***
Нарцисса поправила облегающую черную мантию и слегка вздохнула. Они должны были это сделать. По правде говоря, она ненавидела потворствовать ожиданиям так, как сейчас. Она должна быть одета в ненавязчивую серую мантию с небольшим разрезом сбоку, чтобы она могла двигаться, изворачиваться и лучше сливаться с тенями. Но черное было тем, что носила стереотипная ведьма-убийца, так что ей тоже пришлось. Она быстро соскользнула вниз по веревке, которую она обвила вокруг одного из парапетов башни Гриффиндора. Через несколько секунд она уже парила за окнами, которые вели в спальню второкурсников. Она потратила мгновение на то, чтобы убедиться, что ее волосы все еще завязаны сзади в узел, который был совершенно не похож на то, что она обычно носила, но который также соответствовал стереотипу, который она пыталась спроецировать. Ее волосы были чарами закреплены по центру парой ножей. Когда она была уверена, что готова, Нарцисса отвела одну ногу — одетую в черный сапог до бедра — и выбила окно. Раздались визги и крики шока, когда она пролетела сквозь стекло и приземлилась на корточки между двумя кроватями. Уизли раздвинул занавески на одной из них, а дрожащий мальчик, которого Нарцисса приняла за Лонгботтома, — на другой. Они уставились на нее с открытыми ртами. Тем временем Гарри и двое других мальчиков, — один с песочными волосами, другой темнокожий, — выпали из своих кроватей. Они тоже уставились на нее. — Я пришла предупредить тебя, — сказала Нарцисса низким и резким голосом. Она подняла «эбонитовую» палочку, которую использовала — как и ее волосы, та была заколдована — и медленно двинулась вперед, затем развернулась и почти вонзила свою палочку в горло Уизли. Он пискнул. — Ты знаешь, кем я была? Правда? — прошипела она до того, как Уизли смог восстановить дыхание, чтобы ответить. Уизли уставился на нее и издал очень тихий звук, который можно было бы расценить как «нет». — Я была слизеринкой, которая осмеливалась заводить друзей на других факультетах, — сказала ему Нарцисса. Краем глаза она наблюдала за другими мальчиками, но никто из них не двигался в попытке остановить ее. Она с удовлетворением отметила, что остальные тоже были слишком ошеломлены, чтобы заметить выражение узнавания на лице Гарри. — Гриффиндорцы были моими друзьями. Рейвенкловцы. Хаффлпаффцы. Но гриффиндорцы были теми, кто осмелился настаивать, чтобы я доказывала, что я их «настоящий» друг. И это означало, что я должна была подшучивать над моими одноклассниками, оскорблять хаффлпаффцев и обманом заставлять рейвенкловцев провалить экзамены, — Нарцисса понизила голос. — Знаешь ли ты, что произошло дальше? Уизли пискнул. — Меня прокляли! — Нарцисса отвернулась от него и вытащила ножи из своих волос. Слава Мерлину; они почти царапали ее кожу головы, даже с заклинанием, которое она использовала, чтобы увеличить густоту волос, чтобы этого не произошло. Она замахнулась клинками на других мальчиков, которые споткнулись. Лонгботтом выглядел так, как будто собирался обделаться. — Рейвенкловцы, которых я опозорила, и слизеринцы, которых я отвергла. Они наложили на меня проклятие, чтобы я всегда кралась в темноте и наносила людям удары в спину, — она продемонстрировала ножи на краю матраса Уизли. Губа Лонгботтома, вероятно, уже никогда не будет прежней, учитывая то, как он ее жевал. Нарцисса вытащила ножи и уставилась на них. — Но худшая часть проклятия, — прошептала Нарцисса, не отрывая взгляда от своих ножей и начиная слегка раскачиваться взад и вперед, как будто ее подталкивал ветерок, — это невозможность больше иметь друзей. Я никогда не смогу этого сделать. Я так одинока, — она подняла голову и посмотрела на всех них, ее глаза были пусты. — Итак, я пришла предупредить тебя. Не требуйте, чтобы ваши друзья, которые связаны с другими факультетами, доказывали вам свою преданность. Потому что у некоторых из тех слизеринцев и рейвенкловцев, которые прокляли меня, теперь есть дети здесь. Они могут применить к тебе то же проклятие. Она наклонилась и прошептала, убедившись, что это было достаточно громко, чтобы все могли услышать: — Моя душа подобна зимнему ветру. У меня всегда холодно внутри. Мне никогда не бывает тело. Я не могу получать удовольствие ни от чего, кроме работы с ножом. И это мимолетная радость, малыши. Это так быстротечно, — она кивнула всем им, затем подавила ком в горле и выпрыгнула из окна. К тому времени, когда первый из них осмелился выглянуть из-за зазубренных краев битого стекла, Нарцисса уже взобралась на камни над аркой окна. И только Гарри поднял глаза. Его взгляд был полон ослепляющего, благоговейного трепета. Нарцисса подмигнула ему, а затем бесшумно перемахнула через крышу замка, чтобы найти хорошую точку обзора комнат Локхарта.***
