***
Рассвет наступает слишком быстро. Тэхён практически не спит этой ночью, время от времени осторожно трогая метку. Альфа, чувствуя его беспокойство всем своим существом, мягко обнимает со спины, целует в затылок и обещает, что всё будет хорошо. И совершенно неважно, верит ли он сам в это. Главное, чтобы верил омега, чтобы больше не плакал. Утро встречает их яркими лучами, парень по излюбленной привычке ищет объятий и ещё несколько минут дремлет, уткнувшись в чужую грудь и совершенно не желая выбираться из постели. Потому что за её пределами реальность, в которой встреча со стаей, неминуемый вызов на сэндо и поток нескончаемых переживаний. Омега сонно смотрит на мужчину и немного вытягивает шею, ожидая поцелуя в родинку на носу. Получает, разумеется, и улыбается почти беззаботно, пока окончательно не просыпается. Тэхён как угодно представлял себе предстоящую повестку, но точно не ожидал, что альфе о суде сообщат по телефону. Обычный звонок. Просто один из самых старших вожаков страны позвонил и сказал, что сэндо состоится через два дня. Все съедутся именно в их стаю, будут решать её дальнейшую судьбу и судьбу Чонгука. Омега не был готов к этому в принципе, а к тому, что это случится так скоро, тем более. Снова взять себя в руки получилось не сразу и только благодаря альфе, прижавшему трясущееся тело к себе. Тот, в отличие от него, выглядел спокойным, его голос звучал уверенно, когда они рука об руку стояли перед всей стаей. Тэхён смотрел на всех, старался понять эмоции каждого, одним лишь взглядом извиняясь за то, что Чонгуку пришлось сообщать такие вести. Оборотни, включая папу Чонгука, в чьих глазах застыли слёзы, восприняли услышанное с беспокойством, но не удивились, потому что ключевое уже давно было известно. Никто и не думал осуждать… Омега не понимал их, но был искренне благодарен. А Минхёка в тот день парень не видел. Всё завертелось очень стремительно. Уже на следующий день стали прибывать вожаки стай, расположенных к ним ближе остальных. Чонгук знал их всех лично, чем Тэхён похвастаться не мог, но держался подле своего альфы достойно, пока тот его представлял. Ким Намджуну и Чон Хосоку — вожакам стай в северной части страны — на вид было не больше тридцати пяти. Парень с плохо скрываемым удивлением смотрел на то, как они пожимают Чону руку и приобнимают, в дружеском жесте похлопывая по плечу. Всё обманчиво походило на съезд давних приятелей, омега успел даже немного успокоиться и позволить себе поселить внутри маленькую надежду на то, что решение будет в их пользу. Ровно до тех пор, пока на Чонгука с кулаками не налетел один из вновь прибывших альф. — Ты сгниёшь за людской решёткой, ублюдок! — Тэхён не успевает даже испугаться, как взбесившегося мужчину с обеих сторон хватают под руки альфы из их поселения и оттаскивают от вытирающего кровь с разбитой губы вожака. — А ты, — омега отшатывается от безумного взгляда, как от хлыста, — он с малых лет заботился о тебе! И это твоя благодарность? Ты омерзителен… — Ещё хоть слово в его сторону, и ты отправишься вслед за братом. — Перед перепуганным омегой возникает широкая спина. Чонгук предупреждающе рычит на оборотня, закрывая парня собой. Брат Хэвона? Дживон? Тэхён никогда его раньше не видел, а слышал только разве что тот покинул поселение, когда ему и годика не было, и собрал собственную стаю. Оттого и думал когда-то, что отношения между этими двумя испорчены навсегда. По всей видимости, он ошибался… — Все слышали? — громко восклицает всё ещё сдерживаемый двумя мужчинами альфа. Его наполовину седые волосы взмокли либо от жары, либо от гнева, на загорелом морщинистом лице пугающая усмешка. — Он и мне вздумал угрожать из-за паршивой полукровки! Чонгука охватывает ярость. Только поставленная метка жжёт, усиливает желание разорвать на куски причину испуга и слёз его пары. Он, в мыслях осуществив желаемое, уже делает шаг вперёд, но вдруг видит перед собой любимые