***
— Что ты делаешь с этой маской, Люциус? — Ни… ничего. Люциус попытался спрятать белую маску за спину, но Нарцисса легко шагнула к нему и забрала ее у него из рук. Она перевернула ее и с любопытством посмотрела, но, честно говоря, ей не понадобилось много времени, чтобы узнать ее. Это была та же маска, которую он носил, когда играл в Пожирателя смерти и вел себя так, как будто его Метка была более важной, чем свадебные клятвы, которые связывали его с ней и Драко. — Странно, что ты берешь ее с собой, когда мы готовимся ехать на чемпионат мира по квиддичу, — заметила Нарцисса и отбросила маску назад. — Я… никогда не знаешь, что может случиться, — слабо сказал Люциус. — Я имею в виду, например, я мог бы увидеть там некоторых других обвиняемых Пожирателей смерти. — Да? — И мы, возможно, захотели бы вспомнить старые времена. — Я думаю, — сказала Нарцисса и заставила себя улыбнуться мило, резко и сильно, — что любые воспоминания о старых временах, которые вы могли бы разделить, лучше всего обсуждать наедине, с выпивкой, и абсолютно без белых масок, темных мантий и разгуливаний, размахивая палочками в воздухе, — она шагнула к Люциусу и опустила голову, понизив свой голос. — Ты понял меня, Люциус? Он пискнул, а затем горячо кивнул. Нарцисса однажды пообещала ему, что он потеряет и ее, и Драко, если попытается сделать слишком много шагов на службе Темному Лорду. Казалось, тот разговор все еще сохранился в его памяти. Иногда я думаю, что он может научиться, подумала Нарцисса, похлопала его по плечу и пошла убедиться, что два взволнованных мальчика полностью одеты и готовы уйти. Конечно, у них были места в верхней ложе. Время от времени одаривать министра очаровательной улыбкой… оно того стоило. Неважно, какие мысли скрываются за улыбкой. У Нарциссы был нож, жаждущий попробовать кровь Фаджа, особенно когда он переставал следить за своими руками. К сожалению, Фадж был полезен Люциусу, так что бедняжке оставалось только ждать.***
Когда в лагере раздались первые крики, Нарцисса немедленно произнесла заклинание, которое распространило мерцающую серебряную сеть вокруг Драко и Гарри. Драко, который собирался выбежать из палатки, затаил дыхание и уставился. — Что это значит, мама? — спросил он, переводя взгляд на нее. Нарцисса кивнула. В этой ситуации он, безусловно, мог выдать реакцию и похуже, чем любопытство. — Это значит, что кое-кто сделал кое-что глупое, — сказала Нарцисса, прислушиваясь. Она распознала крики двух разных видов. Раздавались крики боли и страха. Страх преобладал. Пожиратели смерти травили магглов, как она и предполагала с того момента, как прибыла в лагерь и обнаружила там магглов, и были те, кто реагировал на что-то еще. — Я имел в виду заклинание, мама. Нарцисса слабо улыбнулась через плечо, выскользнув из палатки. — Догадайся. Вы должны быть в состоянии это сделать, или, по крайней мере, Гарри должен быть в состоянии из-за его обучения. — Что делает заклинание, Гарри? — спросил Драко, и когда он немного запнулся на имени Гарри, Нарцисса подумала, что это тоже неплохо. Она быстро прошла через палатки и углубилась в лес, произнося заклинание, которое заставляло взгляды скользить по ней и думать, что она всего лишь часть тени. Она поняла причину криков от страха, когда достигла просвета между деревьями и запрокинула голову, чтобы увидеть Темную Метку, парящую над ними. Ах. Похоже здесь есть кто-то еще, кроме издевающихся над магглами Пожирателей смерти. Они были бы достаточно глупы, чтобы начать с пыток в первую очередь, но они не стали бы делать то, что может поставить под сомнение их старую преданность. Нарцисса закрыла глаза и погрузилась в свою собственную магию, в те части своей дисциплины, которые она редко использовала. В большинстве случаев более простые заклинания и оружие могли защитить ее и помочь ей найти свою цель. Но тот, кто сделал это, скорее всего, либо спрятался, либо был спрятан кем-то другим, и ей пришлось бы преодолевать более сильные барьеры, чем обычно. Ее дыхание со свистом вырывалось из нее, яростное и холодное. Линии магии вокруг нее отделились от мира и стали видимыми. Когда