БОГАТЫРИ КРУГЛОГО СТОЛА Книга 1 КАЛИНОВ МОСТ

Через два месяца после прибытия Ольберга в Камелот был турнир, на котором сей ратоборец одолел сэра Агровейна и сэра Брандала. Порадовался тогда сэр Галахад, что его паладин одолел двух Рыцарей Круглого Стола. Между нами говоря, не очень любил сэр Галахад своих собратьев по Круглому Столу, предпочитая им своих паладинов. И даже когда пика сэра Персиваля прервала победный путь Ольберга, то ничуть не расстроился Первый Рыцарь, а остался весьма доволен результатом. Даже король Артур удостоил паладина милостивой улыбкой и аплодисментами, а на пиру одарил его полной чашей лучшего вина. Гиневра… Да пропади она пропадом. Не буду про неё писать. Уж лучше ничего не говорить о ней, чем писать правду. А через седмицу после турнира выпала Ольбергу дорога дальняя. Дорогая дальняя по поручению Великого Мерлина. Ходил Ольберг морем на остров Руян, где встречался с волхвами и воеводами варяжскими. Встречался он и с товарищами своими по Дружине Святовита, а также и с храбрыми мореходами из хирдов варяжских, с коими хаживал ранее в походы близкие и дальние. И всех их расспрашивал Ольберг об Чёрном Конунге. И смог узнать он только одно — ушёл Чёрный Конунг по морю Фризскому далеко на Север, и более о нём никто не слыхивал. На обратном пути зашёл Ольберг в Упсалу, и там розыск чинил и расспросы. Однако же, и нурманы, и готы, и свеи — все они молвили одно — как ушёл Чёрный Конунг на Север, так и нет более о нём ни слуху, ни духу. Год искал паладин следы злодея, но так и не нашёл. С тем и воротился Ольберг в Камелот. Тогда же ко двору короля Артура прибыли и сэр Дайнадэн с Ильёй Муромским. Вижу, други мои, изумление на лицах ваших. Вижу. И вопрос ваш вижу — где же так долго носило Илью и Дайнадэна? А носило их, ребятушки, аж до Рима Великого. Вижу, други мои, что изумление ваше приобретает крайнюю форму, а вопросов становится ещё более… Ну, что вам сказать на это… Видели бы вы, какое изумление было у всего Камелота, когда прибыли туда сэр Дайнадэн и Илья. А всё дело в том, что прибыли они не с пустыми руками… Шляясь по всей Европе в поисках чемпионов, собирал сэр Дайнадэн слухи и сведения об оружии силы особой. Видимо, из-за лёгкого добродушного нрава прослыл сэр Дайнадэн среди двора Артурова эдаким недалёким простаком. Однако сие было неправда. Очень умён, хитёр и мудр был сей достойнейший рыцарь. К тому же, всем сердцем своим благородным сэр Дайнадэн переживал за дело Артурово, за Круглый Стол. Понимал благородный рыцарь, что против рептилонов нужны не только лучшие бойцы, но и самое лучшее оружие. Вот это самое оружие и собирал сэр Дайнадэн, и отвозил его в Камелот. А это были и меч Кларент, и меч Каледфолх, и меч Бальмунг, и меч Дюрандаль, и меч Каладболг, и меч Хрутинг, и шлем Госвит, и шлем Венерант, и доспехи Вигар, и копьё Ронгомиант, и копьё Крималл, и копьё Кродерг, и щит Винебгортухир, и щит Дубан, и щит Брикрен, и щит Крода, и щит Охайн, и щит Бортинг, и кинжал Карнуэннан. И всем этим оружием снабжал сэр Дайнадэн своих братьев рыцарей. Но не только Рыцари Круглого Стола получали сии бесценные дары от сэра Дайнадэна. Как известно, далеко не все воины хотели оставаться при дворе Артуровом. Узнав, что благородный сэр Роланд отправляется на войну против сарацинов-басурман, вручил ему сэр Дайнадэн меч Дюрандаль и шлем Венерант. А могучий Беовульф, что отправился искать рептилона Гренделя, получил из рук нашего рыцаря меч Хрутинг. Но более всех оснастил сэр Дайнадэн короля Артура. Получил наш государь меч Кларент, пику Ронгомиант, булатные латы Вигар, булатный шлем Госвит, щит Винебгортухир и кинжал Карнуэннан. В таком виде стал Артуру даже Кощей почти не страшен. Оно, конечно же, победить царя Змеиного острова король Камелота не смог бы, однако выжить в бою с ним имел шансы весьма большие. По крайней мере, на порядок шансов больше имел, чем короли Вортигерн и Утер. А уж в бою с простым смертным мало кто мог теперь сравниться с Артуром. Вот и получается, что хоть и не