Золото...

Ясность после падения ко мне возвращается быстро. Либо Дерек больше не получает ранений, либо есть иная причина о которой я не узнаю, занятый развернувшимся сражением. Маккол, опомнившись от внезапного нападения, вскакивает, неожиданно резко подпрыгивая и хватая не обращающую не него внимания каниму за хвост. Ящерица падает, задевая лапой одну из ламп, и та начинает шататься, пока Скотт, не выпуская хвост существа, старается схватить его когтями. Канима правда быстро опутывает кончиком хвоста его за это запястье, опускается на четвереньки и рывком откидывает. Это происходит за считанные секунды, в то время как Блондинка и Донован наступают на нас. Моя теория верна – Питер тайно собрал себе в стаю подростков. Оборотни скалятся, подходя, пока я выпрямляюсь, подбирая пистолет с земли, что уронил при падении. Я целюсь в нависшую над Макколом каниму вдалеке и, концентрируясь на Бойде и Айзеке передо мной, мысленно командую: «Вперед». Беты срываются, подчиняясь. Они несутся на чужаков, я делаю пару выстрелов и с этого момента мир вокруг бежит, крутится, существуя словно вне меня, быстрее меня. Канима пищит от боли, выгнувшись дугой, и Скотт освобождается, меняя их местами. Сука Питера вспарывает Бойду кожу на лице первым же ударом, но бета легко хватает её за эту руку и разворачивает, припечатывая о стену. Она пытается опереться о кладку ногами, но они соскальзывают и Бойд со всей силы налегает. Вначале слышится глухой удар от встречи её тела со стеной, а после рык, прерывающийся, когда Вернон берет другой рукой её голову и бьет о стену. Я со своего места стреляю в бок Донована, который успел зажать Лейхи у стены. Когтей его я не вижу, глаза не горят, но Айзек пригибается, скуля от боли, пока оборотень держит его за запястья, гадко улыбаясь. Получив пару пуль, Донован откидывает Лейхи, оборачиваясь на стрелявшего. На меня. Но пока он делает это, я успеваю вскочить и пробежать мимо. Маккол с канимой вновь поменялись местами, существо встало на две ноги, прижав Альфу к стене рукой и занеся другую для удара. Я на ходу вытаскиваю из кармана баночку с ослепляющем порошком и зубами срываю пластмассовую крышку. Выстрелив в голову ящеру, пробегая мимо, даже зная, что и после такого он воскреснет, я почти достигаю туннеля, когда кто-то хватает меня за плечо, и я чувствую зубы, вонзающиеся в кожу. Кажется, я не кричу, когда меня отбрасывает, разворачивая, но шиплю при падении. Донован наклоняется ко мне, на его ладонях раскрывается маленькая пасть с двойным рядом зубов, как у Кракена и такая же на шее. Пока он тянется, пытаясь схватить меня за руку, в которой зажат пистолет, я успеваю поднести к лицу баночку и, приподнявшись, подуть на неё. Не успевший просыпаться при падении порошок разлетается в лицо Доновану и тот отпускает меня, выпрямляясь и вскрикивая. Он мотает головой, принюхивается, отходя на два шага. Пока я отползаю, то вижу, как Айзек разрезает глотку блондинке, которую держит Бойд, а Скотт набрасывается со спины на Донована. На руках и шее парня беспорядочно открываются круглые маленькие глотки с рядами зубов, а канима не шевелится, валяясь с простреленной черепушкой. Я поднимаюсь на ноги, но не отворачиваюсь, пока Бойд и Айзек не нагоняют меня. Донован не пытается скинуть Скотта, рычащего в бессилии – наверняка уже вцепился в его руки своими пастями, лишившись зрения и обоняния. Но я передаю бетам: «бежать»; и вновь направляюсь в сторону туннеля. Лишь внутри него я останавливаюсь и оборачиваюсь, чтобы выстрелить. Пуля проходит точно в цель, в висок Доновану. Как он падает вместе с Макколом, я уже не вижу. Мы пробегаем два поворота, слыша рычание и звуки глухих ударов, доносящиеся все ближе с каждым шагом. В тенях на стенах видны силуэты борьбы, Бойд перегоняет меня и первым выскакивает в очередной грот. Этот намного больше, целая зала, каждый угол которой заполнен развернувшимся боем. И масштабы его поражают. Беты Питера наступают на малочисленную стаю Сатоми. Я успеваю разглядеть знакомую девушку с мечом, которая отбивается от парня с шипами, покрывающими тыльную сторону его рук и спину вдоль позвоночника, который успешно уходит от неё, перемещаясь. Как только парень оборачивается вокруг своей оси, пригибаясь и делая шаг в сторону, он выпрямляется, и я узнаю его. Лезвие меча проходит над его головой, не задевая, глаза полностью черны, но острые скулы и линяя челюсти служат ему визитной карточкой. Пару часов назад я рассматривал его фото под постом о Трейси – это Лукас. Тот, кого обвинили в смерти её отца. Сейчас он, выйдя из-под удара, перемещается к ещё одному нашему знакомому Бретту. Бета Сатоми легко отражает его удары, пока девушка с катаной переключает внимание на другого, уже обычного оборотня, атакующего её со спины. Самой Альфы нет, возможно, она перешла к активным действиям в том разветвлении туннелей, куда меня тянет связь с Хейлом. Но наличие среди