Нарцисса снова открыла глаза, она была посреди жестокого черного мира, пронизанного извивающимися серебряными сетями, похожими на ту, в которую она заточила Драко и Гарри. Она спокойно пробиралась сквозь темноту, ее собственное заклинание не позволяло другим увидеть ее или столкнуться с ней, и обнаружила прозрачную линию, пронизанную золотом, что означало, что где-то рядом мантия-невидимка. Ее первой мыслью был Гарри, но она с уверенностью отвергла это предположение. Он никак не мог пробиться сквозь заклинание, которое она использовала, не поняв его сначала, а его обучение не продвинулось так далеко. Ей потребовалось всего лишь пробраться через несколько групп деревьев и мимо полуразрушенной палатки, чтобы найти источник напряжения. Фадж спорил с человеком, которого Нарцисса узнала не сразу: Бартемиус Крауч, еще один лакей министерства. Рядом с ними, заламывая руки, стояла домовая эльфийка. На земле перед ними лежала палочка, которую Нарцисса узнала с первого взгляда. Палочка Люциуса. Итак, он был здесь, в лесу, предаваясь воспоминаниям. Нарцисса отбросила эту мысль и повернула голову, чтобы проследить за прозрачно линией, которую могла видеть только она. Там был человек, скрытый под мантией-невидимкой. Он был напряжен и смотрел прямо перед собой. Проклятие Империуса, скорее всего, подумала Нарцисса, изучая его. Но он, должно быть, мог свободно пользоваться палочкой. Она знала, что глупости Люциуса есть пределы. Возможно, он и пытал магглов, но он никогда бы добровольно не отдал свою палочку кому-то другому. Хорошо. Тогда ему будет позволено жить. И Фадж, и Крауч кричали — Фадж защищал Люциуса, своего союзника и взяточника, Крауч настаивал на том, что все доказательства указывают на то, что Люциус наложил Темную Метку, а его домашний эльф был невиновен, — но взгляд Крауча чаще бегал по сторонам. Значит, он знал о человеке под мантией. И он знал, что этот человек наложил Темную Метку. Но он обвинял ее мужа. Ну что же. Нарцисса снова погрузилась в свои тренировки и отбросила ползущие нити магии. Они только отвлекали бы ее, пока она решала бы проблему. Она знала, где стоял человек в мантии-невидимке, по колыханию листвы, и ей не нужны были глаза, чтобы прицелиться. Она всегда носила с собой мощный, смертельный яд, и покрыть им ее клинки было делом одного момента. Затем она метнула сразу два ножа, под слегка разными углами, с достаточной силой, чтобы прорезать и гораздо более прочную мантию. К тому времени, когда мужчина захрипел и упал, а Крауч и Фадж только начали поворачиваться, чтобы посмотреть, Нарцисса спряталась за деревом и использовала свое дезиллюминационное заклинание. Она спокойно вернулась в палатку, чтобы с восторгом выслушать теоретическое объяснение Гарри о серебряной сети, которая держала их в клетке. Это было более приятное занятие, чем ждать возвращения Люциуса.***
Конечно, все хорошее когда-нибудь заканчивается, и этим концом был Люциус, спотыкающийся о полог палатки, выглядящий так, как будто он ожидал, что один из ее отравленных клинков вонзится ему в горло. Конечно, этого не произойдет. Если бы ее заставили убить своего мужа, Нарцисса не позволила бы ему умереть так легко. Гарри и Драко оба спали в соседней комнате палатки, что означало, что Нарцисса сразу же наложила на своего мужа заглушающее заклинание и покачала головой, когда он открыл рот, чтобы объяснить. — Я видела твою палочку, лежащую на земле между Краучем и Фаджем, — сказала она. — Ты получил ее обратно? Люциус кивнул. — И ты вышел из затруднительного положения, не создав проблем для нашей семьи у Министерства? Еще один кивок. По правде говоря, Нарцисса была бы удивлена, если бы получила какой-либо другой ответ. Люциус был гением в своей ограниченной сфере. Как жаль, что он так часто выходит за ее пределы. — Что ты им сказал? — спросила она и сняла заглушающие чары. Люциус сглотнул, и Нарцисса проигнорировала его взгляд, брошенный на ее руки. Были вещи поважнее, чем то, что Люциус находил привлекательным прямо сейчас. — Что кто-то задел меня в толпе и забрал мою палочку, и это правда. Крауч, казалось, очень хотел замять это дело. — Да, я