Escape the harem

      Чуя замер, неверяще уставившись куда-то в пространство перед собой. Картинка окружающего мира поплыла и бледное непроницаемое лицо господина в нескольких шагах от него растягивалось, искажалось и вибрировало. Чуя задержал дыхание в надежде остаться в сознании и не совершить глупость, лишившись чувств. Хотелось одновременно кричать и выть, пинать воздух. Нынешнее его состояние можно было бы описать двумя словами: «страх сумасшествия».       - Дадзай-сан, я правильно понимаю, что … - голос Фукуи замедлился, стал гораздо ниже и басистее, словно звук был воспроизведен с помощью испорченной пластинки, мир вокруг казался одной большой каруселью, набирающей обороты с пугающей скоростью.       Монолог начальника продолжался и продолжался, а Накахара все пытался вглядеться в лицо его молчаливого собеседника.              Дадзай. Дадзай Осаму. Тот самый Дадзай Осаму, несуществующий в реальности человек! Нет, не было сомнений, и Чую не обманывало зрение - это именно он, сладкий мальчик из «Заклятых любовников»! Чуя, глубоко вздохнув, посмотрел вдаль – на могучие деревья и шелестящую траву, на лазурное небо и пушистые обрывки маленьких облачков. Он не мог поверить, уложить в голове, что это все вокруг него – обычный набор пикселей и кодов. Ему казалось безумием то, что и люди, окружающие его, и, скорее всего, он сам – это плод чьей-то влажной фантазии об «исключительной» главной героине и текущем по ней гареме из слабовольных, мягкотелых мужчин.       - Да, - тихо и прохладно, наконец, подал голос Дадзай, отвечая на какой-то – вот реально, сейчас так наплевать, на какой – вопрос Фукуи и возвращая Чую к бренным земным делам.       Теперь, конечно, происходящее уже не казалось таким абсурдом и несусветным бредом, каким было ранее – где-то уже слышанные названия – к примеру, «найдль» - странная одежда, выражения, «стилизация» под Средневековье, и смутно знакомое лицо дворецкого, и эти светлые стены поместья – он всё это уже видел, и даже не во сне или бреду. В дурацкой игре. Просто не обращал внимания, быстро ее проходя и не заморачиваясь с подробностями. Возможно, это было выше его гордости – серьезно вникать в фигню, недостойную «крутых парней».       Мир вокруг вечно давал ему подсказки, мелкие детали, обратив внимание на которые можно было бы составить полную картину происходящего. Но, конечно, являясь убежденным скептиком, Чуя не позволял всем этим начатым робким и незаконченным мыслям окончательно всплыть наружу, оформиться в нечто большее вроде теории или хотя бы догадки. Перемещение во времени? Допустим, в подобное он мог еще поверить – человечество не один год бьется над подобной бесполезной – по важнейшему и неоценимому мнению Накахары - лабудой, но, простите, перемещение в параллельные вселенные? Вот это уже звучит как бред пьяного в хлам алкоголика в баре, гордо именующего себя философом.       - Все это время я наблюдал за вами, - лениво вещали бледные губы высокого темноволосого парня, он обращался уже к отряду, а не начальнику стражи, - и делал выводы на основе ваших способностей.       Нет, это, конечно, неудивительно, что он не вспомнил сразу лицо Хироцу – тот появлялся (теперь то Чуя вспомнил, очень вовремя, спасибо большое!) в игре не более двух раз, и все вроде, кстати, были в любовной ветке с Дадзаем, а с ней Накахара не заморачивался и проходил быстро и из чистого любопытства, ведь гораздо интереснее было встречаться с собой и своим депрессивным другом, как бы по-извращенски это не звучало.       - Вы прибыли сюда из разных мест, но судил я всех одинаково, невзирая на происхождение и статус, - тоном «такой вот я хороший и великолепный, восхваляйте меня» продолжал вещать этот господин-подросток.       Да и вид стен Хиросаки не так-то просто воспроизвести в памяти – часто действия новеллы происходили либо в местах, далеких от поместья, либо в помещении – главная героиня отличалась любовью к чистоте, а на улице та была не гарантирована – грязь, пыль, животные, а ведь за три недели пребывания здесь Чуя ни разу не побывал внутри замка, чтобы опознать его. Накахара довольствовался предоставленной ему и другим рыцарям-дилетантам отдельной усадьбой, ведь кто угодно попасть внутрь господской опочевальни не мог по соображениям безопасности – да и Чую, скорее, гораздо больше тянул к себе вид ворот на выходе и то, что за ними скрывается, чем грязное бельишко хозяев, спрятанное в недрах главного замка.       - Мне нужен верный человек, способный отдать свою жизнь взамен моей, - всё толкал никому неинтересную речь Дадзай.       Нет, ну правда, ни Митидзо, ни Кен в сюжете не мелькали. Вроде. Это как вообще понимать? Мир визуальной новеллы имеет удивительную предрасположенность к саморазвитию и прогрессированию, латая дыры, допущенные сценаристами и не упомянутые в самой игре?       - Тот, кто будет всегда стоять за моей спиной, прикрывать ее, служить опорой.       Да вообще, не до саморефлексии Чуе было в последние недели! Всё, что он делал – это работал на износ, ставил перед собой новые задачи и достигал их, бил собственные рекорды. Отжаться за один подход сто раз? Раз плюнуть! За пятнадцать секунд метнуть десять ножей? Несите двадцать!       - Тот, кто никогда не предаст меня, ведь будет чтить меня как самого ценного человека в своей жизни.       В общем, оправдывал себя Чуя, как мог. Но ведь правда, так сразу поверить в подобн…       - Ты, - перед расфокусированным взглядом Накахары неожиданно выросла чужая грудь, обтянутая в дорогую рубашку темного цвета с черной плотной жилеткой, - где ты витаешь? Почему какие-то твои мысли важнее моих наставлений?       Вырванный из своего уютного внутреннего мира Чуя, проморгавшись, поднял – как и в девяноста процентах случаев при общении с окружающими – голову, натыкаясь на тяжелый взгляд Дадзая. На первый взгляд человек перед Накахарой казался холодным, равнодушным парнем, однако студент прекрасно видел густую шкворчащую и шипящую темноту в глубине каре-красной радужки его глаза – о, так он был одним из тех, кто сдерживал свои эмоции, предпочитая убивать взглядом? Занятно.       - С кем я разговариваю? – темные кудряшки качнулись от маленького раздраженного движения головой, - или тебе язык вырвали - где тебя там откопали? – на помойке? - Дадзай злобно дернул уголком тонких губ. Чуя скрипнул зубами. Ну почему-у он не может вмазать ублюдку?!       - Прошу прощения, господин, - сдавленным от злости голосом выдавил из себя Чуя. Черт, поприсутствовав в компании этого парня меньше минуты, Накахаре уже трудно себя сдерживать. Блять, сейчас бы сюда его таблетки…       Глаз Дадзая, сверкнув, удовлетворенно сузился – второй, как и в игре, был замотан бинтами.       - Удивительные новобранцы у Вас, Фукуи-сан, - пробегаясь глазами по фигуре Чуи, издевательски продолжил парень, - мало того, что на мужчин не похожи, так еще и убогие. - Накахара стиснул зубы, пытаясь унять потряхивающую его ярость. Эта малолетняя шваль! Да он его! Да он!.. Чуя нутром почувствовал, как старички, позорно спрятавшиеся в задних рядах, мерзко заулыбались. С ними он еще поговорит с глазу на глаз…       - Удивительно, и откуда в таком маленьком хиленьком теле столько силы?       Чуя молчал – ну а что ему ответить? «Дадзай-сан, смотрите, Ваш полный разбор по натальной карте: по шкале юмора три из десяти, по мудачеству – твердая десяточка, показатели высокомерия же улетели куда-то в сторону планеты Нибиру. За остальное доплачиваем, господин, услуги нынче дорогие».       - Неужто еще и немой? Фукуи-сан… - голос бинтованного как бы угрожающе понизился, словно отвечать за само существование студента придется старшему по званию.       - Накахара, отвечай быстро, – с волнением приказал Исао Фукуи. Было непонятно, кстати, за кого он переживает больше.       У них с капитаном сложились особые дружеские отношения, чем-то напоминающие сыно-отцовские. Обычно парень без лишних слов выслушивал приказы, затем без нытья и жалоб приступал к их выполнению. Сначала Чуя получал просто одобрение – шрам начальника искривлялся из-за появления маленькой благодушной улыбки, затем – поощрения, студенту давали больше свободы и стали зачастую ставить в пример товарищам. Потом, если Накахара вставал раньше положенного времени, между рыцарями завязывался небольшой, словно лежащий вне рамок субординации, диалог – Фукуи по-отечески давал парню советы и позволял себе подшучивать над другими подчиненными, товарищами Чуи, и студент даже вполне искренне с ним смеялся – сказано по опыту дружбы с Рюноске – у людей с каменным выражением лица шутки обычно искрометные. Наверное, начальник действительно немного вжился в роль родственника – у них удивительным образом совпадала внешность и мелкие привычки, вроде почесывания щеки в моменты задумчивости, их Накахара неосознанно стал перенимать по мере общения – или, по крайней мере, наставника Чуи. Он и Митидзу, пожалуй, были единственным, что удерживало настроение Накахары на пометке «приемлемое».       