Серебряные бабочки

      — Голову ровнее держи! Спину прямо! Ты не влюблённый кошак в марте, а гордый дикий олень!       — Точно олень, раз решил с Хуа Чэном связаться, — хмыкнул Фэн Синь, с закрытыми глазами уворачиваясь от брошенной в него книги. В своём гениальном плане Му Цин с Фэн Синем просчитали всё — кроме того, что иначе как "абсолютно идиотски влюблённые кретины" Хуа Чэна с Се Лянем не назвать. По их идее, первокурсники должны были моментально разобраться в своих чувствах и убежать в ближайший парк целоваться.       — Ему достаточно просто быть самим собой, вам не кажется? — хихикнул сидящий в углу Ши Цинсюань, второкурсник, присоединившийся к их планам сделать из Се Ляня наследного принца Сянь Лэ. — Вы же их влюбить пытаетесь, а не создать видимость идеальных отношений.       — Заткнись и не отсвечивай, Ветерок, — фыркнул на него Му Цин, но тот, кажется, даже не заметил этого. Легко поднявшись с места, он схватил Се Ляня за руку и потянул за собой, вовлекая в танец. Се Лянь засмеялся, послушно занимая ведомую роль и кружась с Ши Цинсюанем по всему залу.       — Отлично танцуешь! Уверен, твоему парню понравится!       — Он мне не парень! — мгновенно покраснел Се Лянь. — Я просто хотел получше его узнать! Му Цин с Фэн Синем переглянулись и впервые в жизни синхронно закатили глаза. Се Лянь, вздохнув, выпростался из рук Ветерка, — он понятия не имел, с чего бы Ши Цинсюаня называли подобным образом, но принял правила игры, — и поправил волосы, растрепавшиеся после танца. Его всё ещё задевало то, что даже дуралей Цинсюань нашёл своего соулмейта... По крайней мере, татуировка в виде золотистого рыбьего скелета, поблёскивавшая за его ухом, указывала на это... а вот самому Се Ляню так и не повезло.       — Тебе надо развеяться, — хмыкнув, Ши Цинсюань обернулся к друзьям. — Ему надо развеяться! Срочно! Сегодня вечером, вроде, у нас нет пар... Я знаю одно место, где нашему принцу однозначно понравится!                                                                                                 ***       — Стрип-клуб? — закатил глаза Му Цин. — Серьёзно?       — Что? Я периодически здесь бываю, очень расслабляющая атмосфера! — возмутился Цинсюань, но тут же заметил кого-то в толпе у входа и, буркнув что-то неразборчивое, кинулся к тому человеку. Се Лянь, слившись с людьми, попытался отступить и убраться подальше от этого места. Идея Ветерка изначально попахивала подозрительным: теперь же, когда Ши Цинсюань сбежал к высокому мужчине с золотыми серьгами, похожими на рыбьи скелеты, он окончательно понял, что попал не в то место и не в то время. Ему хотелось лишь домой, под тёплое одеяло, и сидеть всю ночь в обнимку с ноутбуком, горячим кофе и шуточками Хуа Чэна в чате.       — Простите, вы потерялись? Красивый низкий голос привлёк его внимание. Се Лянь обернулся. За его спиной стоял высокий парень, чьё лицо скрывала чёрная маска, усыпанная крошечными алыми стразами, которые, переливаясь под тусклым светом внутреннего освещения клуба, были похожи на капли крови, как если бы парень в ней попал под кровавый дождь. Он был красив, даже несмотря на то, что почти всё его лицо было спрятано: длинные тёмные волосы рассыпались по плечам, чёрные, в неверной подсветке барной стойки отливающие красным, глаза мягко сияли теплом и нежностью, а красные одежды, казалось, были выбраны специально для того, чтобы подчеркнуть изящество его фигуры. С каждым движением незнакомца серебряные бабочки на его ожерелье и поясе мягко позванивали, словно далёкие колокольчики.       — Вы похожи на принца какой-то далёкой страны, — расплылся в улыбке парень и протянул Се Ляню руку. — Позвольте проводить вас подальше от этой шумной толпы... Полагаю, вам, Ваше Высочество, будет более приятно наслаждаться зрелищем из личной ложи. Се Лянь не успел сказать ни слова, коснувшись руки незнакомца своей: его словно током прошило, в глазах на мгновение потемнело, а к щекам прилил румянец. Парень аккуратно потянул его за собой куда-то вверх по лестнице, туда, где и правда были отдельные VIP-ложи, затянутые чёрными бархатными занавесами. Незнакомец заботливо отодвинул занавес, позволяя Се Ляню пройти, не наклоняясь, помог устроиться на диванчике, обитом таким же чёрным бархатом и украшенном едва заметной золотой вышивкой, и с нежно-насмешливой улыбкой поклонился ему, слегка склоняя голову и глядя Се Ляню прямо в глаза.       — К сожалению, даже прекрасных принцев владелец сего заведения не выпустит отсюда просто так, — промурлыкал он, едва-едва прикасаясь губами к тыльной стороне ладони Се Ляня, заставляя его смутиться. — Позвольте показать вам представление, которого вы заслуживаете. И, не успел Се Лянь отказаться, как незнакомец подмигнул ему и отступил на пару шагов назад, перехватывая наощупь взявшийся будто бы из ниоткуда шест. Парень легко обошёл вокруг него, улыбнулся чуть шире и вдруг закружился на нём, держась только руками. Словно сами собой, одежды соскользнули с него, обнажая красивое тело, — изящное, но полное какой-то тайной, скрытой силы, — и Се Лянь невольно залюбовался, чувствуя, как щёки горят, сжал пальцы на подлокотниках диванчика, подался вперёд, не замечая, как часто облизывает приоткрытые губы. Не заметил он и того, как незнакомец вдруг оказался в одном только полупрозрачном нижнем белье, прикрытом лишь такой же полупрозрачной алой тканью, под которой голубоватым серебром сияли две изящные бабочки. Знак соулмейта.       — Мне не стоит на тебя смотреть, — выдохнул Се Лянь, отворачиваясь и закрывая глаза. — Твой соулмейт... Не хочу его ранить. Осторожные пальцы коснулись его плеча, щёку обожгло горячее дыхание, и незнакомец вдруг легонько прикусил мочку уха Се Ляня, заставив его вздрогнуть.       — Мой соулмейт не имеет для меня никакого значения, пока я подле вас, мой принц, — слегка грустно улыбнулся он, отступая, и быстро завернулся в сброшенную одежду, затягивая на талии пояс. — Но, видимо, всему должен приходить конец, и я недостаточно хорош для вас, Сянь Лэ.       — Саньлан?! — охнул Се Лянь, распахивая глаза. Незнакомец стянул с лица маску, и явил этому миру лицо Хуа Чэна, слегка расстроенного тем, что слишком рано развеял туман таинственности. — Что ты...       — На репетициях ты вёл себя слишком зажато, — пожал тот плечами. — Когда увидел тебя рядом с теми двумя придурками, сразу понял, что не по своей воле ты сюда пришёл. Ну и... Хотел показать тебе, как на самом деле нужно обращаться с принцами. Тебе не понравилось?       — Понравилось, — выдохнул Се Лянь, — но уж очень непривычно. Ты такой... Хуа Чэн не перебивал его, не сбивал с мысли, позволяя самому договорить.       — Красивый... — он невольно сделал шаг вперёд, кладя руки на плечи Хуа Чэну.       — Мой принц, — голос Хуа Чэна прозвучал хрипло, будто горло его за одно мгновение пересохло. — Я беру пример лишь с единственно прекрасного человека в этом мире. С вас, Ваше Высочество. Прошу, пока этот вечер не закончился... Подарите мне всего один поцелуй. Се Лянь честно хотел отказаться, сказать, что интрижка на одну ночь — это точно не про него, но тёмные глаза Хуа Чэна, казалось, гипнотизировали его. Он потянулся навстречу, едва ощутимо коснулся чужих губ своими, готов уже был отпрянуть, будто испуганный зверь, но нежная рука Хуа Чэна легла на его щёку, он сам подался чуть ближе, целуя ласково, заботливо, максимально невинно, словно и правда боялся спугнуть осмелевшего вдруг Се Ляня, а второй рукой зарылся в его длинные волосы. Обоим показалось, что это длилось вечность, — на деле же прошла от силы пара минут, — прежде чем в VIP-ложу влетели Му Цин с Фэн Синем. Всё, что происходило дальше, Се Лянь помнил, как в тумане: Хуа Чэн моментально натянул на лицо маску, скрывая свою личность, третьекурсники что-то кричали и возмущались, забирая его из клуба на улицу. Потом была долгая поездка на машине до общежития... Только упав на кровать и пообещав Му Цину обязательно утром ему написать, Се Лянь осознал, наконец, что произошло. Он впервые с кем-то поцеловался. Впервые. И не с кем-то, а с Хуа Чэном. С дьявольски красивым Хуа Чэном, который одинаково прекрасен как в одежде, так и без неё. Боже. Неужели это вообще возможно?       — Я поцеловал Хуа Чэна, — произнёс он вслух так, будто бы это должно было как-то изменить произошедшее, и расплылся в дурацкой, бессмысленной улыбке. — Вернее, не так... Хуа Чэн поцеловал меня. Поцеловал. Меня. Хуа Чэн. Ночь ответила ему молчанием, но Се Ляню и не нужен был ответ. Из головы выветрилось всё, начиная от того, что он всё ещё был в одежде, одолженной у Цинсюаня, и накрашенный, и заканчивая тем, что у Хуа Чэна, вообще-то, уже появился соулмейт. Его волновал только их поцелуй, и, пожалуй, не нашлось бы на этом свете ни одного человека, который мог бы его осудить.