— А теперь, дети, позвольте мне рассказать вам о том времени, когда я открыл рецепт зелья, которое разглаживает волосы и осветляет зубы одновременно… Нарцисса висела в сети из паучьего шелка под дезиллюминационными чарами, свисавшей с потолка в классе Локхарта, и слегка покачивала головой. Она подумала, что услышала достаточно. Она признала в более чем одном из «достижений» Локхарта фактически созданное или выполненное другими волшебниками, некоторые из которых были ее коллегами. На самом деле, там было одно из ее собственных убийств, но, поскольку это не было тем, в чем она признаться общественности, Локхарт просто взял и вплел её достижение в явно фальшивую ткань своих собственных книг. И он получал свое внимание. Что ж, у него будет новый вид внимания, подумала Нарцисса, а затем поднялась в сети из паучьего шелка обратно к потолку и осторожно поползла, перебирая руками, ко входу в секретный туннель, который она обнаружила на втором году обучения в Хогвартсе. В него можно бы до попасть только из этого положения вверх ногами, поэтому, когда она скользнула внутрь, она была уверена, что тоннель будет пуст. Так и было, но она заметила то, чего не замечала до этого. На стене туннеля висел клочок чего-то похожего на сухую кожу. Нарцисса взяла его и осмотрела, прищурив глаза, когда разглядела на нем слабый узор из чешуек. Итак. Однажды по таким туннелям и трубам ползала змея. Возможно, монстр из Тайной комнаты, который должен был быть змеей, чтобы им мог управлять змееуст. Нарцисса задумчиво спрятала свою находку. В ее голове бурлили планы по отмщению Локхарту и нейтрализации дневника. Она позволила им занять ее разум на некоторое время. Локхарт не собирался опозориться еще сильнее в ближайшее время, и ей потребуется еще время, чтобы до конца продумать свой план.***
— Мама. Нарцисса выбежала из-за обеденного стола, как только услышала жалобный вопль Драко. Опустившись на колени перед камином, она увидела, как растрепались его волосы, и у нее перехватило дыхание: — Дорогой, что случилось? На мгновение она задумалась, не пошло ли что-то не так с ее планом по запугиванию гриффиндорцев, и друзья Гарри убедили его снова игнорировать Драко. Но Драко сказал: — Я не помню своей отработки с Локхартом! Он сказал, что я должен помочь ему ответить на сообщение от поклонников, я это хорошо помню, но… я должен помнить, как я писал забавные строчки, или чернила, которые он заставил меня использовать, или что-нибудь в этом роде! Но я не помню! Нарцисса медленно откинулась назад. Итак. Заклятие забвения было тем способом получения признаний от тех, кто этого хотел. — Драко. Слушай меня внимательно. Делай все возможное, чтобы не получить отработку. Мне нужно три дня. — Три дня для чего? — Драко вытер лицо рукавом, усилив ее тревогу. Он никогда не забывал о себе и не забывал о заклинании, которое могло вызвать носовой платок. — Чтобы я разработала план, который гарантирует, что мы сможем отомстить ему. Драко замолчал и уставился на нее. Затем он сказал: — Ты права. Ты всегда заботишься об этом. Нарцисса улыбнулась ему: — Я всегда так делаю. А теперь держись подальше от Локхарта. Прими зелье, от которого у тебя заболит живот, если придется, чтобы иметь возможность оставаться в больничном крыле и избегать его занятий. Но не говори ему, что ты знаешь. Хорошо? — Хорошо, мам, — Драко снова начал вытирать лицо рукавом, но затем покраснел и опустил голову. — Правильно. Я достану носовой платок как можно скорее. — Хорошо. Я люблю тебя, — Нарцисса поколебалась, затем добавила: — Скажи Гарри, чтобы он держался подальше от этого человека и его занятий. — Да, мама. — Хороший