***
Чан проснулся от того, что Хенджин заворочался во сне. Возможно, ему снились кошмары, потому что в приглушенном теплом свете ночника Крис заметил, как младший хмурится. Он успокаивающе погладил его по спине, и лампочка светильника затрепетала в такт его сердцу. Сложно было найти подходящие слова для того, чтобы описать, что Чан чувствовал в последние дни. Хенджин вызывал неконтролируемое желание заботиться о нем. А еще он вдохновлял — Чан не помнил, когда в последний раз работа над проектом шла настолько быстро и легко. Младший излучал уют и спокойствие, дарил тепло, которое залечивало все старые незажившие раны, и помогал шуму беспокойных мыслей угомониться перед сном, а его смех отзывался счастьем в груди. Держать его в своих объятиях было так чудесно и так правильно. Чану нравилась игривость Хвана, его ненавязчивая забота и его искренность. Несмотря на то, что он встретил Хенджина совсем недавно, его не покидало ощущение, что они всегда были знакомы. И время, которое они провели вместе, казалось таким наполненным и счастливым. Непросто найти того, кто будет по-настоящему понимать тебя, но, кажется, Крису это удалось. И, кроме всего прочего, магия Чана, которую он научился отлично контролировать за последние три года, снова начинала сходить с ума в присутствии Хенджина (стоит вспомнить хотя бы мигающий свет на кухне, когда Чан заправил выбивающиеся прядки младшего за уши), а это значило, что Хван надежно обосновался в его сердце. Все эти неожиданные, но искренние и глубокие чувства распустились весенним цветом вишни посреди июля. Желание остаться в Корее росло с каждой минутой.***
Хенджина разбудил запах жареного бекона, настойчиво щекочущий нос и разжигающий аппетит. Парень зажмурился от яркого солнца и сладко потянулся — спина затекла ото сна на диване. Чана рядом не оказалось, и от этого сердце невольно заныло, но Крис уже вовсю суетился на кухне, поэтому Хван с облегчением выдохнул. — С добрым утром, Хенджин-а, — старший помахал деревянной лопаточкой, высунувшись из-за колонны, условно разделяющей гостиную и кухню. — Я готовлю завтрак. Будешь омлет с беконом? Хенджин потер глаза, прогоняя остатки сна, присел, облокотившись на руки, и кивнул: — Конечно, спасибо большое! Хенджину уже давно никто не готовил завтрак, и это было так чертовски приятно. В дополнение ко множеству прекрасных качеств Чана, с которыми Хван уже успел познакомиться, прилагалась еще и вот такая забота. — Хен, ты хорошо спал? — поинтересовался Хенджин, когда подошел к старшему. Желание обнять Банчана со спины, пока он возится с ломтиками мяса, росло в геометрической прогрессии. Хенджин обхватил себя руками, чтобы не наделать глупостей. — Да, кажется, твой отвар сотворил настоящее чудо, — откликнулся Крис. Хенджин мимолетно улыбнулся, вспомнив, как именно они спали. Дело точно было в отваре, так ведь? Стоило ли еще предпринимать попытки бороться со своими чувствами, когда Чан стоял так по-домашнему уютно, босиком, возле плиты и напевал один из хитов этого лета? На нем была просторная черная футболка и шорты, но он умудрялся выглядеть в этом минималистичном луке лучше моделей с подиумов в брендовых нарядах. Хван побежал умываться, пока его опьяненный взгляд не выдал его с головой. На завтрак к ним пришли гости, и Хенджин сразу же заметил перемены в Феликсе: его друг светился, как рождественская елка. Ликс улыбался еще больше, чем обычно, и во время разговора постоянно касался Минхо. Кажется, эти двое наконец все прояснили между собой, потому что в воздухе витали флюиды счастья и влюбленности. Хван улыбался, радуясь за лучшего друга — теперь все было правильно. Енбок принес с собой остатки брауни, а Хенджин выложил недоеденное печенье, в итоге их завтрак плавно перешел в чаепитие. Ребята обсуждали Японию, и Чан сказал, что очень хочет туда съездить однажды — в этот момент реальность болезненно обрушилась на Хенджина, но он постарался абстрагироваться от неприятного голоса подсознания, отложив эти разрушительные мысли на потом. Ребята провели большую часть дня вчетвером, играя в настольные игры, болтая и купаясь. Минхо показался Хенджину загадочным — его непросто было понять с первого раза, но рядом с Енбоком он неожиданно раскрывался, и Хван смог разглядеть его более нежную и заботливую сторону. В моменты, когда Лино обращался к Феликсу, его взгляд наполнялся теплом, а голос становился