Торью

Женщина просунула руку под доспех и достала оттуда довольно старую, потрёпанную записную книжку. Она открыла её, приставила большой палец к губам, лизнув тихонько, после начала шелестеть страницами, в поиске чистой. Остановившись на нужном месте, Аяме достала из корешка перьевую ручку, в которой ещё оставалось немного чернил. Женщина зажала губами колпачок, высвобождая перо и начиная писать что-то. —А-аяме? Что вы делаете?— спросил один из соклановцев недоуменно глядя на женщину. Та что-то пробурчала, сосредоточенно дописывая начатую мысль, после чего надела колпачок обратно на ручку и спрятала ту в корешок. Она оглядела без предвзятости задавшего вопрос, всё ещё держа в руках открытую книжку, дабы просохли чернила, после чего ответила слегка задумчиво,— Я перед сыном слегка провинилась. Перед вторым… Я была озабочена своими мыслями настолько, что запорола всю тренировку, которую сама же ему и предложила, а он ведь так воодушевлён был перед ней,— Аяме подняла голову к небу, щурясь от солнца.— Я хочу сейчас расписать план тренировки, который ему не только помог бы расставить по полочкам все свои сенсорные ощущения, но и забыть хоть на чуть-чуть о пережитых ужасах,— на лице заиграла лёгкая улыбка, не соответствующая окружающему настроению. Женщина с хлопком закрыла книгу, пряча её на место. Рывком поднявшись с места, она легко зашагала дальше. Почему-то ей было спокойно, несмотря на то, что где-то здесь должен быть враг. Её окутало ощущение полного контроля над ситуацией: она была уверена в успехе своей миссии. Вдохнув полной грудью, Сенджу прикрыла веки и наклонила голову чуть в бок, разминая шею. Оглянувшись на отряд, она активировала свою сенсорную способность: глубоко скрытое беспокойство отходило у всех на задний план довольно быстро, но другого от них и не ожидалось, тут были сливки воинского общества. Аяме сосредоточилась чуть сильнее и оцепенела: один, два… пять… десять… Сколько же их там? Границы поселения кишели от количества Учих, которых не было буквально минут 10 назад. Гады тщательно скрывали своё присутствие, пряча чарку где-то глубоко-глубоко в себе. Их бы никто кроме Аяме из клана заметить бы не смог. Злобно чертыхнувшись, женщина подошла спокойно к отряду, оповещая сокомандников о незваных гостях. Навряд ли кто-то ожидал из Учих, что она вернется к битвам, но численно их было порядком больше, да и дураков сюда Таджима не сослал: каждого здесь присутствующего женщина знала, знала их способности, техники, знала кто и когда приблизительно у них из близких умер. Опыт. Сейчас было опасно,— Ближайшие из их отряда от нас приблизительно в пятидесяти метрах. Я полагаю, сначала последует один большой удар — мерзкая привычка Дайске, нацеленная на оглушение и ослепление противника, поэтому обезопасьте себя как можете, не подавайте виду, что мы знаем об их присутствии,— женщина плотно сомкнула губы, оглядываясь назад, прожигая взглядом склад. Нахмурившись, она прислушалась к своим собственным ощущениям. Она ошарашено распахнула глаза, и крикнула,— ПРИГНИТЕСЬ!— оглушительный взрыв последовал на этом самом складе, но все успели вовремя припасть к земле, избегая ранений мусором, стремительно полетевшим после взрыва. Рывком поднимаясь, женщина рванула в сторону прогремевшей атаки. Её первая цель там, но просто так он ей не сдастся. Они перестали скрывать чакру: сейчас не было смысла. Ворвавшись в облако дыма, женщина, как и ожидала, быстро попалась в гендзюцу, но вспышка выпущенной чакры освободила её разум из иллюзии. Всё это занимало считанные мгновения, а сжатый кулак, который, по ощущениям, был крепче любых стальных сплавов, стремительно заехал по лицу врага так, что тот, отшатнувшись, с грохотом упал. Уже не складывая печатей, она в миг сформировала в своей руке водяное копьё, полетевшее в Учиху после невесомого движения пальцев в его сторону. Тот увернулся от атаки в последнюю секунду, перекатившись в сторону. Она всё равно его задела. Покрепче сжав меч в руках, она двинулась в сторону врага. Глаза могут подвести, сеснсорика — нет. Аяме давно усвоила это в битве с такими монстрами