мальчик, — Нарцисса попятилась от огня, когда тот погас, и вернулась к обеденному столу. Ей не следовало ждать. Этот человек может причинить вред за два дня. Конечно, у Драко не могли отнять что-то слишком важное — скорее всего, он раскрыл какую-то постыдную тайну, — но это не имело значения. Она собиралась заставить его заплатить как можно больше. — С Драко все в порядке? Иногда Люциус мог быть заботливым родителем, хотя он никогда не был бы таким заботливым, как она. Нарцисса кивнула ему и села перед своей тарелкой. — Да. У него был небольшой шок. На нем использовали заклятие забвения. — Я должен получить… Нарцисса повернула голову и встретилась с ним взглядом. Люциус вжался обратно в кресло. — Что бы ты сделал, Люциус? — тихо спросила Нарцисса. — Начал бы расследование Попечительским советом? Это заняло бы слишком много времени, и ты это знаешь. Люциус опустил взгляд. — Слишком долго для тебя. Не часто он проявлял даже такое большое неповиновение. Нарцисса откинулась назад и некоторое время рассматривала его, а затем сказала: — Я чувствую, что мне нужно немного развлечься в постели сегодня вечером. Ты поможешь мне. Люциус выглядел так, как будто не знал, радоваться ему или нет, особенно когда Нарцисса пошла за кандалами.***
— И вход в Тайную комнату находится в туалете для девочек на втором этаже? Правда, Том? Да. Конечно, я сомневаюсь, что он был там с самого начала. Салазар Слизерин, вероятно, спрятал его в каком-то помещении, которое впоследствии реконструировали. — Да, ты прав. О, ты такой умный, Том! Я не могу дождаться, когда пойду туда, открою его и увижу Комнату! Нарцисса молча приказала магглу отойти от дневника. Затем она взглянула на зелье, которое варила, и кивнула. Зеленый, кислотный цвет, который оно приобрело, показал, что оно достигло нужной стадии. Она знала, что ни один обычный способ справиться с уничтожением дневника не поможет, поэтому она и не пыталась. Это только разозлило бы Риддла и разрушило бы облик ее персонажа «Меллифлуа Малфой». Но она была готова поспорить, что содержание можно изменить. Это мощное зелье способно производить трансфигурацию любого физического объекта как минимум на час. А она могла легко аппарировать в Хогвартс и добраться до личных покоев Гилдероя Локхарта за час. Меллифлуа? Нарцисса попросила маггла поднять дневник Риддла и изящно бросить его в зелье. Дневник сразу же начал метаться, и громкое шипение, скорее похожее на змеиное, исходило из котла. Нарцисса выгнула бровь. Что ж, теперь она была рада, что приняла столько мер предосторожности, сколько могла. Но это было напрасно. Зелье еще немного побулькало, еще немного покипело, а затем выдало свое содержимое. Дневник был насильно превращен в миску с малиновым мороженым. Нарцисса осторожно высыпала содержимое второго котла в мороженое — зелье, которое будет действовать как жидкая версия проклятия Империус — и выскользнула наружу, к месту аппарации.***
Под навеянной чарами личиной невинной юной ведьмы Нарцисса постучала в дверь Локхарта. Он открыл и улыбнулся ей. Нарцисса застенчиво опустила глаза и протянула вазочку с мороженым. — Я не могу задерживаться надолго, сэр», — прошептала она. — Меня зовут Нари Фортескью, и я просто хотела угостить вас этим мороженым. Я сама его приготовил. Это первое мороженое, которое мой дедушка разрешил мне приготовить. Я… я такая большая поклонницы ваших работ. — Моя дорогая, моя дорогая, не нужно стоять и разговаривать в коридоре! Входите, входите. — Нет, пожалуйста, я не могу, — Нарцисса, дрожа, отступила назад. — О, дедушка был бы так зол, если бы узнал! Просто… пожалуйста, съешьте его, сэр, и подумайте обо мне, — она бросилась за угол и произнесла заклинание, которое поднимало зеркало к ее глазам и позволяло ей заглянуть за угол и посмотреть, что происходит дальше. Локхарт несколько секунд стоял, моргая, глядя на мороженое в своих руках, затем снисходительно улыбнулся. Нарциссе показалось, что она услышала, как он пробормотал что-то о «юной любви», прежде чем окунул ложку, которую дала Нарцисса, в миску и поднес ее ко рту. Да, съешь все. Но Локхарта не нужно было подгонять. Как только он съел первый кусочек, жидкое зелье