Художник, которого надо гладить

Внезапно Кэп свернул к обочине и рывком затормозил автомобиль. Упал лбом на руль и сдавленно застонал. Чернота поползла вверх по его пальцам, окутываясь алым сиянием. – Ты чего? – начал Брок и тут же заткнулся, накрытый видением. Сдвоенный столп света, яркого настолько, что он казался тьмой, пронизанный многоцветными искрами, раскинулся от изломанных скал до распадающегося на части неба. Алые сияющие нити, исходящие от одной из искр, рассекают его хаотичным узором, частично скрывая за собой. В одном месте столп “мрака” проколот золотым лучом, невероятно красивым, но будто покрытым язвами, разрушающими его прелесть. А потом собой все заслонило алое пламя, шепчущее голосом Роджерса: – Не смотри! “Вынырнув на поверхность”, Рамлоу тут же об этом пожалел – мигрень сжимала и колола мозг, будто взбесившийся еж. – Что за…? – он вцепился пальцами в виски. – Ты можешь видеть, – Кэп положил ему горящую алым светом руку на лоб и мигрень стала отступать. – Как мой Брок. Ему тоже было плохо, когда он смотрел на меня, и я научился его лечить, – в сверкающих красным глазах застыла мука. Чем бы не было его лечение, оно помогло. Боль отступила. И Брок смог увидеть как стремительно меняется Роджерс. Чернота быстро таяла на пальцах, алое пламя превратилось в едва заметные искорки, глаза вернулись к небесному цвету. Но, самое главное, изменился взгляд – теперь перед ним был тот человек, которого он знал до этого дня, а не Сантим. – Фьюри и Хилл воскрешены… частично. Нам надо поторопиться. – Я чувствую себя тупым болваном. – Признался Рамлоу, не найдя в себе силы даже удивляться. После того, как он узнал о том, что Капитан Америка, символ всего светлого, на которого он даже дрочить лишний раз не решался, чтобы не кощунствовать, на досуге развлекается потрошением и носит в своем черепе армию призраков, новость о том, что кто-то умеет воскрешать, не особо шокирует,– но как такое возможно? – Магия может многое, но никогда не предполагал, что из меня можно на расстоянии вытащить поглощенные души, – признался Роджерс, заводя машину. Его сильно встревожило произошедшее. – А почему частично? – чем больше знаешь, тем лучше. Пока Кэп готов говорить, Брок был готов рисковать, задавая ему вопросы. – Потому, что сейчас они одновременно в новых телах и во мне. Кецилий, конечно, сделал сильный ход, но и у него есть свои границы. А теперь помолчи, мне нужно подумать. Рамлоу счел за лучшее последовать приказу. В конце концов, пусть из-за последних событий это уже успело почти забыться, Роджерс формально его командир и имеет право отдавать такие распоряжения. *** “Я слишком молод и в моем случае это порок”. Эта мысль режет мозг Стива, ранит своей безжалостной правдивостью. Действительно, ему почти сто лет, но большую часть из них он “проспал”. За время заморозки заметно возросли его способности, это чувствовалось. Изрядно прибавилось мертвецов в голове. Но опыта и знаний критически не хватает. И даже масса полезных покойников не может заменить эти две важнейшие вещи. То, что сейчас Кецилий влегкую вернул к жизни Фьюри и Хилл, а он ничего не смог противопоставить ничего, лишь подтверждает эту мысль. Он не умеет толком интриговать. Не до конца разобрался со своими способностями и очень многое делает наугад, пользуясь отрывочными подсказками других своих версий. Его знания о современном мире зияют огромным количеством пробелов. Да и о его родных тридцатых-сороковых он знает лишь на уровне городской шпаны и подопытной крысы неэтичного эксперимента. Ну, может чуть-чуть больше. Господи, да он до сих пор не смог привыкнуть к тому, что видит в зеркале, и по большей части воспринимает себя все тем же никому не интересным заморышем. Стив стиснул зубы. Он чуть не бросил Баки. И в этот раз не спишешь собственную ничтожность на Кецилия, как сделал в прошлый раз. О, тогда у него было шикарное самооправдание – мастер Камар-Таджа, чьи чары вырвали из его руки единственного, ради кого имело смысл жить. Но проблема в том, что это всего лишь никчемная попытка уйти от горькой правды – он ничтожество. Сыворотка дала ему силы, но суть осталась старой – слабый, ни к чему не способный. Если бы он тогда не связался с Картер, а плюнул на все и сам занялся поисками Барнса, из того бы не сделали Призрака. Да, он был сильно ранен и едва выжил в той короткой схватке с Кецилием, но ведь и тот пострадал не меньше. Меньше надо было верить. А в этот раз… да не вмешайся Сантим, и Баки бы навсегда остался беспамятным рабом. А ведь можно было бы потратить оставшееся у него время не на самоубийство, а на нахождение единственного друга. Не только ничтожество, но и предатель. Прикрывший собственный испуг перед безумием тем, что защищает от себя гражданских. – Охолони! – Капитан Гидра вмешался в его размышления. – Не увлекайся самобичеванием, это удел недалеких. Сначала надо защитить здешнего Баки, а потом разберешься с собственным ничтожеством, величием и прочей ерундой. Гидра был прав, хоть сама мысль о том, что его предательская версия, ставшая на сторону зла, права, была не очень приятна. – Не называй меня “Гидрой”, – мирно попросил его собеседник. – Если тебе не нравится обращаться по нашему общему имени, используй мое прозвище – Айс. Прояви нашу легендарную вежливость. – Хорошо…, Айс, – согласился он. И, переламывая себя, добавил: – Мне понадобится твоя помощь. – Конечно, Стив. Ради Баки, даже не моего, я готов помогать хоть дьяволу. Кстати, Броку он тоже дорог – глядя на него, я ощущаю где находится наш друг. А это возможно только если есть кровная или сильная эмоциональная связь. Сознания Стива и Айса соприкоснулись, и первый ощутил как вдали едва тлеет уголек, который он бы не перепутал ни с чем другим. Его Баки и впрямь жив. – Ты… Айс, ты знал об этом раньше? – от Капитана Гидры он ждал любой подлости, но подобная была бы вообще за гранью всякого зла. – Поменьше вороти нос, и я смогу быть более полезен, – сарказм Айса можно было резать ножом. – Не юли! – гневное. – Напомню, что ты меня не пускал “наружу” до сего дня. Без прямого контакта с тобой, я очень плохо различаю происходящее вокруг тебя. Это как смотреть через заросшее грязью стекло. Даже сегодня я подсказать тебе про родственниц Брока смог лишь потому, что дестабилизация дала мне больше возможностей. – Помолчав, Айс добавил: – Увидь я Баки раньше, заставил бы тебя его найти. И не позволил до того даже думать о суициде. Даже сто тысяч гражданских не стоят одного его волоса. Стив предпочел промолчать. Просто потому, что последнее рассуждение казалось ему чудовищным, но и возразить против него ему было нечего.