женя воспользовалась ситуацией и помогла бедолаге-брату Полины, а в обмен договорилась с Ильёй о том, что он предупредит их о передвижениях директора и его перепадах настроения.       Говоря о Каркарове, Аня и Яна заметили подозрительное изменения в его запросах после Святочного бала. Если раньше колдун стремился заполучить информацию о шпионящих артефактах, то на каникулах — наоборот, скрывающих и сбивающих слежку. Сестры ума не могли приложить, зачем ему понадобились подобные обереги, ведь Каркаров никогда ни от кого не сбегал, а значит, ему нужно было спрятать кого-то — или что-то — ценное.       Но мистические открытия января не ограничилась этим. Как выяснилось, кладезь глазоотводящих талисманов нашлась не в крыле Исследования Волшебных Предметов… а у преподавателя ЗОТИ! Находкины всегда побаивались Грюма Грозного Глаза — они находили его «жутким типчиком» и спешили поскорее смыться из его класса по окончании уроков, но после каникул задержались и обратили внимание на обилие востребованных предметов в кабинете.       Со стороны могло показаться, что нелюдимый профессор заведовал стандартным набором инструментов мракоборца: вся комната была усеяна вредноскопами, проявителями врагов, детекторами лжи. Вот только что-то в нём было не так… То ли дело было в том, что одни талисманы были разбитыми и не работали, другие же чуть ли не постоянно гудели; то ли в учениках, которым, казалось, было всё равно на барахлящие инструменты — они просто не замечали их!       Валерия внимательно выслушала доклад Находкиных, но не была уверена, как использовать полученную информацию. Она обещала обдумать её и посоветовала быть начеку и по возможности экономить силы, пока директор отсутствовал в Хогвартсе.       Дотошно оценив текущие риски, Валерия также пришла к выводу, что именно Алиса может схлопотать следующее наказание по возвращению Каркарова: ведь её особое задание заключалось в шпионаже за золотым трио, а она всё это время самовольно исключала Гермиону из докладов… В то время как Крам явился на Святочный Бал в сопровождении Грейнджер. Мало того, Гарри помирился с Роном и теперь мог прекрасно проявить себя на дальнейших этапах чемпионата, и Валерия могла лишь представить, что директор думает по этому поводу.       Чтобы хоть как-то оградить подругу от неприятности, ковен скооперировался и согласился создать иллюзию, будто все остальные задания идут прекрасно. Находкины попробуют заполучить проявителя врагов для Каркарова, Полина же заверит его, что француженки сами себе на уме и ничего не хотят от Турнира кроме сплетен, внимания и Святочного бала, а Валерия донесёт, то Диггори испытывает проблемы с разгадкой тайны яйца.       Последнее технически являлось правдой, вот только волшебница собиралась исправить это положение дел в скором времени.       Диггори же серьёзно воспринял её просьбу об уединении с каникул, и, насколько она знала, сосредоточился на учёбе. Юноша тактично держался в стороне, не пытался выловить её, заговорить или как-либо связаться. Что, к удивлению самой Черных, беспокоило и даже порой бесило её — а эта эмоция была отнюдь не свойственна ей.       И в то же время оставлять пуффендуец её просто так не собирался — не после её выходки перед Зельеварением, — выражая всё несказанное красноречивыми взглядами издалека. Порой задумчиво, порой игриво, порой с желанием подойти, от таких взглядов любая другая девушка покраснела бы, но только не Валерия. Между ними негласно завязалась игра в гляделки, во время которой её сердце начинало щемить от тоски, она даже подносила руку к груди, чтобы растереть и отогнать новое чувство, приводящее её в замешательство.       Да, Валерия успела сблизиться с чемпионом Хогвартса за первое учебное полугодие. Но чего волшебница не ожидала, так это к предательской реакции своего сердца и тела каждый раз, когда Диггори находился на периферии — особенно когда она постоянно пересматривала решение приостановить развитие их отношений.       