***
Питер был властным взрослым мужчиной с огромным эго, размер которого, Стайлз со скрипом мог это признать, отчасти был оправданным, и бороться с ним, имея при себе неуверенность в собственных силах и впечатляющие способности к самобичеванию, казалось идеей, что не сможет оправдать вложенные в неё ресурсы. Поэтому ему был нужен остов, плечо, на которое можно опереться, стена, за которую он мог бы спрятаться. Его отец не подходил по очевидным причинам. Мелисса даже не рассматривалась, как вариант. На самом деле любые взрослые, которых он знал, оставались за бортом, без вопросов и долгих дебатов: все они только осудят Стайлза или завернут его в пупырчатую плёнку, дабы спрятать от большого плохого оборотня. Если вообще поверят ему. Дитон мог бы быть полезным, но Стайлз был уверен, что ему дадут от ворот поворот, ибо ветеринар казался мутным парнем. Стайлз не мог понять, как Скотт может доверять ему, но не собирался осуждать. Все мы иногда принимаем неправильные решения. Ардженты отпадали, потому что, ну, охотники, и это оставило Стайлзу узкий круг лиц, большую часть которых он тут же вычеркнул. Джексон что-то знал и пытался куда-то лезть, но не подходил категорически. Стайлз скорее проткнёт шины Роско, чем обратится к нему за помощью. Лидия всё ещё презирала его, что было, ауч, больно, но ожидаемо. Стайлз как раз пытался переступить через страх и неуверенность, позвонить Скотту, рассказать ему о своих переживаниях и опереться на его братское плечо, когда неожиданный последний вариант, который он решил не рассматривать по причинам, включающим в себя жуткие флюиды, едва не отрезанные руки и убийственные взгляды, залез в его окно. — Дерек, Дерек, Дерек, — подскочил со стула Стайлз. — Как поживаешь? Дерек ожидаемо проигнорировал вопрос, принюхался к чему-то и злобно зарычал. Стайлз поднял руки и сделал несколько шагов назад. — Ты в стае Питера. Стайлз знал, что это был не вопрос. Он медленно кивнул, наблюдая за сменой эмоций на лице Дерека. Не то, чтобы оно вообще что-то выражало, но Стайлзу показалось, что он видит в нём тень неуверенности. — Было бы здорово, если бы ты помог мне с этим, здоровяк, — решился Стайлз. Он опустил руки и облизнул губы, чувствуя себя странно неловко. — Он укусил тебя. Стайлз секунду думал о том, что у Дерека, должно быть, отсутствует настройка вопросительной интонации или у него аллергия на вопросительные знаки, но быстро выбросил бесполезные мысли из головы. Сейчас ему нужно было заручиться поддержкой прирождённого оборотня, способного противостоять Питеру. — Не в этом дело, — отмахнулся Стайлз. Он заметил, как Дерек наблюдает за его замотанным в бинт запястьем, но не прокомментировал это. Стоило сменить бинт на что-то более неприметное. И почему Питер не укусил его в каком-нибудь менее заметном месте? — Я… Это было под давлением, но относительно добровольно. Я просто… Мне нужно знать, что делать. Как работает стая. Мне нужно как-то противостоять ему, понимаешь? Но я не знаю, как должна работать стая, что мне нужно сделать, чтобы он перестал вести себя как высокомерный ублюдок и начал прислушиваться ко мне. Я хочу отстоять свою независимость, Дерек. Дерек не сводил с него глаз. Напряжённый, словно готовый броситься на Стайлза в любую секунду, хищный, он производил впечатление волка на охоте. Стайлз только надеялся, что он не был добычей в этой метафорической ситуации. — Он всегда таким был. — Что? — Он всегда был высокомерным ублюдком. Даже когда не был Альфой. Стайлз мог это представить. — А что насчёт… остального? Дерек пожал плечами. Его словно и не удивляло всё, что происходит. — Делай то, что считаешь правильным. Если он обратил тебя, инстинкты оборотня подскажут тебе, что делать. Стайлз