бархатным. Хенджин мысленно одобрил выбор друга. Когда он обнимал Ликси на прощание, то тихонько спросил: — Теперь все в порядке, да? — Да, я безумно счастлив, — признался друг. — Надеюсь, ты тоже испытаешь это. К вечеру Хенджин и Чан вновь остались одни, но в этот раз атмосфера между ними изменилась: место неловкости заняла игривость. Возможно, виной всему была парочка, которая заразила воздух флюидами флирта и розовыми сердечками. Хван сидел на диванчике, кушая шоколадный рожок (Ликс купил сегодня целую сумку мороженого) и читая книгу. Банчан устроился рядом, расположив ноутбук на кофейном столике. В какой-то момент дистанция между ними стала сокращаться, и Чан начал бросать взгляды на соседа, кушающего десерт. — Можно мне попробовать? — улыбнулся Крис и подвинулся еще ближе к младшему. — Нет, хен, возьми свое, — Хенджину было не жалко поделиться, но очень хотелось подразнить старшего. — Хенджин-а, пожалей меня, это же нужно проделать целый путь до холодильника, — упрашивал Чан. — Именно, отсюда до холодильника всего три шага, — стоял на своем младший. — И ты можешь выбрать какое угодно мороженое. — Я не хочу какое угодно, я хочу твое, — улыбнулся Чан и перехватил руку Хвана, в которой был рожок. Хенджин резко потянулся к мороженому, чтобы отвоевать его, то же самое сделал и Крис, в итоге они неуклюже столкнулись лбами. Это могла бы быть романтичная сцена их дорамы, в которой главные герои соприкасаются кончиками носа и завороженно смотрят друг другу в глаза, но в жизни — парни засмеялись, потирая ушибленные лбы, а мороженка с громким шлепом приземлилась на пол. Любопытный Кками подбежал к разбитому рожку, понюхал его, но лакомство пришлось ему не по вкусу, поэтому питомец недовольно тявкнул на ребят и убежал к своей миске. — Ахаха…хаха, хен, — выдавил Хенджин сквозь смех. — Что нам теперь делать? Чан тоже смеялся, согнувшись пополам. Они долго хохотали, а потом оттирали пол от шоколадных брызг, но после этой катастрофы, кажется, стали еще ближе. Ночью парни снова заснули вместе на диване. Они не обсуждали это, но им не хотелось расходиться до последнего, поэтому они предпочитали синхронно отключаться под фильмы. Спать вместе было немного жарко, но слишком уж уютно. Хвана даже перестали преследовать кошмары про змей, однако в этот раз Хенджин был разбужен — его слишком сильно притянули за талию. Чан проснулся вместе с ним, а, осознав, что случилось, тут же убрал руку: — Прости, прости, я не хотел! Думаю, мне лучше поспать в кресле. Крис уже отстранился, собираясь подняться и уйти в другой угол комнаты, но Хван поймал его, аккуратно положив ладонь на спину старшего. — Постой, хен… Я не хочу, чтобы ты уходил, — сказал он мягко. — Но если я останусь… — во взгляде Чана переливалась и мерцала палитра невыразимых эмоций, в которой смешалось все от осколков хрупкой уязвимости до искорок зарождающейся страсти. Вместо того, чтобы договорить фразу, он запустил пальцы в волосы Хенджина и обрывисто выдохнул. — Останься, пожалуйста, — Хенджин подвинулся ближе к Чану, и теперь они соприкасались лбами. Хван знал, что он делает, и для этого ему потребовалось собрать всю свою решимость. Хенджину искренне нравился Чан, и он разрешил себе ненадолго стать просто Хенджином, а не мальчиком-бременем, на котором лежало заклятье. Он так отчаянно хотел чувствовать и быть с человеком, который раскрасил его маленькое небо фейерверками. Крис преодолел последние сантиметры, разделяющие их, осторожно коснувшись губами губ Хенджина. Младший замер на мгновение, но почти сразу начал отвечать. Это был медленный, но чувственный поцелуй, который заставил Хенджина потеряться в калейдоскопе ощущений: пальцы Чана, перебирающие его волосы, его теплая ладонь на пояснице, аромат костра и привкус ванили, а еще — тотальная невозможность оторваться друг от друга. Перед тем как заснуть, Чан сказал: — Я хочу остаться с тобой. В этой фразе было больше, чем «я хочу остаться с тобой сегодня», это «остаться» обещало будущее, на которое Хвану очень хотелось надеяться. В этот раз Чан обнял Хенджина со спины, и его теплое дыхание щекотало младшему шею, но он не стал менять положение, потому что было приятно чувствовать спиной биение сердца Криса. В мире не было места безопаснее. Если до этого Хенджин висел над пропастью, держась на кончиках пальцев, то теперь он добровольно разжал пальцы и сорвался вниз.