глаза. Тэхён смотрит на него серьёзно и обеспокоенно, ладони на грузно вздымающуюся грудь укладывает, что есть силы надавливая. — Чонгук, не надо, — просит, — он же тебя провоцирует. — У него отлично получается. — Успокойся. — На рык Тэхёна в удивлении оборачиваются все. Сам альфа, кому он и был адресован, поражённо хмыкает, в мгновение позабыв о своих намерениях. Смотрит на не менее удивлённого парня, что не отводит твёрдого взора, хоть и краснеет от неловкости. Чонгук тянется рукой к розовой щеке, гладит ту и одним взглядом выражает все чувства, что теплятся внутри. Соглашается, слушается, очередной раз склоняя голову перед любовью. При всех мягко целует в лоб и уверяет, что ничего не сделает Дживону, который напоминает о себе как раз в этот момент ядовитым смешком. — Какой альфа, к тому же вожак, позволит омеге рычать на себя? Ты ещё и меченный! — вдруг замечает он яркий след от зубов на шее. — И тебя ещё кто-то воспринимает всерьёз? — Все воспринимают, — выкрикивает Тэхён, никогда прежде не испытывающий настоящей злости, — все, слышишь? Кроме тебя и Хэвона. Все! — Не задумываясь, что совсем не выглядит пугающе в желании тоже заступиться за свою пару, он заносит руку для пощёчины. — Тэхён. — Парень оборачивается, чувствуя, как его ладошку нежно перехватывают и опускают, переплетая пальцы. — Пойдём. Омега не сопротивляется, следуя за вожаком через всё поселение к их дому. Оглядывается, наблюдая за тем, как Дживона уводят в противоположную сторону, чтоб больше не допускать подобного до начала сэндо. И парню страшно сейчас даже подумать, сколько может быть таких же негативно настроенных против Чонгука. — А если сегодня ещё кто приедет? — растерянно спрашивает Тэхён, когда альфа захлопывает за ними дверь. — Юнги с Чимином всех встретят и разместят. — Чон садится в кресло и тянет младшего к себе на колени. — Разве нам не надо там быть? — Мы выйдем к ним позже. Тебе нужно успокоиться, — сгребает в объятия и целует в висок. — Тебе тоже… — Ну я хотя бы на тебя не рычал. — Альфа тихо посмеивается, невесомо водя кончиком носа за алым ушком. — Прости за это, — спешно шепчет Тэхён, — я случайно. Я не хотел… само вырвалось, — оправдывается, заглядывая в глаза. — Больше не буду, честно. Прости. — Жаль, — вздыхает альфа, в нос чмокает и улыбается так нежно, что дышать становится трудно, — а мне так понравилось. — Что? Но я же проявил… — Ничего не знаю, — прерывает альфа неуверенный бубнёж и не может удержаться — припадает тёплыми губами к свежей метке, — мой волчонок так чудесно рычит. Настоящий вожак. Меж бровей мальчика залегает складка. — Я не буду вожаком вместо тебя, Чонгук. Разве мы не пришли к этому? — Ты уже вожак, малыш. Не вместо, а вместе. Завтра решится, будем ли ими и дальше. — Как быть, если тебя обвинят? Омега говорит осторожно, почти неслышно, нервно облизывает губы и смотрит в сторону, будто боится увидеть в чужих глазах самое страшное. Он слушает ровное дыхание, чувствует, как мужчина ласково перебирает волосы на его затылке, поглаживает больше машинально, раздумывая над ответом. — Жить дальше. Переедем в город, я найду работу, ты поступишь в университет, будем снимать квартиру, планировать будущее, растить детей — всё, что делают обычные люди. В лес нам путь станет заказан, поначалу без него будет совсем плохо, но, думаю, ко всему можно привыкнуть. — А стая? — У неё останутся Юнги и Чимин. На ферме и конезаводе продолжат работать в том же режиме, всё будет в порядке, — говорит альфа, пока Тэхён собирается с духом задать больше всего волнующий его вопрос. — Это ведь… В случае, если вожаки выберут изгнание? — Верно. — А если они передадут тебя людям… — произносит и испуганно рот ладонью прикрывает, будто сказанное способно в эту же секунду материализоваться. — Людская власть… — Подумаем об этом, если так произойдёт, хорошо? Тэхён и сам рад даже мысли не допускать, но не получается совершенно. — Ты много знаешь таких