застонал и упал на стул. Он возвёл глаза к потолку и схватился за укушенное запястье, где под бинтом красовался шрам. Хорошо хоть Питер цапнул его в своей человеческой форме, у которой клыки были куда меньше, чем у монстроподобного нечто, в которого Альфа иногда превращался. — Он может и укусил меня, но я не стал оборотнем. Нет у меня никаких инстинктов. — Если исключить мимолётные проблески желания подчиниться, которые Стайлз на удивление легко игнорировал. — Я видел, как ты выполняешь его приказы, — нахмурился Дерек. — Подчиняешься ему. Как бета подчиняется Альфе. Стайлз не стал комментировать то, что Дерек, похоже, следил за ними. Кажется, сталкерские манеры и жуткость были в порядке вещей у оборотней. Или конкретно у Хейлов. — Я делаю это осознанно, чувак. Мы с ним заключили сделку, и я пытаюсь «быть в его стае», но на самом деле понятия не имею, что делаю. — Сделку? Стайлзу почудилось или глаза Дерека действительно горели жаждой крови? — Лидия жива и не укушена, да? Он свою часть выполнил. Дерек выглядел так, словно хотел поспорить, но понимал, что дело это гиблое. Стайлз чувствовал что-то вроде сочувствия к оборотню перед собой. Он потерял свою семью, причём крайне болезненным образом, а убийство Лоры руками Питера только подлило масла в огонь (Оу, Стайлз, ужасный выбор фразеологизма). Вряд ли Дерек понимал, что делает, если судить по его действиям. Он был также потерян, как и Стайлз, и нуждался в ком-то, кто мог его направить. Кто мог помочь. Стайлз готов был дать руку на отсечение (ту, что со шрамом), что Питер собирался воспользоваться этим и привлечь Дерека в свою стаю. — Он шантажировал тебя. — Я и не отрицаю, что присутствовало некоторое давление, — легкомысленно пожал плечами Стайлз. — Зачем ты пришёл, Дерек? Сложно было распознать эмоции, что мелькали в глазах неопределённого цвета. Стайлз пригляделся, стараясь определить точный оттенок, но запутался ещё больше. В радужке определённо преобладал зелёный. Светлый зелёный, разбавленный голубыми и карими крапинками. Ближе к зрачку Стайлз углядел более тёмный, скорее даже изумрудный оттенок, перемежаемый глубоким янтарём. У чувака были потрясающие глаза. — Будь осторожен, — наконец, выдал Дерек. Стайлз посмотрел на него невпечатлённо. — Я в стае Питера. Осторожность — это как жизненно необходимый навык. Как и подозрительность. И параноидальность. И я бы ещё включил навыки сокрытия трупов и крепкий желудок, но это легко приобрести в процессе. — Я серьёзно, Стайлз. — Я тоже, — неожиданно вспыхнул от злости Стайлз. Он сжал кулаки и посмотрел на Дерека внимательно и холодно. Внутри у него всё сжималось, а к глазам подступали глупые слёзы, но он легко их сдержал. Если он и будет плакать, об этом узнает только его подушка. — Я делаю это не с закрытыми глазами, Дерек. Я не полагаюсь на удачу и не думаю своим членом, как Скотт. Я узнал, на что подписываюсь, и счёл риск приемлемым. Я пытаюсь раскопать всё, что может помочь разгрести эту кучу дерьма. Я не заглядываю в рот Питеру и не доверяю ему. Я согласился на вступление в стаю, чтобы спасти того, кого люблю, но я не полный идиот. Мне пришло в голову спросить, что Питер будет от меня требовать, прежде чем он меня укусил. — Правда?! — прорычал Дерек, и гнев в его глазах поумерил пыл Стайлза. Оборотень неожиданно оказался совсем близко и схватил его за запястье. — Ты знаешь, почему он укусил тебя здесь? Он объяснил тебе это? Стайлз вырвал руку из чужого захвата и растерянно на неё посмотрел. Он никогда не думал, что место укуса имеет значение. — Дерек… — Это не просто укус, Стайлз. Он привязал тебя к себе. Ты никогда не сможешь вступить в другую стаю, даже если Питер перестанет быть Альфой. Даже если он