мира шиноби. Её их грязные приёмы не брали, и она была рада, что Тобираму они тоже брать не будут. Ещё секунда и в неё полетели огненные сферы, которые она без труда отразила «смахивая» их техниками воды. За кого они её держат? Её даже злило, что её пытаются взять такими приёмами. Пыль в глаза. Туманят перед основной атакой, но даже если так, то у неё за спиной два смышленых и в меру способных медика. Братья довольно быстро добрались до высоких званий, наличие их в каком бы то ни было отряде по статистике увеличивало успех мисси на десять процентов так точно, да и… Наличие в отряде родственника вынуждает сражаться собраннее, чем обычно. Любовь, по её мнению, не делала человека слабже, а даже наоборот… Пусть и считала она так не всегда. Голова предательски начала побаливать. Аяме выругалась слегка и попыталась эту боль запрятать — не время и не место, чтоб слабину давать. Её предупреждали, что после травмы, нанесённой ей взбешённым главой разведки, могут быть последствия в виде затрудненного дыхания и мигреней: ткань начинает бесконтрольно расти, сужая тем самым пространство для вдыхаемого воздуха и ограничивая доступ кислорода к мозгу. Жить можно, но состояние может быть периодически той ещё редкостной дрянью. Она тряхнула головой, отгоняя наваждение — Учиха своим проникновением в её голову вызвал боль, хотя до этого такого не наблюдалось. Плохо. Она почувствовала резкое приближение очага чакры, вовремя пригнулась, избегая неприятного удара. Теперь их двое. Она усмехнулась, открывая глаза. Всё ещё ни черта не видно, но это не проблема: не ей надо беречь свои драгоценные слезливые глазки. «Чем быстрее разберусь, тем быстрее отправлюсь домой»,— промелькнуло у неё в голове и она рванула дальше с атакой. За соклановцами она уже не следила, чтобы лишний раз не отвлекаться, да и Учих она контролировала без фанатизма: долгая концентрация на их чакре всегда оставляла неприятные ощущения у женщины, будто на её душе появилась копоть, очиститься от которой довольно тяжело. Мечи соперников встретились звонким скрежетом, Аяме грубо давила на оружие, затрудняя противнику попытку соскочить с атаки. Мужской голос напряжённо проговорил,— А ты бледнее, чем обычно, Аяме. Давно тебя не видел, но не рано ли ты вышла?— он глянул на неё, активируя шаринган. Женщина лёгким поворотом избежала атаки, с усмешкой говоря,— Не знала, что ты такой заботливый, Дайске!— она хотела его повторно атаковать, но пришлось отвлечься на его напарника, который поплатился за свои действия грубым впечатыванием в землю. Свист лезвия, вот-вот собирающегося разрубить её пополам, вовремя заставил женщину отпрыгнуть. Вновь послышалось мужское,— Такую суку, как ты, хотелось бы убить в добром здравии,— за репликой последовал очередной стремительный огненный шар, который был так же быстро устранён. Женщина ядовито прыснула,— А ты всё также только языком трепаться и умеешь, как я посмотрю,— в сторону Дайске полетели водяные снаряды.— Закончим побыстрее, а то мне ещё щенят воспитывать,— женщина сказал это с еле заметной усмешкой, уворачиваясь от атаки второго противника. Она хмыкнула недовольно, напарник Дайске был ещё относительно молод и ничего серьёзного ей противопоставить не мог, но всё равно лез. Идиот. Убивать таких ей было тяжелее всего, складывалось ощущение, будто она топила котят. Когда он попытался атаковать её в очередной раз, она отпрыгнула от него, выигрывая считанные мгновения для того чтоб сложить заученные до дыр печати. Рядом с ней появился водяной клон, который заточил парня в водяную тюрьму после его неудачной атаки. Аяме взглянула на это со смехом,— Давно вы в такие миссии берёте зелень?— её меч принял Учиховскую атаку, Дайске с досадой проговорил,— Подавал надежды, думали, справится. Не ожидал, что сюда такие шишки придут,— мужчина кивнул в сторону.