Желудь мечтает о дубе

Возраст в этой главе Джендри: 22 Эдрик Дейн: 20 Арья: 18  I look at you and you are touched by my rage when I scream without using my mouth. And my fury, it eats people because it bites though it doesn’t have teeth. The pain doesn’t give me any problems, today the pain recites me poems. I eat the world and the plate it’s on, today fear shines my shoes. The fire, I melted it, today nightmares can’t sleep because they’re thinking of me. Today I can see what others couldn’t and I make them pray even if they don’t believe in God. Today tears cry before they die and I tell the History books what to write. May the legs of the planet Earth shake, today I came to win and I’m made out of war. Residente, “War” Предисловие:  Письмо, разжигающее войну, адресованное Эддарду Старку в день свадьбы Сансы Старк и Теона Грейджоя. Я рад сообщить, что мой лорд-отец не будет присутствовать на маленькой афере со свадьбой, на которую его пригласили. Он и его большая толстая ласка-жена мертвы вместе со своим грязным ублюдком. Если вы думали, что я позволю этому ребенку или любому другому отпрыску узурпировать мое законное место наследника Дредфорта, ты ошибался, старый волк. Я хочу, чтобы мое первородство было признано. Я хочу, чтобы этот ваш король-огнепоклонник публично признал меня законным Болтоном. И я хочу сучку Старков в качестве жены, что бы  действительно почувствовать поддержку великого Неда Старка, Хранителя Севера. Хорошенькую ты уже растратил, отдав ее гребенному железнорожденному, так что придется брать уродливую сестру. Я все равно не планирую смотреть ей в лицо, пока буду трахать ее. Пришли ее ко мне, о великий беззубый пес, и я не буду тебя беспокоить. Не отдашь, и я вырежу твое ледяное сердце и съем его, прежде чем изнасилую ее на твоей могиле. Рамси Болтон, Истиннорожденный лорд Дредфорта. Акт 1 Начало.  Война, как вскоре понимает Арья, ужасна. Легкий летний снег падает с мрачного неба, белый, красивый и нетронутый, пока не касается пропитанной кровью земли за пределами маленькой деревни. Она стоит на холме с видом на поле, где несколько часов назад войска ее отца противостояли силам Болтона, и она не может сдержать слез, текущих по ее щекам. Кровь, крики мужчин, запах смерти — все это кружится у нее в голове, воспоминания о бойне накладываются в ее воображении на пейзаж, который видят ее настоящие глаза. Звук шагов позади выводит Арью из мрачной задумчивости, и она торопливо всхлипывает носом  вытирая лицо рукавом. «Эй», кричит Робб. — Отец сошел с ума, разыскивая тебя. У него чуть не случился сердечный приступ, когда  Энги сказал ему, что тебя нет с лучниками. Он останавливается рядом с ней, рыжие волосы, спутанные от пота, одежда испачкана грязью и бог знает чем еще, и смотрит на нее тем взглядом старшего брата, который Арья так видеть. У тебя проблемы, сестренка. «У меня закончились стрелы», — пытаясь соврать, Арья беспечно пожимает плечами. Робб фыркает и качает головой. «Мать не обрадуется, когда узнает об этом. Отца ты может быть и сумеешь смягчиться, но мать… «Мама не узнает, если ей никто не скажет. Ты собираешься ей рассказать? Она бросает вызов. Робб качает головой и пристально смотрит на нее. "С тобой все в порядке?" Арья открывает рот, готовая сказать, что с ней все в порядке, спасибо, но потом передумывает. Она на мгновение закрывает глаза, сомневаясь, но наконец спрашивает: «Это… ты так себе это представлял? Войну?" Она слышит, как ее брат глубоко вздыхает, и краем глаза видит, как он смотрит на облачное небо. «Это не так героически, как поют в песнях, верно?» «Нет», — шепчет она. «То же самое было и со мной в моем первом бою. Помнишь времена восстания Ланнистеров? В Речных землях произошло несколько стычек, и отец попросил меня помочь дедушке Хостеру. Я был моложе чем ты сейчас, тогда мне едва исполнилось 14. Я не мог спать целый месяц после этого». «Просто... с позиции лучника все это выглядело таким... далеким. Но потом у меня кончились стрелы, и я захотела помочь, быть частью этого. И вдруг я оказалась в центре событий, и они все выглядели такими молодыми и напуганными, Робб». Она немного рыдает. «Они не солдаты, это просто дети, большинство из них моложе нас, и фермеры, которые не знают, что делать с оружием. И они выглядели напуганными, усталыми, замерзшими и недокормленными. Но они не сдались». Еще одна слеза вырывается из ее глаз, но Робб достаточно любезен, чтобы не указать на нее. Вместо этого он кладет руку ей на плечи и обнимает, приближая ее к себе. « Ты видел деревенскую площадь?  "Нет." « Я пыталась поговорить с заключенными, которых мы взяли, но они ничего не говорили; Они просто съежились и начали трястись, поэтому я пошла в деревню, чтобы посмотреть, что происходит. Я не могла не спросить себя, почему они не сдались, если так боялись нас и явно были в невыгодном положении? Что пугает их больше, чем мы?» Арья вырывается из его объятий, чтобы встретиться взглядом. «На городской площади  установлена ​​виселица. На них висит дюжина ободранных тел. Арья сглатывает и видит, что Робб делает то же самое. «Это было отвратительно». «Боги…» «Должно быть, это сделал Рамси. Это знамя Болтона, ободранный человек, и больше никого с нашей стороны здесь еще не было. Я думаю, это предупреждение… Сражайтесь за меня, иначе  ..... ». «Этот человек — монстр», — выплевывает Робб. «Мы не позволим ему приблизиться к тебе, Арья; Мы не допустим». Она кивает, покусывая нижнюю губу. Иногда она забывает о том проклятом письме, с которого все началось. «Я собираюсь увидеться с отцом. Ты пойдешь со мной? «Конечно», — отвечает Робб. — Я хочу посмотреть, как ты выйдешь из этой ситуации. Арья закатывает глаза, но часть ее втайне благодарна за то, что брат снова поднял ей настроение. День был и так достаточно ужасный. Нед собирается послать поисковую группу, когда в командную палатку врывается Джендри, прерывая его разговор с Джоном Амбером и Бериком Дондаррионом. «Она здесь, милорд!» Джендри останавливается, внезапно почувствовав, что все смотрят на него. Он откашливается, внезапно чувствуя себя неловко, и говорит тише. «Арья… я имею в виду… Леди Арья вернулась». "О, хвала старым богам!" Вход в палатку переворачивается, и заходит Арья, как будто она только что вышла на прогулку, а не исчезла посреди битвы.  «Я была здесь все время; Я никуда не ходила». Нед видит, как Джендри хмурится, на его лице отражается раздражение. «Нет, это не так! Ты должна была быть с лучниками наверху, а потом вдруг я оборачиваюсь, и ты оказываешься рядом со мной посреди всего этого, а потом исчезаешь на несколько часов так же внезапно, как и появилась!» «Это была битва, глупый», Арья скрещивает руки на груди, и Нед знает, что ее упрямство не позволит ей признать, что она сделала что-то не так. «Это всегда беспорядок, люди приходят и уходят и теряются в толпе». "Да, но они не теряются на несколько часов после..." "Достаточно." Он не повышает голос; ему это не нужно. Джендри тут же закрывает рот, но продолжает смотреть на Арью так, как будто она лично его обидела. «Эти двое», — думает он. Большую часть времени они ведут себя тихо как воры, но когда они ссорятся, об этом слышит весь Вестерос. "Где вы были?" Неду приходится изо всех сил стараться, чтобы облегчение не прозвучало в его голосе, и он не совсем уверен, что ему это хоть немного удается. Арья выпрямляется, совершенно не выглядя виноватой. «Я ходила поговорить с заключенными внутри села. Я пыталась тебя найти, но не смогла, поэтому пошла одна». Нед раздраженно трет лицо. «Арья…» — Пожалуйста, позволь мне объяснить, отец. Она ждет, пока он кивнет, чтобы продолжить. «Просто у меня было странное чувство, понимаешь? Я думаю, они чего-то боялись больше, чем нас?  Меня просто насторожило то, что, несмотря на все наше преимущество, никто из них не сдался. Никто. И они фермеры, отец. Не профессиональные солдаты. Это ненормально». Нед переглядывается с Большим Джоном и вздыхает. — Я тоже это заметил. Его признание, похоже, подстегивает дочь, и она продолжает излагать свои доводы.  Когда она заканчивает рассказывать о том, что видела в деревне, он уверен, что у всех в животе так же тошно, как и у него. Наступает долгое молчание, прежде чем Дондаррион мрачно говорит. «Ну, мы уже знали, что этот человек жесток». "Чертовы Болтоны, они все ненормальные", - буркнул Большой Джон, ударив кулаком по столу, от чего все зазвенело. "Я говорил тебе много лет назад, что от Русе у меня мурашки по коже, Нед. А этот его ублюдок еще хуже. Я не хотел верить тому, что, по словам Мандерли, он сделал с бедной Донеллой Хорнвуд, но..." Нед гримасничает. «Это замедлит нас, отец»,- замечает Робб. «Если простые люди так боятся его угроз, что будут сражаться до смерти, нам придется столкнуться со стычками в каждом городе и деревне отсюда до Дредфорта». «Сотни людей настолько запуганы, что готовы сражаться до смерти, вместо того чтобы сдаться или присоединиться к нам. Столько невинных людей погибло.  Если только..." Он видит тот самый момент, когда осознание наполняет глаза Арьи, когда в ее голове зарождается новая идея, и, боги, не соврет ли он, если скажет, что не чувствует, как ледяное лезвие страха пронзает его душу. Странное чувство, эту смесь гордости и ужаса, которую он испытывает каждый раз, когда его храбрая и безрассудная дочь придумывает один из своих планов. "Если только мы не убедим их, что сможем защитить их от Рамси".  