Всё засияло

Карина заболела, и Винтер поцеловала её. Винтер винила дождь. Винтер была уверена, что в этом всём можно обвинить дождь. Ей всегда говорили, что если гулять под дождём, то можно заболеть. Карина пыталась подружиться с дождём, который, как оказалось, не хочет быть её другом. Винтер не понимала, как такое возможно. Они провели весь вечер под ливнем, пока Карина смеялась и делала комплименты мокрым листьями, воодушевленно рассказывая о том, каким зелёным будет город, когда на небе появится радуга. Винтер это нравилось. Она была рядом с Кариной, и также сильно ждала радугу, которая так и не появилась в темноте. Но это было не страшно - у неё была Карина, которая сама была калейдоскопом цветов. Волосы Карины все ещё были влажные, когда она уснула, а руки Винтер чуть не онемели от того, как долго она ими расчесывала длинные волосы девушки. С утра, Винтер проснулась, чтобы покормить уличных котов, которые уже ждали её на заднем дворе. Когда она уходила, Карина всё еще крепко спала, однако Винтер не удивилась, когда услышала тихие шаги Карины, идущей по коридору, вскоре после своих После первого раза, когда Винтер ушла на работу, пока Карина ещё спала, Карина начала просыпаться сразу же после того, как Винтер вставала с кровати. Винтер была уверена, что ей должно быть стыдно, но она была счастлива, потому что Карина была всегда рядом. "Ты знаешь каких-то бездомных котов, кроме Джено?", спросила Винтер, кладя еду в миски для корма. Карина сама собой притянулась к Винтер, соединяя их руки. "Бездомных?", повторила Карина, взяв в руку кусок корма и внимательно рассматривая его. Её голос звучал странно, и повернувшись, Винтер увидела, что сама Карина выглядела странно. Странная не в том смысле, что она намазывала на свое лицо блеск для губ и яркую пудру, или что она носила огромные банты. Карина выглядела странно, потому что она казалась слишком уязвимой. Её кожа была бледная, и когда она подняла взгляд на Винтер, её глаза были опухшие и красные. Перед тем, как Винтер смогла сказать что-либо, Карина громко чихнула. Винтер застыла, а Карина с неодобрением посмотрела на свой нос, соединаяя глаза. "Ты в порядке?", спросила Винтер, осматривая кухню. "Нужна салфетка?" Карина шмыгнула носом и вытерла его о рукав своей толстовки. Которая была толстовкой Винтер. "Видимо нет", ответила Винтер. Когда Карина засмеялась, её голос был хриплым, и Винтер нахмурилась, трогая пальцами её шею. "Ты горячая", сказала она. "Да", согласилась Карина. "Нет, ты - горячая. Твоя кожа. Тёплая. Горячая", Винтер положила руку на шелковистую кожу щеки Карины. Её кожа была тёплая, но с другой стороны, Карина была живая, значит она должна быть тёплая, да? "Да", опять согласилась Карина, будто это не было причиной её беспокойства. "Сюда, подойди сюда", подвинулась Винтер, вторгаясь в личное пространство Карины. Было непонятно знала ли Карина, что делала Винтер или нет, но ей было комфортно и радостно рядом с Винтер. Винтер прижала свой лоб ко лбу Карины, она могла чувствовать её дыхание у себя на губах. Близко. Горячо. Винтер стояла, прижатая голой кожей к Карине, и Карина с любопытством смотрела в её глаза. "Я видела это по телевизору", сказала она. "Но я не знаю делаю ли я это правильно". "Мне нравится", сказала Карина, касаясь кончиком своего носа Винтер. "Значит, я все делаю правильно", ответила Винтер, тоже касаясь носа Карины своим. Лоб Карины был горячим, а когда Винтер посмотрела в её глаза, они были туманные, не такие живые, какими они должны были быть. "Пойдем", сказала Винтер, отстранясь, пытаясь игнорировать протесты Карины из-за того, что она была не рядом. "Заболевшие люди должны быть в кровати". Карина