— Вы тоже с собой молодняк притащили, им сейчас там туго приходится, так что не одни мы просчитались,— он попытался выбить Аяме из равновесия, давя на меч сильнее, но та лишь хмыкнула в ответ, отбрасывая его от себя водяной волной, окутавшей её оружие. Дайске отлетел на пару метров, но, поймав равновесие, сложил несколько печатей, создавая огромный огненный вихрь, потушить который требовало бы немалых усилий не то что одного шиноби стихии воды, а нескольких. В глазах Аяме заплясали бесы. Женщина сложила печати, её от вихря отделила огромная стена воды, начавшая быстро испаряться от больших температур. Тем не менее, с оборонительной задачей она справилась. Поле покрылось огромным облаком пара, которое значительно усложняло передвижение им обоим. Лёгкие беспощадно жгло, одежда начала мерзко липнуть к коже. Она тряхнула головой, создала ещё одного клона и использовала технику разрывной волны воды, выпуская изо рта под огромным давлением поток жидкости, который её клон разгонял стихией ветра. Шаринган хоть и мог помочь в такой ситуации, но скорость техники была слишком велика, чтобы можно было от неё спастись просто увернувшись. Под удар попала рука соперника, которая если и осталась при нём, то точно уже не в рабочем состоянии. Чувствуя, как чакра Дайске тревожно трепещет, женщина самодовольно улыбнулась. Гнев, накопленный годами сейчас выливался в мощные техники, мышцы ныли от скуки, им нужно было выплеснуть куда-то напряжение. Она всегда ограничивала свои эмоции при контакте с людьми, обходясь редкими вспышками гнева, которые обычно принимали за психоз, связанный с работой, но всё это было лишь следствием её собственных рамок. Выход был один — битва. Вся скрытая жестокость, вся бурлящая ярость находила выход здесь. Она никогда этим не гордилась, но поле боя для неё стало наркотиком. Стирая большим пальцем остатки воды с нижней губы, она медленно направилась к нему. Её противник теперь не может использовать ручные печати, а это значило, что сейчас он обречён. Трепыхания становились всё бессильнее, огонь в душе Учихи становился всё слабже. Видимо, она повредила не только нервы, но и вену, из-за чего её соперник истекал кровью на глазах у своего подопечного в водяной тюрьме. Женщина заметила только сейчас с каким отчаянием тот парень смотрел то на неё, то на наставника. Она чертыхнулась, видя, как два томоэ в глазах парня превращаются в три. Гадёныш будет мстить если не ей, то её родным обязательно. Её клон, стоявший до этого бездвижно, словно статуя, сейчас пусто посмотрел на Учиху, погружая его беспомощного в полный мрак техникой пришествия тьмы. Она вернулась к Дайске, который, сидя в обломках разрушенного им же здания, отчаянно пытался зажать безвозвратно повреждённую руку. Жалкие попытки. Он глянул на неё без тени страха говоря,— И что? Неужели это всё?— мужчина усмехнулся криво, Аяме посмотрела на него спокойно, даже как-то по-родному,- Думаю, что да,— ответила она довольно тихо, начав образовывать в своей руке водяное копьё. Мужчина посмотрел на неё, своими чёрными, как смоль, глазами, спрашивая с некой тоской,— За что же ты так с парнем? — он перевёл взгляд на подопечного. — Не хотела. Честно. Слишком поздно поняла, что его стоило бы запихнуть в гендзюцу, дабы он не видел всего этого, но сейчас… Что ж, три томоэ тоже неплохо. А зачем вы перебили безжалостно почти десяток наших патрульных и, если не ошибаюсь, всех местных?— голос женщины в конце дрогнул, наполняясь злостью. Дайске проигнорировал последнюю реплику, говоря устало,— Твоё пришествие тьмы — дрянь полнейшая. Мы хотя бы что-то показываем, выводим из равновесия, ты же… Беспросветная тьма сильно капает на мозг, должен признать,— мужчина прикрыл веки, готовясь к атаке соперницы, которая не заставила себя долго ждать. Водяное копьё пробило его грудь, обрывая жизнь хоть и не безболезненно, но быстро. Женщина тяжело вздохнула и отвела от него взгляд, запуская пальцы в волосы. Она сражалась с ним буквально годами и даже привыкла к нему что ли, но теперь это в прошлом. Ей ещё надо помочь остальным, но на душе стало мерзко и липко. Она стояла безмолвно ещё минуту, разглядывая бездыханное тело соперника. Кое-как она отвела взгляд, потом хотела было отправится к товарищам, но боль снова прошлась в голове волной. Аяме приложила пальцы к вискам, болезненно хмурясь и злясь от бессилия перед своим же собственным