Горячо, прохладно, обжигающе, хладно, леденяще, и снова раскалённо — так её эмоции, а вместе с ними и температура, скакали в течение дня с возвращения в Хогвартс, будто она страдала от лихорадки. Алиса без лишних вопросов помогала ей всеми силами, делая сдерживающие компрессы, но обе девушки понимали, что это лишь временные меры. Какой бы ни была причина, подобные перепады влияли на контроль магии, что являлось непозволительным на фоне ответственного контракта на носу Валерии.       Черных кое-как обрела внутренний баланс, и, придя к внутреннему согласию с собой о том, что работу с Седриком откладывать больше нельзя, тем же вечером послала сову с предложением встретиться в кабинете старост.       Волшебница пришла намного раньше, что было не похоже на неё — как пунктуальная староста Дурмстранга, она всегда появлялась точь в точь в назначенное время.       Девушка попыталась как-то скоротать лишнее время. Она то отсутствующе наблюдала за студентами через окно, то перепроверила сумку, чтобы всё было на своих местах, даже достала зеркало и убрала выбившиеся пряди. В груди снова заныло, когда отворилась дверь, тоже раньше назначенного времени. Волшебники замерли, заставшие друг друга врасплох, и смущённо поздоровались.       — Привет! — синхронно поздоровались они, что раньше вызвало бы у них лёгкий смех из-за глупого совпадения, но в текущих обстоятельствах вызывало лишь неловкость.       — Ты, экхэм, принёс яйцо? — спросила Валерия, сразу укорив себя за спешку, ведь ей не хотелось торопиться и провести с ним побольше времени, чтобы наверстать упущенное.       Седрик замер. Не таким он ожидал их первый полноценный разговор после каникул — точнее его пропуск. Он слегка занервничал, будто от него ускользало нечто важное, но быстро взял себя в руки. Леди хочет перейти сразу к делу? Да будет так.       — Да, конечно. Вот оно, — и достал из сумки увесистый волшебный предмет, который столь рьяно защищали драконы, — признаюсь, я сам хотел разгадать загадку, но ничего не вышло.       «Профессионально, — напомнила девушка сама себе, — ты обещала вести себя профессионально».       — Неужели? — Валерия принялась к внешней оценке артефакта, дотошно рассматривая его с разных сторон. На нём были выгравированы декоративные завитушки, а на верхушке красовалось увесистое кольцо. — Должно быть, обещанная подсказка ко второму испытанию кроется внутри.       — Не сомневаюсь, что это так, — выдавил Седрик смешок, — вот только стоит открыть яйцо, как оно начинает рвать окружающим барабанные перепонки.       — Тогда… предполагаю, что звук — помеха, которую необходимо устранить, чтобы получить доступ к содержимому; такое затейливое испытание внутри испытания, — она достала палочку, приготовившись разобраться с проблемной заколдованной вещицей, — попробуем?       — Была ни была, — смирившийся пуффендуец установил яйцо на столе и, отвернувшись, взялся на кольцо.       — По моему отсчёту: три, два… один!       Седрик резко потянул за кольцо и отскочил в сторону, закрывая уши, наученный горьким опытом. Яйцо раскрылось, источая высокочастотный оглушающий звук, который Валерия тотчас подавила, образовав вокруг него защитный пузырь.       — Фух! — удивился Седрик, разжимая уши, — не знал, что так можно!       — Пузыри часто используются в качестве универсальной защиты. Я как-нибудь покажу тебе, — пообещала она, убрав палочку.       Волшебники склонились над яйцом: из его центра лилось золотое сияние, но больше ничего не происходило.       — Хм, слишком ярко. Может, попробовать убрать свет? — предположила Валерия. — Седрик, устроишь?       — Нокс Максима! — отозвался он, погружая комнату в темноту.       И снова тупик. Сколько бы Валерия не вглядывалась в яйцо, не могла разглядеть ни одного намёка на подсказку. «Свет, яйцо, золото… деньги? Власть? Нечто связанное с гоблинами? Нет, я определённо что-то упускаю». Она и осматривала его с разных сторон и переворачивала вверх дном, даже трясла, но безрезультатно — ответ на разгадку продолжал ускользать от неё. Даже Ревелио не дало результата. Выдохнувшись, девушка решила взять передышку и предоставила яйцо Седрику.       