позволила затащить себя в кровать - их кровать - и Винтер тревожно стояла рядом, взбивая подушку, пока ей не показалось, что она была достатно удобной, и укрыла Карину, чтобы ей не стало холодно. Карина смотрела на неё несфокусированными глазами, с красным носом и бледной кожей. Заболела, как и любой другой человек. В конце концов, она была человеком. Винтер никогда не думала, что она не была человеком. Винтер волновалась за Карину больше, чем за себя. И всё же, из-за всей волшебной, воодушевленной страсти Карины, было странно видеть её укутанную в кровати, с температурой и больным горлом, скорее всего с болью во всем теле, и по тому, как часто Карина терла и трогала свой нос, он очевидно беспокоил её больше всего. Винтер это не нравилось. "Тебе нужно что-нибудь еще?", спросила она, не зная, что делать. "Ты мне нужна", сказала Карина. Винтер вздохнула, нервно почесав свою шею. "Я", неуверенно повторила она. Больше в комнате никого не было. У Карины больше никого не было, вдруг поняла Винтер. У Карины была только Винтер. Карина кивнула на подушке, смотря невинными глазами. "Хорошо", сказала Винтер, залезая на кровать к Карине. Карина заслуживала получить то, что она хотела, говорила себе Винтер. Она, все-таки, болела. Каким другом будет Винтер, если не поможет Карине, пока она болеет? Пожтому она близко придалась к ней, ложась на одеяло. Карина смотрела на нее мягкими, любопытными глазами. "Что-то ещё?", спросила Винтер практически шёпотом, так близко к Карине. На её лице была дразнящая улыбка, но на самом деле, она бы сделала что угодно для Карины. Карина подняла голову, наклоняя её так, что для Винтер стало очевидно, что ей нужен поцелуй. Не это, могла бы сказать Винтер. Она могла бы объяснить Карине, что поцелуй не вылечит её и не сделает лучше. Но Карина была Кариной. Винтер думала, что может, ласка и в правду может ей помочь. Так что Винтер поцеловала её. Она положила руку ей на щеку и прижала свои губы к её мягким губам. Винтер не думала о вещах, которые она не должна была делать, которые были неправильными. Она думала только о Карине. О Карине в её жизни и в её руках. Только тогда, когда Карина издала тихий звук и прикусила нижнюю губу Винтер, Винтер быстро отобвинулась от неё, в шоке. "Я не...", Винтер махнула головой, надеясь, что это избавит её от собственной тупости. "Я не хотела этого делать. Я не должна была..." Глаза Карины переместились с губ Винтер на её глаза. Карина улыбнулась, и каким-то образом, даже когда сердце Винтер билось в ритме - черт, черт, черт, черт - она успокоилась, благодаря Карине. "Ты добрая", сказала Карина, даже если это было совсем не о Винтер. И вот, Карина уже ложилась обратно, прижимаясь к плечу Винтер, пока она не подвинулась, освобождая для неё место, и Карина смогла обвить рукой её талию. "Сейчас буду спать", прошептала Карина, кладя голову на грудь Винтер. "Но...", сказала Винтер, замолкая, почувствовав ровное дыхание спящей Карины. "Черт", сказал Винтер после долгого молчания, смотря в потолок рядом с Кариной, которая, комфортно, чуть ли не полностью, лежала на ней. У неё в голове был миллион мыслей, о Карине, о том, чего Карина хочет, и чего хочет Винтер, о том, чего они обе не понимали. И Винтер должна была быть ответственной, она не должна была пользоваться Кариной. Винтер никогда до этого не чувствовала ответственность, до Карины. Она делала, что хотела, и ей было всё равно на остальных, это ни на кого не влияло. И потом, Карина. "Я не просила тебя", сказала Винтер, проводя рукой по мягким волосам Карины. Карина выдохнула во сне, возможно жалуясь, и её пальцы шевельнулись у ключицы Винтер. Винтер накрыла руку Карины своей. У Карины всегда