организмом. Злобно тряхнув головой, он сорвалась со своего места на помощь соклановцам. Как и ожидалось, многие справлялись, но на братьев-медиков всё же был спрос, и Учихи это видели. Пару раз им получилось их зацепить, но в отряде у Сенджу идиотов не было: те, кто остался жив, их защищали. Преимущество было на их стороне, но вновь прочесав окрестности сенсорикой, Аяме серьёзно напряглась: к врагам спешило подкрепление в виде одного единственного человека — брата Таджимы, нынешнего главы клана Учиха, а их отряд хоть и справлялся с соперниками, но довольно сильно поредел. С теми кто был здесь стоило разобраться побыстрее до его пришествия, у них от силы минут 15. Женщину начала раздражать складывающаяся обстановка, на поле боя она ворвалась неожиданно как, впрочем, и всегда. С двух ног она влетела в одного из соперников, отталкиваясь от него, с разворота в воздухе выбросила несколько кунаев со взрывными печатями на них, которые тут же загромыхали, оглушая державшихся на расстоянии соперников. Сложив пару печатей, она создала под собой волну, в которую и погрузилась благополучно. Пустив волну дальше во врагов и убедившись, что ни один Сенджу не имеет контакта с её техникой, она кивнула одному из рядом стоящих бойцов, и тот в этот же момент пустил по воде мощный электрический разряд. Здесь их двое, братья где-то в стороне лечат двух товарищей, их всех защищает ещё один — семеро… Она понимала, что сейчас было не время скорбеть по погибшим, но на душе всё равно было гадко. Сконцентрировавшись на себе, она медленно подняла руку и наблюдала за тем, как небо изменяется под гнётом её силы. Пока её соклановец отражал атаки, Аяме готовилась к одной большой, такой, которую просто так никто и никогда не отразит. Она слегка колебалась, ведь после этого ей придётся перейти в энергосберегающий режим, что может пагубно сказаться на битве с их незваным гостем. Женщина тяжело посмотрела на приближающимся к ним Учих. Глубоко вдохнув и спокойно выдохнув, она опустила руку и вслед за этим действием с неба начал идти проливной холодный ливень. От её манипуляций определённые территории вместо привычных капель извергали на землю водяные иглы. Их было бы несложно отразить, если бы не их огромное количество и не общая усталость после битвы с другими Сенджу. Она наблюдала за тем как они пытались ещё какое-то время пускать техники огня в попытке испарить убийственный дождь, но было тщетно. Через минуту женщина прекратила атаку, опускаясь тяжело на землю: голова трещала так, что было невозможно ни ходить, ни думать. Она бросила тихое,— Позови кого-нибудь из братьев, пожалуйста. К нам идёт опасный соперник, мне нужно чуть больше чакры, — поднимая глаза к небу. Её атака имела остаточный эффект — высокая влажность, значит дальше драться будет не так удобно: холод будет продирать до костей. Через минуту рядом с женщиной оказался один из братьев, который аккуратно, даже слегка пугливо прикоснулся к спине Аяме. Он переливал в неё свою чакру, пополняя её запасы перед грядущей битвой. Приятное тепло начало растекаться по телу, головная боль уходила на второй план,— Спасибо большое, парень,— проговорила она медленно.— Будьте осторожны, когда тут появится братец Таджимы. Мне удавалось сразиться с Мамору всего один раз, это было довольно давно, но уже тогда у этой занозы в заднице был мангекьё, пользование которого, я подозреваю, он уже успел освоить на довольно непосредственном уровне,— Аяме прикрыла глаза, неожиданно говоря после недолгой паузы,— Курить охота. — А Вы разве курите?— вскинув бровь, ответил боец. — Бросила сразу после того как узнала, что Хаширамой беременна, но сейчас почему-то опять потянуло. Бывших курильщиков не бывает, так ведь?— она усмехнулась по-доброму. — Вот чёрт…— парень замешкался.— Была б у меня сигарета, я бы дал, но я не курю,— он напрягся пуще прежнего. — И правильно делаешь,— женщина неловко улыбнулась, попыталась подняться, но получилось у неё не сразу. Сокомандник протянул ей руку в попытке помочь, но она намеренно за неё не взялась, а иначе это был бы фатальный удар по её гордости. Если она чего-то ещё да стоит, она должна была со всем этим справится. Почувствовав резкое приближение врага где-то в стороне, она резко обернулась, крикнув соклановцу,— Нобу, стена!