сражающихся ещё одного необычного экземпляра, отгрызающего от своего противника плоть и пережёвывающего её, заставляет меня сомневаться в правильности всех принятых решений и предположений о бетах Питера. У существа, решившего перекусить своим врагом, полностью белые светящиеся глаза без зрачков и короткие, но кривые и частые, в два ряда острые зубы. Это взрослый мужчина, но рядом с ним борются с испачканными в чужой крови ртами и руками ещё двое подобных ему – женщина и молодой парень, школьник. Все трое не брезгают пользоваться клыками и беты Сатоми скорее защищаются от их атак, чем нападают благодаря мечам. Всех рассмотреть невозможно, глаза разбегаются, пытаясь найти путь, бесконечные рыки, возгласы и шипение слились в какофонию шума, а мои ноги словно приросли к месту. Бежать в месиво из мелькающих клыков и когтей совсем не хочется. Лори тоже тут, её кладет на лопатки другая девчонка её возраста. Они дерутся ровно на траектории нашего пути – моя сила упорно тянет меня в один из оставшихся ответвлений туннелей. Мне нужно туда, главное оторвать ноги от земли, вновь побежать, проскочить двух девчонок, не попасться под руку существам-каннибалам и всем остальным. К сожалению, пока я оглядываюсь, заставляя себя переступить задеревеневшими ногами, и перевожу дух, бег без отдышки так и не вошел в сферу моих достижений, Бойд и Айзек уже вмешиваются в драку. Их поддерживает и Скотт. Легко отодвину меня в сторону, Маккол рычит с вызовом, ринувшись прямиком в гущу. Я двинул за ним, на ходу проверяя лежащую в кармане банку и вытаскивая маленькую баночку Лидии с очередной порцией ослепляющего порошка. Вот только воспользоваться им на пути к своей цели я не успеваю. Все внезапно. Скотт останавливается, сталкиваясь с бетой Питера. Оборотень пытается ударить его, Маккол отворачивается, я собираюсь обогнуть их, чтобы продолжить бег к маячащему буквально в десяти шагах туннелю. И из этого туннеля доносится сдвоенный рев. Мне словно пронзает колено, я оступаюсь и падаю на эту ногу, как в прошлый раз. Чужая боль уже не застает меня врасплох, но время, чтоб сориентироваться и подняться мне нужно. Мимо пробегает Лейхи, сбивая какого-то бету на своем пути, за ним несется Бойд и мне хочется так же резко последовать за ними. Тянущая меня вперед, к Альфе волна лишь усилилась после его очередного ранения. Но когда я встаю и поднимаю голову, вижу, как на Вернона несется, уже в прыжке, оборотень. Я стреляю в него, не прицеливаясь, отчего тот неестественно падает, задевая Бойда когтями по плечу, но не раня его. Появившаяся из месива сражающихся Лори наклоняется над встающим и подстреленным мной оборотней и перерезает ему глотку. Она смотрит куда-то вбок, рычит и молниеносным движением срывается в эту сторону. Я не вижу на кого она решила напасть, чувствуя когти в уже и так раненом плече и, утягиваемый ими, падаю. Спина встречается с полом, надо мной на секунду показывается лицо с окровавленной клыкастой пастью и горящими белизной глазами. Оно тут же наклоняется ко мне. Я слышу скрежет и чувствую, как сила чужих челюстей прижимает к коже ошейник на моей шее, а как только существо вскидывает голову, чтобы выбрать другое место для укуса, не думая, поднимаю руку и сую прямо в открытую пасть банку с порошком Лидии. Существо царапает мне бок, и вспарывает плечо, резко вынимая когти, хватая меня за руку, которой я упорно пытаюсь запихнуть банку ему в рот. Я, наконец, вытаскиваю из-под его туши руку с пистолетом и, уперев дуло куда-то в грудину, в центр кровавого с кусочками плоти пятна на его кофте, дважды стреляю. Существо дергается от выстрелов, издает харкающий звук и заваливается на меня. Я успеваю перекатиться в сторону прежде, чем парень рухнет, и поднимаю голову. В эту секунду передо мной падает прижимаемый к земле мечом Лукас, и я чуть не получаю удар по лицу, в последней момент отпрянув от его руки с шипами. На моих глазах меч распарывает на нем футболку, обнажая грудь, покрытую странной черной в цвет его глаз пластиной. Я пячусь, вставая сначала на четвереньки, потом на ноги, и еле отвожу взгляд от того, как он выставляет руку в качестве щита. Мне нужно бежать, связь со стаей нарушена, но та самая, моя главная банка лежит в кармане целая, и я оборачиваюсь к нужному туннелю, уже не видя, что происходит вокруг. Иду, словно в забытьи, почти не замечая не боли, скорее зуда, привычного теплого зуда в боку и на плече. Безуспешно стараясь настроиться на Эрику или Бойда и Айзека, я рассредоточен, меня накрывает волной практически той же паники, что была в доме отца, когда мне привиделся Альфа. Но вокруг меня нет не одного альфы. Это не альфы. Это беты. Я уговариваю себя этим, понимая, что отчего-то замедлил шаг только когда на моем пути, вскрыв когтями грудную клетку противнику, оказывается оборотень. Безвольное тело перед ним падает, а желтые глаза обращаются на меня. И этот взгляд, безумный, невидящий, стремящейся