Откидываясь на спинку стула, Валерия почти полностью проскользила по его руке: только тогда до неё дошло, что они в темноте, наедине и близко. Слишком близко. И от этой близости сердце девушки сначало упало, потом подскочило и ускорило темп — ведь увлечённые в поиске ответа едва не залезли друг на друга. Сейчас же девушка затаилась в темноте и рассматривала лицо молодого человека со стороны: настолько красиво оно подсвечивалось медовым сиянием. А Седрик всё всматривался в яйцо и усердно пытался разгадать тайну, его губы двигались в немом размышлении. Поняв, что Диггори пока не осознал всей интимности обстановки, Валерия ухватилась за возможность расслабиться и неторопливо оценить его черты.       В темноте и при свечении казалось, будто Седрик не обычный волшебник, а видение, явившееся из сказок. Его русые волосы озарились солнечным сиянием, а переливы бликов танцевали по лицу. Особенно девушку заворожили его ресницы. Валерия даже и не знала, что у людей могут быть настолько длинные пушистые ресницы, а в лучах сияния они выглядели волшебно-золотыми.       Она околдованно любовалась эфемерным ликом волшебника перед ней, пока он задумчиво перебирал все возможные ключи к разгадке. Ей вдруг очень захотелось смахнуть проклятое яйцо, чтобы Седрик переключил столь внимание на неё. Или даже взять и заявить на него права, как она однажды сделала в одном откровенном, но очень приятном сне.       — Может…       — Т-ш-ш, — прервал он её, прислушиваясь.       Заклинание темноты постепенно рассеялось, унося с собой всю романтику.       — Я что-то слышу… похоже на приглушённую песню, но не могу разобрать слова, — сказал он, прислоняясь к пузырю то одним ухом, то другим.       Валерия сразу стала серьёзной.       — Ты прав! — подтвердила она, прислушавшись. — Мы на верном пути. Должно быть, это зачарованная музыкальная шкатулка, которая запускается в определённых условиях. Но каких?       — А что за стенки у пузыря? Это стекло? — уточнил Седрик, постучав по поверхности.       — Нет, вода, просто очень плотная.       — Значит, нужно попробовать поэкспериментировать с ним в воде, — довольно заключил он, закрывая яйцо. — У меня даже есть идея, где.       Юноша поспешно достал шкатулку из пузыря, убрал её в сумку и взял курс на выход. Валерия не могла поверить, что он просто возьмёт и оставит её, когда минуту назад она была готова раствориться в нём.       — Постой! — остановила она вскриком Седрика, не зная, как продолжить.       — Прости, — замялся он, неправильно поняв её панику, — я совсем увлёкся разгадкой и забыл поблагодарить за помощь.       — Да нет же!..       Она хотела попросить его остаться и провести немного времени вместе. Поговорить о каникулах, поблагодарить за помощь на балу, да и просто потратить время за пустой болтовнёй, как они часто делали раньше, перед Рождеством. Вместо этого она собралась и взяла деловой тон.       — Я хочу помочь с загадкой. У тебя явно назревает некий план, а я не могу допустить, чтобы ты попал в неприятности, — предъявила она полную чушь, прекрасно зная, что Диггори и проблемы — понятия несовместимые.       Пришло время Седрика подбирать слова. Внутри него бушевала внутренняя борьба. Что он ей скажет?       Что он хотел проявлять больше самостоятельности в подготовке к Турниру и меньше полагаться на Валерию?       Что его достоинство пока не восстановилось после разговора с её братом, в котором тот почти назвал его никчёмным?       Что она полностью противоречила самой себе? Да, они ведь разделили близкий момент, который был бесцеремонно прерван. Валерия просила Седрика дать ей время и пространство на раздумья, и он уважал её решение. Но он не находил себе места: сейчас же она вела себя как ни в чём не бывало, и он окончательно растерялся, что ей от него нужно.       Молчание затянулось слишком долго, вынуждая девушку начать беспокоиться. Наконец, он глубоко вдохнул и отказал ей.       — На этот раз я сам. Дам тебе знать, если что-либо понадобится.       Ей не нужно было читать мысли, чтобы понять его посыл. Стиснув пальцы в кулаки до боли от врезающихся ногтей в кожу, она произнесла как можно нейтральнее:       — Как пожелает клиент.       Дверь закрылась один раз. Спустя несколько минут — во второй, намного громче… в то время как оставшийся на столе пузырь заледенел и лопнул.