Империус сразу же подействовало, и он начал глотать все больше и больше мороженого, вынужденный есть его до самого конца. Затем он перевернул миску вверх дном и облизал ее. Нарцисса наложила на себя дезиллюминационные чары и дала мысленную команду; зелье, которое он выпил, было связано с ней, как с зельеваром. Иди прямо в Большой зал. Она хорошо рассчитала время своего визита, и ужин все еще продолжался, хотя Локхарт и ушел рано. Локхарт резко развернулся и поспешил. Его лицо было странно гладким и умиротворенным, хотя время от времени Нарцисса замечала темные искорки в его глазах. Дневник, вероятно, пытался превратиться обратно в себя и пробиться наружу или, по крайней мере, установить контроль над Локхартом. К несчастью для дневника, это все еще было малиновое мороженое, и его действия оставалось еще по крайней мере на сорок минут. Нарцисса заставила Локхарта драматично распахнуть двери Большого зала, потому что он был из тех, кто мог, и чем менее необычным он казался перед своей безвременной смертью, тем меньше вероятность, что кто-то другой догадается, что происходит. — Я должен сделать объявление! — обратился он к студентам и профессорам, все еще сидящим за столами. Нарцисса увидела, что Драко смотрит прямо на профессора, его руки сложены чашечкой, защищая письмо, которое он писал на столе. Со своего места за столом Гриффиндора Гарри тоже разинул рот, но тут же посмотрел через плечо Локхарта, как будто искал ее. Нарцисса выгнула бровь. Разве это не интересно. — Я выдумал большую часть того, что написал в своих книгах! — объявил Локхарт и сбросил мантию. В то же время он приподнял длинную рубашку, которую носил под ней, чтобы все могли видеть, что на его штанах было вышито его собственное ухмыляющееся лицо, включая особенно широкую ухмылку прямо посередине паха. — На самом деле я не делал всего этого! Те истории, которые я описывал, я украл у других людей. С помощи заклятия забвения. Я заставил их забыть, что они на самом деле сделали, и присвоил себе их заслуги, — он серьезно кивнул. — Я чувствую себя просто ужасно из-за этого, и я хотел признаться, пока не потерял остатки своего мужества. Казалось, он не замечал плача небольшой группы гриффиндорских девочек. Он спустил рубашку обратно поверх брюк и встал: — Теперь я собираюсь наверстать упущенное! Я знаю, где находится вход в Тайную комнату, и я собираюсь встретиться лицом к лицу и сразиться с монстром, сидящим внутри. Не пытайтесь меня разубедить! Я знаю, насколько ужасны мои преступления, и это единственный способ удовлетворить мою нечистую совесть, — он всхлипнул и прижал руку к сердцу. — Если у меня ничего не получится, запомните меня и мою улыбку. По крайней мере, она точно принадлежит мне. С последними из продиктованных Нарциссой словами он развернулся и зашагал к туалету для девочек на втором этаже. На мгновение все в Большом зале, казалось, застыли. Затем начался гул голосов и смех. Ну, и рыдания от девочек. — Дети! — директриса МакГонагалл поднялась, Северус встал рядом с ней, и наложила чары, которые установили сверкающие барьеры в дверях Большого зала. — Нет, вы не будете следить за профессором Локхартом. Если он действительно собирается открыть Тайную комнату, это будет чрезвычайно опасно, — лицо МакГонагалл было бледным. Нарцисса улыбнулась. Она знала, что может рассчитывать на верную реакцию женщины. — Вы останетесь здесь, и несколько профессоров и я будем сопровождать… профессора Локхарт… — ее голос дрогнул на титуле. О, нет, это совсем не годится. Нарцисса развернулась и побежала за Локхартом. Она нашла его стоящим на коленях на полу в туалете для девочек. Призрак раздраженно выглядывал из туалета, пока он боролся с собой, иногда шипя. Нарцисса усилила силу своей воли и свой приказ. Все, что ей нужно было сделать, это подумать о Драко и Гарри, и она была более чем достаточно сильна, чтобы преодолеть психическое расстройство Локхарта. Открой вход в Тайную комнату. Достань свою волшебную палочку и взорви раковину со змеей, если понадобится. Как она и предсказывала, поскольку внутри него были воспоминания из дневника, Локхарт знал, какой кран открывает комнату несмотря на то, что дневник мог не поделиться