дорваться, клыками попробовать на вкус, я видел много раз в алом свете. Когда до меня дорывались, добирались, когда боль была иной, когда я вцеплялся в пол с бессмысленными попытками спастись, а кожу разрывало, меня разрывало изнутри, когда я ничего не хотел! Это подстегивает. Ревущий перед атакой на меня бета, злость, ненависть, вернувшаяся вместе с воспоминаниями о полнолуниях, подстегивает меня. Я стою на месте, направляя пистолет на оборотня обеими руками, выдыхая сквозь зубы, чего не слышу за общим, отраженным от стен гамом. Он в шаге от меня, когда я нажимаю на курок. Не знаю куда попадаю, но оборотень успевает задеть меня – он цепляет когтями мою левую руку от плеча до локтя. Я делаю шаг назад, пока бета хватает меня за запястье, сжимая с такой силой, что я невольно разжимаю хватку, и пистолет выскальзывает из моих пальцев. Моя левая рука свободна и в голове успевает проскочить «рябиновые иголки», которые я не взял. Но даже без них я хватаю оборотня за шею, опираясь на него, и бью коленом в живот. Бета тушуется, не ожидавший сопротивления, и я бью ещё раз. Времени нет, пистолет утерян, в запасе осталось только одно оружие… Хватка на моей руке ослабевает, я вырываю ее, но не успеваю потянуться к ножу, как оборотень резко выгибается назад. За его спиной стоит Бретт, он откидывает бету, сам того не зная, не только спасая меня, но и освобождая путь. Я не оглядываюсь посмотреть, как продолжается их бой, только замечаю Скотта, проскальзывающего в нужный мне туннель. Бегу к нему за Макколом, бездумно входя под еле освещенный свод. Туннель длинный и в конце лампа на потолке не горит, только полукруглый контур стен, освещенный из следующего помещения, дает понять, что впереди есть выход. Скотт не оглядывается, я следую его примеру, вновь ощущая уплотнение в воздухе, ослабевшую тягу со стороны Хейла по нити связи. Мне не важно, что зуда от боли по телу стало больше, я не беспокоюсь, не преследуют ли меня. Что-то, внутреннее чутье дает знать – это последние метры перед моей целью. Я почти нагоняю Маккола, который первый выскакивает из туннеля. Его силуэт становится четким, выдвигаясь из темени единственного не освещенного участка туннеля, как откуда-то сверху его за шею цепляет хвост. Я не останавливаюсь, подбегая, наблюдая как мир замедляется, а Скотт, вцепившись руками в живую удавку, дергает ногами, пока хвост утягивает его вверх, из поля моего зрения. Я вытаскиваю из-за пояса второй, отцовский пистолет, видя только мелькающие пятки друга, но тот каким-то образом освобождается, падая, словно мешок, на землю. Выходя к нему на свет, я мельком замечаю, что он в человеческом обличье, глубоко дышит, и одновременно вскидываю голову и руки с нацеленным пистолетом. На потолке, прилипнув руками и мысками к кирпичной кладке, скалясь и, не мигая, смотря вниз желтыми змеиными глазами, висит Трейси. Она размахивает хвостом, на бедре её красуются свежие раны от когтей, но её обращение в каниму частичное. Половина лица и одна ладонь без чешуи, как и один бок, открытый из-за задравшейся кофты. Я замираю, не в силах двинутся или выстрелить от шока, и Трейси резко прыгает на меня. Перед глазами проносятся её клыки, я чувствую удар в грудь, и в ту же секунду опускаюсь на землю. Трейси разворачивается, и мне по лицу прилетает её хвостом, ощущения как будто по лицу долбанули битой. Я пытаюсь встать, пока полу-канима клокочуще рычит, но получаю ещё один удар с разворота ногой от нее, как только выпрямляюсь. Этот удар сильнее, чем пас хвостом. Я падаю, распластавшись, и пистолет выскакивает их моих рук. Но Трейси не успевает напасть снова. Маккол, опомнившийся, вернувший себе своё волчье обличье, захватывает её со спины одной рукой за шею, а второй ловит за хвост, удерживая. Меня тоже отпускает прибивающий к земле ужас, что заставил замереть при виде неё. Я переворачиваюсь на бок, оглядываюсь, ища на земле утерянное оружие, и вижу его в нескольких метрах от себя, подобранное человеческой окровавленной рукой. Рукой Криса Арджента. Охотник, отползающий, тянущий за собой ноги, оставляющий на покрытом тонким слоем песка полу кровавый след за собой, хватает мой глок с выражением отчаянной злобы на лице. Он берет его и переворачивается на спину, направляя в сторону нападавшего и стреляя. Крис с отчаянным криком выпускает весь барабан в склонившегося над ним черной тенью огромного оборотня. Жуткого монстра, размером больше Энниса, больше Дерека! Почти задевающего холкой раскачивающиеся лампы под потолком оборотня, что принимает эти удары на себя, пока его не опрокидывают, налягнув всем телом сбоку. Арджент остается лежать в прежней позе, сжимая зубы и прерывисто дыша. Слившиеся в одного Альфу близнецы, что опрокинули монстра, наносят ему удары, но тот быстро откидывает их. И тогда, обернувшись, увидев в углу Сатоми, с разбитой губой, с кровавым следом на стене за её спиной, будто Альфа сползала по ней