случаев? — Немного. — Но знаешь… — Я сам принимал участие в тех решениях, но там были совершенно другие ситуации, Тэ. Их не стоит сравнивать с нашей. Омега лишь неопределённо мычит, обвивает руками мощную шею, носом в неё утыкается и неспокойно дышит. Безумно хочется отмотать время назад, никуда не ходить за этой облепихой, уговорить Чонгука остаться дома и просто наслаждаться друг другом. Или же вообще… — Если бы я не появился в твоей жизни, ничего этого не было бы. — И я не познал бы любви, — хмыкает альфа, прижимая к себе теснее, — не узнал бы, что можно испытать счастье от одной лишь твоей улыбки, а боль — от одной лишь слезы. Полагаешь, я могу жалеть? — вскидывает брови, хоть Тэхён этого и не видит. — Знаешь, однажды я всё-таки исполню обещание и отхожу твою жопу за все глупые мысли. — Я ведь не жопой думаю. — А получишь по ней, — уверяет мужчина и чмокает в висок. — Ложись, поспи немного, м? — А ты? — А я пойду. Пусть повод не самый радостный, но гостеприимство никто не отменял. — Без тебя не усну, — Чонгук на упрямо выпяченную губу только усмехается, — к твоему папе схожу. На нём который день лица нет. Хочу побыть с ним. Однажды вожак сможет налюбоваться своим сокровищем, своим воплощением заботы и переживания за всех, кто дорог сердцу. Но не в этой жизни точно. — Я приду к вам позже.***
Омега успел познакомиться со всеми вожаками, но наверняка не мог сказать, сколько из них на их стороне. Разве что трое точно — Джухёк, приехавший этим утром и набросившийся на его альфу с объятиями, от которых у Тэхёна невольно поползли наверх брови, и Намджун с Хосоком. Семьи без детей разместили у себя оборотней. Они с Чонгуком тоже, устроив в комнатах на втором этаже их дома Кима и Чона. Один только Дживон наотрез отказался оставаться здесь и предпочёл переночевать в стае своего брата. — Так странно, — шёпотом говорит Тэхён, глядя на альфу снизу вверх и разглаживая ладошками ткань его серой футболки на плечах, хоть это и ни к чему. Просто нервничает. — Странно, что на меня не нацепили наручники и не посадили в клетку? — Я действительно себе всё примерно так и представлял… Тэхён полагал, что всё будет происходить строжайшим образом. Что за Чонгуком всё это время будут не смыкая глаз следить, дабы не сбежал или не вытворил чего из ряда вон выходящего. Был уверен, что за ним кто-нибудь придёт, чтобы привести, как опасного преступника — он такое часто видел по телевизору. Но всё в их стае, никаких наручников, цепей, клеток и кидающей со всех сторон обвинения толпы. Омега не знает, из уважения ли это к Чонгуку или же суды оборотней всегда так проходят, но ему определённо спокойнее видеть альфу не в кандалах, а уверенно идущего рядом к столовой — месту, которое выбрали для своеобразного заседания. Тэхён видит возле здания столпившихся оборотней и с ужасом замечает среди них членов своей бывшей стаи. Непонятно, против кого они собрались свидетельствовать и собрались ли вообще… Невольно холодеет, сталкиваясь взглядами с Ёнмином — одним из приближённых Хэвона. Парень на автомате крепче хватается за руку Чона, а тот, в первую секунду учуяв его усилившийся страх, напрягается каждой мышцей и ищет причину, бегая глазами по толпе. Найти успевает прежде, чем к ним подходят Джихо и Чимин, взглядом предупреждает, но отвлекается, когда младший брат на эмоциях его обнимает. — Только ты мог так вляпаться, придурок, — в сердцах бормочет Чимин, получая лёгкий поцелуй в макушку, — бесишь меня, сил моих нет просто. — И я тебя люблю, мелочь, — мягко усмехается вожак и немного отстраняет от себя омегу. — Ну и чего ревёшь? С моих племянников пример взял? Смотри, даже Тэхён уже не плачет, а он, между прочим, младше тебя. — Дурак ты! — прилетает не только от брата, но и от Тэхёна, возмущённого до предела. — С каких пор ты великим шутником заделался? — интересуется вдруг Юнги, вышедший из столовой. — С тех самых, как полюбил одного чудесного омегу, — заговорщически