«And remember: The greatest of us will survive this year.»
***
«Когда родители сказали, что меня ждёт сюрприз в конце лета, я не поверила. Точнее, сразу поняла, что сюрприз мне не понравится. Вы подумаете: «никто не заставлял тебя выкидывать любимые лимитированные кроссовки Nike брата в мусоропровод соседям так, что родителям еще неделю пришлось помогать чистить трубу, ведущую к канализации нашего пригородного района Лондона, вместе с Мистером Санрайзом, обсуждая политическую повестку, игру Манчестера в этом сезоне и иногда погоду». Но, всем плевать, что мелкий засранец испортил мою любимую футболку с изображением Дэвида Боуи ещё месяц назад до того, как я узнала. Почему-то никто не считает нужным считаться с чувствами подростка в период гормонального сбоя. Я и не претендую на вселенскую любовь, но меня тоже можно понять, а иногда даже обнять и поцеловать, сказать „Все будет в порядке, дорогая. Мы обязательно купим новую и попросим подписать ее Дэвида Боуи.“. И плевать, что Дэвид Боуи уже мертв – это бы помогло предотвратить ситуацию, которая стала поворотной в моей жизни. Я имею ввиду, да, я и до этого обижала брата и мешала родителям. Но из-за того, что я насолила ещё и нашим соседям, а сплетни о том, что я укусила брата за сосок продолжали ходить от одного дома до следующего, заставили родителей пойти на радикальные меры. Поэтому сейчас я сижу в машине на заднем сиденье и отправляюсь в интернат для подростков с богатыми кошельками. Все бы ничего, но я ненавижу этих гламурных штучек и их вылизанных бойфрендов! И родители это прекрасно знали. Они все прекрасно знали, поэтому спланировали это ещё в начале лета, до того, как я сравняла кроссовки брата с мусорным контейнером. Это меня и бесит больше всего. Неужели, нельзя было отправить меня в ту же женскую колонию или в какое-либо лесбийское поселение?! Ну, уж нет, долго я там не останусь. И я сделаю все, чтобы поскорее вернуться домой. Даже… Если придётся кого-нибудь убить.»***
— Мишель, — сказал Мистер Говард строгим голосом, что девушка невольно подумала, что он собирается снова поучать ее. Мишель неторопливо сняла наушники, оглядела салон машины быстрым взглядом, пытаясь ущипнуть брата, который спал на подушке от стресса, а затем молчаливо принялась слушать отца. Она старалась практиковать словесную голодовку до момента пока родители не решат оставить ее в покое. К слову, мистер и миссис Говард были непоколебимы в своем решение касаемо интерната. — Мы приехали. — Продолжил он, расстегивая ремешок безопасности и выходя из машины. Девушка не поспешила отвечать взаимностью, внутри неё происходила настоящая Третья Мировая война: казалось, что ее заднее место пришили к сиденью машины. — Дорогая, — начала мама, которая тоже осталась в машине наедине с девушкой. — ты неуправляема, мы с Питером переживаем, что упускаем тебя. — Она посмотрела прямо в лицо девушке, таким образом, пытаясь манипулировать ее поведением. — Это место. Это прекрасная возможность для тебя почувствовать свободу, почувствовать себя кем-то. — Словесная тирания не заканчивалась до момента, пока Мишель все таки не вышла из машины, демонстративно закрыв дверцу. Она подошла к отцу и младшему брату, которые устремили свой взгляд на здание «Клиффорда». — Вживую он ещё больше, чем на фотографии, дорогая! — Притянуто обняв за плечо женщину, сказал Мистер Говард. — Да, просто потрясающе. — Миссис Говард продолжала сверлить взглядом девушку, которая чуть отстранилась от семьи. И правда, здание «Клиффорда» напоминало замок или поместье королевских особей. Но замок всегда использовался, как место обучения. За исключением, времен Второй Мировой войны, когда главный вестибюль интерната превратился в больничное крыло для раненых военных. Сейчас же «Клиффорд» является одним из ведущих интернатов для школьников в Великобритании. Ходят легенды, что каждый подросток в Лондоне мечтает поступить в учебное заведение, но оплачивать учёбу получается не у каждого желающего. Поэтому многие комитеты по образованию до сих пор считают «Клиффорд» – привилегированным местом для богатых детишек. Впрочем, в этом они точно не ошибаются. Мишель была впечатлена размером «Клиффорда» и признала, что он, действительно, выглядит неплохо, но злость и обида, сидевшие в ней так долго, не отпускали ее ни на минуту. — Дорогая, мы надеемся тебе будет здесь хорошо. — Начала мать, затем ее поддержал отец: — И хоть мы понимаем, что тебе будет трудно первое время, мы все равно твёрдо стоим на своем решении! Обдумав все еще в начале лета, мы решили все таки не оставлять тебя одну… — Отец восторженно затрещал зубами, за