после удара. Заметив Кору, обходящую монстра со спины и целящуюся ему в ноги, Кали, что сменила близнецов в попытке достать его и Дюкалиона, выделяющегося в этой какофонии синей шерстью и чуть бледнее, чем у других цветом алых глаз, я вздрагиваю. Огромный монстр, занимающий почти все пространство знакомого зала, который мы посетили вчера с Лидией, разевающий пасть, раз за разом отшвыривающий от себя Альф как надоевших мух, это Питер. И единственный, кто противостоит ему на равных, прибивая к земле, успевая нанести серьезную травму, действуя слажено с одним из таких маленьких сейчас Альф. Единственный, хоть и меньше по размеру, но походящий на него, кто дает отпор, это Дерек. На громадного Хейла набрасывается, целясь укусить его в шею, мой Дерек. Питер отбрасывает Дерека от себя с большим трудом, чем остальных. Кора вспарывает ему ногу под коленом, но тот отшвыривает её этой же конечностью, будто рана не нанесла ему вреда. Дюкалион пытается ранить Хейла в живот, пользуясь его занятостью племянниками, но еле уклоняется от хватки массивной лапы. Позади дерущихся по стене проходит яркий синий свет, и я не понимаю, что там, пока не чувствую. Всего за минуту передышки от бега и попыток выживания, связь со всей стаей восстанавливается и от Бойда, самой сильной беты Дерека, идет поток боли. Повсеместной, мгновенной по всему телу. Я дергаюсь от этого разряда и пропускаю то, как вновь оказываюсь в руках Трейси. Она держит меня за ногу – одна ладонь сжимает щиколотку, когти другой руки впиваются в бедро – и подтаскивает к себе. Один рывок, я пытаюсь ударить её свободной ногой по лицу, но Трейси уворачивается. Второй, она замахивается для удара... Маккол перехватывает её руку. Трейси опускает меня, скалясь на Скотта и атакуя его, а я отползаю и вскакиваю одновременно, путаясь в ногах. Среди трех очагов сражений я выбираю место, где оно уже кончилось. Подбежав к Сатоми, безмолвно наблюдающей за происходящим, я проверяю карманы со своим единственным важным запасом и последнее оставшееся у меня оружие – закрепленный на левой руке нож. Я закатываю рукав толстовки и вытаскиваю его из ножен. Рукоятка удобно, но непривычно ощущается в руке, прибавляя уверенности. Но нет, это не уверенность, это стойкость. Ощущение стоять до конца. Общее чувство стаи. Я окунаюсь в эти чужие ощущения, пока оглядываю происходящую бойню, замечая, что это тот самый грот, что нашла Лидия. Что Крис Арджент отползает к стене у туннеля, освещенного излучателями, продолжая сжимать в руке мой глок, с опустевшим магазином. Посередине зала Хейл прикладывает о потолок близнецов одним ударом, справа Маккол пытается прижать Трейси к стене, но та упирается в неё ногами, делая по кирпичам два шага и опускаясь на землю. А слева, рядом с безумствующим Питером, Бойд, пятясь спиной к своему Альфе, вздрагивающий, отходит от ещё одного узнанного мной лица. Диаз, очередной подросток, приобретший клыки и светящиеся глаза. Несмотря на челюсть, состоящую сплошь из вытянутых клыков, Джош не кусает, он орудует когтями и током. Вцепившись в руку Лейхи, он раздирает её, пока по его телу к Айзеку переходит скоп белых молний. Дергаясь от удара током, Лейхи даже не рычит, не пытается вырвать руку, которую Диаз ломает ему. Боль Айзека тоже пробирает меня. Я пошатываюсь, но мне удается устоять на ногах. Джош рычит на них, пока Бойд прикрывает рукой разодранный бок, а Айзек шокировано гладит на собственную руку с торчащей косточкой, из которой на землю капают кровавые сгустки. Ноги сами ведут меня вперед, добавляя к имеющейся озлобленности на Хейла новую причину – выделяющего ток оборотня, от разрядов которого беты не могут исцелиться. Мои беты. Наши. Дерек и Кора продолжают не связанные с остальными альфами атаки. Разрозненность их действий дает громадному Питеру возможность избавиться, пусть и на время, от одного и тут же заняться другим нападающим. Кали умудряется переворачиваться в процессе падения и приземлятся на ноги и руки, будто кошка, Кора в очередной раз отлетает к стене. Хэйл прижимает лапами близнецов к земле, но не убивает, хотя запросто мог бы, а тянет за руки в разные стороны. Их вой, превращающийся в два душераздирающих вопля по мере насильственного разъединения, закладывает уши. Я мотаю головой, стараясь не слушать его, не сбивать концентрацию со стаи. Джош тиснит Бойда и Айзека к своему Альфе, но не нападает на них, Эрика где-то вдалеке взбудоражена и занята действом, а рыки Дерека перед атакой отдаются скулежом по нитям связи. Чувство, будто я всю стаю держу в узде затмевает глаза их образами, но Трейси, подбегающую сбоку, я замечаю. Подныриваю под её руку, опускаясь на одно колено и рывком направляя нож ей в живот. Свою цель он находит, полу-канима шипит от боли и тут же вскрикивает. Из-за её плеча появляется знакомая бета Сатоми с мечом, а Скотт дергает Трейси за руку на себя и подставляет ей подножку. Когда она падает, я