Так что Чуя, не желая вредить Фукуи и ставить под сомнение его репутацию, ответил:       - Господин, позвольте, я не немой, и отвечу на вопрос о моей силе - я много тренировался и занимался, - а с чего этот хер с горы вообще пришел к подобному выводу? Неужто правда наблюдал за тренировками? В голове автоматически нарисовалась картина того, как это высокомерное существо, как сталкер-извращенец, прячется в кустах, жадно впитывая глазами вид потных уставших от упражнений мужчин.       - Занимался чем? Поглощением молока для роста? Так вот, стать выше или сильнее оно тебе не поможет, это обман, глупый, ты припозднился, - нет, этот демон точно нарывается на драку.       - В таком случае Вам стоит есть побольше черники, раз Ваше зрение не позволяет увидеть, на что способно это тело, - хер с вами всеми, твари, Чуя уже и так в гребаной визуальной новелле, ему ничего не страшно!       В рядах поселилось волнение – ответить в таком тоне господину! Те, с кем Чуя уже успел пообщаться, напряженно продолжали наблюдать за развитием событий. «Розги. Высшая мера» - послышалось роптание откуда-то сзади – да ладно, за добрый дружеский совет? Ах, только Накахаре здесь не чуждо чувство доброжелательности… Митидзу рядом испустил нервный выдох. Не дрейфь, салага, Чуя в свои сопливые семнадцать пережил ядерную смесь финской водки, абсента и ликера, ему после такого опыта всё нипочем.       - Накахара… - возмущенно начал Фукуи, сделав пару шагов вперед. Всё же, его натренировали ставить господина на первое место при любых условиях. Цепной пес, не иначе.       Дадзай остановил капитана, молчаливо взмахнув ладонью. Он сузил глаза. Тьма в них задребезжала от злости. Чуя не отрывал взгляда. Он знал, что рискует, но преклонять голову, лебезить перед этой мумией в жилетке? Он лучше съест свою рыжую косу без подливки.       - Дерзкий, значит, попался… Сразу видно по манерам, нашли всё же на помойке, - низким шипящим голосом отозвался замогильно он. Накахара дерзко – хотя это было скорее рефлекторное сокращение мышц от злости – дернул уголком губ. Аура Дадзая – темная, вязкая, поглощала собой пространство, вокруг точки фокуса зрения образовывалась затемняющая виньетка, словно Накахара медленно терял сознание, но студент не смел отводить взора, как будто от этого зависела вся его жизнь.       - Этот, - отмер, наконец, парень. Всё так же вцепившись взглядом в Чуины зрачки, господин указал тонкой рукой, не глядя, в сторону, - этот, - рука сместилась в другом направлении, - этот, - палец ткнул в соседа Накахары. Чуя буквально кожей ощутил, как Татихара – а это был он – вздрогнул, - эти двое. И … - Дадзай, наконец, оторвался от созерцания прекрасного – то есть, глаз Чуи – и, кинув взгляд в сторону Фукуи, кивнул головой на студента, - и этот оборвыш тоже. Для пробы.       Начальник поклонился, и не сменил позы до тех пор, пока фигура господина, драматично удаляясь, не покинула поле зрения солдат. Чуя выдохнул и вытер холодный пот со лба. Вот же вампиреныш энергетический.       - Ты что, совсем разум потерял? – тут же свистяще зашептал Митидзо, он развернулся и слегка тряхнул Накахару за плечи, - Он мог приказать казнить тебя за оскорбление его чести, ты идиот? Ты совсем..? - затем посыпались частые шлепки-толчки по голове, - Дурень, дурень, дурень, ду-урень! – Чуя, стараясь уклоняться от побоев, сохранял стыдливое молчание.       - Я не давал команды «вольно», - нахмурившись, прервал игрища Фукуи, в рядах было тихо, все безмолвно наблюдали за продолжением спектакля. Парни, останавливаясь, выпрямились под обжигающе-холодным взглядом капитана. О нет, он в ярости, - все бойцы, что были названы господином, сделали шаг вперед.       От толпы отделилось шесть человек, и, к ужасу Чуи, он был одним среди них. Че-ерт, как так вообще вышло?       - Для остальных тренировка продолжается, а вы идете ко входу в поместье – вас там встретит Хироцу. Вольно.       По пути к замку Чуя невзначай рассматривал своих товарищей по несчастью – их мини армия, в целом, представляла собой уморительное зрелище.       Лот номер один: бледный, готовый испустить дух Митидзо. Он механически переставлял ноги – арбалет покачивался за его спиной – и на все вопросы Чуи, вне зависимости от их содержания, отвечал «всё отлично» сдавленным, похожим на звуки, издаваемые игрушками-пищалками, голосом.       