имел государь наш силы богатырской, однако благодаря оружию и доспехам силы особой стал он одним из сильнейших воинов. Ну и пойдём далее. Первый Рыцарь получил от сэра Дайнадэна пику Крималл и щит Дубан. Сэру Кэю достался Бальмунг — меч самого Сигурда! Ну, а также Тринадцатый Рыцарь получил ещё и щит Брикрен. Сэр Саграмор получил меч Каледфолх, пику Кродерг и щит Крода. Сэру Дезимору выпала честь заиметь меч Каладболг и щит Охайн. Ну и сэр Персиваль получил щит Бортинг. Как видите, други мои, всё, что добывал сэр Дайнадэн, он отдавал другим — не оставляя себе совершенно ничего. Вот и в этот раз, проведал наш благороднейший рыцарь, что в подземных катакомбах Рима хранятся доспехи Ахилла. Ну и естественно сманил сэр Дайнадэн Илюху на сею подземную авантюру. Одним словом, цельный год лазали под землёй Данька с Илюхой. И вот однажды нашли они потаённую железную дверь. И была та дверь так тяжела, что не было во всём свете ни единого человека, кто бы смог её отворить. Ни единого, кроме Ильи Муромского. Упёрся Илья в пол ногами, да и навалился всей силою на дверь железную. Ну и сэр Дайнадэн тоже всей силушкой поднажал. И вот за той дверью и обнаружили побратимы доспехи богатырские из кованой бронзы. А были это как и сам гиппоторакс, так и шлем, поручни, поножи и большой круглый щит. Вот всё это добро и приволокли Данька с Илюхой ко двору Артурову. А потом был ТУРНИР. Тот самый. Который — Битва Льва и Единорога. А по итогам этой битвы вручил сэр Дайнадэн доспехи Ахилла сэру Ланселоту. Почему именно Ланселоту? До потому, что именно ему они впору пришлись. А вот щит достался Илье… Ну, во-первых — Ланселоту король Артур подарил волшебный Придвен, а во-вторых — Илья был единственным, кто мог орудовать таким тяжёлым щитом. Владыка Камелота не торопился на Калинов Мост. Визита Кащея теперь можно было не бояться, так как теперь был его победитель — сэр Ланселот Озёрный. И был Илья Муромский, с которым Кащей наверняка не захочет встречаться в бою. Таким образом, дружина Артурова основательно готовилась к походу в Грааль. Воины тренировались. Сэр Дайнадэн и Великий Мерлин снабжали их лучшим оружием. И вот однажды явилась Ольбергу во сне Птица Гамаюн, и повелела идти к Святогору. Пошёл паладин к Мерлину, и начал ему сон свой рассказать. А от того рассказа у великого волшебника очи из орбит полезли — ибо он во сне видел тоже самое! Явился Гамаюн и Мерлину, и тоже поведал ему, что надлежит Ольбергу идти к Святогору. Делать нечего — с вещей птицей спорить не стали и снарядили Ольберга в путь-дорогу, да посадили на корабль. Вдохнул бывший варяг полной грудью воздух морской и двинул на Восход Солнца. По дороге заходил Ольберг и в Упсалу, и в Аркону, и в Новогород. И во всех тех местах спрашивал он про Чёрного Конунга. Но нового ничего не узнал. Прибыв на Русь, отправился паладин на Ра-реку, а уж по ней добрался он до заветного острова, где и нашёл бывшего своего есаула Торопа с ватагой его. Крепко сидел на Ра-реке атаман Тороп. Собрал дружину в три сотни ножей и топоров и громил станы хазарские. Доставалось и купцам от лихих ушкуйников, чего уж греха таить. Встретились братья по мечу и веслу. Попировали ночку. А с рассветом погрузились на семь стругов больших, подняли паруса расписные и с песнями пустились в верх по реке. Развернулась, запела тут душа Ольберга на просторе речном. И понял тут паладин, что вот он тот миг, когда счастлив он по-настоящему. А хазары в то время жгли костры сигнальные. Звенела бронёй их конница по берегам. Города хазарские ощетинились копьями. Сверкали злобой со стен их очи, скрипели зубы. Да только не до них было лихим ушкуйничкам! Шли добры-молодцы с песнями, да лишь изредка крыли басурман площадными словами. Лежал путь ясным соколам на Урал-Камень. Хранитель Руси — Индрик (Единорог) послал ушкуйникам Сокола-Рарога, который указывал путь дружине их. Не вступая в бой, с песнями дошли струги до Камы. Далее, ведомые Рарогом, ушкуйники вошли в быстрые воды Сафаст-реки. Тяжело было грести против