ним повторила мать, брат же стоял, как вкопанный. — «Небось, радуются, что вытравили меня в этот гадюшник…» — Подумала девушка, не придав значение странному поведению родителей. Что? Еще один сюрприз? Думаю, что Мишель было достаточно и этого. — Поэтому.. — Лихорадочно продолжал отец, начиная пугать девушку. Неужели, они оставят Майки вместе с ней? — Поэтому мы поговорили с родителями Дейва и они согласились отправить его с тобой! — Когда он выдавил это из себя, начался истерический смех, казалось, что на его лице сейчас напряжены все существующие морщины. Девушку это пугало. Но больше ее пугало, что ей придется торчать здесь не одной, а с Дейвом, ее старым другом. — Дейв здесь? — От шока девушка нарушила словесную голодовку, но даже не заметила этого. — Да, и он позади тебя! — Тут уже восторженно кричать начала мама. Девушка медленно обернулась и узнала в парне, одетого в клетчатую рубашку и слегка неуверенно стоявшего на своих ногах, ее давнего знакомого Дейва, который улыбался ей во все тридцать два зуба. — «О, нет! Не может быть.» — Первое, что подумала девушка. — Привет! — Произнёс Дейв, махая рукой в направление «вправо-влево».***
— Так, Гарри, давай договоримся. — Рэйф Стайлс стоял в кожаном пальто напротив черной машины BMW, держа в руках кожаный кошелёк. — Вот, тебе наличными пятьдесят тысяч фунт стерлингов, чтобы ты вёл себя хорошо в этом году. Понял меня? — В жизни Рэйф казался уверенным человеком, магнатом и владельцем семейного бизнеса, но сейчас он был полностью разбит, а причиной стал его младший сынишка Стайлс. Гарри вызывающе чавкал мятную жвачку и смотрел над тем, что вытворяет отец. Признаться честно, ему было плевать на уговоры и просьбы отца вести себя, как «хорошенький мальчик», ведь Стайлс не привык быть таким. Напротив, уже в первый день он хотел сорвать кому-нибудь урок или сломать нос тому, кто посмотрит на него не так, как бы понравилось парню. Но из-за отставшего уважения к отцу он держал все свои желания в себе. — Хорошо, — Стайлс облизал губы языком и поправил солнцезащитные очки, секунду противившись, но взял деньги с рук отца, засунув часть в карманы. — Ну, и славненько! — Рэйф вздохнул, а пот с его лица моментально испарился, хоть он и не до конца верил своему сыну. — А теперь, — Он вплотную приблизился к Стайлсу-младшему и тихим устрашающим голосом продолжил. — пообещай мне, что прошлогодняя выходка с избиением того парня-негра по причине расовой ненависти не повторится! Я полностью покрыл один суд и замял историю в интернате, на второй такой случай меня не хватит. — Он взял парня за кожаную куртку, повернувшись так, чтобы рядом проходящие родители думали, что они обнимаются на прощание. — Я говорил в миллионный раз, что сделал это из-за стипендии! Они выделили ему ее, потому что он черный, хотя я написал тест лучше. — Гарри начал было противиться и кричать, поэтому отец слабо швырнул его в сторону машины. — Мне плевать, Гарри. Мне, действительно, плевать, ведь это мои деньги ушли на сокрытие этого преступления. Запомни, ещё одна такая выходка – попадёшь в тюрьму. Или ещё хуже, на домашнее обучение. — Он быстро проговорил и сел в свою машину, оставив Гарри яростно и ненавистно смотреть ему вслед под звуки мотора автомобиля.***
Карл вытаскивал вещи из пикапа его матери пока не подошла стая подростков, известными своими талантами в спорте. Их было несколько, Карл не успел посчитать до того момента, как один из них не взял коробку с его вещами. Его Карл точно знал, ведь это был Стив Малькольм, главный приставала всего интерната. Карла он ненавидел больше всех, а все из-за того, что тот был открытым геем. — Ха, — Донеся продолговатый длинный смех капитана команды «Тигров» и его дружков, которые уже успели переодеться в дурацкие баскетбольные куртки или уже приехали в них. — Как думаете, что у него в этой коробке? Карл встал, как вкопанный, он не понимал, что делать, ведь рано или поздно задирам надоест донимать его. К тому же, в машине сидела мама и собирала какие-то вещи или документы. Поэтому парень принял решение непоколебимо стоять. — Не знаю, но может быть там лосьоны и шампуни для телок. — Начал один из «Тигров». По-моему Карл ходил с ним на занятия по восточной истории. — А мне кажется, там помада и каблуки. — Начал другой «Тигр». Этого парня Карл не знал. — Да не, — Самодовольно начал Стив, который видел, что Карла сложно задеть. Он приблизился с коробкой в руках к Карлу, оставив между ними какие-то сантиметры. — Я думаю там мужская порнуха. — После этих слов послышался мужской смех отовсюду, даже некоторые мимо проходящие ученики не сдерживались