***

      — Так-так-та-ак, что за любопытный персонаж, — закусила шляпа свой уголок, важно восседая на голове вертлявого первогодки на традиционной церемонии распределения, — с искоркой, очень редким качеством. Быть может, ты захочешь распалить её до пламени в Гриффиндоре?       Шляпа резковато дёрнула голову мелкого Диггори в сторону стола красного факультета, но он только рассмеялся.       — Или же посвятишь свой запал изучениям наукам Когтевран? Я же вижу твою тягу к знаниям, от меня ничего не скроешь… — перевела она его внимание на синий стол.       Тогда для Седрика распределение было игрой, не более. Он не совсем понимал смысл разных учебных групп по нелепым обобщённым признакам, так как просто был рад оказаться в Хогвартсе — родители до последнего откладывали это решение, но, с повышением отца по должности, они всё же смогли позволить ему обучение в легендарном пансионате. Мальчик обвёл глазами весь зал, перед ним как на ладони предстали четыре факультета, каждый из которых, он был уверен, с радостью его примут. Единственными, кто не разделял его мнения, оказались ребята с натянутыми лицами за зелёным столом. Диггори вгляделся в них, пытаясь разгадать причину неприязни.       — Ох, дорогой, в сторону факультета Салазара тебе лучше не смотреть.       — Почему же?       — Как бы сказать, чтобы ты понял… видишь ли, там… там другого поля ягоды. Они играют не в те игры, к которым ты привык. Моя же задача определить, где ты приживёшься и проявишь себя лучше всего, и поверь, там тебе придётся отнюдь несладко. Но кажется я знаю, где твои качества по-настоящему раскроются, поэтому я попрошу тебя довериться моему выбору… — и огласила на весь зал, — Пуффендуй!       Паренёк слегка задержался на стуле, не понимая отказа определения на Слизерин. Он неуверенно снял шляпу, спустился с табуретки и поплёлся к названному столу, но, оказавшись окружённым атмосферой праздника и дружелюбия, вскоре он забыл о своих переживаниях.

***

      Порой могло показаться, что все дни префекта жёлтого факультета были солнечными. Беззаботными, полными хорошего настроения, всегда с преобладанием оптимизма и радости по жизни. Отнюдь нет. Подобное мнение — распространённое заблуждение по отношению к ученикам Пуффендуя.       Время от времени Диггори просыпался с непроходящим чувством беспокойства и неуверенности в себе. В иные дни он воспринимал всё слишком лично и мог горячо поругаться — только чтобы помириться на следующий день. Но были и те дни, «исключительные», в которые он просто… отключался. Отстранялся от мира. Это не был период какого-то активного протеста или глупых неосмысленных действий, нет. Просто он становился предельно молчаливым, избегал любых встреч и разговоров. В голове проносились экзистенциальные вопросы по типу «а что я здесь делаю?», которые подводили к пересмотру выборов, позиций, даже морали. В такие моменты Седрик мог, в частности, индифферентно проанализировать действия преступников и аргументировать нарушение закона. Осознавал значение выражения «цель оправдывает средства» или необходимости зла во благо большего добра. Удивлялся, насколько бестолковые полудурки окружают его, что не могут даже по-нормальному подготовиться к урокам; и укоризненно размышлял, как бы он не хотел видеть в их лице, скажем, своего будущего колдомедика.       Подобные перемены в настроении происходили с ним не всегда: всё началось в период взросления и усугубилось в ноябре, когда отец навестил его в больничном крыле после тура с драконом. Он воодушевленно расхвалил сына за храбрость и на радостях поведал о секрете семьи: оказывается, у них в роду был самый уважаемый министр магии первой половины 17 века, Элдрич Диггори, и Амос был уверен, что рано или поздно Седрик принесёт дому Диггори не меньше почёта. На расспросы о знаменитом предке отец поведал следующее: администрация под его началом протекала вполне успешно, пока тот не начал продвигать поиск альтернативы заключению в Азкабане — или хотя бы отмену использования дементоров в тюрьме. Методы поцелуя смерти казались ему крайне жестокими, даже в наказание самым ужасным преступникам; но оппозиционеры сетовали: ведь если дементорам будет нечем кормиться, они покинут острова северной Шотландии и станут терроризировать британское население. Тюремную реформу Элдрич так и не успел завершить: был найден мёртвым в своём офисе от беспощадной драконьей оспы… при том, что никто другой в Министерстве не заразился чумой. Пост министра перенял Персеус Паркинсон, и с тех пор никто из семьи Диггори не мог пробиться на достойную должность. Сам Амос, заняв место в отделе Магических Существ, считал себя везунчиком и, закончив рассказ, перед уходом из больничной палаты не преминул напомнить Седрику, что нет ничего зазорного в скромной и порядочной жизни.       