— красные глаза зацепились за молниеносно движущуюся фигуру. Сокомандник почти моментально создал каменную стену перед собой в попытке замедлить врага, но она была без особых усилий проломлена, а товарищ — захвачен в тяжёлое гендзюцу и убит. Парень, стоявший рядом с Аяме проговорил дрожащим голосом,— В-вот чёрт…— безысходность в его словах прошлась морозом по её коже, который тут же сменил гнев: женщина не терпела трусов. Она посмотрела на него грозно, проговаривая ядовито,— Держи себя в руках, иначе сдохнешь,— она напряглась, продолжая следить за чакрой скрывшегося из виду соперника.— Даже не вздумай от меня отходить, ты в зоне риска,— Аяме слабо представляла, как конкретно она будет его защищать, но она была готова сделать для этого всё, что было в её силах, ведь за такими, как он, стоит будущее клана Сенджу. Скорость, которую развивал соперник, становилась всё более невероятной, Аяме усмехнулась,— Если он один положит нас семерых, это будет просто позорище,—она понимала, что убив одного защитника, он спокойно добьёт двух тяжело раненых и брата-медика. Вдруг чуть выше сбоку она почувствовала яркий всплеск огненной чакры и рефлекторно достала меч, смертельной хваткой держась за рукоять и за лезвие, дабы просто выдержать напор. Красные глаза встретились, она выпустила чакру, прерывая попытку заключения в иллюзию. Рывком сведя атаку вбок, она воспользовалась секундным преимуществом, отпрыгивая на приличное расстояние от врага, прихватив за шкирку медика. Биться с Учихой в ближнем бою — прямая дорога в могилу: их глаза видели абсолютно всё и ещё чуть больше. Женщина рвано выдохнула,— Он не успокоится, пока ты жив. Убить медиков для Мамору, как для опытного воина, первостепенная задача, но у Учих, несмотря на их шаринган, очень скудные сенсорные навыки, поэтому, поглубже запрятав свою чакру и грамотно спрятавшись, ты спасёшь свою шкуру,— она оставила с медиком своего клона, спеша на помощь к остальным товарищам. Аяме осознавала, что с поля боя вернётся в лучшем случае 1-2 человека, одним из которых должен оказаться медик. Вблизи Мамору находились оставшиеся трое выживших, которые в момент сократились: он добил раненых, несмотря на попытки его остановить. Мужчина пустил несколько огненных шаров, после чего сконцентрировал чакру в руках и, приложив их к земле, пустил заряды молнии в сторону прошлой атаки, вызывая тем самым оглушительные взрывы. Пока сокомандники пытались отойти от атаки, он замахнулся на раненого медика, но Аяме в последнюю секунду врезалась ногами аккурат в его спину, выбивая противника из равновесия. Манёвр был рискованный, но Учихи не Хьюги — на 360 не смотрят. Она прыгнула к медику и оттащила его на относительно безопасное расстояние. Парнишка получил серьёзный ожог, но жить при должной помощи можно было. Женщина чертыхнулась: защищать кого-то и драться одновременно было той ещё задачей. Пока Мамору приходил в себя, Аяме обдумывала план по сбережению молодняка. Женщина рвано выдохнула, хватая парнишку за плечи и тряхнула говоря пронзительно,— Я отвлекаю Мамору, ты хватаешь своего братца и вы катитесь отсюда в клан, говоря, что положение тут бедственное, уяснил?— строгий взгляд вызвал у парня табун мурашек. Он неуверенно начал, — Н-но как же Вы? Если вам понадобится медицинская помощь?— глаза растерянно бегали, по сосредоточенному лицу женщины. — Идиот, если хоть кто-то из вас тут останется, то вы поляжете первыми! Сейчас ты просто заколачиваешь гвозди в мой гр,— женщина оборвалась на полуслове, отталкивая от себя медика. Толчок получился довольно сильный даже для неё: она вложила в него чакру, от чего парень отлетел метров на 20 точно, а Аяме тем временем земле припечатала тёмно-синяя костлявая рука. Сусаноо… Прежде ей не доводилось драться с их обладателями — лишь видеть. Рука сильнее сомкнулась на её туловище, женщина почувствовала как её доспехи безнадёжно были смяты под смертельной хваткой, как захрустели её