убила человека, который взял твою палочку, — сказала Нарцисса, слегка нахмурившись. Казалось, что Крауч пытался скрыть что-то, приведя этого молодого человека на чемпионат мира по квиддичу и держа его под мантией-невидимкой, но она понятия не имела, чего он мог этим добиться. — Он был под Империусом, укрытый мантией-невидимкой, лицом в другую сторону, но Крауч знал, что он там. Люциус замолчал, наморщив лоб, пока его мозг работал. Нарцисса позволила ему это сделать. Люциус был полезен, когда не хвастался чистотой своей крови. — Интересно, — медленно произнес Люциус, — мог ли это быть его сын. Барти Крауч-младший, фанатичный Пожиратель смерти, который предположительно умер в Азкабане примерно в то же время, когда умерла его мать. — Достаточно легко поменять одно тело на другое, одного человека на другого, — пробормотала Нарцисса и кивнула. — Смог ли Крауч удовлетворить Фаджа объяснениями о том, откуда же взялось тело? — Он выразил то же удивление, что и Фадж, — сказал Люциус, наклонив голову. — Сказал, что этот человек, должно быть, был тем, кто наложил Темную Метку и прятался под мантией, слушая их, чтобы потом помешать любым дальнейшим действиям Министерства. И хотя сходство между ним и молодым человеком было не очень заметным, я подозреваю, что Фадж купился. Ты же знаешь его паранойю. — И его гордыню, — тихо сказала Нарцисса. — Он всегда предполагает, что если что-то происходит рядом с ним, это должно быть нацелено на него. Люциус замер и настороженно уставился на нее. Он знал, что у него проблемы, когда она использовала этот тон, хотя он, очевидно, еще не понял, какие. — Люциус, Люциус, Люциус, — Нарцисса подошла к нему и осторожно постучала своим кинжалом по его зубам. Люциус поморщился. — Твоя собственная гордыня огромна. Ты думал, я не узнаю? Правда? — она чувствовала разочарование, а не гнев, и она позволила этому просочиться в ее голос, и Люциус вздрогнул от этого больше, чем от кинжала. — Что ты делал в лесу? — Я… это так расстраивает, Нарцисса, — внезапно вырвалось у Люциуса, как будто кто-то промывал рану. — Смотреть, как магглы и грязнокровки скачут вокруг, ведут себя так, как будто они сильнее нас, как будто чистота крови ничего не значит! Я знаю, что тебе не нравится Темный Лорд, но он обещал очистить наш мир от этой грязи, и мне было так хорошо вернуться к единомышленникам и высвободить часть этой энергии… Нарцисса отступила и позволила ему говорить дальше, ядовитые слова текли из него сплошным потоком, как будто она сейчас слушала жалобы Драко на кого-то, кто ему не нравился в Слизерине. Разница была в том, что Люциусу было уже давно не четырнадцать лет. — Чувствуешь себя лучше? — спросила Нарцисса, когда он закончил. Люциус кивнул, а затем его глаза загорелись опасением. Судя по выражению его лица, он только что вспомнил об обещанном наказании. — Ты можешь скучать по Темному Лорду сколько угодно, — сказала Нарцисса и подошла к нему. Он не пытался уклониться, вероятно потому, что знал, что это ни к чему хорошему не приведет. — Ты обязал себя следовать за ним, когда был молод и глуп — до того, как встретил меня. Я не потерплю этой глупости сейчас, Люциус, — ее голос был молотом, и она смотрела, как гвозди ее слов врезаются в него. — Так же как я не допустила попадание того дневника в Хогвартс. Ты должен прямо сейчас выбрать, кому ты хочешь служить. Мы с Драко, или твой Темный Лорд. Люциус нашел мужество где-то в глубине своего сердца. — Если я выберу его? — Тогда ты меня больше не увидишь, — решительно сказала Нарцисса. — Равно как и Драко. — Ты уйдешь… — Да, мы уйдем. И ты больше не увидишь меня, Люциус, — Нарцисса улыбнулась и позволила ему подумать обо всех вещах, которые она могла бы сделать, находясь вне поля его зрения. Люциус вздрогнул и бросился ей на шею. — Я выбираю тебя, — отчаянно пробормотал он ей на ухо. — Мудрый выбор, — сказала Нарцисса и на мгновение коснулась его волос, прежде чем повернулась и трансформировала кнут из первой части наказания во вторую, менее мучительную часть. Выражение явной благодарности на его лице было одной из причин, по которой она вышла за него замуж.