С тех пор юноше не давали покоя навязчивые вопросы о том, как его семья могла терпеть пассивную агрессию почти триста лет!       И вроде бы учёба пошла своим чередом, вот только он стал задумываться о том, кто из его окружения мог рано или поздно также выстрелить в спину, как и Элдричу. В паранойю это не перешло, и всё же, некоторое время спустя Седрик увидел в газете колдографию задержания волшебника, который отбивался от мракоборцев тёмной магией. Те резкие движения палочкой словно выжглись в сетчатке Диггори, и в «плохие» дни он мог вырисовывать вензеля под столом, гадая, какое же слово служило активатором проклятия. Порой, при этом наводя прицел на некого особо бесячего однокурсника. Без задних мыслей… Но вдруг сработает.       В такие дни Седрик любил прогуляться до запретной секции библиотеки. Внутрь его, конечно, никто не пускал, но харизматичному префекту никогда не составляло труда расположить к себе мадам Пинс и кое-как да уговорить её показать пополнения каталога. Пуффендуйца неподдельно интересовала запретная область магии, и он надеялся, что когда-нибудь получит возможность изучить её. Не для активного пользования, нет — у него совершенно не было потребности навредить кому-либо. Так, «для себя». Он был уверен, освоив мощные заклинания, пренепременно поднимется выше других, с ним точно начнут считаться.       Прошла середина января, и вот Диггори снова встал не с той ноги. Ни говоря никому ни слова (кроме передачи большинства полномочий на другого префекта), Седрик схватил свой завтрак в Большом зале и устроился подальше ото всех. Очередное, до тошноты стандартное утро: свечи плыли в воздухе, приведения подтрунивали и пытались перебить аппетит, а ученики галдели до звона в ушах. Едва он окинул отсутствующим взглядом пуффендуйский и когтевранские столы, как конечно же его внимание попыталась перехватить Чанг. Седрик сделал глоток кофе и подпёр подбородок ладонью, переведя равнодушный взгляд на потолок и погружаясь в неприятные мысли.       С Чжоу… С Чжоу он однозначно совершил просчёт. Вначале он решил отработать на ней свой навык флирта, следуя накатанному сценарию: вот Диггори одаривает её комплиментами и говорит, как она похорошела за каникулы, добавляет пару фраз в том же ключе. Теперь он похвастается надуманными достижениями для произведения впечатления. Далее он позовёт её в Хогсмид на выходные и примется без умолку рассказывать смешные истории — большая часть которых, конечно, полная чушь, но она всё равно позволит навешать себе лапшу на уши. А потом, перед самим свиданием, Седрик откажется стандартной отмазкой, будто у него в последний момент появились неотложные и чрезвычайно важные планы. И это она схавает. После танцев, с которых, к слову, и месяца не прошло, настойчивая когтевранка считала чемпиона своим «трофейным парнем» — ей не нужен был его внутренний мир, лишь внешность и достижения. Он терпеть не мог, когда она подстерегала или проходила мимо с подружками, и те хихикали по-гиеньи:       «Вам не кажется, Седрик выглядит сегодня особенно загадочно? Небольшая щетина столь выгодно затемняет его лицо, он прям становится похож на дикого горца! Уверена, Диггори пренепременно поцелует меня сегодня, даже приворотного зелья не надо»… какая нахрен загадочность? Он не выспался и не успел побриться, Мордред дери этих сплетниц! Когда он подслушивал мечтательные заискивания Чжоу, его пробирала дрожь, — он чувствовал себя гадко, словно товар, которым она пользуется и хвастает перед другими торговками на ярмарке тщеславия. Благо, когтевранка держала дистанцию, иначе он рисковал выброситься из окна без метлы.       