посмеяться Карлу в лицо. — Отдай. — Процедил Карл. Ему уже все осточертело, плевать, что Стив сильнее и быстрее, чем он, ему неприятно слышать такое, особенно, когда рядом находится его мама. — Хочешь обратно? Тогда поймай! — Говорит Стив и прямо перед лицом Карла кидает коробку одному из «Тигров», тот – другому, а следующий – четвёртому, пока Карл метится с одной стороны в другую, тщетно пытаясь поймать коробку у высоких баскетболистов. Игра продолжается до тех пор пока Карл не падает на асфальт, прямиком в грязь, полностью испачкав свои джинсы и разодрав коленки в кровь. Но ни это его волнует больше всего, ведь парень чувствует себя униженным. Он ненавидит себя, а ещё больше ненавидит этих мерзких спортсменов, которые так и норовят унизить его в первый же учебный день. Когда-нибудь это закончится, и Карл не хочет мириться с каждодневными унижениями. Он знает, что есть только один способ все закончить. Один способ перестать чувствовать унижения… — Прекратите. — Сначала Карл не мог понять, откуда доносится голос, пока не появились силы, чтобы встать. Каково удивление парня, когда на минуту спортсмены прекратили кидать его вещи по кругу, остановившись на Стиве. — Отстаньте от него. — К Карлу подходит какой-то парень, признаться, он его никогда не видел в интернате. Парень выглядел сурово и внушал страх, но одновременно от его прикосновения становилось теплее. К тому же, он был единственным, кто не остался равнодушным к происходящему. Карл продолжал смотреть вниз, на застывшую грязь на его новых джинсах и чувствовал себя паршиво. — Пойдем, я помогу тебе. — Тихо произнес парень, взяв Карла за плечо. Он взял Карла и собирался отвести в туалет, чтобы умыться, но его остановил Стив, который первый очнулся от неподдельного удивления. — А тебе-то какая разница?! — Начал Стив, подкатив свою мощную грудь напротив темноволосого парня. — Или ты из «этих»?! — После этого очнулись все «Тигры», заразившись смехом. — Из каких это «этих»?! — Темноволосый не побоялся напора со стороны Малькольма и представился к его груди, показывая, что не против ударить первым. Они простояли, сверля друг другу глаза, несколько секунд, пока Стив не сказал: — Пошли, парни. Оставим этих «Голубков» наедине. — И вместе с «Тиграми» Стив ушел, думая о том, как справится с новеньким позже. — Не стоило, правда. — Карл весь съежился, ему было некомфортно, ведь из-за него у темноволосого могут возникнуть неприятности. — Этим уродам по-другому не объяснишь. — Парень плюнул в сторону уходящего Малькольма, а затем продолжил. — Давай помогу собрать вещи. — И начал поднимать с земли тетради и прочую ерунду, которая выпала из коробки. — И, в следующий раз лучше бери чемодан. — Впервые со знакомства Карла и темноволосого, второй улыбнулся, отчего показался Карлу привлекательным. — Кстати, я не представился. Меня зовут Зейн, Зейн Малик. — Он подал руку для знакомства, но Карл остепенился. — Слушай, все, что эти парни говорили обо мне… — Карл тяжело вздохнул. — Это неправда. — Он ответил на рукопожатие Зейна и собирался было идти. — А что они говорили? — Зейн аккуратно пощупал свою щетину и встал, не дожидаясь ответа. Карл не поверил, что парень не слышал, но оценил, что он притворяется, будто ничего не слышал. Быстро ответив «Ничего, забудь.», он развернулся и поспешил во внутрь «Клиффорда».***
Она не спеша, тихой ланью, выходила из салона автомобиля, который прислал ее отец (Не мог лично проводить дочь до интерната из-за дела об изнасилованной девушке в Лондоне. Да, Джейсон Робертс – не только первоклассный адвокат, но и бизнесмен, сколотивший состояние на человеческих бедах, когда открыл ведущее в Лондоне агентство адвокатуры.). Признаться, девушку это не волновало, ведь она знала, что отец уже внёс первоначальный взнос за обучение в этом году, превышая сумму в несколько раз. — Спасибо, Джеффри, а теперь помоги мне донести это до моей комнаты! — Робертс протянула жвачку в качестве чайных своему водителю и принялась рыться в своей маленькой выходной сумочки, чтобы найти телефон. Выглядела Эмма, как обычно, по последнему писку моды: на ней была белая шубка Chanel, красивые ботфорты и безупречно зачесанный конский хвост, подчеркивающий четкую линию скул. — О Боже! Ты выглядишь просто потрясающе! — К девушке подошли парочка ее «подружек» по богатству. Естественно, в тайне все друг дружку ненавидели, но в отличие от подруг Робертс даже не скрывала этого. — Да, это платье Шанель на тебе просто невозмутимо великолепно! — Разве я выгляжу так, будто напрашиваюсь на комплимент? — Робертс остановилась, ей уже надоело слушать эту многочисленную