быстрого течения горной реки. Две седмицы гребли речные витязи, пока Сокол не дал знак остановиться. Ушкуйники разбили лагерь на берегу, а Рарог повёл Ольберга к Граалю. Орлы кружили над ущельем, к которому привёл Сокол паладина. На горных кручах сидели грифы и во́роны. В зарослях клацали зубами серые волки. Среди камней прятались барсы. В буреломах ревели медведи. В оврагах шипели змеи. Однако, не испугался Ольберг зверья дикого и двинул вперёд своего верного боевого коня Ракшу. Пройдя всё ущелье до конца, обнаружил паладин огромный вход в большую пещеру. Трижды плюнул через левое плечо Ольберг. Вынул меч из ножен и пустил Ракшу вперёд. И там глубоко в пещере встало перед паладином тёмно-пурпурное облако дыма, сквозь которые пробивались алые сполохи. Въехал в этот дым Ольберг и оказался в междумирье. Тогда ещё Ольберг этого не знал, но сей портал сильно отличался от того, что был в Змеином Замке. Там был мертвенно-серый свет. Здесь же всё было заполнено кроваво-красным светом. Да и вообще, всё это междумирье имело лишь два цвета — красный и чёрный. Сие пространство между мирами представляло собой каменное ущелье, по которому текла чёрная Сморд-река. Вот же опять поганый язык мой всему виной… Взял я как-то, да сдуру и назвал Сморд-реку — рекой Смородиной. Ну ладно я — дурень дурнем, что в голове пустой, то и на языке. Причём совсем не от большого ума на языке. Но остальным то зачем за мною повторять?! И надо же тебе — опять прилипло! И сам Мерлин туда же… Да и Святогор… Чего уж с народа взять? Народ, как и я, дурак дураком, повторяет всё, как зверь-обезьян. Ну а теперь гадают люди — почему именно Смородина? Кто-то говорит, что мол потому, что черны воды её, как ягода смородина. Вот только, чёрная смородина мне не по вкусу — я люблю красную. Одним словом, текла там чёрная река. И был над той рекой мост каменный. В небе том висело чёрное солнце, а под ним кружили жуткие твари. Эти твари летающие были раз в десять больше любого самого большого орла. На изгибах их нетопыриных кожаных крыльев торчали когтистые лапы. И были у них длинные шеи, а вместо клювов — длинные вытянутые зубастые пасти. И хвосты у них были длинные змеиные. На мосту два огромных крокодила, словно псы, доедали чьи-то останки. А перед мостом… Обликом конь. Вот только ростом тот конь с двух самых рослых жеребцов-аргамаков. Ноги у того коня, как сваи. Копыта с баранью голову. Хвост и грива — огнём горят, да струясь до земли спадают. Воин на коне под стать — с два роста человеческих, как не более. В плечах — две сажени косые. Весь воин закован в кольчатую броню. На главе его шелом высокий, с бармицей и наносником. Поняли вы уже верно, други мои, что это сам Святогор-богатырь. Часто мне приходилось слышать, что меч Святогора — это Меч-Кладенец. Не совсем то верно… После того, как Бус-богатырь сразил Кладенцом Кощея, хранили этот меч калики перехожие. Эти же калики перехожие снесли Меч-Кладенец Святогору. И вот теперь увидел Ольберг Меч-Кладенец. Вот только был этот меч волшебный за поясом у Святогора, словно кинжал. А настоящий меч Святогоров на поясе у него висел. И не един человек во всём свете не смог бы тот меч поднять. Ну разве, что Муромец, собрав всю силушку, смог бы его от земли оторвать, да сколько-то мгновений на весу продержать. Имя было этому мечу — Скалоруб. А уж палицу Святогора железную ни един богатырь бы не поднял. Глядя на щит великого богатыря, понял Ольберг, что под тем щитом можно укрыть и его самого, и его вороного Ракшу. Рядом со Святогором стоял столб высокий. Вот только ,глядя более пристально, понял паладин, что не столб это, а пика богатырская, в землю вонзённая. И тут на противоположной стороне ущелья засиял мертвенно-белый свет, на фоне которого показались страшные чёрные силуэты. Это было войско рептилонов, что входило в междумирье с другой стороны Грааля. Раздался чудовищный клёкот и рёв, и́ загудела земля под лапами сотен чудовищ. Крокодилы нырнули в чёрные воды, а летающие твари стали слетаться поближе