вижу на её спине косой, заживающий на глазах порез. Маккол фиксирует её руки в своих, и прижимает ногой к земле. Его колено давит ей на шею, но мне становится это неважно за секунды, в которые мир вокруг замедляется, почти застывает от боли стаи, что я испытываю. Джош продирает Лейхи ногу под коленом, Хейл валит Кору лапой и наступает на её ноги. И тут же, этой же рукой, хватает Дерека, вгрызшегося в его шею. В моей голове и реальности раздается хруст. Питер откидывает племянника от себя, на землю, смяв его своей лапой. Дерек уже падает, его правая рука-лапа весит плетью, а я продолжаю отголоском слышать хруст ломающихся костей в своей голове. Кору, от которой Хейл уже переместился ближе к стене, к темной арке туннеля, постигает та же участь. Молодая Альфа, теряя волчий облик, отползает к брату, опираясь на руки и скуля. Её ноги не заживают, как и лапа Дерека. Бета Сатоми с криком пронзает искрящего током Джоша мечем в плечо и не отпускает, когда тот передает через оружие разряды ей. Кали запрыгивает со стены Питеру на шею, цепляясь когтями на руках и ногах, близнецы, уже по отдельности, и Дюкалион мельтешат у него под ногами, а я полностью поглощен чувством боли, в стократ сильнее моей собственной. Боли и безумия всей стаи. Чистого, концентрированного, заражающего меня. Я ощущаю жгучую, праведную ярость всех бет, даже Эрики. Мелькание клеток, в которых держали охотников, где-то на периферии сознания не подогревают меня, как её. Но полное невнимание к собственным ранам да. Слепое рвение, рывок, который каждый готов совершить, не оглядываясь, искрящий страх, застрявший в волчьих глотках. Страх за Альфу, за Дерека. Раздирающая готовность кинуться на врага вместе с ним и желание кинуться в пекло раньше него, ради него. Пренебрежение своей жизнью, только чтобы уберечь от смертельного прыжка Альфу. Только чтобы не потерять его, никого из стаи. Лучше меня. Меня, не их. Связующий общий посыл, слышимый, непроизвольно транслируемый мной на всю стаю сквозь стук крови в висках и дрожь рук от застилающих глаза инстинктов. Защитить, опередить, уничтожить. Бойд больше не держится за свою рану, наступая следом за вожаком, Айзек пригибается к земле, опираясь на обе ноги, расправляя руку, из которой тут же начинает хлестать кровь. Меня колотит, я сам встаю, шатаясь и в очередном глубоком вдохе, наблюдая, как пригибается на одной лапе для финального, последнего для себя прыжка Дерек, кричу на всю мощь легких. Рык, сотрясающий стены, продолжается пару секунд. Мой рык. Посыл, отдаваемый Альфе, одно слово, вырвалось из меня не человеческим воплем, а волчьим зовом, почти равным по силе рычанию Альфы. «Стой» Мой посыл, напалмом из всех чувств стаи и моих, бьет по Дереку, по бетам, Питеру и держащим атаку на него Альфам. Мир, замедлившийся, сюрреалистичный, лопнул, оставив после себя тишину. По туннелям отголосками слышится скрежет и рыки, выдающие другое сражение в глубине. Кора, не в силах встать, смотрит на меня с замешательством и её глаза гаснут, окончательно возвращая ей человеческий облик. Скотт, удерживающий в хватке Трейси, почти выпускает её, получая удар хвостом в спину. Альфы продолжают бой, словно и не было этой секундной передышки, пытаясь одолеть Хейла. Но стая, моя стая, не двигается. Дерек бессильно взрыкивает, падая на передние лапы, Айзек тоже ложится на песок, больше не пытаясь подняться. Только Бойд продолжает движение – подходит к Дереку, – но и он уже вновь зажимает свою рану. Оба беты настороженно смотрят на меня, а потоки между нами пустые, чистые будто и не было никаких эмоций только что. Я крепче сжимаю нож, не заботясь о том, что на языке привкус крови, а Дерек может вновь попытаться атаковать. Он не сделает этого. Никто из бет, ни он не шелохнется, пока я не скажу. Пока я о них не позабочусь. О каждом из них. Кали смотрит на меня со смесью ужаса и восторга, её глаза широко раскрыты, а хватка на шкуре Хейла крепка настолько, что ему не удается сбросить её, даже встав на дыбы. Она не отрывает от меня взгляд не на секунду своего родео. Дюкалион, отступивший в сторону, следит за мной не шелохнувшись, пока я подхожу, доставая банку, к беснующемуся в хватке оборотней Питеру. Хейл пытается стащить с себя Кали, уцепить её свободной лапой, близнецы раздирают ему другую, пластами отрывая кожу и шкуру, словно псы, роющие землю. Так удачно открывая мне грудь и живот Хейла. Главной боли, гадюке города, семьи. Подойдя на расстояние двух шагов, я прицельно кидаю банку. Ощущение дежавю накрывает, но разбившееся стекло не создает пожар, только рассыпает по шерсти Питера порошок. Близнецы и Кали, находящиеся ближе всего, учуявшие, рычат, напрягаясь. Не понимая, они во все глаза смотрят, оскалившись, не выпуская Хейла. Я подхожу ближе, вытаскивая из кармана джинс зажигалку. Шерсть ведь так хорошо горит… Питеру не удается задеть меня свободной лапой – я вонзаю в неё нож, пригибаясь. Зажигалка