лесть, в которой не разобраться где правда, а где ложь. — Вот и мне кажется, что нет! Довольно, а то меня вырвет прямиком на ваши убогие туфли. — Фальшивые улыбки на лицах подруг тут же превратились в недовольный оскал, который они пытались загримировать бездарной актерской игрой, перетирая сплетни за год. Эмма их даже не слушала, ведь мимо проходил ее парень, Гарри Стайлс. Точнее, ее бывший парень, с которым она рассталась ещё летом. — Эмма, как там твой роман с самым популярным парнем интерната, Гарри Стайлсом?! — Поинтересовалась одна из подружек, приоткрыв свою улыбку в тридцать два зуба. Девушка раздраженно усмехнулась. И повернулась к подругам, не переставая следить за Гарри. — Ничего не вышло. — Она машинально подергала плечами, нервно жестикулируя. — Ничего больше, чем летний роман. — Демонстрируя белоснежную улыбку, девушка скрыла свои настоящие эмоции под маской «Холодной и каменной стервой». Что же было на самом деле, знают только Эмма и Гарри. Ведь признаться, для девушки этот разрыв был болезненным, а Гарри как будто исчез и все. Ни сообщений сексуального подтекста, ни отношений на расстоянии, ни популярного и влиятельного парня – именно так приходилось «заходить» в новый учебный год Робертс. Но как можно привлечь к себе внимание?! Пока девушки нашли новую тему для разговора, Эмма продолжала сверлить глазами Гарри, попутно слушая дурацкие истории о похождениях Эфрона или расставании каких-то идиотов. — «Не стоит подавать вид, будто я смотрю на него… О черт, он идет сюда!» — Тут же девушка подумала, когда увидела Стайлса, направлявшегося в ее сторону. — Хей, Эмма! — Он казался невозмутимым и не холодным, что было редкостью. Парень подошёл ближе и пытался обнять ее или как-то показать, что они вместе, но девушка стояла, как вкопанная. Наконец она вымолвила: — Это что «Я самый идеальный бойфренд, который не звонит и не отвечает на сообщения месяц и один день»? — Эмма сверлила глазами парня и добавляла драматичности в свой голос, заставляя всех присутствующих глазеть на неё. — Если да, то, пожалуйста, прочь с моей дороги. — Казалось что ее глаза сейчас взорвутся от злости, которой она испепеляла спокойный силуэт Стайлса. — Какая разница… — Цокнув языком, произнес парень и удалился, незаметно подложив в шубу девушки бумажку, подмигивая ей при любом удобном обороте. На время девушка каблуком будто бы примерзла к холодному асфальту и на возгласы подруг не обращала должного внимания. И только спустя несколько минут, поражаясь от тупости диалогов с богатенькими идиотками, закинула руки в карман, чтобы узнать о содержимом записки. — «Встретимся в спортивном зале завтра вечером. Целую, хо-хо Г.С.» — Медленно прочитав, подумав про себя «Идиот», смяла клочок бумаги и выбросила на асфальт.***
Сара неторопливо подходила к фасаду главного здания интерната, мысленно считая количество шагов, проделанных ее короткими ножками. Эти мысли способствовали своего рода успокоению девушки перед началом ещё одного учебного года в интернате. Отец Сары всегда говорил ей, что ее ждёт великое будущее, но ей самой в это не верится. Когда отец ожидал, что в будущем Девушка возглавит одну из его фармацевтических компаний, он незамедлительно отправил ее в «Клиффорд», в котором ранее учился сам. Только больше всего Саре хотелось стать призраком, и с этой ролью она неплохо справляется. В этом учебном году девушке хочется остаться ещё более незамеченной сверстниками, чем ранее, но отделаться от ощущения, что за ней наблюдают, у неё не получается до сих. — «Четыреста сто один. Четыреста сто два. Четыре сто…» — Прерывается девушка, как только врезается в одного парня. Сара быстро поднимает глаза и уже готова приносить кучу извинений, как парень наклоняется вниз и забирает то, что у него упало с кармана. Заметив, как парень, не обращая внимание на нее, засовывает выпавшее обратно, Сара понимает, что вывалившие из кармана есть ни что иное, как пакетик марихуаны. Тут у девушки складывается «2+2» и она понимает, что перед ней стоит никто иной, как Луис Томлинсон, местный заводила и торговец запрещёнными веществами. Блондинка слышала, что в прошлом году Томлинсон чуть было не убил парня, когда продал ему не ту дурь. Бедняге пришлось покинуть «Клиффорд» под предлогом, что отравился в буфете, но все знали, что Томлинсон сделал это забавы ради. И Сара ненавидела его за это. Из-за таких людей, как Томлинсон, она предпочитала оставаться невидимой и отвергнутой. В тайне она мечтала, чтобы Луиса наказали за этот поступок. — Эй, ты, что это у тебя? — Сама удивившись своей храбрости, девушка так и набросилась на