Лот номер два: сам Накахара, еще не до конца осознавший, во что вляпался, как всегда великолепный и неподражаемый.       Лоты третий и четвертый: братья среднего роста (Чуя так и не запомнил – он и не пытался – их имен), оба светленькие, смешливые и удивительно синхронизированные – они обожали спорить друг с другом, но в битве объединялись против всех в единый организм и, что неожиданно, зачастую побеждали – интересно, что по одиночке они ничего интересного из себя не представляли, но вместе умудрялись трансформироваться в смертоносное оружие. Они любили, нападая, атаковать одновременно своими двуручными клейморами сверху и снизу, лишая противника возможности хоть как-то защититься – Чуя про себя окрестил подобный способ борьбы «мясорубкой тупиц».       Лот номер пять: мужчина, один из «старичков» с квадратной тяжелой челюстью. Ни имя его, ни стиль борьбы Накахаре были не знакомы, однако, обращая внимание на его внушительный рост и тяжеленную булаву в руках, он мог сделать вывод о «танкообразном» нападении в лоб – такие махины редко идут в атаку исподтишка.       Ну и шестым, завершающим коллекцию несчастных избранных, экземпляром шел, завершая ряд, высокий мужчина. Что-то в лице солдата напоминало Накахаре о характерных особенностях змей и им подобных – тонкое и вытянутое, оно было покрыто чешуйками-оспами и сохраняло скользкую, неприятную ухмылку. Чуя не мог вспомнить, входил ли мужчина в комплект прихвостней Кен-сана – он, в противовес медвежьей фигуре предыдущего лота, был похож на человека, способного оставаться в тени до необходимого предела и не оставлять о себе четкого впечатления, лицо его пропадало из памяти, как только наблюдающий переключал свое внимание на что-то другое.       Тем временем солдаты подошли к назначенному месту. Хироцу, как и обещалось, уже поджидал их, оставаясь в тени рвущихся ввысь стен поместья. Против воли Чуя почувствовал приятное волнение. Даже являясь ценителем эстетики, он, в принципе, мог долгое время пребывать в местах, несвойственных его тонкой душевной организации – например, в таком, как казармы, в которых потные уставшие мужчины, словно пещерные люди, кучами вваливались в комнаты и отрубались прямо друг на дружке, порой не умываясь и не чистя пятки – конечно, ни о каком личном пространстве там и речи идти не могло, в общем – фу.       Привыкший к красоте и удобствам двадцать первого века юноша иногда мечтал если не вернуться домой, то хоть поспать ночку в мягкой постели в окружении чудесного интерьера, а не деревянной комнаты-гробика, больше напоминающей братскую могилу с полуживыми телами солдат. Порой любое положение казалось лучше, чем, то, что было отведено его бренному телу. Да хоть оказаться бы на месте того же Дадзая! Почему он не граф, а какой то, судя по всему, второстепенный ненужный персонаж? Чуя котят в прошлой жизни вроде не топил и такой кары не заслужил!       - Прошу вас, господа, - вежливо промолвил Хироцу. Тяжелые дубовые двери отворились, и поместье Хиросаки поглотило своих гостей.       Сначала они попали во внутренний дворик, пройдя предварительно под тремя арками из белого камня. Здесь также располагался маленький фонтанчик, журчание воды которого освещали прямые лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву огромного ясеня, укрывающего своей кроной каменную дорожку, ведущую ко входу в замок.       - Ва-а, - братья оживились в предвкушении. Они были похожи на щенят, исследующих новую неизведанную местность и ищущих, какой бы уголок пометить запахом в первую очередь. Толкаясь, парни подбежали к кристально чистой воде фонтана, зачерпнув ее ладонями и смывая с лица пот тренировки. По утонченному лику Хироцу скользнуло усталое безразличие, словно он уже заранее смирился с их простодушием и детской игривостью. «Лишь бы не расколотили дорогой заморский мрамор – до конца дней не расплатятся» - подумал, наверное, он. Чуя не знал, какие государства помимо великой империи Лиимарх существуют в новелле – попросту не запомнил – так что ограничился туманными размышлениями о некой загранице.       Оказавшись, наконец, внутри поместья и пройдя холл с громадной лестницей, Чуя с неудовольствием обнаружил необходимость задирать голову вверх до хруста шеи, чтобы осмотреть великолепие интерьера, пожравшее все деньги господ – вряд ли когда-нибудь у него еще выдастся шанс увидеть подобное очарование старины.       