к мосту. Вот тогда и узрел впервые Ольберг рептилонов. Было там с полсотни всадников — чешуйчатых гигантов верхом на всевозможных монстрах. Вооружены были всадники жуткими кривыми мечами, тяжёлыми копьями, большими секирами и железными палицами. Пеших рептилонов было более двух сотен. Эти были меньше чем всадники, но крупнее, чем обычные люди. И их тоже укрывала крепкая чешуя. Две трети из них были вооружены глефами и всевозможными алебардами, а оставшаяся треть — большими луками. Святогор направил своего коня на мост. Ольберг двинулся следом. Когда всадники рептилонов стали приближаться к мосту, натянул паладин свой и лук и пустил стрелу калёную. Обернулся тут Святогор, зыркнул взглядом недобрым на Ольберга, да как рявкнул: — А ну, брысь отсюда! Ракшу с Ольбергом словно ветром сдуло от того рыка богатырского. Брал тогда Святогор-богатырь палицу свою, да метал её в силу вражью. Половину конницы рептилонов от того броска разметало во все стороны, да и в пехотных рядах многих положило. Рвали тогда гады луки тугие, и пускали стрелы острые. С шелестящим гулом устремились к цели стаи чёрных стрел. Словно град замолотил в щит Святогора. Вздрогнул тогда Ольберг от такого грохота, и сердце его холодом зашлось, ибо били тяжёлые стрелы рептилоновы посильнее, чем болты арбалетные. Испугался тогда паладин за богатыря. Однако же, ломались стрелы об щит Святогора, об шелом его и броню. Стали тогда по одному въезжать на мост всадники рептилонов. Вынимал тогда Святогор свой Меч-Скалоруб и пускал коня вперёд. И рубил богатырь всадников тех вместе с их зверями, словно лозу на учёбе ратной. И падали твари те в черную Сморд-реку. Переехал тогда Святогор-богатырь через мост, и навалились на него всадники всем гуртом. Не выдержал тогда Ольберг и выехал на мост. И там, на мосту, начал он стрелы метать в змеиных всадников. Пустил паладин три стрелы, да всё бестолку — не поддавалась им чешуя рептилонов. А тут и твари пустили стаю стрел тяжёлых. Ракша раньше наездника своего беду почуял и рванул назад, а иначе им обоим живу не быть — пронзили бы их чёрные стрелы змеиные. А тем временем Святогор-богатырь вырубил в капусту всех всадников и принялся за пеших рептилонов. Он рубил ту нечисть, словно траву косил на покосе. Конь его богатырский тех тварей копытами своими топтал, словно рожь молотил. Страшный меч Скалоруб, словно молния сверкал, и крушил ряды поганого племени змеиного. И как не пытались рептилоны всею силою завалить богатыря, но сметал их Святогор яростью своею, как сметает ветер-ураган снопы на поле скошенном. Видя, что стрелкам рептилоновым теперь не до него, осмелел и наш Ольберг. Вновь он выехал на мост и стал бить из лука. И в этот раз повезло дураку — попала одна стрела рептилону-алебардщику прямо в глаз. Не буду врать вам, други мои, случайно попала стрела. Оно конечно, сам Ольберг может сколько угодно брехать про меткий выстрел. Я же вам слово дал — писать только чистую правду. Поэтому сказать, что этот выстрел чем-то помог Святогору — я тоже не скажу. Ничем тот выстрел не помог. Вообще ничем. Оно конечно, для красоты сюжета можно было бы и завернуть, что мол рептилон тот подкрался сзади к Святогору и уже изготовился для смертельного удара… И вот тут-то наш паладин возьми да и спаси жизнь самому Святогору! Красиво? Ещё как! Да только враньё бы это было. А я ещё раз повторюсь — враньё не по мне. Я уж молчу про то, что ты пойди ещё подойти к Святогору сзади? Коняга его слоноростая так двинет копытом — рыцаря вместе с его дестриером сметёт, как крошку хлебную со стола. Тем временем, Святогор-богатырь крушил-рубил войско рептилонов. Да так лихо рубил, что побил всю ту силу тёмную. Едва ли дюжина тварей обратно ушла. Очень сильно бегом ушла. Захлопали кожаные крылья летучих тварей, и они с клёкотом стали спускаться на поле брани, где ждало их богатое угощение. Крокодилы в чёрной реке радостно урчали, разрывая добычу. Обтёр Святогор-богатырь зелёным стягом змеиным Меч-Скалоруб, да повернул коня обратно за мост.