умрёт. — Дерек отвернулся и запустил руку в волосы. Стайлза поразило то, каким он усталым показался в этот момент. — Никто не практикует это уже много лет. Быть привязанным к одному оборотню на всю жизнь — не совсем то, что может кому-то понравиться. Он сделал тебя своей стаей без возможности когда-либо уйти. Ты знал об этом? Знал ли Стайлз? Питер ясно дал понять, что ему нужна настоящая стая, что Стайлз не сможет уйти просто так. Он относился к нему собственнически, метил своим запахом его одежду и кровать, как какой-то жуткий маньяк, проявлял своеобразную заботу и действительно пытался слушать, если Стайлз что-то ему говорил. Питер укусил его с намерением сделать своим, Стайлз хорошо помнил, как напугало его то, как жадно Питер смотрел на него в тот вечер. Он не скрывал того, что не позволит ему уйти, но глубоко внутри него всегда теплилась надежда, что когда-нибудь он сможет выбраться из этой передряги. Но теперь… — Даже если он умрёт? — хрипло переспросил Стайлз, и в глазах Дерека мелькнуло что-то до ужаса похожее на жалость. — Да. Если он умрёт, ты будешь… тосковать по нему. Скучать. И никогда не сможешь стать полноценным членом другой стаи. Однако если ты не оборотень, это не должно стать большой проблемой. Ты не одичаешь. Я никогда не сталкивался, но… Те, кто пережил это, говорят, что боль никогда не уходит. Стайлз пнул свою кровать и застонал, когда пальцы болезненно заныли от удара. Он сжал запястье со шрамом другой рукой, всем своим существом ощущая, что его связали по рукам и ногам. Об этом говорил ему Питер, когда упоминал, что Стайлз скоро почувствует узы стаи? Он говорил о путах, что стягивают его конечности и не дают пошевелиться? Самым горьким было то, что какой-то частью себя Стайлз обожал это. Ему нравилось ощущать принадлежность, нравилось знать, что кто-то всегда будет рядом с ним, что кто-то хотел его настолько, что готов был связать с ним жизнь навсегда. Никакого одиночества, больше никогда. — Боже, какой же он урод. Стайлз мог понять, почему Питер сделал это. Лора и Дерек бросили его, когда он больше всего в них нуждался. Его стая умерла, а единственные живые родственники сочли его недостаточно важной причиной, чтобы остаться. Они могли взять его с собой, перевести в больницу, близкую к их новому дому, но не сделали этого. Они бросили его, оставили совсем одного. Скотт, укушенный Питером в попытке создать стаю, противился ему изо всех сил, а племянник не признавал его своим Альфой. Питер хотел уверенности, хотел обрести стаю, которая никогда не сможет предать его или уйти. И он сделал это единственным доступным ему способом, обещающим стопроцентную гарантию, — насилием и ложью. Но если бы Питер сказал ему, что означает укус на запястье, отказался бы Стайлз? Он не был уверен в ответе. — Я думал, ты знаешь, — после долгой паузы сказал Дерек. — Ты спас его в тот раз, когда Арджент выстрелил в него. Ты проявляешь инициативу там, где даже я не стал бы её проявлять, а ведь он мой дядя. — Дерек скрестил руки на груди, когда Стайлз зло на него посмотрел. — Ты ведёшь себя так, будто рад быть в его стае. И это не плохо, — поспешно продолжил оборотень, когда увидел, как спал с лица Стайлз. — В конце концов, тебе придётся провести в его стае всю жизнь. Находить в сложившейся ситуации положительные стороны — это по-взрослому. — Ты не помогаешь, чувак. Дерек неловко пожал плечами. — Не думай, что я тебя осуждаю. Я помню, каково быть в стае, и понимаю, почему к этому так тянет. — Наша стая отстойная, — указал на очевидное Стайлз. — Я прятал труп его медсестры. Это не совсем то, что приходится мне по душе. — Но вы понимаете друг друга, — неожиданно проницательно заметил Дерек. — Пройдёт совсем немного времени, прежде чем ты начнёшь ему доверять. Не забывай, что это работает в обе стороны. Он тоже больше никогда от тебя не отвяжется. — Дерек весело усмехнулся, когда заметил, как эти слова воодушевили Стайлза. — Сначала я не понимал, почему он выбрал тебя из всех людей в этом грёбаном городе, но после… Ты будешь хорошим бетой, Стайлз. Стайлз знал, что к этому всё и идёт. Он не был уверен, что хочет, чтобы так всё и продолжалось.***