парня. Луис обернулся и зашагал в направлении девушки, какое было его удивление, когда его начали допрашивать. — А, — Парень засунул руки в карманы джинсовой куртки и обернулся. — А, еще рано заказывать шмаль, первый же день, черт. — Закончил парень и тут же обернулся назад. — Что? — Сара была оскорблена и не хотела оставлять все просто так! — Ты не имеешь права распространять эту дурь здесь, я все расскажу… — Набрав в легкие больше воздуха, девушка была готова пригрозить парню директором, а то и полицией. — Директору? Копам…? — Обернулся парень и бесстыдно посмеялся в лицо Саре. — А, ну да, конечно, кишка тонка! — Парень закрутил в руках зажигалку и достал из под уха сигарету. — А, если и получится, мой отец все равно не допустит этого: ты ничего не докажешь. — Парень прижался вплотную, закурив сигарету прямо перед лицом светловолосой. Сара молчала. Она чувствовала себя уязвимой и агрессивной, но не знала, как ответить парню, кажется, что он ничего не боится. Когда-нибудь что-нибудь или кто-нибудь напугает его до чертиков, но не сейчас. Поэтому Сара улыбается ямочками лица и поворачивается назад, полностью позабыв количество шагов, сделанных ей до столкновения с Луисом. — Ну, вот и славно, — Дым изо рта Томлинсона обхватил Сару сзади, издеваясь над ее поражением. — Так и думал, что ты трусиха. — Повернулся парень и тут же забыл о случайном столкновении с «чокнутой». А Сара еще долго думала о том, что придет день, когда она выиграет битву, а может даже и войну.***
— О, да, еще. — вызывающе кричала Ванесса в женском туалете, царапая могущественную спину парня. — Я хочу еще. Казалось, что она не могла успокоиться, но Зак с каждой ее речью, старался зайти в нее еще глубже, делая это нисколько для себя, сколько для нее. Девушка заползла рукой парню под футболку, насчитав восемь кубиков пресса, не переставая качаться на нем в направлении «вверх-вниз», лишь бы почувствовать хоть капельку возбуждения и, может быть, даже кончить. Зак же пытался во всю, думая об удовольствии девушки, не давая себе закончить дело разом быстрее. — О, да, детка. — Победным сладким голосом произнесла темноволосая, добиваясь от парня астрономического оргазма, признаться, ей уже, как минут пять, надоело скакать на члене Эфрона, пытаясь достигнуть хоть намек на оргазм. — Я скоро кончу! — В ход идет имитация, и, так как парень (Скорее всего, по мыслям той же Ванессы) не знает, как девушки достигают оргазм, то данный способ поможет ей освободиться от пениса Эфрона и больше не садиться на него никогда. А уже потом можно подумать: давать ему второй шанс или нет. — Я тоже. — И заглушая стоны, сливает свою сперму в сжимающийся от напряжения презерватив какой-то дерьмовой марки. Оттопырив ногой дверь кабины, Хадженс прямиком направляется в сторону раковины с будуаром, чтобы подпудрить носик и убрать видимые следы усталости от секса с Заком, в то время, как парень стоит на месте и начинает мочиться в женском туалете. — Эй, ты с ума сошел?! — Услышав звуки мочеиспускания, выдавила из себя Ванесса. — Это же женский туалет! — Она встала позади Эфрона, чтобы пристыдить его, но, видимо, он здесь частый завсегдатай – пристыдить его трудно. — Эй, чего ты, так разозлилась? — Вопросительно начал Эфрон, закончив свое дело. — Нечего, что мы тут трахались несколько минут назад? — Парень продолжал вопросительно смотреть на девушку, что невольно раздражало ее. — «Трахались»?! Это теперь так называется? — Ванесса завертела руками, а желчная правда посыпалась из ее рта. — Да даже долбанный садовник Эд трахает получше тебя, мудак. — Тут уже Эфрон не смог сдержать свой гнев. — Ты же кончила!? — Прокричал парень. — Шутка! Я сымитировала, чтобы побыстрее слезть с нечто, что ты называешь членом. — Казалось, что язвительная перепалка могла закончиться двумя путями: либо они убьют друг дружку, либо страстно займутся любовью. Но пока все обрастало другими красками. — Да, ты издеваешься, сучка?! — Эфрон разозлился, что стукнул кулаком об дверцу, но даже это не испугало Ванессу. — Ты отстой, Зак, даже не приближайся ко мне, между нами все кончено. — После этих слов девушка вышла из женского туалета, демонстративно закрыв дверь. Зак же, как скованный, оставался на месте и чувствовал, как эмоции в его голове берут вверх. — «Что значит «Я – отстой»?! Да, я самый сексуальный парень этого гребанного интерната! Я еще покажу тебе, Ванесса Хадженс!» — думал Зак пока в туалет не зашла какая-то девушка, вопросительно осматривая Зака в проеме кабины. — Да, иду я уже! — Вспыльчиво ответил он.***