были планы. Винтер пустила её к себе один раз во время дождя, и вот они живут вместе. Винтер один раз пустила Карину к себе в кровать, и вот её холодные ноги уже прижаты к Винтер, а руки играют с её волосами, пока они обе засыпают на кровати, которая принадлежит им обеим. Винтер сказала Карине свое имя, и вот она уже Винвин, а теперь и моя Винвин. Поцелуй не отличался. Как только Винтер сдалась - совершила ошибку, которая не была похожа на ошибку - поворота назад не было, в голове Карины все чётко шло по плану. Винтер могла видеть, как быстро и точно работала голова Карины, несмотря на эти невинные глаза. "Моему сердцу будет одиноко", протестовала Карина, пока Винтер собиралась с утра на работу. "Твоему сердцу нужно будет подождать всего несколько часов", сказала она, завязывай на себе фартук. Карина драматично вздохнула, и Винтер улыбнулась. "Эй, ты же запомнить в этот раз, да? Я не бросаю тебя, я вернусь до того, как стемнеет". Карина тревожно нахмурилась, следуя за Винтер, идущей к двери. "Если ты не вернёшься до того, как стемнеет и я не смогу увидеть небо..." "Я вернусь", повторила Винтер, поворачиваясь к Карине. Карина смотрела на неё большими волнующимися глазами. Паника, появляющаясь в них, делала Винтер больно. Она отпустила ручку двери и погладила Карину по плечу, надеясь, что это выглядело дружелюбно и не было похоже на я-хочу-тебя-поцеловать. "Я вернусь. Я обещаю". Лицо Карины тут же засияло. "Ты обещаешь", повторила она, кивая, и смотря на Винтер слишком доверяюще. "Да". Тем не менее, когда Винтер развернулась к двери, рука Карины опять обвила её запястье. "Поцелуй для меня?" Все мысли вылетели из головы Винтер. Она нервно смотрела на Карину, которая смотрела в ответ, терпеливо ожидая. Винтер как бы надеялась, что Карина забыла все, что произошло прошлой ночью. Она забывала, сколько деревьев посадила, и забывала имена людей на картинах, она иногда забывала даже, где находилась, где она живет. Было не так уж и сложно надеяться, что она забудет и поцелуй. Не сложно, но слишком оптимистично. Так было бы проще. "Рина", аккуратно сказала она. "Когда я, эм..." "Поцеловала меня", помогла Карина. Винтер выдохнула, потеряв всю надежду. "Да, спасибо, когда я сделала это... я не должна была этого делать. Друзья так не делают". "Но ты же сделала", указала Карина. "Так что они должны". Винтер не могла не чувствовать тепло к Карине, даже если она была такая упрямая, умная и добрая, и непреклонная, и требовательная. "Я сделала", Винтер неохотно согласилась. "Но это было неправильно с моей стороны, понимаешь? Я этого больше не сделаю". "Нет", сказала Карина с загадочным глазами и игривым тоном. Она сделала шаг назад и отпустила руку Винтер. Винтер была на полпути к Кокоа, когда поняла, что Карина приняла её слова как вызов. Только когда Винтер начала бояться того, насколько сильно Карина становилась ближе, она поняла, как сильно она уже была привязана. Как сильно они обе были привязаны. Карина была всегда рядом с Винтер, радостно прижата к ней, приходила к Винтер, когда у неё болела голова или она теряла своего кота. Она играла с волосами Винтер, и собствинически сжимала её одежду. После того, как Винтер её поцеловала, она стала ещё ближе, ещё привязаннее, даже если это было невозможно. Карина начала, в какой-то собственной манере, соблазнять Винтер. Она всегда пыталась поцеловать Винтер, когда та уходила и приходила с работы. Она пыталась готовить для Винтер - возможно, Карина слышала, что путь к сердцу человека лежит через его желудок - и если у неё не получалось, она предлагала Винтер свои конфеты и щедрые куски своей пиццы. Она приносила Винтер маленькие блестящие вещи, подарки, которые