чиркает, поднесенная моей рукой к его телу и пламя из маленького оранжево-желтого мгновенно становится кроваво красным, перебираясь на его шкуру и плоть. За секунды огонь доходит до порошка и Альфы отпрыгивают, отпуская его. Кали отталкивается от тела Хейла, падая ему за спину, близнецы отшатываются, отступая в разные стороны. Я выдергиваю нож из его лапы и отхожу, выпрямляя спину. Пламя, стремительно поглощающее тело огромного Альфы, приобретает фиолетовый цвет. Хейл пытается его сбить, упав плашмя на землю, но, сколько не волочи он себя по земле, это не помогает. Огонь охватывает его лапы, спину, под пламенем становится видна плоть. Уже не пытаясь спастись, а мечась в агонии, Питер ревет. И этот рев – чистая, не скрытая ничем паника, от осознания конца. Или же нет. После рыка по дальней из нитей связи проходит дрожь. Я ощущаю это так отчетливо. Сигнал, отдающийся звоном по потоку. Сознанием я тянусь вдаль, где на другом конце прозрачный куб дребезжит, резонируя, расширяясь, захватывая, а телом оборачиваюсь в противоположную сторону. К туннелю, из которого, не видя, не слыша, не осознавая, выходит Мартин. Куб трескается, Лидия останавливается и набирает в грудь воздуха и все, что я успеваю в эти мгновения, это вскинуть руку в её сторону, дернуть на себя все нити, не размыкая губ прокричать: «Нет!» Я посылаю сигнал «Не кричи!» и Мартин не успевает издать и звука. За её спиной возникает Эрика. Рейс бьет её с размаху по голове чем-то деревянным, и Лидия без сознания падает в руки подбежавшего к ней Эйдана. После этого осознанное рычание Питера раздается в последний раз. Мир теряет свои очертания и обретает новые. Сначала я вижу свою вытянутую руку с окровавленным ножом, который держу двумя пальцами и Эрику, оставшуюся стоять на месте. Бета дышит тяжело, на её водолазке и кожаной куртке зияют прорези от когтей. После, я вижу себя поочередно глазами бет. Эрики, что наблюдает за мной, выглядывая на моём лице отсветы от пожирающего Хейла огня. Айзека, что смотрит снизу, перескакивая взглядом с меня на Бойда и Дерека. Вернона, стоящего подле Альфы и его сестры, переводящего взгляд с меня на свою девушку. Дерека, наблюдающего за мной в алом спектре. Только «Драконово пламя» он видит таким же пурпурно-синим, меняющим свой цвет по мере горения. Несмотря на всеобщее состояние волнения стаи, они больше не рвутся в бой. Можно сказать, что они даже не испытывают никаких эмоций, кроме продолжающего подсознательно скулить, уже от душевной боли Дерека. Может от этой равномерности ощущений я так легко выныриваю в свои. Перед глазами снова моя вытянутая рука с тремя растопыренными пальцами и лезвием ножа. На коже, одежде и в разводах крови на лезвии, отражаются синие всполохи. Я перевожу взгляд, а уже потом опускаю руку и поворачиваю голову. Питер встает на дыбы, скрючивается, падает на четвереньки, встает вновь, пока пламя не касается шеи и головы. Огонь охватывает все тело чудовища и его предсмертный рвущий глотку вопль застывает в коридорах и опустевших камерах подземелья. «Снабженный зельем огонь испепеляет живых существ», говорилось в рецепте. «Пепел прогорает», гласила подпись под рисунком на этой странице бестиария Денни. В реальности проходит минут тридцать, прежде чем тело Питера застывает на земле, превращаясь в громадный пламень. В это время почти никто не двигается. Все остаются на своих местах, слушая затихающий гул бойни из туннелей. Каждому в этой зале нужно время чтоб затянулись многочисленные раны. Я не смотрю на Альф, наверняка переглядывающихся в смятении. Меня интересует только горящий оборотень и собственная стая. Эрика порывается подойти к нам, когда становится ясно, что Мартин в себя уже не придет, но я останавливаю её. Рейс получает простой посыл, адресованный только ей. «Увези Криса Арджента» Волчица исчезает из поля зрения вместе с охотником на руках, как только грот наполняется новыми оборотнями. Бретт и остальные беты Сатоми приходят к своей Альфе. Трое встречаются с Кали, обходящей всех, включая сгорающее тело Питера. Она останавливается возле Трейси, забившейся в угол, держащийся за голову руками. Глаза полу-канимы то закрывает внутреннее змеиное веко, то желтые с вертикальным зрачком белки меняются на человеческие. Джош Диаз, пришпиленный мечем к стене, так же дезориентирован, его глаза мигают фиолетовым неоном. Скотт проверяет телефон, косясь на горящее тело и лежа на боку – видимо удар Трейси в спину был роковым. Итан, оставив брата с его девушкой, обходит место завершившегося сражения, выискивая ошметки плоти Хейла, и подкидывает их гореть, словно ветки в костер. К Коре подбегают её бета и парень. Марк осматривает Хейл, вправляет ей колено и прижимает к себе, целуя в лоб. Он шарахается, кажется, только после этого заметив и лежащего рядом с ней обращенного Дерека и горящие останки Питера. Дюкалион за моей спиной, уже вернувший себе человеческое обличье, судя