шепчет в ответ альфа, но ловит серьёзный прищуренный взгляд. — Передо мной хоть не хорохорься, — тихо кидает, несильно толкая плечом, — пошли. Чонгук целует притихшего омегу в нос и ступает следом за Юнги, но тормозит, когда чувствует на запястье холодные пальцы. Оборачивается, глядя на Тэхёна, который быстренько стирает кулаком случайно скатившуюся слезу и спрашивает: — А я? — Побудь с Чимином и папой, волчонок. — Я с тобой, Чонгук. Тэхён хмурится, ведь даже не предполагал, что его не захотят пустить на сам процесс. Был уверен, что его присутствие очевидно по умолчанию, но альфа, как оказалось, другого мнения. — Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь. Пожалуйста, Тэ. Альфа смотрит на него до мурашек серьёзно, взглядом просит послушаться. Не может видеть подрагивающую нижнюю губу и опускает глаза, разворачиваясь и быстрым шагом направляясь к двери, ведущей в столовую. Скрываясь внутри, слышит всхлип, но своё решение менять не собирается. Не хочет, чтобы Тэхён сидел здесь среди оборотней, добрая половина которых из его прежней стаи. Не знает, у кого из них какое к нему отношение, и узнавать не собирается. Тревожится за его безопасность больше, чем за исход сэндо. Хватило Дживона и того альфы в толпе с головой, и он не хочет допускать даже малейшей вероятности причинения вреда его мальчику. Присутствие Тэхёна здесь вряд ли чем-то поможет, потому что он первый, к чьим словам будут относиться скептически, ведь он его пара. Тот, в ком априори не заложено свидетельствование против него. И так мужчине действительно будет спокойнее.***
— Что так долго можно там обсуждать? Разве не очевидно, что он не виноват? Тэхён беспокойно нарезает круги вокруг Джихо, время от времени останавливаясь и поднимая глаза к небу, чтобы не зареветь. Сегодня душно, пот маленькими капельками стекает по вискам, затылок противно взмок. Или это больше от нервов… Омега не разбирался. Он только на автомате кивал, когда к нему подходили тоже оставшиеся ждать на улице оборотни и говорили, что всё будет хорошо. Его от этого «всё будет хорошо» против воли воротит. Парень прекрасно понимает, что они лишь хотят поддержать, когда и сами ужасно переживают. Понимает, что тоже не властны над ситуацией, но действительно устал слушать однотипные фразы, пусть и полные искреннего участия. — Кроха, прошло только сорок минут, — Чимин ловит всего извёдшегося парня за руку, — садись, Тэ, — тянет, чтобы усадить рядом с собой на деревянную скамью. — Да ну не могу я сидеть! — вскакивает через секунду, за ворот расстёгнутой на верхние пуговицы рубахи дрожащими пальцами хватается, с силой оттягивая. Дышать совершенно нечем. — Джин… Джин! Увидев выходящего из столовой омегу, Тэхён тут же кидается к нему. Берёт его руки в свои и трясёт, слёзно умоляя рассказать, что там происходит. Упорно игнорирует расстроенное выражение лица, продолжая выпрашивать хоть какую-нибудь крупицу информации у молчащего оборотня. — Я не уверен… — В чём не уверен, хён? — спешно уточняет, пока его легонько приобнимают за плечи. — Что всё идёт гладко. Дживон сейчас распыляется, каким его братец был чудесным вожаком и личностью в целом. — Сокджин кривит красивое лицо в гримасе отвращения. — Перед ним был ещё один из той стаи… Не смог больше слушать, как убедительно они льют это дерьмо. Я не понимаю, сколько вожаков им верят. Тэхён отшатывается от старшего в негодовании. Не верит услышанному и не понимает, как такое вообще может быть. Как может быть, чтобы самое жестокое существо в его жизни прямо в этот момент сейчас обеляли, выставляли перед всеми добрым, справедливым и едва не невинным, скрывая о нём настоящую правду. И омеге кажется, что он был не в себе, когда соглашался с Чонгуком, попросившим его остаться на улице. Иначе не может объяснить, с какой стати просидел здесь в пустом ожидании и до сих пор совершенно ничего не сделал, кроме как пару раз пресёк собственную истерику на корню. А вдруг