с ним знанием парселтанга. Он вскочил на ноги и выхватил свою палочку. Несколько удачно наложенных взрывных проклятий, и на месте раковины зиял темный проход. Локхарт побежал вперед и прыгнул вниз. Нарцисса спустилась по веревке с гораздо большим изяществом. Она кивнула на кости и клочки кожи, мимо которых ей пришлось пробираться, когда она шла в комнату. Это было не самое отвратительное кладбище, по которому она когда-либо ходила. На самом деле, это выглядело так, как будто василиск, вероятно, действовал высокопрофессионально. Локхарт бушевал у входа в Тайную комнату, иногда колотил в дверь кулаками, а иногда бил себя по голове. Нарцисса посмотрела на него и покачала головой. Он был значительно менее впечатляющим, чем змеи с изумрудами вместо глаз на двери Комнаты, подумала Нарцисса. Теперь наступила самая сложная часть, потому что ей пришлось напрячь свою волю над дневником, а также над Локхартом. Прошипи слова, чтобы открыть комнату. Войди и закрой за собой дверь. Прошипи слова, чтобы открыть комнату. Войди и закрой за собой дверь… Вероятно, помогло то, что на данный момент Том Риддл частично растворился в желудочном соке. Локхарт откинул голову назад и издал протяжное шипение. Двери в Комнату вздрогнули и скользнули в сторону, зеленые драгоценные камни в глазах змей вспыхнули. Локхарт, спотыкаясь, вошел внутрь, повернулся и прошипел что-то еще. Двери захлопнулись. Нарцисса задержалась всего на несколько мгновений. Она знала, что ей придется уйти, когда появятся профессора, но она скорее надеялась… Мгновение спустя раздался сдавленный крик и громкое возмущенное шипение, слишком громкое, чтобы исходить из человеческого горла. Нарцисса улыбнулась и отвернулась, довольная. Ее мальчики были отомщены, унижение Локхарта запомнится надолго, и его посмертная репутация будет разрушена, а дневник либо останется навсегда запертым в комнате, либо, вполне возможно, кучкой отравленного полупереваренного мороженого в желудке Локхарта, который вскоре превратится в отравленную кучу отходов гигантской змеи. Яд Василиска может оказать на него практически непредсказуемое воздействие. Она напомнила себе, что нужно сказать Гарри, чтобы он не спускался сюда. Он был змееустом и мог счесть это грандиозным приключением. Нарциссе пришлось бы объяснять, что это приключение казалось бы ему грандиозным до тех пор, пока он не подумал о том, что ему придется оставаться в своей комнате в течение всего лета.***
— Я хочу знать, как ты это делаешь. Нарцисса отложила в сторону «Пророк», над которым она задержалась ради заголовка — еще одно откровение книги Локхарта, написанной под ложным предлогом, — и полностью сосредоточилась на Гарри. Они были только вдвоем в столовой, так как Драко еще не спустился, а Люциусу нужно было еще время, чтобы разобраться с наручниками. — Что ты имеешь в виду, Гарри? — Ты продолжаешь заставлять вещи происходить, — Гарри уставился на нее, доедая последнюю ложку каши. Нарцисса выгнула бровь, и он сначала прожевал, а затем продолжил: — Я хочу знать как. Нарцисса задумчиво посмотрела на него. Раньше она мечтала найти протеже, который пошел бы по ее стопам, но предполагала, что это произойдет, когда Драко вырастет. Если бы он хотел изучить дисциплину, она не чинила бы препятствий, но пока Драко не проявлял никакого интереса. Теперь здесь был Гарри, который не знал, что есть некоторая дисциплина, которую нужно изучить. — Очень хорошо, — сказала Нарцисса. — Я могу дать тебе несколько предварительных уроков. Но это не означает, что ты будешь способен на те же вещи, что могу я. Я потратила годы на тренировки. — Ну и что. Я просто хочу что-нибудь изменить. Я хочу убедиться, что никто больше никогда не сможет контролировать меня снова. Пророк писал несколько историй обо мне и Локхарте и о том, как сильно я, должно быть, хотел внимания, когда он заставлял меня позировать на фотографиях с ним. И мои друзья пытались заставить меня выбирать между ними и Драко. Я не хочу, чтобы это когда-либо повторилось. Глаза Гарри горели решимостью. Нарцисса почувствовала, как ее брови поползли вверх, даже когда она улыбнулась. — Я с нетерпением жду возможности научить тебя, Гарри.Конец второй части