Арья делает шаг к нему. «Дай мне небольшую группу и позволь идти впереди армии, отец. Я могу попробовать поговорить с ними, как я делаю это с женсоветами. Пусть они знают, что мы здесь, чтобы защитить их, и что мы положим конец террору Рамси. Что им больше не придется его бояться». Нед качает головой. "Нет." — Но, отец, пожалуйста, я… Он поднимает руку, пресекая не успевшую начаться тираду Арьи. «Я позволил тебе поехать с нами вместо того, чтобы заставить тебя остаться в Винтерфелле, как того хотела твоя мать и все мои лорды, потому что ты обещала выполнять мои приказы. И при первой же возможности, когда я велю тебе остаться с лучниками, вместо того, чтобы повиноваться приказам своего отца, своего лорда-командующего, ты становишься дезертиром и отправляешься в самую гущу битвы, а затем исчезаешь, даже не поставив никого в известность." Он пронзает ее ледяным взглядом, наконец проявляя весь гнев и разочарование, которые раньше подавлялись отцовским страхом. «Это не игра во дворе, Арья. Это война. Почему я должен доверять тебе, если ты не способен выполнять самые простые команды?» Он видит сомнение и стыд в глазах Арьи, но это длится лишь мгновение, прежде чем серый цвет ее глаз снова становится жестким и решительным. «Если бы я не была женщиной, ты бы не приказал мне остаться с лучниками.  Ты бы отдал мне командование батальоном, как это было с Робом, потому что я так же искусна, как и он, если не лучше". Она права, и он это знает. Но. "Это не имеет никакого значения. На поле боя не важна причина приказа, не важно, согласен ты с ним или нет. Главное, чтобы все выполняли приказы генерала без вопросов, иначе хаос обеспечен, а именно так проигрываются войны.  Так скажи мне, почему я должен награждать тебя лидерством группы, а не наказывать? Будь ты кем-то другим, ты бы сейчас сидела на гауптвахте за неповиновение". Наконец Арья опустила взгляд, желание бороться исчезло с ее лица. Это ненадолго: Нед хорошо знает свою дочь, но ему достаточно знать, что она должным образом наказана и понимает всю серьезность своего поступка. Он вздыхает, размышляя. — Однако то, что ты предлагаешь, неплохая идея. По крайней мере стоит попробовать. Лорд Дондаррион, — мужчина поворачивается, его единственный взгляд перебегает с Арьи на него; «Вы прекрасно поработали в Речных землях во время войны с Ланнистерами, сражаясь с Горой, чтобы защитить простой народ». «Я до сих пор с гордостью ношу шрамы которые он мне подарил, лорд Старк».  Дондаррион  небрежно улыбается и показывает на красную яму на месте правого глаза. «Сможете ли вы и ваши люди снова справиться с этой задачей?» "Король послал меня сюда, сказав, что я должен выполнять ваши приказы, милорд. Все, что от меня потребуется, я сделаю". Нед кивает и садится во главе стола, рассматривая разложенные на нем карты. "Хорошо. Возьми с собой отряд из 50 человек: половина твоих, половина моих. Я скажу Харвину, чтобы он отобрал людей из дома Старков, и он пойдет от моего имени. Будь осторожен с теми, кого ты выберешь; они должны вести себя наилучшим образом, если мы хотим, чтобы простые люди доверяли нашим добрым намерениям». Берик кивает. «И поскольку это была идея моей дочери, она пойдет с тобой». Он поднимает голову от карт и видит, как на губах Арьи начинает растягиваться улыбка, но уверен, что заморозит ее следующими словами.  «Она будет под твоим командованием, как еще один боец. Никакого особого отношения, это понятно? Я верю, что ты сможешь научить ее дисциплине и уважению к субординации, ожидаемым от воина, лучше, чем это сделал я". «Я тоже хочу пойти», — Джендри делает шаг вперед, оставляя свое место в углу палатки, и Нед едва не вздрагивает. Сын Роберта большой, но такой тихий,  что Нед часто забывает, что он вообще находится в комнате. Он долго рассматривает его, не упуская из виду его решительную и непоколебимую позицию. То, что он только что сделал, нельзя назвать просьбой. Кажется, Джендри тоже это понимает, потому что опускает взгляд и спешит продолжить: "Если милорд позволит, то есть. У меня уже есть опыт в дороге, защиты миледи и прочим". Не так часто Неду удается разглядеть за внешностью мальчика характер Баратеона, но именно эти маленькие проблески дают ему уверенность в том, что в нем есть настоящая сталь. "Хорошо. Я поговорю с Харвином, чтобы он включил тебя в отряд". Он не пропускает взгляд, которым Джендри обменивается с его дочерью, но не уверен, что думает об этом.