В такие моменты Диггори даже понимал, почему парни пользуются девушками, а потом «разбивают им сердца». И это учитывая, что именно ученицы пуффендуя считались доверчивыми и податливыми, и он со всем факультетом не раз поддерживал и успокаивал их во время очередного разрыва. Но сорт Чанг — это что-то с чем-то, и слишком быстро его забава обернулась против него самого же.       Конечно, Валерия была исключением. При ней парень всегда брал в себя руки и вёл себя как ни в чём ни бывало… Но это не мешало Седрику, например, желать, чтобы семейное украшение, с которым она никогда не расставалась, исчезло. Этот треклятый чёрный перстень, несомненно, из драгоценных камней и металлов, что из раза в раз слепил его, запуская в голове голос её брата, напоминающий о его недостойности.       Говоря о Валерии: как объяснить манящей тебя девушке, что ты не можешь находиться с ней в одной комнате и не терять голову? Нелепые грёзы осенью после медкабинета давно переросли в вымышленное порно с их участием. А ещё эта её опасная игра подкрадываться и обхватывать сзади. Неужели Черных не догадывалась, как его член ныл после этого? Или прекрасно всё осознавала, просто продолжала, чтобы потерзать в своё удовольствие? Не то, чтобы он был против… Всё, лишь бы он не оказался для неё проектом. Проектом, который возможно скоро надоест, если он не возьмётся за ум.       В его списке задач всё ещё стояла загадка яйца — он постоянно таскался с позолоченным трофеем первого тура, рассчитывая, что друзья посообразительнее смогут подкинуть идеи. Но нет, никому ничего не пришло в голову за полтора месяца, а вот за полчаса с Валерией загадка оказалась почти раскрытой. Диггори уже подумывал смухлевать и просить совета у других чемпионов. Только Поттер ему уже помогал, дважды у него в долгу Седрик хотел бы не быть. Флёр… Флёр каждый раз надувалась и всем видом показывала, что разговаривать с ней не стоит — должно быть, не отошла после отказа сопровождать на Святочный бал. Извиняй, голубка, сама вздумала пытаться загипнотизировать меня. А, ну и однажды на совместном уроке Крам застал его мысленные потуги над яйцом и выдал лишь одно слово: озеро. Ох, чемпион Дурмстранга говорил даже меньше, чем немногословная Валерия. Что «озеро»? Да, там пришвартован ваш корабль. Или он предлагал ему утопиться? Спасибо на добром слове, дружище.       Диггори оставалось лишь найти повод, чтобы снова невзначай оказаться с Валерией наедине и добить загадку, но как? Чего парень не ожидал тем утром, так это появления причины извне — срочного объявления Дамблдора.       — Всем-всем! — поднялся директор, терпеливо давая ученикам возможность закончить разговоры и обратить на него внимание, — сегодня мы получили печальные вести из Министерства: подтвердилась болезнь Барти Крауч старшего, одного из судей Турнира. Признаюсь, ситуация непростая. Министр готовит передачу дел своему помощнику в конце февраля и просит Хогвартс войти в ситуацию, а именно: передвинуть второй этап соревнования на неделю раньше. Таким образом, Турнир состоится четырнадцатого февраля, — зал загудел, поэтому Дамблдор твёрдо продолжил речь, чтобы ученики не делали поспешных выводов, — в свою очередь, школа освободит чемпионов от факультативов, предоставив лучшую возможность компенсировать упущенную неделю. Помимо этого, на выходных Хогвартс проведёт фестиваль Зимние Забавы, всем заинтересованным помочь подготовить праздник просьба обратиться к Меган Боунс у главного выхода из замка. У меня всё.       Школа отреагировала по-разному. Кто-то возрадовался, что захватывающее состязание состоится раньше запланированного, другие же удручились, что самый романтичный день в году будет испорчен «глупым спортом», ну а чемпионы, в том числе и Диггори, остолбенели — ведь почти никто не успел разгадать загадку с первого испытания… а те, кто успели, были не шибко рады более скорой дате испытания. Речь директора подействовала на Седрика как пинок под зад, после которого он окончательно принял решение прекратить бессмысленные стенания и начать действовать.       И Валерия тоже это понимала: она сразу перехватила его взгляд, послав немое приглашение продолжить совместную работу, которое он понял. Они одновременно встали и двинулись к выходу. Когда Диггори настиг Черных сзади, он выдал ей указания:       — Встретимся через три дня в семь вечера. Пятый этаж, четвёртая дверь слева. Пароль «Сосновая свежесть».