Хиганбана

      Очередная вылазка в центр подошла к концу, и Хибана с Шуджи направлялись в недавно снятую квартиру в стареньком доме. Она была маленькой, однокомнатной, но в разы лучше, чем тот заброшенный то ли гараж, то ли ещё что. Девушка стянула зубами длинную перчатку и ловко достала сигарету, уже привычным действием натягивая нижний край маски на нос. — Сегодня ты в ударе, мелкая, — довольно улыбаясь, бросил Шуджи, протягивая ей горящую зажигалку. Вид у девушки был довольно уставший. — Будешь что-нибудь готовить? Или по дороге зайдём? — Зайдём, — лаконично ответила она, томно прикрывая глаза и глубоко затягиваясь. Иногда Ханме казалось, что она стала курить больше него самого, хотя в тот раз явно впервые прикоснулась к сигаретам. Вроде ему не было до этого никакого дела, но одновременно напрягало. «Девочка всё-таки», — крутилась иногда мысль в его голове.       Ему в целом было непривычно жить не одному. За слишком разбросанные вещи приходилось получать по шее, мусор каждый день выносить под шутливые пинки. И боже упаси, если хоть одна тарелка окажется не помытой после ужина. Хотя порядок и чистота в доме тоже радовали. Никогда ещё не было так уютно. Он не помнил, когда у него возникало такое искреннее желание поскорее вернуться домой. Да, он с уверенностью мог назвать это место именно домом, а не убежищем или укрытием. Было хорошо.       Хибана же не придавала всему этому какого-то особого значения. Большинство действий она выполняла инстинктивно, как запрограммированная машина. В её голове крутилась только одна мысль, желание — месть. Остальное не волновало. Разве что сигареты и перекус, хотя и том периодически забывала. Сядет, уткнётся отрешённым взглядом в стенку или потолок и будет сидеть так часами, ни на что не реагируя. Ханма уснёт где-то на кровати, уставший её звать, а она пристроится на краю, или вообще отключится сидя на полу рядом с кроватью. Всё ещё такая же сломанная, но скрывающая это за маской.       Вот и сейчас: Шуджи попросил подождать его, пока тот забежит в магазин, а она прослушала и шла дальше, не заметив отсутствия напарника. Только у двери в квартиру опомнится, оглянется по сторонам в поисках высокой макушки и встанет у двери, дожидаясь Ханму, у которого были ключи. Они были у него всё по той же причине. Не первый раз она так уходила, погружённая в себя, оставив друга где-то по пути, закрывалась изнутри по привычке и не реагировала ни на стуки в дверь, ни на сообщения на телефоне. Только не заметив его спящим на кровати, она подскакивала, открывала ему, наконец, бросая виноватое «прости», и чуть ли не затаскивала насупившегося парня в квартиру. — Мелкая, я тебя угандошу когда-нибудь, — возмущённый голос Шуджи слегка вывел Хибану из своих мыслей. Она бросила на него безразличный взгляд, тихо угукнув, и зашла за ним в квартиру. — Ты приготовишь? — Хибана накинула на вешалку свою куртку, сбросила на ходу ботинки и упала на кровать, раскидывая руки. — Я заебалась сегодня. — Я заметил, — фыркнул парень, удаляясь на кухню. Уже оттуда раздался его приглушённый голос: — Тебе налить чего-нибудь?       Хибана удостоила его своим молчанием. Парню это не понравилось, и он выглянул из-за дверного проёма. Увидев умиротворённое лицо девушки, которая по щелчку пальцев заснула прямо в одежде, Ханма широко улыбнулся и даже расслабился. Редко она засыпала раньше него. Но такое лицо у Хибаны было только во сне: брови наконец переставали хмуриться, морщинки на лбу разглаживались; распушившиеся ресницы бахромой падали на нижние веки, закрывая мешки под глазами. Только уголок губ иногда подёргивался. Вот такая — не загружённая своими размышлениями и пережитой болью, невинная и беззащитная — она нравилась ему по-особенному. Шуджи выключил в комнате свет и вернулся на кухню.       Ханма не мог разобраться в своём отношении к этой особе. Вроде очередное развлечение, почти как Кисаки, но при этом к ней притягивало что-то ещё. С девушками, к слову, проблем у него не было, даже после появления Хибаны. Пропадал иногда на несколько дней, оставляя её одну, а сам развлекался. Здесь же было что-то немного другое. Он больше относился к ней, как к младшей сестре, но с какой-то ещё окраской, пока не совсем понятной для Шуджи.       Он не стал готовить ужин, перекусив на скорую руку чаем с какими-то булками. Вообще, он взял их для Хибаны, если та проголодается ночью, но она уже спала. И ему безумно захотелось лечь рядом, обнять и уткнуться носом в шею. Без излишних действий, не распуская руки, как он любил делать с другими девушками.       Запутался.       Шуджи мотнул головой, недовольно цокая языком. Щёлкнул выключателем на кухне и в сумраке тихо прошёл в комнату, присев рядом с кроватью. Свет уличных фонарей слабо проникал в помещение, рассеивался шторами и падал на Хибану, выделяя каждый изгиб и линию лица. — Пиздец красивая, мелкая, — прошептал он больше сам себе и, не снимая одежды, осторожно устроился рядом. Лёг на бок, подперев голову, рассматривал такое редкое выражение лица.       