столько значили для Карины, что Винтер не могла не ценить их также сильно. Винтер могла бы быть соблазненной, если бы Карина не делала это с такой наивной радостью, и без каких-либо забот, что было присуще только Карине. Когда ничего не работало на Винтер, Карина начала играть грязно, смотря на Винтер своими самыми широкими и самыми грустными, наставивая на том, чтобы они обнимались как можно чаще, как можно больше, и как можно ближе. Винтер делала все возможное, чтобы оставаться как можно дальше, чтобы Карина не надеялась на что-то большее, на что-то, чем они не могут быть. Карина не понимала намёков. "Мне холодно", жаловалась Карина в спину Винтер, пока они лежали вместе. "Согрей меня, Винвин. Мне холодно". Винтер сжала руку в кулак, но не могла повернуться, чтобы прижать Карину к себе, обнять её, пока Карина не будет довольна, согреется и уснёт. Карина подвинулась, безуспешно пытаясь быть ближе к Винтер. Винтер закрыла глаза. Винтер отталкивала, а Карина прижималась ближе, уперто и без сомнений. Руки Карины оказывались в местах, в которых не должны были оказаться, ногти впивались в шею Винтер, руки исчезали под футболкой Винтер. Винтер отстранялась каждый раз, но это не мешало Карине возвращаться обратно, увереннее, чем когда-либо. Винтер сидела на диване, когда Карина вошла в комнату, зевнула и без сомнений села на колени Винтер, лицом к ней. Винтер тут же обвила её талию, не зная хочет ли прижать Карину ближе или оттолкнуть её. Поэтому она ничего не сделала, держа Карину там, где она была, смотря на неё, ожидая. "Я тебе нужна?", сказала Карина. "Ты не хочешь меня?" "Я хочу", сказала Винтер и хотела ударить себя за это. "Я хочу, чтобы ты с меня слезла. Вот, что я имела ввиду. Слезь, Рина". Карина подняла свою бровь, наклоняя голову и улыбаясь. Когда Винтер ничего не ответила, она подняла руку и провела ею по её ключице. Она собствинически обвила рукой бедро Винтер, любопытно касаясь её пояса. Винтер с опозданием убрала её руки. "Я думаю, ты не знаешь, что делаешь". "Я знаю, что я делаю", настаивала Карина, и Винтер даже почти поверила ей. "А ты?" Винтер махнула головой. "Нет". Карина наклонилась, что её поцеловать, и Винтер отвернулась. Песня для Карины достигла некомфортного напряжения, громкая, и страстная, и дикая. Она была вне контроля, и Винтер могла бы легко сдаться и попасть в её ритм, если бы только позволила себе. Она могла бы быть полностью поглощена этой песней, они обе могли бы. Они могли утонуть. Пальцы Винтер замерли и музыка резко остановилась. И всё равно, казалось, на Карину её отказ никак не повлиял. Винтер знала, что это было не так. Карина ходила ещё ближе к Винтер, сжимала рукав её куртки так сильно, будто только это останавливало Винтер от исчезновения из этого мира. Карина была слишком привязана. Они были слишком привязаны друг к другу. Понимать это было одним, но отталкивать Карину, которая делала все настолько ярким и простым, было совсем другим. Она смотрели Дневник памяти. Винтер могла признать, что половину времени она смотрела фильм, а остальную половину на Карину, но это было только потому что они смотрели Дневник памяти, а она предпочитала хорроры. Карина была очарована и увлечена, тихо повторяя фразы. Она подпрыгивала, когда герои кричали, а её губы нервно дрожали на словах о любви. "Тебе очень нравится этот фильм", тепло сказала Винтер, смотря на сфокусированные глаза Карины. Каким-то образом, Винтер осенило, что у главной героини фильма - слабоумие, она многого не помнила, и была немного похожа на Карину. И её муж, который всегда был рядом, все ещё настолько любящий... "Почему он тебе нравится?", аккуртано спросила Винтер. "Это мы", сказала