БОГАТЫРИ КРУГЛОГО СТОЛА Книга 1 КАЛИНОВ МОСТ

Посекли рыцари всё войско змеиное. Лишь только два рептилона да три змеелюда в скалах укрылись. С тем и вернулись благородные всадники в Хеорот. Увидели тогда и ярл Хродгар, и вольный конунг Виглаф, что нет никого сильнее во всём свете, чем рыцари Артуровы. Беовульфа, а также других павших героев предали огню и возвели большой курган на месте погребения их праха. Затем была тризна… И ярл Хродгар, и вольный конунг Виглаф, и все рыцари признали, что сэр Гавейн, принявший меч Хрудинг из рук павшего Беовульфа, достоин владеть этим мечом. Хотя были конечно же те, кто говорил, что сей меч должен взойти на костёр вместе с Беовульфом. Однако, когда сэр Галахад поведал защитникам замка Хеорот, что Рыцари Круглого Стола вскоре полезут в самое логово змеиное, то тут все согласились, что волшебный меч Хрудинг должен и дальше сечь рептилонов. А раз уж сей клинок оказался в руках сэра Гавейна, то значит таков его вюрд. От доли в добыче рыцари отказались и убыли обратно ко двору короля Артура. Перед их отъездом Виглаф пообещал рыцарям, что как только изловят всех сбежавших тварей, он прибудет в Камелот. Со своей доли трофеев Виглаф намерен был построить ещё кораблей и нанять воинов. Ярл Хродгар на выручку от своей доли собирался перестроить замок и нанять добрую дружину хускарлов. В свою очередь, ярл тоже поклялся рыцарям, что отныне Хеорот — их дом, а сам он — верный союзник Артура, Камелота и Рыцарей Круглого Стола. Когда вернулись рыцари в Камелот, то опечалился король Артур и весь двор его, узнав о гибели славного Беовульфа. Однако же и радость была от гибели войска рептилонов и таких могучих врагов, как Грендель, Гренгель и Линдворм-Змей. Хотел было государь наш Артур объявить поход в Грааль, однако же отговорил его Мерлин. Сей мудрый муж убедил короля, что прежде чем идти в Великий Поход, стоит прежде предпринять определённые действия, дабы обезопасить себя от внезапного появления Чёрного Конунга. К тому же, турниры в Европе подходили к своему завершению, а это значит, вскоре можно будет проводить ристалище в Камелоте. И Мерлин предполагал, что на этом турнире тоже может появиться очередной могучий воин. С последним доводом Артур согласился гораздо более охотно, чем с первым. И как оказалось, и в этот раз прав был Мерлин… А вскоре на боевой ладье своей прибыл Виглаф. Артур с почётом принял вольного конунга и дружину его. А у Мерлина был долгий разговор с Виглафом. А после разговора этого, отправился вольный конунг на остров Руян. А вместе с ним и Ольберг. Ну или, если угодно, сэр Ольберг. Вёз Ольберг дары богатые (злато-серебро) Храму Арконы, да письма от Мерлина для жреца Святовита — Велимудра, и жреца Перуна — Огняты. Также, для Огняты вёз рыцарь-паладин книги. Кстати, Виглаф тоже в Храм Святовита не с пустыми руками шёл, а вёз в дар добрый мешочек с серебром. Вместе с Виглафом Ольберг побывал и у Велимудра, и у Огняты, и у воеводы Будана (где была знатная попойка с Дружной Святовита). Огнята свёл витязей с Лютославом — воеводой лодейной рати Руяна, а также с самим Дядькой Черномором — стражем Руяна. Там же, на святом острове, Ольберг познакомил Виглафа с Рунославом — предводителем дружины варягов, в которой когда-то был и наш рыцарь-паладин. Таким образом, други мои, и складывалась коалиция против Чёрного Конунга в виде руянских вождей и жрецов, вагрских варягов Рунослава, датских варягов Виглафа и ярла Хродгара, который обещал полную поддержку сему союзу. Что касается Хродгара, то к нему заехали уже на обратном пути, но тем не менее, уговор был заключён. Видя любопытство ваше, други мои, поведаю я более подробно об участниках этого уговора. Начнём пожалуй с Виглафа. Видели мы уже в бою достойного воина этого. После битвы в замке Хеорот осталось у него лишь половина его хирдманнов. Однако, богатая добыча в виде брони и оружия змеелюдов и рептилонов, а также чешуя Гренделя, Гренгель, Линдворм-Змея и кости последнего были очень дорогостоящим товаром. Изначально, Виглаф хотел построить на вырученные деньги несколько добрых кораблей. Однако подумав, он изменил своё решение и решил построить ладью, какой ещё свет не видывал. Ну, по крайней мере в северных морях. Вот и решил Виглаф выстроить боевую