Его поражало, какой сильной она стала с момента их первой встречи. Раньше извинялась за любую мелочь, постоянно кланялась и боялась слово поперёк вставить. Казалось, если бы он её ударил, она бы стерпела и извинилась. Однако сейчас… Послать его нахер было в порядке вещей, а от шутливых подзатыльников уворачивалась отнюдь не из страха, а по новым выработанным привычкам, отточенным на тренировках. Училась, впрочем, довольно быстро, а силовые упражнения выполняла чуть ли не наравне с Шуджи. Тело удивительно быстро восстановилось. Однажды ей даже удалось оставить ссадину на щеке парня, что поразило обоих в одинаковой степени.       Невольно рука потянулась к лицу, чтобы убрать упавшую на щеку прядку. Она закрывала шрам. Отвратительный, по мнению девушки, но завораживающий взгляд Ханмы. Он стал уже не таким ярким и бросающимся в глаза, но всё ещё оставался отличительной чертой. Поэтому практически всё время Хибана носила маску. Даже дома иногда забывала её снять. Парень же любовался. Края не были чёткими, а расползались тоненькой паутинкой, сплетаясь со здоровой кожей, чуть темнее её обычного тона. Благодаря «волшебной», по мнению Шуджи, мази, которую любезно порекомендовал фармацевт аптеки, шрам зажил на удивление хорошо. Даже рубцы сошли на нет, и казалось, если провести по щеке пальцами, даже ничего не почувствуется.       Именно это захотелось проверить Шуджи. Но он успел лишь едва коснуться пряди тёмных волос, как его запястье перехватили, короткими ногтями впиваясь в срединный нерв. Хибана распахнула глаза, вновь нахмурившись, и строго посмотрела на парня. — Неплохо я тебя натренировал, мелкая, правда? — он широко улыбнулся, но на деле было немного обидно. Сам же учил чуткому сну. — Ты чего тут руки распускаешь? — хриплый голос девушки слегка позабавил Шуджи. — Захотелось может, — игриво отшутился он, щурясь. — Или ты недотрога? — Если будешь рассматривать меня в таком ключе, я убью тебя, без сожалений, — её тон не был похож на шутку и заставил Ханму задуматься, в каком же ключе он в действительности рассматривал напарницу. — Я и не собирался… — более уныло выдохнул он, откидываясь на спину и вырывая запястье из её руки. — С кем потрахаться я всегда найду. — Вот и отлично. Не переношу это, — она отвернулась от Ханмы, сворачиваясь в клубок и поудобней устраивая голову в подушке. Её слова заставили парня сделать свои выводы. Стало интересно, но он не был уверен, что можно о таком спрашивать. А с другой стороны, что ему терять? — Можешь меня ударить, но я спрошу. Тебя и в этом плане насиловали? — Шуджи уже ожидал удара, но, к своему удивлению, услышал подобие смешка со стороны девушки. — Не совсем, — сонно пробубнила она в подушку. — Расскажешь? — Ханма был готов выслушать её сейчас, как в ту первую прогулку, не перебивая. Хотелось знать о ней всё. В здоровом ключе, конечно же. — Тебе действительно интересно? — она устало зевнула, ещё больше поёжившись. — Тип того… — Не смей ко мне привязываться, дылда, — будто уловила его мысли девушка. Уже привычный стервозный тон Хибаны заставил Ханму немного расслабиться, но он вновь поднялся на бок, устраиваясь ближе к девушке. — Я с тобой работаю. И, к тому же, живу. Извините, но тут нельзя не привязаться, — он хихикнул и осмелился прижаться щекой к её спине, опустившись с подушки. Пахнет цитрусом и весной. Приятно. Тепло.       Хибана только вздрогнула от непривычного прикосновения. Напрягла каждую мышцу в нахлынувшей вдруг панике. Но Шуджи никак больше не действовал. Касался только щекой, неплотно, едва обдавая дыханием сквозь тонкую футболку. Руки запрятал где-то в своих коленях. Девушка так и ждала подвоха. Она была уверена, что не испытывает к нему абсолютно ничего. Как и всегда, её голова была забита только чувством мести. Но где-то внутри пробился росток новых для девушки чувств.       Глубоко вздохнув, она наконец расслабилась, немного поёрзав плечами. Непривычно. — Они заставляли меня каждый раз наблюдать за тем, как они трахаются, предварительно закинув в меня парочку таблеток. Так что теперь это вызывает у меня только отвращение, — куда-то в пустоту выкинула она, томно прикрывая глаза. Слегка подумав, добавила: — Меня парни не интересуют. — А девочки? — он всё же не удержался от смешка. — Знаешь, лесбийское порно — одно из луч…       Его перебил удар с локтя в поддых. Но Ханма всё равно залился смехом. — Дылда, меня никто не интересует, — раздражённо фыркнула Хибана, залезая под одеяло и накрываясь им с головой. Прямо так, в одежде, за что всегда отчитывала парня. Теперь, когда между ними есть такой барьер, Ханма позволил своей наглости обнять девушку. Аккуратно, будто та сейчас рассыплется. Последняя не сопротивляется, но напряжена. — Я тебя услышал, мелкая. Расслабься, — Шуджи зевнул. Его тоже клонило в сон от уютного тепла, — буду относиться к тебе как к сестре. Но спать так гораздо приятнее… — Это одноразовая акция, завтра спишь на полу…

Я со всей дури тебя поцелую Как только докурим, внатуре Ведь губы в глазури блестят Ты подходишь по цвету волос и фигуре Минуя паршивые будни Я растворяюсь в глазах твоих, цвета лазури Я чувствую, что всё в ажуре Когда во мне стрелы амура Ты рядом, и я бью по клавиатуре