никто не поверит Чонгуку? Вдруг подумают, что он убил ради забавы? Мнение же так легко изменить… А если и Хосок с Намджуном его поменяют? Плохо помня, как взбирался по широким деревянным ступенькам, Тэхён врывается внутрь, выдёргивая руку из хватки попытавшегося его остановить омеги. Безумными глазами окидывает присутствующих оборотней, чьим вниманием успел полностью завладеть, мгновенно находит Чонгука, сидящего на стуле немного отдельно от остальных и будто совсем не удивлённого его появлением. Еле отводит от него взгляд, видит внимательно наблюдающего за ним Дживона, которого, очевидно, оторвал от восхваления своего брата. Краем глаза отмечает, что все столы сдвинули к стене, стулья поставили в несколько рядов, а потом смотрит на вожаков, разместившихся в первом. Столовая смешала в себе запахи находящихся в ней альф и омег, а ещё различных специй, хлеба и овощей с фруктами. От слишком насыщенной какофонии ароматов начинает кружиться голова, и омега пытается сосредоточиться на том, что сильнее всех выделяется для него. Это получается с лёгкостью, он улавливает и жадно втягивает в себя медовый кедр, почти смело направляясь к стоящему перед остальными альфе. В Дживоне видит его брата, с ужасом и плохо скрываемой ненавистью смотрит в знакомые черты лица, толкая его в грудь со всей силой, которую только смог в себе раскопать. Благодарно смотрит на Намджуна, успевшего раньше Чонгука схватить альфу, собравшегося немедленно ответить на проявленную дерзость, и оттащить в сторону. — Вы с ума все сошли? — вопрошает, развернувшись корпусом к остальным. — Почему вообще считаете нормальным сидеть здесь и слушать весь этот бред?! — выкрикивает, хотя понятия не имеет, что конкретно говорил альфа. — Вы ведь все знаете Чонгука! Разве не очевидно, что у него были веские причины пойти на такое?! Ты? — обращается он к Дживону, до этого заходящегося в возмущении. — Ты всем заявляешь, что знаешь Хэвона? Знаешь его?! Ты так давно ушёл из стаи, я даже никогда не видел тебя! Откуда тебе знать? Откуда тебе знать, какой он вожак? Я последние восемь лет жил в страхе, боялся следующего дня больше смерти… Его не перебивают. Не замечая, как новые слёзы обжигают щёки, Тэхён рассказывает всё, абсолютно всё. И про договор между Хэвоном и его отцом, и про сальные высказывания в сторону маленького ребёнка, а потом уже юного омеги, и про рукоприкладство, и про ныне покойного Бонгу, помогшего ему в ту ночь выбраться из амбара. Про то, как получил защиту в новой стае, про то, как вожак в обиду не дал, когда Хэвон пришёл за ним, про похищение. — Он хотел надругаться, едва не убил меня! Чонгук защищал меня, он мне жизнь спас! — Забрав чужую?! — выплёвывает Дживон. — Ничего этого не случилось бы, оставь он идею… — Ничего этого не случилось бы, сдохни и ты вместе с остальным потомством, когда твой никчёмный папаша рожал! — Закрой пасть. — Чонгук угрожающе рычит и уже практически вскакивает со своего места, однако, благо, руки Юнги и Хосока на плечах его сдерживают. — Ты сказал, что мы слушаем здесь бред. Но почему должны верить твоим словам? — вдруг спрашивает один из вожаков — кажется, его зовут Вонхо. — Это тоже лишь пустой звук без доказательств. — Без доказательств? — шепчет Тэхён и весь трясётся. Дрожащими ледяными пальцами цепляется за пуговицы Чонгуковой рубахи на себе, принимаясь их судорожно расстёгивать. Читает недоумение в десятках пар глаз, но не останавливается, разворачивается и стягивает с плеч белую ткань, являя их взору не успевшие сойти с нежной кожи шрамы. — Этого достаточно? Омега с силой жмурится, чувствуя, как плечи накрывают сильные руки и возвращают рубашку на место. Почему-то ощущение, что он всё испортил и совсем не помог Чонгуку, к которому сейчас жмётся и всхлипывает, прося прощения. — Всё, что он сказал, правда. И ещё далеко не вся. Тэхён и Чонгук оборачиваются на знакомый голос, видя в дверях омегу с альфой, держащего того за руку.