ладью на 30 пар вёсел. А на высокий нос ладьи водрузить череп Линдворм-Змея. В общем-то чем сей славный вольный конунг и занялся, а также стал набирать молодцов среди данов, ютов, англов, свеев и саксов в свою дружину. Ярл Хродгар стал усилять свой замок и частично его перестраивать, а также нанимать дружину. Тут надо сказать, что всех сбежавших рептилонов убить не удалось. К сожалению, один рептилон и два змеелюда смогли скрыться. В последствии Хродгар снарядил Змеиный дозор — отряд из дюжины всадников, вооружённых арбалетами, и своры охотничьих псов. Ярл тоже решил построить свой небольшой флот в виде двух ладей, на носы которых предполагалось водрузить черепа Гренделя и Гренгель. Варяг Рунослав имел три боевых ладьи и больше сотни добрых воинов. Морской воевода Лютослав водил в походы флот Руяна, состоящий из полутора десятка боевых ладей. Однако, случалось и такое, когда и другие варяги присылали своих воинов для больших общих подходов. И вот тогда было, что и по полсотни кораблей водил в походы дядька Лютослав. Ну и наконец дядька Черномор. Все на Море Варяжском знали его красную ладью. Ходила эта ладья под алым парусом с золотым ликом Хорса посередине. Воинов было в дружине черноморовой числом тридцать три. И были витязи эти… Самые лучшие кони были у Дружины Святовита. Не у каждого рыцаря в Камелоте такие были. Вот только, не знаю я таких коней, что смогли бы таких всадников на себе тащить. Ну разве что Бурушка Муромца, да и тот бы далеко не увёз. Вот и получилось, что ребятушкам этим черноморовским только деревянные кони и подходят. Где таких растили, да чем выкармливали? Говорят, по всем землям славянским собирали их. Наверное то правда, ибо нигде я больше не видал таких великанов. Ну со Святогором их конечно не сравнить, однако и сравнивать их более не с кем. Самые большие люди, каких я видел лично, были сэр Дезимор, сэр Дайнадэн, воевода Будан, дядька Сечеслав, воевода Лютослав, Добрыня, Вольга, Свенельд, Асмунд. Но все эти богатыри по сравнению с Черномором и его «детушками», были словно отроки перед мужами. Все «детушки» в высоких шеломах. Все, до самых пят, в кольчатой броне булатной. Щиты такие, что… Ну Муромец бы поднял, только большие были они для него слишком. Копья… Ну конечно, не как пика Святогора, но обычному человеку (скажем — такому, как я) с такой орясиной в бою делать нечего. Мечи у них… Видал я двуручный меч Кощея, так вот эти молодцы такими мечами одной рукой бьются. А вообще говорят, что на ладье их всякого прочего оружия хватает. Там и сулицы, и топоры, и булавы… Дядька же Черномор броню носит из булатных пластин. И поручни, и поножи у него булатные. Шлема у него два — один богатый с крыльями соколиными, другой же простой. И какой из них, и по какому случаю надевает — понять совершенно невозможно. Меч у Черномора двуручный. Имя ему Дубосек. Оно конечно же, не Скалоруб Святогора, но тем менее вещь очень знатная и внушительная. Вижу тут, други мои, что озадачились вы сейчас вопросом — а как же Илья? Ведь писал же я, что нет никого сильнее из людей, чем Илья. А сильнее Ильи только сам Святогор-богатырь. А тут пред нами предстают настоящие великаны, на фоне которых даже такие гиганты, как сэр Дайнадэн и сэр Дезимор, выглядят отроками. А утверждает автор сих скрижалей — Илья Муромский ростом поменьше, чем два этих славных рыцаря. Таким образом, можно прийти к выводу, что Черномор и его «детушки» посильнее будут, чем наш Илюша. Это и так, другие мои, и не так… Говоря о силе, я, как воин, прежде всего имею ввиду силу воинскую. Я глаголю о том, насколько именно в бою воин силён! Оно конечно, можно среди скоморохов силачей поискать, что на потеху толпе жернова, да всякие здоровенные каменюки поднимают. Но нас же не они интересуют… Хотя, уверен — Илья бы и тут их всех за пояс заткнул. Ну, а возвращаясь к Муромцу и Черномору — конечно же и сам дядька и его «детушки» сильнее были, чем Илья. Но сильнее в обычной жизни. А в бою преображался Муромец! Такая сила в нём появилась, что не сила, а СИЛИЩА! И тут уж, други мои, никто не мог устоять перед Ильёй, то я своими очами лицезрел многократно, и на том вам мечом своим клянусь. У меня тоже нечто подобное бывало… Нальются кровью глаза, озверею, и в сечу — себя не