Перед взором раскинулись огромные окна, пытающиеся хоть как-то разогнать мрачность темных закутков под потолком. Стекла в некоторых местах переливались разноцветными бликами – на прозрачной поверхности некий мастер смог изобразить разнообразные библейские сюжеты – Чуя совершенно не разбирался в христианстве, однако умудрился все же опознать две картины. На витраже слева была запечатлена Битва при Иерихоне – множество маленьких фигурок выстроилось в ряд перед стеной города, стремясь взять его осадой – кажется, именно это окно символично было разбито в игре во время нападения на поместье по сюжету.       Витраж справа изображал Давида с занесенным над Голиафом кинжалом – эту картину Чуя запомнил на длящемся всего один семестр предмете – мировой культуре. Тогда, в старшей школе, он листал со скукой учебник, рассматривая – без сексуального подтекста, честно – голые жопы скульптур Древнего Рима и телосложение – исключительно в научных целях, ведь как у человекоподобного существа может быть столько рук? – индуистского Шивы, и глаза зацепились за картину расправы царя над великаном. Теперь из-за света, проникающего сквозь коричневое стекло, волосы Давида приобретали рыжеватый оттенок и слегка напоминали Чуины.       - О, это что, сокол? – уже успели облизать каждый угол главного зала братья. Каждый раз они умудрялись поражать людей своей бесцеремонностью и неутолимым любопытством – и нынешняя ситуация исключением – с чего бы это – не была.       Действительно, на каждом предмете мебели из темного дерева с обивкой болотного и сапфирового цвета можно было заметить резьбу – гордая фигура птицы величественно расправляла крылья, нависая над скрещенными в бою шпагами.       - Сокол – это священное животное, изображенное на фамильном гербе Дадзаев, - степенно пояснил Хироцу. Он терпеливо ждал, пока рыцари, как туристы, насмотрятся и натрогаются дышащих богатством предметов роскоши поместья. Неужто их позвали сюда ради мини-экскурсии? – эта птица символизирует благородство и воинскую доблесть, а семья, которой мы служим, именно этим и отличается, Хиросаки издавна славится своими силой, мужеством и рыцарями, – Чуя мог наблюдать занимательную картину – как от гордости и восхищения раздувается, словно рыба Фугу, грудь братьев. Как забавно, те, находясь в этом месте от силы недели четыре, при положительной оценке грибов автоматически причисляли себя к грибнице.        Сокол – воинская доблесть. Сказано то верно, только вот подобное восприятие характерно в основном для японцев. Очевидно, автор новеллы то ли по незнанию, то ли для удобства решил смешать между собой японскую культуру с ее именами и речью и европейский колорит с его архитектурой – в итоге получилась, конечно, забавная мешанина.       - Хитоши-сан, Вы тут уже были, верно? - великан молча кивнул, не меняясь в лице – ясно, значит, его прислали из замка. За время их мини-путешествия мужчина не издал ни одного звука, и Чуя предположил, что они могли бы даже подружиться – Накахара не шибко то любил болтунов, - Хорошо, продолжим.       Хироцу вел рыцарей по коридорам из зала в зал – в трапезный, гостевой, общий. Показал также спальни, не заводя, к огромному разочарованию любопытных братьев, внутрь. Всё это шоу объяснялось тем, что следующий этап отбора в личные рыцари будет проходить под наблюдением непосредственно господина, сычующего большую часть времени в замке – безупречно, они со своей чистоплотной бледной принцессой в хрустальных туфельках создадут идеальный тендем. Поэтому теперь для шести человек вход в поместье был всегда открыт – вау, прямо как достижение-открытие новой локации в игре.       Весь замок словно дышал свежестью и безразличием – в интерьере в основном присутствовали холодные сдержанные цвета, а камины из-за жары не были зажжены, они темнели черной пропастью среди светлой безупречной поверхности стен и как бы терпеливо ждали своего часа. Около лестниц покоились в кудрявых вазонах белые и голубые цветы, недвижимые и, по ощущениям, навсегда застывшие во времени. Из-за жемчужного мрамора замок немного напоминал склеп с его тихой мертвой атмосферой, полной чувства одиночества и покинутости – по пути мужчинам встретилось всего две служанки, но и они быстро юркнули за поворот, чтобы не преграждать дорогу. Среди них Чуя разглядел ту самую девочку, что указала ему путь наружу три с половиной недели назад. Он подумал, что ее стоит поблагодарить за помощь, как только выдастся возможность.       