Скотт смотрел на него грустными, виноватыми глазами, и Стайлз простил его поспешный уход сразу же, как увидел его. Им обоим нужно было обдумать всё, что произошло. — Я не хотел уходить вот так, Стайлз. Ну, нет, я хотел, но лучше бы я этого не делал. — Руки у Скотта играли с завязками толстовки, выдавая его волнение. — Мне очень жаль. — Не надо было вот так вываливать это на тебя, — улыбнулся Стайлз и улыбка подрагивала по краям, но он был счастлив от того, что Скотт принял произошедшее почти спокойно. Он сам вероятно много бы кричал и возмущался, если бы такое случилось со Скоттом, но злость была бы направлена на Питера. А после традиционных утешительных обнимашек Стайлз бы помог. Поддержал или сделал всё возможное, чтобы Скотт чувствовал себя лучше. Они не обнимаются. — Ты просто сорвал пластырь, чувак, — засмеялся Скотт, словно понимал, почему Стайлз выпалил ему всю правду на одном выдохе. — После того, как мистер Арджент убьёт Альфу, это уже не будет иметь значения. У нас с тобой своя стая, Стайлз. Настроение Стайлза тут же сменило направление, а улыбка окаменела. — Я думал, Ардженты думают, что Питер мёртв. Скотт растерянно на него покосился, но не перестал улыбаться, хотя определённо почувствовал, что Стайлз недоволен таким поворотом событий. — Я рассказал Эллисон то, что ты сказал мне. Она должна была знать. Стайлз с трудом удержал себя от того, чтобы громко разочарованно застонать или ударить по капоту Роско. И с каких это пор все важные разговоры со Скоттом проходили рядом с Роско? — Даже то, что я в его стае? — Тебе не обязательно там быть. — Между бровей Скотта появилась хмурая складка. — Мы можем защищать Лидию, пока Питера не убьют. — Ты сказал ей об этом или нет? — не выдержав, повысил голос Стайлз, чувствуя, как что-то тяжёлое и горькое растёт у него в груди. — Конечно, сказал! — громким шёпотом крикнул Скотт. — Ардженты должны знать, чтобы помочь нам устранить угрозу. — Я могу понять Питера. — Стайлз сглотнул, потирая запястье, где красовалась широкая тканевая манжета, подаренная Питером. Альфе не нравилось, что Стайлз скрывает его укус, но ещё больше ему не нравилось, что он обматывает руку бинтом. Поэтому претенциозный мудак доставкой отправил ему несколько напульсников и манжет. — Но зачем ты рассказал обо мне? Они могут… нацелиться на меня. — Ты человек, Стайлз. Они не тронут тебя. И ты можешь уйти из его стаи. Мы будем защищать Лидию. В глазах Скотта всё это выглядело так просто. Но даже исключая укус, приковавший его к Питеру до конца их дней, выбраться из этой ситуации было бы не так просто. — Я пообещал ему, Скотт. Поклялся, что буду верным членом стаи. — Стайлз отвёл взгляд в сторону, когда увидел на лице Скотта осознание. — Ты не собираешься уходить. — Нет, — согласился Стайлз, — нет, не собираюсь. — Стайлз. — Жалобные нотки в голосе Скотта не убедили его, и Скотт, похоже, понимал, что добиться чего-то от Стайлза будет делом нелёгким. — Мы всё ещё можем убить его. Не впутывая в это тебя. — Скотт, — начал Стайлз и замолк. Что он скажет? Что не хочет убивать Питера? Что без него Стайлз будет испытывать тоску и боль, если верить Дереку? — Мы справимся с этим, Стайлз. Скотт выглядел так, словно верил в свои слова. Стайлз — даже не притворялся, что это утешительно.