Железная дверь нового Фольксвагена открылась в нескольких метрах от Клиффорда, когда из нее вышли братья Джонас. Один из них, который был постарше и выше, был явно чем-то недоволен. Второй, молодой юнец, переходил в девятый класс, отчего не мог скрыть удовольствие. Признаться, самодовольная рожа младшего невольно бесила старшего брата, напоминая себе о том, что случилось с ним в этом возрасте и классе. Мысли Джо прервал звук полностью захлопнувшей машины – значит, оттуда вышел Кевин, старший брат семейства Джонас. Он три года назад закончил «Клиффорд» с успехом и не отказался от просьбы родителей довести младших братьев до интерната, довольствуясь новой машиной, которую приобрел благодаря высокопоставленной работе. Единственное, что умел делать «Клиффорд» – это делать детей из богатых семей, еще более богатыми. — Ну как? — Джо впервые отвел взгляд от Ника с момента, как они приехали, и направил его на Кевина. — Не был здесь три года, а все как обычно. — Вздохнул парень во всю грудь, демонстрируя на руках дорогие швейцарские часы и выпирающие из под майки волосы, ведущие к нижней части паха, собирая игривые взгляды учениц на себе. — А я не рассказывал, я был еще тем крутым парнем, почти даже стал Королем Заключительного бала?! — Миллион раз. — Закатил глаза Джо. — А еще ты проиграл Энди Мерфи, который сейчас возглавляет крупную газовую компанию. — Язвительно продолжил парень. Кевин секунду смутился и вернулся в прошлое положение. Нику, такое ощущение, что было не до семьи, ведь его мысли были заняты кое-кем другим, отчего диалог между мужчинами не задался. — Ладно, мне надо бежать. Был рад увидеться! — Кевин быстро зашагал обратно в новую машину через препятствия в виде грязи и братьев, сделав вид будто заводит мотор, хотя Джо был уверен, что тот останется, чтобы получить бесплатный минет от ученицы, когда парни отойдут чуть дальше. — Кевин – полный кретин. Как он вообще закончил интернат?! — Начал Джо, когда они отошли от машины на приличное расстояние. Чутье Джо не подвело – в машину к мужчине залезла какая-то девушка, возможно, одноклассница Ника. — Что? Ты что-то сказал? — Поглощенный своими мыслями переспросил Ник. Глаза Джо непроизвольно закатились – Ник так напоминает ему себя в прошлом году. Но кто-то должен его предупредить… Сказать, что «старшие классы – полный отстой» – ничего не сказать: ни девушек, ни вечеринок, ни учебы. А еще популярные парни так и норовят унизить тебя прилюдно в классе. И хорошо, если словесно… Джо должен это сделать! Он должен предупредить Ника. — Слушай, Ник, — Начал было Джонас-старший, держа за лямку портфель от Томми Хилфигер. — Я понимаю, ты… Ник не слушал речь Джо, мало того, когда тот продолжил, он отрывисто перебил его, сказав, что ему нужно отойти. И не в чем не бывало ушел к группе своих друзей с класса по математике, обсуждающих что-то в толпе учеников, заставив стоять Джо, как вкопанного на месте, толкаясь с прибывавшими учениками. — «Кто-то должен его защитить. И это буду Я, даже если придется убить кого-нибудь.» — решительно подумал Джо, оправдывая свое поведение братским долгом.***
Селена Гомес была второй по популярности девушкой интерната, но, признаться, ее это не волновало ни капли. В новом учебном году единственное, что волнует девушку – это ее «нездоровые» отношения с бойфрендом, Джастином Бибером. Но даже сейчас темноволосая сомневается в том, чтобы разорвать эти отношения. Ведь одна часть ее сердца любит больше, чем та, которая хочет все закончить. Мысли были прерваны группой хороших подруг, которые возникли также незаметно, как и домыслы об изменах Джастина в прошлом году. — «Нет, он изменился, я верю…» – Как бы неуверенно продолжала, как мантру, произносить Гомес. Но веры от этого не прибавлялось, получалось на немного заглушить внутреннюю боль, которую оставили поступки прошлого. — «Он точно изменился.» Плохие мысли словно адсорбировали куда-то далеко, пока Селена вплотную встречается со своими подругами. Окруженная лаской и вниманием, девушка быстро забывает о том, что пару минут назад была готова порвать отношения с Джастином Бибером. Напротив, вместе с подругами девушка направилась искать возлюбленного. — Да, вы не поверите, Мистер Робердс ведет у меня эту дисциплину! — Восторженно рассуждала одна из подруг, заставив девушек смягченно посмеяться. — Он такой… — На твоем месте я бы задумалась прежде, чем… — Селена была авторитетом в кругу друзей и тем человеком, к мнению которого прислушивались в первую очередь. — Связи с преподавателями строго запрещены! — И девушки засмеялись в унисон. — Да, — подруга хотела было продолжить, но была перебита неожиданным появлением одного человека. И да, это