Кубок огня, льда и желаний

      Женя проводила опись растений, которые ей удалось наскрести для директора Каркарова. Зима в Шотландии выдалась суровой, поэтому ей посчастливилось отыскать лишь лесные корешки да отрезать парочку необычных росточков из теплиц профессора Стебль, ну и незаметно стащить ингредиенты со склада Снейпа. Моральный компас девушки настаивал на том, что продолжать красть нельзя. Она оправдывала свои поступки скверным характером профессора зельеварения, но ей всё равно было стыдно.       То ли профессор Грюм. Признаться, девушку до сих пор передёргивало от их встречи в коридоре. Этот сальный взгляд настоящего и жуткого протезированного глаза, этот мокрый язык, который постоянно выныривал из дурно пахнущего алкоголем рта, эти толстые побагровевшие сухие пальцы, сжимающие трость, будто он хотел сжать девичью плоть… Её воображение постоянно дорисовывало детали, до которых она могла дорваться, продолжи она тогда дразнить его. Но вот ведь что примечательно: на уроках ЗОТИ Грозный Глаз вёл себя по отношению к Жене как и к другим ученикам — с пренебрежением. Словно их приватного разговора и не было вовсе… Но он же был… Ведь так?       «Всюду тебе мерещатся заговоры, Михайлова. Забудь об оказии и сосредоточься на том, что действительно важно. Например, на задании Каркарова».       Сославшись на разыгравшееся воображение, Женя больно дёрнула челку, чтобы перестать отвлекаться на нелепые домыслы и поскорее закончить опись. Медведице оставалось лишь надеяться, что с приходом весны появится больше возможностей для пополнения секретного гербария Каркарова, но пока она чувствовала себя обузой подотряда.       — Ох и достанется мне на орехи… — небрежно отложив перо и откинувшись на стуле, она зачесала вечно мешающую челку и лениво потянулась.       Некоторое время назад Михайлова узнала от Валерии, что второе испытание Турнира будет проходить под водой. Как по ней, задание обещало быть вполне лёгким, но позже она вспомнила об обещании, данным «Нюхалзу». Если она хочет, чтобы у козлины Арктура быть хоть какой-то шанс попасть в проклятое поместье Блэков, ей необходимо присматривать за непутёвым Гарри Поттером. На руку ей, мальчишка не подавал признаков переживаний — наоборот, он помирился с вечно недовольным Роном Уизли и постоянно проводил время в компании Гриффиндора.       Казалось, ничего не стояло между ей и сладким бездельем накануне второго испытания. Но нет: стоило девушке выйти из комнаты, как её перехватил Илья, брат Полины и по совместительству несчастный секретарь Каркарова.        — Эй, есть минутка? — спросил он, с намёком кивая в сторону неприметного угла корабля.        — Вроде есть, — неохотно согласилась она, неуверенная, что парню от неё надобно.       Оказавшись наедине, он оглянулся и быстро протянул ей распечатанный конверт с её именем.        — В общем, ты вроде как близко дружишь с Полиной, да и с Меган тоже, поэтому я решил сделать исключение и лично вручить тебе письмо. Ну, по Уставу оно должно пройти цензуру на корабле. Подсказка: тогда оно подлежало бы ликвидации, — изогнул он бровь, слегка осуждая её переписку. Когда Женя упрямо стиснула губы и ничего не ответила, Илья перестал буравить её взглядом и смиренно пожал плечами. — Но мне показалось, что письмо важное, поэтому и решил передать тебе оригинал. — Серебренников протянул ей письмо, и, наклонившись, прошептал очень серьёзным тоном. — Только будь осторожнее и никому не слова!       И поспешил удалиться. Женя некоторое время непонимающе смотрела ему вслед. Странно, ей впервые делает исключение кто-то из мальчиков Дурмстранга. Видимо, не одни девчонки нарушали правила, а содержание письма действительно серьёзное, иначе Илья не стал бы так рисковать. Она поспешила открыть конверт и быстро прочитала короткое предупреждение:       «ОН не знает, что делать. ВСПОМНИ о своём обещании, или наш договор о ПАСХЕ отменяется».       «Вот тебе и на, Нюхалз, лёгок на помине», — с ходу узнала адресата Женя. Девушка потеребила кулон на шее и решила свериться с оповещающими часами Арктура: стрелка «неприятности» находилась на «не предвещаются», но дрожала в сторону «лучше поторопиться». Поняв, что эти февральские выходные она посвятит Поттеру, а не побездельничает на кухне с Меган, как планировала, девушка начала составлять план о том, как помочь подзащитному её шантажиста.       «Та-ак, — размышляла она, неуклюже пиная ботинками гальку вдоль берега оттаявшего Чёрного озера, — Валерия упомянула лишь то, что состязание будет проходить под водой, да ещё и долго. Можно получить благословение русалок, но не могу же я просто взять да подвести Поттера за ручку — все либо подумают, что я хочу утопить его, либо поймут, что я жульничаю, да ещё и помогаю школе соперника… Не-е, не пройдёт. Какие ещё есть варианты? Заклинание? Не уверена, что четверокурсник удержит его так долго… Зелье? Не успею сварить… Может, Аня поможет найти подходящий амулет?..»       Женя задумалась, взяв плоский валун и запустив его скакать по глади озера. Ей нравилось наблюдать за чем-то гипнотизирующим в минуты рассуждений, в данный момент — за водяными кругами, которые расходились от каждого соприкосновения камушка с водой. Сначала маленькие, они всё набирали и набирали диаметр, пока полностью не растворялись. Этой прокрастинацией можно заниматься вечно, вот только Женю ждала неотлагаемая работа; проморгавшись, девушка краем глаза заметила прибитые к берегу водоросли и окончательно вышла из транса. Её сразу посетила идея, и медведица улыбнулась во все белоснежные островатые зубы.       «Ну конечно же здесь водятся жабросли! Осталось только достать их… Например через нимф, которые у меня на прикорме.»       Анимаг подскочила и побежала в оранжерею Помоны, где срезала дюжину китайских леденцовых кувшинок, что считались деликатесом для водяных волшебных существ, затем поспешила обратно. Пустив кувшинку у берега и контролируя её палочкой, чтобы та далеко не уплывала, Женя принялась ждать.       Не прошло и пятнадцати минут, как из воды вынырнула зеленоволосая макушка. На девушку уставились раскосые глаза полностью мутно-серого цвета, которые не моргали. Нимфа узнала Женю и махнула перепончатой серой ручкой в универсальном жесте приветствия, но к сожалению на этом их коммуникации заканчивались — русалочьего Женя не знала. Показалась ещё одна макушка, затем ещё две, и водяные окружили кувшинку, принюхиваясь и фыркая плоскими носами. Поняв, что на всех десерта не хватит, нимфы зверски вцепились в лепестки, вереща и царапая соперниц.        — Эй-эй, — притормозила их Женя, — не деритесь, у меня есть ещё! — и показала целый мешок любимого угощения.       Четыре пары хищных глаз уставились на волшебницу.       — Так-с, теперь самая трудная часть.       Женя подняла илистую грязь и очертила жабры вдоль шеи, а после сорвала обычную морскую капусту и приготовилась объяснить желаемое пантомимой.       — Я хочу, — она указала на себя, — съесть водоросли, — поднесла морскую капусту ко рту и изобразила, будто ест, хотя на запах она была просто отвратительной, — чтобы получить жабры, — она ткнула в нарисованные полосы, — вы, принесите мне их! — Женя указала на нимф и отогнала их жестом.       Нимфы переглянулись, что-то булькая друг другу под водой, потом одна указала на мешок с кувшинками и прохрипела зубастым ртом:       — Ням.       — Да-да, ням-ням будет, если вы принесёте мне водоросли. Для жабер.       И снова изобразила пантомиму. Недалёкие существа вроде смекнули, что от них требуется, и нырнули под воду. Оставалось надеяться, что нимфы не сочтут её просьбу за заказ на убийство. Хотя, Женя обязательно воспользуется этой опцией, если таким образом их можно натравить на Каркарова. Водяные красотки вернулись спустя полчаса. Они забросали девушку самыми разными водорослями, и Жене пришлось изловчиться, чтобы увернуться от склизких снарядов. Закончив, нимфы потребовали награду и указали на кувшинки.        — Ням!       Жене оставалось лишь выполнить свою часть сделки, как она и поступила. Михайлова быстро передала им мешок, еле-еле успев отдёрнуть руку, чтобы её не откусили. Нимфы набросились на кувшинки как пираньи, и анимагу даже стало немножко жалко растения.        — Сделка есть сделка, — с небольшой грустью признала она, принявшись разбирать улов. Среди даров был как и мусор, так и достаточно ценные ингредиенты — Женя подумывала оставить некоторые для себя и директора Каркарова.       Среди добычи оказались и два клубочка жаброслей, причём достаточно качественных, которые девушка поспешила завернуть и сунуть в карманы.       Вдруг нимфы резко оторвались от трапезы, посмотрели куда-то поверх девушки, ворчливо заверещали и нырнули под воду. Спохватившись, Женя в момент обернулась узнать, кто же спугнул существ: неподалёку проходил Крам, и, судя по осунувшимся плечам, сжатым кулакам и челюсти, грузной походке — не в настроении. Женя очень надеялась, что он как обычно не обратит на неё внимание и пройдет мимо. Ведь, откровенно говоря, она некоторое время тайно фанатела от Виктора, ещё до проклятья кентавров. Или же до первого испытания Турнира? Неважно, главное — что она пыталась оставить девичьи чувства к красивому, сильному, статному ловцу, чемпиону и просто гордости нации позади, и каждый раз упрекала себя за то, что лишний раз пялится на него.       Как назло, Виктор притормозил и сменил курс в её сторону.       «Ой-ой!»       — Здравствуй, Евгения, — та молча кивнула, потеряв речь вблизи с объектом её тайного поклонения, — есть минута?       «Это что, самый популярный вопрос сегодня?» — удивилась она про себя, а вслух лишь пропищала:       — Да!       — Тогда давай присядем, — угрюмо предложил он, наспех прогрел воздух и наколдовал две табуретки.       Женя быстро отвернулась, чтобы проверить свежесть дыхания и поправить челку, затем скромно уселась на краешек не самого удобного предложенного сидения. Крам же хмуро смотрел в озеро, подперев подбородок двумя кулаками. Шло время, а он так и не открывал разговор, словно позабыл о волшебнице.       — Так о чём ты хотел поговорить, В-виктор? — она чуть ли не треснула себя по лбу за то, что заикнулась на его имени.       — Близится четырнадцатое февраля, — констатировал он очевидный факт, но развивать тему не стал.       — Да-а?.. — Женя терялась в догадках о том, к чему он клонил. Ей стало до жути неловко, она заелозила на табуретке как на иголках. — Ты, эм, переживаешь из-за Турнира?        — Я тренируюсь, она молчит. Она учится, я молчу. Тупик.       Девушке потребовалось некоторое время, чтобы понять, что Крам рассуждает о Грейнджер. Ей потребовалась ещё минута, чтобы додуматься, что он просит её совета о том, как вести себя с девушкой. И только тогда Женя испытала облегчение, смешанное с капелькой разочарования, ведь её тайный кумир заинтересован не в ней.       — Ну, э… вы пытались поговорить об этом? — попробовала она подступиться со стороны. — О чувствах важно говорить, иначе недомолвки выводят из равновесия.        — Нет, — лишь признал Крам. — Мы молчим.       Если бы на дворе стояло лето, Женя бы точно услышала неловкий стрекот сверчков. Она предприняла ещё одну попытку разговорить Крама, но с тем же успехом она могла попробовать сдвинуть гору.       — А какие у вас общие интересы?       — Турнир.       «Боже как неловко…»        — А она тебе точно нравится?       Виктор посмотрел на неё, как на дурёху.        — Да, — произнёс он так, словно Гермиону невозможно не любить.       Не выдержав, Женя всплеснула руками и взяла тональность выше:       — Может, ты выдавишь из себя что-то помимо односложного ответа? — затем поняв, что сорвалась на самого Крама, смущённо добавила, — пожалуйста.       Виктор слегка удивился её эмоциональной просьбе, но согласился. Он тяжело вздохнул, провёл ладонями по лицу и выложил ей всё как есть, оперевшись локтями на колени.       — Да просто всё. Приехали мы в Хогвартс, я её одной из первых увидел, ведь она держалась в стороне и не присоединилась к преследующей меня толпе фанаток. По глазам понял — умница с доброй душой. Мне большего и не надо. Вот только я всё ухаживаю за ней, да без толку. Чую, сердце её принадлежит не мне.       Настала очередь Жени тяжело вздыхать. Виктор никогда не был обычным человеком, он всегда являлся особенным, даже среди волшебников, но мало кто знал почему. Понаблюдав за Крамом со стороны с осени, Женя пришла к выводу, что болгарин — эмпат, и зарекомендовал себя способным волшебником благодаря чрезвычайно редкой способности считывать намерения и эмоции, тем самым предугадывая события. Он также обладал острым слухом, зрением и обонянием. Да, Крам мог казаться заторможенным, но лишь потому, что чувствовал и воспринимал гораздо больше обычных людей. Так, из-за сенсорной перегрузки Виктор держался в воздухе увереннее, чем на земле, а из-за нескончаемого крика поклонников предпочитал уклад затворника. Рано пришедшая к нему спортивная слава, мрачная мужская красота и грубоватая немногословность сделали Виктора желанным призом для многих девушек, но по-настоящему Краму в любви ещё не повезло. Жене это было очевидно, поэтому она сочувствовала болгарину, ведь Гермиона не замечала и не понимала его особенностей.       «Виктор — натренированный спортсмен и боец и прекрасно выполняет команды, но испытывает проблемы, когда думает сам за себя, » — пришла она к выводу. То, что жёсткий и идущий напролом Крам решил обратиться именно к Жене, даже сквозь проклятие кентавров, удивило анимага.       Волшебник перевёл внимание на девушку, почувствовав изменение в её настроении.        — Кажется, тебе есть что сказать.       — М-м, да, Виктор. Просто боюсь обидеть или дать плохой совет. Возможно, даже считаю себя не в положении судить чужие отношения.       — Порядок. — И попытался улыбнуться, как бы заверяя её, что выглядело немного зловеще на его мрачном лице.       — Ну, — замялась Женя, пытаясь подобрать нужные слова, — Не думаю, что все отношения задуманы идеальными. Часто люди столь очарованы первым впечатлением, что не замечают, что, возможно, человек им не подходит. Нет-нет, это не значит, что кто-то плохой или кому-то надо меняться. Просто возможно вы… несовместимы.       — Хм, — задумался Крам, всё ещё испытывая трудности, — и как в таких случаях лучше поступить?        — Полагаю, важно не терзать себя и другого человека, а найти силы поговорить на чистоту и либо попробовать начать с чистого листа, либо отпустить. — Женя примолкла. Кому она давала этот совет на самом деле: ему или себе? Так или иначе, она посчитала правильным смягчить свои слова. — Прости, если расстроила тебя, Виктор.        — Хм, — снова хмыкнул он, мысленно делая выводы, но явно отказываясь принимать поражение.       Виктор встал, чтобы размять затёкшие мышцы. Женя не знала, поможет ли её совет, но всё равно была рада поговорить с волшебником — она отпустила свой восторг поклонницы и стала видеть его как обычного человека. В ней даже промелькнула надежда, что однажды они смогут стать хорошими друзьями.        — Я провожу тебя до корабля, — решил Виктор, помогая Жене встать.       Они не спеша направились вдоль озера, перекидываясь простыми репликами о зиме в Хогвартсе. В один момент волшебник увидел кого-то неподалёку и недовольно хмыкнул:       — А вот и причина моих терзаний. Рон Уизли. Самое ироничное, что он даже не подозревает об этом.        — О-о, — обратила на того внимание любопытная Женя, а затем пригляделась поближе, — а кто это рядом с ним?        — Ещё один друг и сокурсник Гермионы, Лонгботтом. Я не люблю приближаться к нему… из-за сильного отпечатка трагичного прошлого. Но он вроде неплохо справляется. Знаменит обширными познаниями в гербологии, — отрапортовал Крам.        — Значит, и он друг Поттера?        — Получается, что так, — подтвердил он. — Я пойду. Попутного ветра, медведица.       