Карина, подтверждая все страхи Винтер и показывая пальцем на телевизор. "Это замужняя пара", отрицала Винтер. Карина радостно кивнула и не восприняла слова Винтер, как протест. "Они соулмейты", сказала Карина, поворачиваясь к Винтер, завороженная ею настолько же сильно, как и фильмом. "Как мы". Винтер беспомощно махнула головой. "Это не мы. Мы никогда не будем... Ты это понимаешь, да? "Я жду", легко сказала Карина. "Твоя душа меня любит. Я просто жду тебя". Оу, подумала Винтер. Винтер знала это. Конечно, она это знала. Она знала, чего хочет Карина, чего, как она думала, хочет Карина. Она просто надеялась, что Карина сдастся, чтобы Винтер не пришлось говорить ей нет. Она должна была знать, что Карина никогда не сдавалась. "Я знаю, я знаю, что ты ждешь", медленно сказала Винтер. "Но Карина... через год, ты все ещё будешь ждать понедельник. Ты все ещё будешь ждать, пока вырастит дерево из струны. Ты все ещё будешь ждать меня". Карина смотрела на неё спокойными глазами, которые будто говорили, что она не против подождать год. Карина могла бы ждать вечно. Винтер махнула головой, выдавливая из себя слова. "Этого не случится. Ты все ещё будешь ждать, но этого не случится, и неважно сколько ты будешь ждать". "Я думаю, я все равно подожду", подумав, решила Карина. "Нет", Винтер всеми силами пыталась ей противостоять. "Ты не будешь, ты не должна. Тебе нечего ждать". "Тебя". "Нет", окончательно сказала Винтер. Карина нахмурилась, и, казалось, совсем не понимала, что это был конец. "Почему нет?" Винтер могла много чего ответить на это. Она этого не сделала. Она не сказала, Я не думаю, что ты думаешь, прежде чем что-то делаешь. Она не сказала, Я не думаю, что ты можешь о себе позаботиться. Она не сказала, Я хочу о тебе заботиться. Она не сказала, Как я могу о тебе позаботится, если я просто использую тебя? Она просто сказала. "То какая ты, Карина. Я просто не могу". Винтер не думала, что Карина примет это близко к сердцу. Карина всегда все спускала с рук, Винтер никогда не хотела обидеть её, только защитить. "Какая я?", спросила Карина с интересом. "Ты танцуешь с лопатками и говоришь кодами", Я хочу танцевать с тобой. Я думаю, я начинаю понимать твой язык. "Я просто не могу быть с тобой, быть тем, кого ты хочешь". "Ты со мной", не согласилась Карина, как она делала целыми днями, всегда. Это не могло продолжаться - приближающаяся Карина и отталкивающая Винтер. Это не могло продолжаться, потому что Винтер не могла больше отталкивать Карину. Так что Карина должна была перестать спрашивать, или... или.. Винтер слышала, что ты делаешь больнее всего тем, кого больше всего любишь. Она гадала, значило ли это то, что она любила Карину. "Я никогда не буду для тебя этим человеком, Карина", повторила Винтер. Она вдохнула, потому что надеялась, что ей никогда не придётся говорит этого, но тем не менее. "Я обещаю". "... Ты обещаешь?", повторила Карина. Она выглядела раздавленной, шокированной. Будто Винтер разрушила все хрупкое доверие. Винтер не могла смотреть на это. Она не отвернулась. "Я обещаю", повторила Винтер, смотря в наполняюшиеся слезами глаза Карины. Карина не плакала. Винтер не знала, что она сделала бы, если бы Карина заплакала. Может, она взяла бы свои слова назад. Карина просто повернулась и молча вышла из комнаты, точно также, как и до того, как она переехала к Винтер, когда Карина приходила и уходила без единого слова, и Винтер никогда не знала, вернётся ли она, могла только надеяться. Винтер подумала, что это был конец. Конец словам о соулмейте, и конец Винвин, и конец ласковому и теплому взгляду Карины, и её любопытным рукам. Это было то, чего она хотела. Победа была больше похожа на поражение.