был не «самый лучший бойфренд на планете» Джастин Бибер. Перед Селеной стоял местный садовник Эд, который держал в грязных руках цветочек красной камелии, посаженной его же руками несколько лет назад. Мужчина был ниже любой девушки из компании и выглядел неуклюже, что, по мнению Селены, придавало ему шарма. — Это тебе, Селена. — Произнес садовник, не отрывая взгляда с белого свитера девушки, боясь сравняться взглядами и увидеть реакцию Селены. Селена послушно взяла цветок в руку, протянув улыбку и наклонившись к Эду, чтобы поблагодарить его, но, не успев произнести и слов, мужчина убежал от «лишних любопытных глаз» учеников. — Спасибо, Эд. — Искренне ответила девушка. Она знала, что мужчина страдает формой аутизма и социофобии, когда тяжело общаться с большим количеством людей. За это, начиная с седьмого класса, она таскала с кухни ему французские круассаны, что положило началу их дружбы. — Хм, — девушки двинулись вперед, в сторону главного входа. — Он странный. — Произнесла та же девушка, что несколько минут говорила, как мечтает о мистере Робердсе. Некоторые подруги поддержали ее. — Брось, Эд – сама невинность. — сказала Селена, уверенная в искренности дружбы между садовником и ученицей старших классов. Девушки переглянулись между друг другом, замяв эту тему, все ближе приближаясь к фигуре, издали напоминающую Джастина Бибера. Парень стоял у своего мотоцикла «Harley-Davidson» темно-серого цвета в черной кожаной куртке, дожидаясь, когда Селена оставит подруг и подойдет к нему. Что и произошло, как только очертания фигуры стали более четкими. — Новый образ? — Оставалось несколько метров до Джастина, поэтому Селена попрощалась с подругами, достигнув цели, обняла парня и посмотрела ему прямо в глаза, закрытые солнечными очками. — Да, — вкрадчиво ответил Джастин, улыбнувшись девушке во всю белоснежную улыбку. — Что это было?! — Намекая на инцидент, произошедший между Селеной и странным садовником. — Что? О Боже, — Селена засмеялась. — Эд – садовник, мы дружим с седьмого класса, по-моему. Джастин убрал волос с лица девушки нежным прикосновением пальцев, дотягиваясь до ее щек и тихо командным голосом сказал: — Чтобы больше этого не повторялось. — В этот момент он выглядел очень нежным и чутким, а звучал мрачным и хладнокровным. Селену пугала такая двойственность, но и завораживала по-своему. — Он странный тип. — Но, — Селена не могла не возразить парню, но тот быстро перебил ее. — Никаких «Но», — Джастин направил свой большой палец ей на губы. Со стороны это выглядело очень сексуально, но слова парня имели совершенно другой окрас. — иначе, я за себя не ручаюсь. Он продолжал сверлить Селену взглядом, крепко держа ее в своих руках, обнимая всей приложенной силой, будто отпустив, девушка тут же распадется на молекулы. — «Ты теперь только моя!»***
Из черного лимузина, призванного по просьбе известного менеджера Адель и Эд Ширана, вышла будущая поп-звезда и главная тусовщица интерната – Ариана Гранде. Девушка выпрямилась во весь рост, не стесняясь своих малых размеров, и зашевелила хвостом, шагая на высоких шпильках. Если быть честным, то Ариана искренне не понимала, что забыла в этом «Богом забытом месте» уже четвертый год обучения, и это делало темноволосую крайне раздражительной. Отец же объяснял это разными отмашками: «Мол, ты должна получить достойное образование.», «Я отправил тебя туда, чтобы обуздать.» и так далее. На самом же деле, не подозревая этого, пребывание в интернате давало обратное действие: свободнее, чем здесь, Ариана не чувствовала себя никогда. — Полный отстой, что мы снова встретились здесь. — напротив Арианы встала оптимистично настроенная Белла Торн; Рыжеволосая поправила уголок своих черных очков то ли от Гуччи, то ли от Марка Джейкобса, и уставилась на Ариану. — Я тоже рада тебя видеть, дорогая. — Сладким голоском произнесла она и потянулась поцеловать подругу в щеку. — Я не понимаю, зачем родители отдают пятьдесят штук в год, чтобы я продолжала ничего не делать кроме того, как трахаться с «новоприбывшими». — Отойдя на несколько метров от машины, сказала Белла, как будто возвращаясь в повседневную суету жизни в интернате вдали от предков и «цивилизации». — Мой отец говорит, что обучение в интернате может обуздать мое поведение. — Девушки держались за руки, как настоящие подруги. — Но он не знает, что здесь я возбуждаюсь еще больше. — Лицо девушки скрывается в улыбке. — Я сделала, кое что плохое этим летом, я должна тебя сказать. — Подождав минуту, нерешительно начинает рассказывать Белла. Лицо Арианы становится впечатлительным, но не потрясенным. — Но не здесь. Нас могут услышать. Ариана не знала, как и реагировать на заявление подруги, но послушно кивнула. — «В любом случае, не человека же она убила.» — Подумала девушка и направилась в лобби под руку с подругой.***