помня. Потом, как жив остался — понять не могу. Что в бою было не помню, и от того страшно становится. Однако, друзья-товарищи говорили, что рубился зело люто и ловко. Ну хоть так… А вот у Ильи всё по-другому — он себя в такие минуты не теряет, и всё помнит, да ещё и надо мной дурнем посмеивается. А что касается дружины Черномора, то хоть и сильно забегу я вперёд, однако же расскажу. Сподобили однажды боги сойтись Илье и Черномору вместе. Было это на острове Руяне, в Ральсвике. Какое событие этому предшествовало, о том я умолчу до срока, но скажу вам, други мои, что было из-за чего пир горой закатить. В общем, на том пиршестве Черномор быстро упился, да и ушёл почивать, а вот «детушки» его начали вохмелю силушкой куражиться, да над Ильёй насмехаться. Муромец, ввиду нрава своего добродушного, поначалу и внимания не обращал на остроты витязей. Однако же, шутки их становились всё злее, да и, как известно, вода камень точит. Вот и настал тот миг, когда сточилось терпение у Илюши. Закипела в нём кровь. И ходила потом пол… ну ладно — треть дружины черноморовой с битыми мордами. А на утро приходил сам дядька Черномор, да в пояс Муромцу кланялся: — Уж ты прости, Илья Иваныч, дураков неразумным. Сам видишь — у детушек сила есть — ума не надо. Ну, что-то я опять отвлёкся. А по сему — вернёмся к Виглафу, Ольбергу, да письмам Мерлина, с помощью которых оба наших варяга и собрали союз против Чёрного Конунга. Таким образом, заручившись поддержкой славянских вождей, Виглаф и Ольберг отправились в Упсалу, где первый намеревался найти нужных корабелов, а второй — пересесть на корабль до Британии. Вернувшись в Камелот, Ольберг доложился Артуру, Мерлину и Галахаду. Доклад рыцаря-паладина порадовал славных мужей. И тогда король Артур объявил свою волю — поскольку рать Гренделя была разбита, а меры против Чёрного Конунга был приняты, то сложилась благоприятнейшая ситуация для похода в Грааль. Вот и повелел государь наш король готовится в поход следующей весной, сразу после турнира. А тут пришли вести из земель франков. Бесчисленные орды сарацинов, ведомые рептилоном Феррагусом, вторглись в древнюю землю славной Галлии. Феррагус был старшим рептилоном, то есть всадником по определению Мерлина. Разъезжал этот рептилон на змееконе и обладал даже какой-то колдовской силой. Вот этот самый Феррагус и подчинил себе сарацинского воеводу Абдурахмана, затем сделал его самым главным среди поганых, и повёл их полки на королевство Франков. Полководец Мартелл во главе франкского войска встретил орду сарацинов возле Туре. Как вам известно, други мои, в массе своей франки сражаются пешими. Ведали об том и поганые. А поскольку орда сарацинов была конной, то они были уверены, что франки не осмелятся выйти в поле. Каково же было изумление поганых, когда увидели они стоящую перед ними на холме рать. С тыла холм прикрывала река, таким образом атаковать франков можно было только в лоб. Октябрь в том году выдался холодным. Теплолюбивые сарацины роптали, что злой их бог отвернулся от них. Однако, Феррагус и Абдурахман гнали поганых вперёд. И вот теперь на пути сарацин стояли суровые франки в волчьих и медвежьих шкурах. Войско Мартелла встало в полукруг — опоясав холм стеной из щитов. Франки стояли в гробовой тишине и ждали приближения врага. За стеной из круглых щитов торчали короткие, но крепкие копья. Войско состояло не только из легендарной регулярной пехоты, но и из ополчения и рыцарей. И большая часть этого ополчения, вместе с графскими сотнями, стояла в стене щитов. В другое время Мартелл предпочёл бы не иметь дела с ополченцами, но сейчас у него не было выбора — врагов было слишком много, а значит, кого-то придётся кидать в кровавую пасть битвы. Несколько сот рыцарей стояли на самой вершине холма, как последний резерв франков. Целый день шёл дождь из стрел. Франки, несмотря на потери, стояли крепко. Лишь с наступлением тьмы прекратился обстрел. Однако, с первыми лучами солнца всё началось заново. Лёгкая конница поганых с дикими визгами скакала вокруг холма, осыпая франкскую фалангу ливнем стрел. В полдень Феррагус бросил в бой ударную конницу. Всадники с крепкими щитами, в кольчугах и шлемах, вооружённые пиками и саблями, устремились на холм. Волна за волной накатывалась на стену