кости. Усилившаяся хватка начала сильно ограничивать её дыхание, она машинально схватилась за пальцы сусаноо, безуспешно пытаясь ослабить их хватку, но её лишь сильнее впечатали к земле и провезли по ней несколько десятков метров. Треск, выбивающая остатки рассудка и жгучая боль — её рёбра сломаны, они проткнули лёгкие, которые медленно, но верно заполнялись из-за этого кровью. Она простонала что-то болезненно, но времени осознать всё у неё не было. Её грубо бросили в сторону, она влетела прямо в дерево, сильно ударяясь головой. Рефлекторно потрогав занывший затылок, она посмотрела на руку и увидела, что та вся в крови. Как только спадёт шок, ей придётся очень туго. Женщина почувствовала, что медики уже начали свой путь к клану. Она сложила быстро пару печатей и использовала уже просочившуюся кровь для техники призыва. Перед ней появился огромный, гордый беркут. Призванная птица нахохлилась, наблюдая за происходящим, но Аяме быстро прошептала ей,— Лети к Буцуме, красавица, передай ему, что тут всё усеяно трупами, что мне нужна помощь,— женщина помедлила и добавила неуверенно,— если будет кого спасать, конечно…— Она подбросила птицу, возвращаясь мыслями ко врагу, который явно был не намерен терпеть её нахальный поступок. Аяме попыталась сфокусироваться на враге, но его фигура то двоилась, то троилась, взгляд не фокусировался, и лишь вспышка энергии рядом послужила сигналом к действию. Она смогла увернуться от громоздкой руки и, шипя от боли, скинуть с себя обременяющие доспехи. Почувствовав небольшое облегчение, она отшатнулась от очередной атаки, почти падая, но тонкая нить равновесия была поймана, женщина начала молниеносно складывать печати, параллельно уворачиваясь от атак огромного Сусаноо. Цель достигнута: вокруг женщины в огромных количествах стремительно начала накапливаться вода, принимая форму водяного дракона, который в размерах Сусаноо уступать не собирался. Она одна из сильнейших пользователей стихии воды на данный момент, чёрт возьми, так пусть Мамору прочувствует это на себе. Аяме не видела его ухмылку, но, казалось, чувствовала её. Ублюдок Мамору, подобно многим Учихам, чувствовал над ней своё превосходство, забывая о том, кто перед ним находится. Женщина стёрла кровь со лба. Она и не заметила, когда получила эту царапину. В миг дракон засиял тысячей огней: Аяме запустила в него мощную технику стихии молнии. Рёв, раздавшийся с поля боя, казалось, был слышен километров на 20, многотонная водяная туша с бешеной скоростью понеслась на противника, снося всё на своём пути, пока меч Сусаноо окрашивался чёрным огнём аматерасу. Аяме хмыкнула, понимая, что приём этот сейчас не будет иметь практического смысла. Меч рассёк со свистом воздух, разрубая находящегося в опасной близости дракона. Всеобъемлющее пламя покрыло его, тот взорвался из-за контакта молнии и огня, но рассыпавшиеся капли воды быстро начали формировать дракона вновь, пока тот не приблизился окончательно, захлопывая свои челюсти со звонким щелчком. Хруст Сусаноо был сладок, дракон продолжал наваливаться на фигуру всем своим существом, пока Аяме готовилась встречать своего врага на земле: у неё будет где-то десяток секунд перед тем, как Мамору обновит свой сусаноо. Запасы её чакры были на пределе, эта техника опустошила её почти полностью и требовала ещё больше лишь на поддерживание своего существования, поэтому и применялась нечасто, но даже если Аяме не уйдёт с поля боя живой, то точно заберёт с собой мерзавца Мамору. В одной из рук Сусаноо сформировался огромный чёрный огненный шар, быстро полетевший во владелицу смертоносной техники дракона. Женщина сформировала по обе стороны от себя два огромных потока воды, которые не без труда схлопнула в один перед собой, уничтожая шар аматерасу, который молниеносно пережёг весь этот поток. Силы стремительно покидали её, лёгкие вновь обдало огнём — она упала на колени в безуспешных попытках откашлять кровь, снег перед ней окрасился кровавыми брызгами, тая от температуры жидкости. Она поднялась только со второй попытки, наблюдая за тем, как Сусаноо Мамору позорно расформировывается и