по голосу, вызывает помощь: – Мисс Морелл, не могли бы вы навестить нас вместе с братом по одному адресу. Сейчас же. Время идет. Под синим пламенем виден сгусток золы, костей и прогорающих внутренностей, не скрытых плотью. Я посылаю Бойду «Помоги Айзеку», наблюдая, как Дюкалион отправляет Близнецов с их подоспевшими бетами на поиск камер и оставшихся охотников. О Лидии, лежащей без сознания на песке, он обещает Эйдану позаботиться. Сатоми встает, залечив свою рану. Скорбь Дерека заполняет наш поток связи до краев. Я сажусь рядом с ним, скрестив ноги, на секунду сбиваясь на вид своей прямой, как стержень спины и профиля в глазах Лейхи. Проявлять заботу при стольких свидетелях не хочу и просто направляю ему: «Позже». Моя сила работает на полную, голова кружится временами, но я держусь, смотря на расколовшийся череп Питера, в осколках которого пламя обретает зеленоватый оттенок. Я внимательно прислушиваюсь к выгорающему вмешательству Хейла в сознание Мартин. Это и к лучшему, что Лидия сейчас выведена из этой игры магии с разумом. Забиравшая часть места заглушка из стекла исчезает с моего внутреннего радара с той же скоростью что сгорают останки Питера. Куб раскалывается на части, полыхая на границе её сознания тем же холодным голубым огнем с редкими зеленоватыми всполохами. Это завораживает меня, наблюдать реальное пламя перед глазами, чувствовать его отражение внутри себя. Я отключаюсь на время, впадаю в некий транс, следя за языками огня, поднимающимися над останками, за постепенно осыпающимся силуэтом костей. И кубом, потерявшим свои очертания, ставшим плоским, почти фантомным, на той стороне связи с Лидией. Меня отрезвляет Бойд, тронувший за плечо. Я мотаю головой, пытаясь сконцентрироваться, но этот транс меня так и не отпускает до конца. Или же я не отпускаю нить Мартин, следя за ней. Бета сует мне под нос свой телефон, на экране которого открыта смс от Эрики: «Спроси у Стайлза куда везти!» Я печатаю ей ответ, замечая, как в грот входят друиды. У каждого в руке чемоданчик, а на лице Дитона, обычно непроницаемом, читается беспокойство. Он направляется к нам, присаживаясь возле Дерека. – Не пытайся обратиться! – Строго произносит он. «Я не могу» – Отвечает Хейл мне, а не ему. Я позволяю себе слабость, касаясь его шерсти рукой, когда передаю телефон Бойду. Друид начинает свое лечение, доставая из чемоданчика травы и настой. Он осматривает всю нашу стаю, пока Марин обходит остальных пострадавших. Возвращая свое внимание наблюдению за горящими останками Питера, я спиной, поджилками чувствую направленный на меня взгляд Дюкалиона. К моменту, когда от Питера не остается ничего кроме не горящего, истлевающего голубым дымом праха, Бойд уже исцеляется полностью, а Эрика возвращается в катакомбы и возвращает мне глок. Она выглядит перепуганной, но я чувствую, что Рейс все сделала правильно. Волчица забирает боль у Дерека, Айзек, чья рука по-прежнему не заживает, даже после того, как кость вставили обратно в тело, сидит рядом с ней. Близнецы в грот так и не вернулись. Только Эйдан забежал забрать Лидию. Трейси и Джошу становится лучше. Они не атакуют, молча наблюдая, как решается их судьба, и безропотно отвечая на все вопросы, что им задают Альфы. Вот оно, распределение бет, о котором мне проговорилась Кали. Правда, в живых осталось лишь двое. Я встаю, прислушиваясь к диалогу, наблюдая, что Скотта и след простыл. Куб из сознания Мартин исчез, испарился с корнями. Бывшие беты Питера явно освободились от его влияния. Последние песчинки праха испаряются, не оставляя на земле даже следа горения. Песок не тронут, будто ничего не произошло. Драконово пламя «истребляет, не оставляя напоминаний о существе», как гласил рецепт. Вздыхая, позволяя себе, наконец, чуть расслабить сведенные судорогой плечи, я чувствую, знаю. Питер больше не оживет. Пока беты ждут, когда у Дерека хватит сил встать и шепотом обсуждают происходящее, я прислушиваюсь к разговорам Альф. В пустоте зала их голоса не секрет даже для меня. Разговор Кали с её новой бетой оказывается крайне занятным. – Тебе повезло, что ты не успела убить Маккола, – усмехается Альфа-самка. Она явно довольна своим запуганным и смертоносным приобретением. – А то Детка Хейл пришел бы по твою душу отомстить. – Разве человеку в стае разрешат мстить? – Отзывается слабым голосом Трейси. – Детке Хейлу разрешат все! – отвечает Кали, оборачиваясь ко мне. Наши взгляды встречаются, и она плотоядно скалится. В её глазах уже не восторг, вожделение, но Альфа не подходит. Она берет Трейси под руку, выводя её из грота. Полу-канима не обернулась человеком, но хвост волшебным образом пропал. Дитон подходит к нам дать последние наставления, прежде чем проследовать с Дюкалионом в туннель с клетками. – Дерек не сможет обращаться, пока раны не заживут. Если попытается раньше, может навредить себе. Я пришлю настои, но лучше всем вам взять отпуск. Постоянная близость