Ведя рыцарей по широкому, освещенному огромными окнами коридору, Хироцу говорил об их обязанностях – помощи в ведении документации и выполнении личных поручений хозяина. О том, как их ждут персональные тренировки и знакомство с обитателями замка. Чуя всё впитывал и запоминал – чтобы знать, где накосячить для провала отбора и отправления восвояси в казармы. Во дворце жилось бы, без сомнений, гораздо лучше и удобнее, но держаться подальше от главного героя новеллы хотелось гораздо больше.       Группа держала путь мимо картин с изображенными женщинами в пышных платьях, мимо темно-синих гобеленов с вышитым серебряными нитями соколом, как наткнулась на большущее зеркало с темной позолоченной рамой во весь рост. Чуя даже почти прошел мимо него, как яркая вспышка оранжевого сбоку привлекла его внимание. Накахара медленно повернул голову, остановившись, и дрожаще выдохнул.       Твою же мать.       В зеркале удивленно таращился светлыми голубыми глазами на самого себя парень лет двадцати. Невысокий, яркий, с тонкой талией и жилистыми красивыми руками. С длинной, тянущейся до пятой точки рыжей косой, кончик которой упорно завивался в маленький рогалик. Он был одет в свободную тренировочную рубашку, а на бедре покоился одноручный меч.       Чуя смотрел в зеркале на самого себя. А если быть логичнее и учитывать контекст ситуации, в которой он оказался – на ебаного Аки. Одну из целей захвата для главной героини.       Волосы, рост, тренированное тело - ну да, блять, следовало догадаться раньше.       Накахара почувствовал себя непроходимым тупицей. Внутри он ударил себя по роже парочку раз за тугодумство. М-да, стоило сложить два и два еще тогда, когда он увидел Дадзая: в «Заклятых любовниках» был только один длинноволосый рыжий невысокий персонаж. Сука. Сердце Чуи особенно громко стукнуло – он почувствовал подкрадывающуюся тревогу.       Так.       Если он – Аки, то это значит, что он – главный антагонист, верно? А главные антагонисты обычно в подобных игрушках зачастую как бы немножечко, сука, умирают! Ну и что теперь, блять, делать? Нет, то, что он все же не второстепенный, а главный герой, конечно, льстит, но при этом добавляет кучу проблем!       - Накахара? – как из-под земли вырос рядом Хироцу. Чуя вздрогнул, - Что-то случилось? – студент растерялся, теперь его сверлило взглядом шестеро человек, отделившихся и уже немного ушедших вперед.       - Я…я..       - Он впервые за четыре недели видит себя в зеркале, представляете? – подсобил пришедший в себя Митидзо. Его шок, кажется, исчез, и болезненная бледность уже успела покинуть лицо. Теперь смертельно-белым среди них здесь был именно Чуя.       - Гм, - брови Рюро взлетели вверх, сморщив складками лоб, а монокль сполз на кончик носа, - Вы многого о себе не знаете, Накахара, - Хироцу встал рядом с Чуей. Теперь эта картина напоминала ту сцену из «Рапунцель». Хотелось бы верить, что дворецкий не начнет дальше петь жуткую песню про опасность окружающего мира, - если Вы сможете все же стать личным рыцарем Дадзай-сана, то с Вашей внешностью Вам откроются многие двери.       - Например? – слабо отозвался Чуя. Последнее, чего ему хотелось – это привлекать внимание холодного, злого, несколько склонного к одержимости человека, снисходительно дарующего искренность и доброту только госпоже Жужжало, и никому более.       - Статус, выход в общество, большое жалование, - краем глаза Накахара заметил, как змеиная улыбка скользнула по лицу лота номер шесть. Отлично, вот до чего ты падко, маленькое пресмыкающееся, - а с Вашей внешностью, - Хироцу осмотрел лицо парня, - каждого из вас, - он кивнул головой в сторону других рыцарей. Ну-ну, Рюро, да Вы, оказывается, тот еще льстец, - есть шанс обзавестись семьей и даже получить титул, - братья, улыбаясь, завибрировали от возросшего энтузиазма – разговоры о дамах явно ускоряли кровотечение и повышали аппетит до соревнований, - так что постарайтесь. - дворецкий слегка склонил голову перед компанией, - Продолжим наш путь, - и развернулся, быстрым шагом покидая коридор.       - Тати, почему мы? В смысле, почему нас выбрали? – грызя травинку, спросил Чуя вечером того же дня. Они вдвоем отдыхали на улице в кустах под деревом после силовой тренировки, пока другие рыцари устраивали анархию в столовой – сегодня на стол поставили недостаточно мяса, и войско настигло забастовочное настроение.       - Ну, я хорошо стреляю и быстро бегаю, - сказанное подтверждалось тем фактом, что сейчас между парнями в деревянных тарелках лежало два огромных куска свинины – Тати просто утащил их из-под носа голодных мужчин и быстро скрылся из виду с Чуей под ручку, схоронившись на заднем дворе усадьбы. Место не самое безопасное, и обнаружение пропажи являлось лишь вопросом времени.       - А я?       - А ты просто красавчик! - Митидзо ткнул своим жирным от мяса пальцем Чую в щеку, - Ого, такая приятная! Ах, мне бы твою кожу, моя то вечно облезает от солнца… Может, господин хочет убить тебя и искупаться в твоей крови, чтобы тоже иметь такую кожу? – Чуя рассеянно почесал щеку – она была гладкой, словно виниловая пластинка, и мягкая, как сквиш. В другой вселенной у настоящего тела Накахары были более острые скулы…       Теперь различия между собой-игровым и собой-реальным становились куда более заметными, и Чуя, обращая на это внимание, начинал чувствовать себя неуютно. Он осматривал свои руки в мозолях, тер шею и задавался вопросами: «Тело не мое… Мои ли это мысли? Моя ли это личность?». Он боялся прирасти к оболочке, в которой оказался – его страшила перспектива уподобить свою сущность игровому персонажу, стать с ним единым целым.       - Эй ты чего замолчал, - Тати ткнул его локтем, - не переживай ты так. Думаю, ты его взбесил, и он просто решил тебя помучить своей компанией и … - парень махнул особо жирной частью мяса, - проучить?!       - Себе во вред? – он что, мазохист какой-то? Только слепой бы не заметил возникшее между ним и господином напряжение.       - Ну или более реальный, более плохой вариант - Дадзай-сан видел вашу драку с Юкайо и разглядел в тебе потенциал, и взял сюда, имея какие-то виды на тебя, - бра-аво, Чуя, твоё умение не привлекать внимания поражает, - а насчет вреда … даже не знаю, видел его бинты? Никто ведь не знает, что под ними, только один его личный слуга.       - Ого, хочешь сказать, это он их не для красоты носит? – Чуя не глупый, конечно, но в такой ситуации проще сделать вид, что даже не думаешь о чужих проблемах – так создается впечатление, что ничьи личные границы не нарушены. Чуя с годами неосознанно научился не замечать и закрывать глаза на некоторые вещи – обществу не всегда нужна, не всегда выгодна чужая проницательность.       - Ага, обязательно, - иронично отозвался Татихара, наевшись и развалившись на траве, подставляя полный живот под уже прохладный вечерний ветерок, - в такую-то жару так и хочется обматывать себя – это как шерстяной тулуп летом натянуть. - кажется, у Митидзо чувства неловкости при обсуждении чужих травм не было, так что он, даже приподнявшись, увлеченно продолжил, - Я вот думаю, он что-то с собой делает - говорят, что он либо режет себя, либо это оставили наемники.       - Чего? Кому он сдался?       - Он наследник титула и огромного поместья, разумеется, на него будут совершаться нападения. Поговаривают, от одного из них он несколько месяцев восстанавливался. Личный рыцарь не смог защитить - и пропал, - заговорщически нагонял жути парень, - но это байки. Наверное. Но набор то на должность почему-то объявили, вот и думай, что да как.       - Откуда ты все это знаешь? – удивительно, Татихара пребывал в поместье всего на несколько недель дольше самого Чуи, а уже успел найти покровителей и узнать всю подноготную хозяев. Ему бы в двойные агенты.       - Сплетни. - пожал плечами Митидзо, - Пусть и говорят мне мужики, что бабское это дело – слухи собирать, а сами потрещать любят и пообсуждать кого не попадя, - сплюнул парень.       На самом деле даже жаль немного этого Дадзая стало – поди, жить в постоянном ожидании опасности дерьмово. И почему он вообще решил, что положение господина здесь самое распрекрасное?       - Да не грусти ты, красавчик! Всё у тебя сложится как надо, я такие вещи сразу вижу, поэтому и поручился за тебя, забыл что ли уже? – весело пожурил Митидзо.       - Тати, хватит болтать попусту.       - Да вот тебе честное рыцарское дома Хиросаки!       - Ты еще не рыцарь дома Хиросаки.       - Честное будущее-рыцарское дома Хиросаки! – не растерялся парень, - Слушай, Хироцу обычно не врет, вот что тебе скажу. Когда ты там у зеркала застрял, как будто рожающую лошадь увидел, он по большей части это все тебе говорил, а не нам. Как знал...       - Ты про то, что я могу войти в высшее общество? – а нужно ли ему это?       - Конечно, у рыцарей чаще всего нет титула, но если выделишься на войне или совершишь подвиг какой для империи – тебя могут наградить. Хотя, я не очень в этом разбираюсь, надо у наших из дворца спросить. – Тати, словно стесняясь своего незнания, почесал нос со шрамиком, – А еще тем, кто кажется им благонравным семьянином, награды охотнее раздают, - он хитро ухмыльнулся и принялся накручивать рыжую прядь Чуи на палец. Под конец дня волосы его совершенно растрепались и выпали отдельными локонами из косы, - ну а ты то когда планируешь обзаводиться собственным выводком, мистер любовник-сэр?       - Как выйду в высшее общество, - иронично отозвался Чуя. Он об этом как-то совершенно не думал.       - Ах, так вы, сэр, даму со статусом ищете? – обрадовался подыгрыванию Накахары Татихара.       - Конечно, сэр, только обеспеченные леди, и никто более.       - Перед вашей то, сэр, внешностью, сэр, никакая женщина не сможет устоять, сэр, - Чуя рассмеялся.       - Ох, вы мне льстите, - скромно прикрывая рот ладошкой, «засмущался» Чуя.       Интересно, а существует ли в двадцать первом веке прототип Татихары – реальный человек? Когда он вернется в свою вселенную, смогут ли они встретиться и также беззаботно шутить вместе, поедая мясо?       В последующие часы вечерний воздух то и дело раз был потревожен тихими смешками и ленивыми разговорами двух рыжих рыцарей.       Этой же ночью, перед первым днем испытаний, сверля потолок тяжелым взглядом, Чуя размышлял. Он сейчас в теле Аки. Чем это чревато? Всем, сука. Теперь он находится в гораздо большей опасности, ведь этот рыжик мало того, что частенько становился поехавшим убийцей, так еще и помирал с завидной регулярностью – хоть курсы для самоубийц открывай. Итак, какие у него вообще есть варианты для плана по выживанию?       Первый: смириться с неизбежным и идти по сюжету, уповая на лучшее. Может, он вообще не понравится героине, и та счастливо нарожает Дадзаю много маленьких мумий?       «Нет уж» - нахмурился Накахара. Путь слишком опасный, слишком рискованный. В этом варианте Аки умирал минимум тремя способами, в двух из них – из-за того, что сходил с ума. Не надобно ему такого счастья, вдруг и его настоящее тело в двадцать первом веке тоже окочурится? Хотелось бы верить, что этого еще не произошло, и плоть его не пожирают сейчас черви под землей.       Вариант второй: сохранять формальности с Дадзаем и Сасаки, не сближаться и не давать повода – неубивайтепожалуйста – на казнь. Вариант хороший. Никакого флирта с девушкой – она не настолько хороша, Чуя себя не обманывает – никакого общения вне рабочих рамок, и дело в шляпе.       Вариант третий – полное игнорирование и избегание. Тоже не лучшее решение – за ненадобностью и из-за невыполнения обязанностей рыцаря потенциально могут обратно продать в рабство – спасибо, с историей того деда в подвалах аукционного дома Накахара уже ознакомился, никто ни от чего не защищен в великой империи Лиимарх.       Ну и четвертый путь – подружиться со счастливой сопливой парочкой.       «Фу» - пришел к выводу Чуя – «Что-то из разряда фантастики». Водиться с бинтованной рыбиной не хотелось и не получилось бы в любом случае – между ними, очевидно, уже успела проскочить откровенная неприязнь, если не ненависть. Напыщенный ублюдок слишком много о себе возомнил, вот оно что, а у Накахары аллергия на мудаков.       Итак, к чему он в итоге пришел? Самым оптимальным на данный момент остается вариант номер два, верно? По возможности нужно вообще избежать становления личным рыцарем Дадзая – тогда добрая часть пересечений с другими главными героями автоматически отпадет – надо бы и Тати уберечь – и Чуя будет, пусть и без титула и без большого жалования, но хотя бы жив и психически здоров – вряд ли каждодневное общение с господином пойдет на пользу его ментальной составляющей.       Несмотря на день, полный тревоги и выбивающих из колеи событий, сморило Накахару быстро. Уже засыпая, он напоследок подумал о Жужжало. Приехала невеста в Хиросаки где-то в начале июля – в самую подходящую пору для демонстрации своего прекрасного летнего гардероба и соблазнения несчастного господина и его прихвостней. Сейчас середина июня. Сасаки Нобуко прибудет в поместье примерно через три недели.