как челюсти водяного дракона вот-вот перекусят уже его тело, а не доспехи, но от очередного приступа кашля куноичи дракон дрогнул, замедляясь, и почти исчез не столько из-за неспособности Аяме контролировать чакру в такие моменты, сколько из-за почти источившихся запасов и явно нестабильного морального и физического состояния хозяйки. Одной мощной огненной техникой Мамору испарил дракона, но аматерасу, сусаноо — всё это требовало огромной выдержки и огромных запасов чакры, которые он тоже свёл почти в ноль. Мужчина болезненно скрючился, хватаясь за голову, пока куноичи дрожащей рукой вынимала меч из ножен, направляясь в сторону врага. Вознесся над ним руку с оружием, она резко опустила его, но оно вонзилось в землю в тридцати сантиметрах от перекатившегося Мамору. Она злобно ударила по тому, но чуть не упала, вновь содрогаясь от приступа прожигающей мозг боли и кровавого кашля. Ну нет, она не позволит себе сдохнуть пока не добьёт его. Аяме яростно вздёрнула кисть, отгораживая их водяной стеной. Враг вскочил на ноги, дрожащей от слабости рукой выхватывая меч из ножен, направляя его на уже стоящую одной ногой в могиле женщину. Он засмеялся нервно, думая, что для него этот бой окончен, но ледяной взгляд неестественно тёмных красных глаз заставил его заткнуться. Женщина тяжело махнула мечом, который со звоном встретил меч противника. Она машинально сильнее надавила на него, заставляя Мамору сконцентрироваться на лезвиях. В этот момент во второй её руке образовался водяной клин, который она без промедлений направила с огромной скоростью в его сторону. Не будь он опытным Учихой — лежал бы уже тихо умирая в луже собственной крови, но из последних сил он отразил обе атаки, выбивая тем самым Аяме из равновесия. Она пошатнулась, падая без сил на землю. Смешок. Ещё один. Это Мамору уже упивался своей победой, собираясь добить ослабшую, смотрящую куда-то в даль из-под полуприкрытых век куноичи. Уже замахнувшись, он почти добил её, но в спину ему прилетели водяные копья от опрометчиво оставленным им водяного клона Аяме. Мамору рухнул замертво рядом с ней. Женщина нахмурилась, приподнялась на локтях, отползла от мужчины на пару метров: перспектива умереть глядя на него гневом продирала до самых костей. Тёплая кровь густой массой стекала по её губе, грубыми каплями падая на кристально чистый снег. Она сделала всё, что смогла, но можно ли это было считать победой она не понимала: она убила некоторых заносчивых засранцев, отравлявших клану жизнь, отвоевала захваченную территорию. Из её отряда погибли, вроде, все: один из спасшихся врачей скорее всего скончается от ран, другой же… Ей не хотелось об этом думать. А она… Даже до больницы дожить не сможет. Аяме оставила своих детей без матери и от этого хотелось выть, как и от боли, разрывающей её тело и душу на мелкие кусочки. Голова трещала, ей хотелось блевать, кровь заливала проткнутые сломанными рёбрами лёгкие, заставляя её захлёбываться, сильно ушибленные конечности ныли. В попытке перелечь на спину она постаралась приподняться на локте и перекатиться, но, как только женщина начала осуществлять задуманное, тут же закашлялась, падая обратно на живот и бессильно кладя голову на промёрзлую землю в немом болезненном крике. После боя одежда была насквозь сырой, и температуру тела чакрой регулировать уже не получалось, вымученное тело пробила дрожь. Склады и дома, находившиеся тут, были уничтожены боями в ноль, снег падал на землю вместе с пеплом. Перегоревшие дома, перегоревшие жизни и души — этот день не пожалел никого. По щекам текли непрошеные слёзы, женщину потряхивало от всхлипов, которые она не могла прекратить, которые были для неё самой болезненной пыткой. Как Буцуме будет это всё объяснять детям? Успеет ли она его ещё увидеть? Он скоро тут будет, она это знала: беркуты птицы не только огромные, но и чертовски быстрые, а Буцуме сюда отправится, как только получит послание. И всё же она ни о чём не сожалеет, кроме одной вещи: она никогда увидит, в кого выросли её дети. Аяме приложилась щекой к земле, прикрыла глаза. Она слишком сильно вымоталась за сегодня…