стаи поможет ему быстрее восстановиться. Я благодарю друида и уже собираюсь обернуться к стае, когда Дюк взмахом руки останавливаем меня. – Мы вскоре встретимся, Стайлз. Рекомендую не затягивать с визитом к врачу. Альфа уходит, а я в непонимании вскидываю брови. Зачем мне врач? И тут же, не ощущаю, я давно перестал реагировать на сигналы собственного тела, но вспоминаю, сколько ран мне нанесли за время пребывания в катакомбах. Я осматриваю себя, опуская взгляд на руки. Нож убран в крепление, но и оно и обе ладони покрыты чужой кровью. Я стою, опираясь на одну ногу, в то время как штанина другой до колена мокрая от крови и липнет к ноге. Плечи болят не только от прямой позы, в которой я долго сидел, но и от ранений. Левое от зажившего, трехдневной давности от рук Хейла, а правое от когтей и пасти Донована. К нему и боку, который мне распорол парень-каннибал тоже липнет одежда. В страхе от того сколько крови я уже мог потерять, какую заразу мог подхватить, я оборачиваюсь к бетам с немым вопросом и мне отвечает Эрика. – Ты не позволял. Я лучше прислушиваюсь к себе, замечая это. Барьер, возведенной между каждым из членов стаи, даже между мной и Дереком. Четкое незримое «нет» любым их поползновениям, которые они восприняли распространяющимся и на реальность. – Простите. Мне хочется расслабиться окончательно, убрать заслоны, встряхнуться. Но не получается, словно что-то мешает мне. Что-то, что я сам. Я оставляю попытки справиться со своей силой, которую толком не понимаю. Она помогла мне одолеть путь к Дереку, убить Питера и ладно. Разберусь позже. Вспомнив про Питера, я кидаю взгляд на пол, где лежало его громадное тело. Покрытый песком каменный пол почти девственно чист, если не считать сбившиеся кучки и дорожек-прорезей от когтей – следы от перемещений оборотней во время схватки. Но ни чего, что могло бы быть останками Хейла на нем нет. Дереку вскоре удается подняться на две лапы. Он заваливается на бок, но Бойд стоит по ту сторону от него и придерживает, не касаясь больной, вправленной в плечо лапы. Айзек идет вместе с Эрикой с другого бока, и они медленно шагают вместе с Альфой к туннелю, словно свита. Я иду следом, поглядывая, как беты Сатоми под руки выводят из грота Диаза, который пытается сопротивляться. Девушка, что остановила его, чуть задерживается, убирая меч в ножны за спиной и вытаскивая из стены что-то. Она догоняет нас уже в туннеле и становится рядом со мной, идя шаг в шаг. В её руке сюрикены, очень похожие на те, что использует Эллисон, только чуть больше диаметром. Мы идем в тишине, выходя в грот, где весь пол усыпан трупами. Выходя из него, девушка оборачивается ко мне, представляясь. – Меня зовут Кира Юкимура. – Стайл Стилински, я в стае Дерека Хейла. – Я протягиваю руку, ту, что меньше запачкана подсохшей кровью, соблюдая условные правила знакомства, но девушка отступает на шаг вместо этого. Её глаза загораются оранжевым, а вокруг головы и торса появляется силуэт. – Проводник, я знаю. Всего на пару секунд я вижу вокруг Киры оранжевое свечение, а в следующий миг девушка убегает к своим, обогнав нашу стаю. Она не оглядывается, оставляя меня в недоумении. Зато Эрика отстает, ровняясь со мной. – Что она хотела? Я пожимаю плечами. От беты исходят волны запоздалого страха, и я беру Рейс за руку. Она идет через грот, не опуская головы и стараясь не оглядываться. Опустив взгляд и заметив среди разбросанных то там, то тут тел с оторванными конечностями Лукаса, чей грудной панцирь отсутствует, являя взгляду ребра, мышцы и кишки, я понимаю почему. Крепче сжав руку Эрики, я продолжаю оглядывать зал. Мертвые каннибалы, все трое, успокаивают меня. Возможно, все они навестят меня в кошмарах, но по крайне мере в реальности я точно буду знать, что они мертвы. Когда мы выходим из катакомб на небе темно и зажигаются первые звезды. Блеклые точки над головой, если задрать её, подставив свежему ветру, охлаждающему лицо. Рядом с нашей машиной, куда беты помогают забраться Дереку, складывая задние сидения, припаркована машина, на которой увозят Сатоми. Но большинство её бет уходят пешком через лес, переходя на трусцу у его кромки. Марк наверняка уже увез Кору, как и Эйдан Лидию. А мы, приехавшие в числе первых, покинем это место последними. Айзек подходит ко мне, спрашивая: – Мы едем домой? Бета прижимает к себе забинтованную пострадавшую руку, но больше не хромает. Он протягивает мне пистолет Дерека свободной рукой, но я отмечаю это краем сознания, забирая его и рефлекторно затыкая за пояс в компанию к глоку. Если б не беты я бы оба пистолета забыл в этих катакомбах. – Только заглянем кое-куда по дороге. Я запрокидываю голову и прикрываю глаза. По коже приятно скользит ветер, моя сила бездействует, голова болит больше, чем все остальное, а мысли пусты. Я уже чувствую, как меня начинает запоздало потряхивать от пережитого, и впервые за долгое время не хочу двигаться и открывать глаза.