щитов. Ржали лошади, кричали люди, трещали щиты и копья, звенели мечи, сабли и франциски. Стрелы, словно хворост, хрустели под ногами людей и копытами лошадей. Абдурахман, словно дрова в печь, бросал в битву всё новые и новые свежие тысячи, однако сломить франков было невозможно. Все атаки поганых были отбиты. Хищные секиры грозных франков досыта напились крови сарацин. Подставляя ополченцев под стрелы бедуинов, Мартелл сохранил основу своей армии — тяжёлую графскую пехоту, которая теперь и перемалывала в рукопашной сече орды поганых. Груды трупов, словно вал, опоясали стену щитов. Кровь ручьями текла по склонам холма. Видя, что сарацины вот-вот дрогнут, Феррагус лично повёл в атаку две тысячи гулямов Абдурахмана. Закованные в тяжёлые доспехи, на лучших лошадях, вооружённые тяжёлыми пиками и булатными саблями, гулямы устремились за рептилоном, который мчался впереди, размахивая огромной саблей. Превосходящий размерами и силой любого аргамака и дестриера змееконь пробил своей массой стену щитов. Ударами большой тяжёлой сабли, коей даже богатырь (ну разве, что за исключением Ильи и Черномора) смог бы орудовать лишь двумя руками, могучий Феррагус рассекал любого воина напополам вместе с щитом и кольчугой. Остановить рептилона и его коня не представлялось возможным, и он пробил стену щитов и бросился громить пехотный резерв. Следом в пролом ударили гулямы. Строй франков был прорван. Железный поток гулямов врубился в стену щитов, расширяя пробитую брешь. Абдурахман, видя успешные действия Феррагуса, повёл в атаку лёгкую конницу берберов. Потрёпанная ударная конница устремилась следом. На холме началась лютая сеча. Рыцари контратаковали гулямов. Даже будучи в меньшинстве, рыцари во многих местах опрокинули гвардию сарацин. Однако выбить из седла Феррагуса не смог никто. Пики ломались об крепкую чешую рептилона, а сам он хоть и шатался под ударами лэнсов, но в седле держался крепко. Видя перелом в сражении, поганые победно взвыли. Вот тут, други мои, и появился рыцарский отряд Роланда. Пять сотен рыцарей ударили в тыл кольчужным всадникам сарацинов, пройдя через их лавину, как нож сквозь масло. Не ожидавшие удара в спину поганые запаниковали. Ударная конница сарацин бросилась в рассыпную. Не успевшие доскакать до проломленной стены щитов берберы дрогнули, смешались и начали в панике метаться в разные стороны. В итоге лёгкая конница сарацин попала под удар рыцарей, которые секли их, словно тростник. Франки воспрянули духом. Часть их пехоты, образов несколько фаланг, стала надвигаться на гулямов. А остальные приняли участие в избиении берберов. Роланд и Абдурахман сошлись в поединке. Закованный в крепкую персидскую броню, с добрым щитом и дорогой дамасской саблей, Абдурахман рубился зло и умело. Если бы доскакал до франков грозный сей воин, то многих из них положил бы спать он на алой траве. Но не зря Роланд был одним из сильнейших рыцарей Европы, победившим самого Персиваля. И вскоре голова Абдурахмана свалились с плеч. Феррагус всё ещё надеялся изменить ход сражения. Для этого рептилон намеревался убить Мартелла и тем самым сломить дух франков. Однако, будучи колдуном, Феррагус почувствовал приближение какой-то магической силы. Подняв змееконя в дыбы, рептилон увидел сияющий волшебный меч Дюрандаль в деснице могучего Роланда. Ну и плюс ко всему, на голове рыцаря отливал серебром волшебный шлем Вегерант. Увидев столь опасного противника, Феррагус не стал испытывать судьбу. И пока рыцари и франки не отрезали путь к отступлению, рептилон звериным рёвом своим бросил гулямов прорубать путь к отходу. Сам же Феррагус укрылся внутри лавины гвардии поганых. Указав гулямам верное направление, рептилон с их помощью смог прорваться сквозь боевые порядки франков. Вырвавшись с холма, Феррагус собрал разрозненные отряды поганых и повёл их прочь из древней Галлии. А стоявшие по колено в крови франки начали яростно колотить оружием в щиты и славить Роланда и Мартелла. И вот теперь, объединив усилия, Роланд и Мартелл собрались следующей весной начать освободительный поход на Пиренеи. О чём гонец и поведал Артуру. И государь наш король укорил тогда всех тех, кто торопил его с походом в Грааль. По этому поводу Его Величество изрёк: — Посещать следует неспеша.