Женя не слышала, как он ушёл. Она всё всматривалась в гриффиндорских мальчишек, которые явно шептались о Краме, когда тот прошёл мимо них. Навострив уши, она расслышала:        — Говорю тебе, не нравятся мне эти дурмстрангцы. Вечно важно ходят, будто считают себя лучше других. И что это Гермиона нашла в этом остолопе, он же враг!       «Бинго!» — ухватилась Женя за слова Уизли. В голове завертелись шестерёнки, формируя схему, как доставить жабросли до Поттера, не вызывая подозрений. Женя напустила вид, будто оскорбилась репликой рыжего и хочет проучить учеников школы-соперников.        — От противных слышу! — схватила она по комку водорослей из карманов и запустила в друзей Поттера. — Ну что, получили по заслугам за то, что шепчитесь за спиной? — бойко заявила она, широко расставив ноги, хотя сама не решалась подойти к ним ближе.       Её внезапная атака произвела совершенно разный эффект на мальчишек. Рон исказился гримасой, будто его вот-вот стошнит от склизкого снаряда, Лонгботтом же с восхищением держал пучок жаброслей в руках, как святой грааль.        — Пойдём отсюда, Невилл, — подавленно увлёк за локоть друга Уизли, одарив Михайлову взглядом, полным презрения, — вот ведь сумасшедшая! Как и все студенты Каркарова, — буркнул он.       Женя почувствовала укол совести за обиду ни в чём неповинного Рона, который лишь мимо проходил да позавидовал Краму. В глубине она надеялась, что устроила заварушку не зря, и разбирающийся в гербологии Невилл догадается, как поступить с её водорослями. Оставалось только ждать… Но не тут-то было.        — Мочи дурмстрангку, она атаковала Рона и Невилла! — раздался позади воинственный клич гриффиндорцев, от которых не ускользнула её пакость. А за обиду своих нужно проучить.       «Ой, мамочки!» — лишь успела подумать медведица, прежде чем в неё врезался «Фурункулюс».       — Погодите же вы! — попытался успокоить всех Невилл, подбежав к закрывающей лицо Жене.       — Не-е-ет! — запищала она, и, не рассчитав силу в истерике, отбросила того медвежьей лапищей на несколько метров; чего не заметила этого и продолжила рыдать.       Из воды высунулись нимфы, которым было лишь в радость наблюдать стычку волшебников. К ребятам поспешила подмога — старшекурсники со стороны гриффиндора и Полина с Находкиными со стороны Дурмстранга. Пыхтящий и покрасневший от возмущения Рон пытался выдавить из непослушной палочки хоть какое-то заклинание, но безуспешно.       — Нас забыли! — пропищали сёстры, преобразовывая палочки в посохи. — Что дальше? Полина, мы прикрываем, ты атакуешь?       Но боевая волшебница неверяще держала в руке не палочку, а кисточку, которую перепутала в спешке. Серебренникова разочарованно взвыла и смогла лишь наслать её щекотать Невилла, который едва встал после размаха Жени. Со стороны львиного факультета Маклагген заметил перевес сил и побоялся поставить под удар свою внешность — он мог сражаться трое на одного, но с текущим положением сил был готов пойти на перемирие и списать агрессию на ошибку.       Таким образом, сражение прервалось, и все выжидали, кто же предпринимает следующий шаг. Хрупкую заминку нарушил непутёвый Рон, который смог выдавить какое-никакое заклинание, вот только оно пролетело мимо и угодило… В корабль Дурмстранга.       Повисла тишина.       Фрегат грозно покачнулся один раз. Затем второй. Третий. Каждая волна отдавалась с ударом сердец замерших драчунов. И вот корабль медленно и зловеще развернулся призрачным ликом к ученикам и со скрипом направил на них пушки, намереваясь проучить малолетних обидчиков.       — Это что за чертовщина? — неверяще уставились гриффиндорцы на предстоящую атаку.       — Вот теперь у нас настоящие неприятности! — взвизгнули Аня и Яна, чуя запах жареного, — дёру!       Последним, что увидела Женя, прежде чем берег озера заволокла череда оглушающих ярких вспышек, был Виктор, который ринулся загородить их от мести корабля.