Лиам Пейн, будучи дисциплинированным с ранних лет под гнетом многолетнего спорта, прибыл к дверям интерната еще за несколько часов до начала распределения новичков и приветственного слова директора, но парню уже надоело находиться здесь. Он понятия не имел, почему его назойливый отец настаивал на учебе в здешней яме змей, полной богатеньких детишек магнатов и людей, сколотивших целое состояние нечестным путем, ведь ни в науке, ни в искусстве он ничего не понимал, а ту спортивную базу, необходимую парню для попадания в футбольный клуб «Челси», «Клиффорд» не давал. Стоя у своей машины (К слову, он был одним из немногих учеников, у которых были водительские права и которым родители доверяли сполна такие вещи, как машина, например.) Лиам справлял свои кроссовки с землей – вот настолько он не хотел переступать порог Клиффорда и участвовать в ежегодной схватке гиен. Надоело. Нервы на лице парня заметно набухли ни сколько от волнения, сколько от ненависти к здешнему месту, людям и даже архитектуре. — «Надо придумать план, чтобы побыстрее слинять с этого места.» — Задумался парень и потушил ногой оставленный кем-то окурок на земле.***
Директор Хеппер ждала учеников у лестницы в парадной холла интерната, элегантно рассекая пространство своими тонкими шпильками и острым взглядом. За несколько часов она уже успела разобрать дела по школьной бюрократии, получить чек на внушительную сумму от мистера Джейсона Робертса, позволяющий распоряжаться ей финансами в интересах интерната, и помочь расположиться своей давней приятельнице Эшли Холд, которая с бесстрашием согласилась заменить подцепившего в экспедиции какую-то заразу учителя географии, мистера Генри. Признаться, она давно думала уволить этого беднягу, так что история с малярийным комаром ей даже на руку! Или с чем-то там еще… Из незаконченных дел оставалось только два: приветствие старшеклассников и распределение новоприбывших, которое могло затянуться на несколько бюрократических часов. (Хотя она надеялась на помощь завуча, Марии Заунгерг, метившей на пост директора с времен должности отца Роуз). И вот комитет попечителей Клиффорда уже планировал отдать должность мисс Заунгерг, как что-то пошло не так. Роуз Хеппер, вот, что пошло не так. Тем временем пока Роуз оставалась прикрепленной к полу статуей, постепенно пустой зал холла обогащался учениками, покорно ждавшими, когда вот-вот последний ученик пересечет порог интерната, и директор Хеппер начнет вещание. Обычно, так никогда не работало: кто-то обязательно приезжал к моменту речи директора, а новенькие, не понимающие важности сбора, то и дело толпятся по кругу, наступая на чужие ноги, сколотив состояние на миллионных «Извините… Простите.». Директора Хеппер же не волновала суета, она непоколебимо продолжала свою речь так, будто от этого зависит ее жизнь. — Чего же, мы ждем? — С момента приезда Мишель уже давно нарушила свой «Обед молчания». Первый раз, когда начала орать на родителей за то, что втянули Дейва во все происходящее без ее спроса. Второй раз, когда поняла, что орать надо и на Дейва. — Приветственное слово, Директор Хеппер каждый год такое устраивает. — Донесся чей-то голос из толпы. Выждав пару минут от терпения учеников и вздохнув воздушным паром, чтобы сделать связки теплыми, директор начала: — Приветствую студентов, чьи ноги пересекали порог «Клиффорда» не один раз, и Добро пожаловать тем, кто только делает свои первые шаги в этом месте. — Из зала послышались восторженные гулы, правда, на лицах некоторых учениках показались раздраженные физиономии или закатанные глаза. — Я уверена, что по окончанию учебного года, вы с твердой уверенность сможете провозгласить «Клиффорд» своим «вторым домом», а кто-то может даже и «первым». — Настойчиво намекнула женщина. Мишель же не уверенна в ее словах ни капли. — Наш ждет насыщенный и полный прекрасных моментов учебный год, новых конференций, соревнований, титулов и открытий… — «О, да, конечно, без вариантов.» — Мысленно закатила глаза большая часть учеников, включая Мишель, пока директор Хеппер перечисляла список того, ради чего стоит «умереть» по ее мнению. — … Поэтому будьте осторожны, и, помните, у каждого из нас есть секреты, но вы должны быть мужественными, чтобы поведать о них миру. — Загадочно произнесла директор и начала зачитывать правила внутреннего распорядка. — «.. У каждого из нас есть секреты...» – Что бы это могло значить?!