Испытание полукровки

Жаворонок недоверчиво повёл плечами, косясь на Глефу. Та только покачала головой: это можно было понять и как "я тоже ему не доверяю", и как "не смей так думать про нашего соученика!". Радужный предпочёл думать, что это значило именно первое.       — У вас же есть хоть какой-то план? — нервно уточнил Анофелес, наверное, уже в третий раз за их довольно короткое пребывание в одной команде.       — А "не умереть" считается? — хохотнул Смерч, подталкивая его крылом. Несмотря на то, что изначально план состоял в том, чтобы просто выбраться по земле из академии, а потом, попав на территорию Радужного Королевства, пролететь через него до границы с Земляным, и там, избежав внимания королевы Ибис, двигаться вверх по течению Алмазной реки, чтобы добраться до Облачных гор, перебраться через них, — как это сделать, минуя дозорных королевы Рубин, правда, никто ещё не думал, — и уже оттуда, перелетев небольшой залив, опуститься на границах Ледяного и Песчаного королевств. Однако никто не ожидал, что в самый последний момент с ними увяжется ядожал, дракон, соплеменникам которого до сих пор не все были рады даже на Пиррии.       — Не считается, — закатил глаза Анофелес. — Тем более, что вам явно понадобится дракон, способный хоть как-то вас защитить. Жаворонок нехотя с ним согласился: слабый яд Смерча вряд ли мог бы их уберечь. Он сам был никудышным радужным, яд в клыках так и не появился, у Глефы были лишь её клыки и когти, — он не мог заставлять её выдыхать огонь или лёд, чтобы не причинять боль! — на Скопу вообще надеяться нет смысла, морских Жаворонок считал самым слабым племенем в Пиррии. Разве что огненное дыхание Смерча, но двое боеспособных драконов всё же лучше, чем только один. Сзади послышались шаги и Жаворонок нервно обернулся, надеясь, что ему просто послышалось. Посреди коридора, нахмурившись и пристально глядя на уходящих дракончиков, стояла светло-рыжая красавица Яшма.       — И куда вы собрались? Тёмно-синяя чешуя Жаворонка моментально обернулась тёмно-серой, скрывая его от чужих глаз, радужный отшатнулся к стене, стремясь слиться с ней. Краем глаза он заметил, как Глефа, — случайно, или же нарочно, — расправила крылья, прикрывая то место, где он спрятался. Анофелес выступил вперёд.       — Мы просто прогуливались, — выдохнул он, и Жаворонок заметил, как его крылья слегка затрепетали, будто ядожал сильно нервничал. — Пытались придумать, как получше защитить Яшмовую гору от Белухи.       — Вы шляетесь по академии без сопровождения, — фыркнула Яшма, поводя крыльями. — И я почему-то уверена, что директор Цунами не в курсе о том, что какие-то ученики придумывают какие-то планы.       — Ты такая же ученица, как и мы, — Яшма зашипела в сторону высказавшегося Смерча. — Что? Я же правду говорю!       — Сама королева Рубин велела мне приглядывать за ледяными, а тут одна ледяная прохлаждается где-то вне моего ведома. За спиной Яшмы прозвучал дробный цокот когтей по полу, и в коридоре появился ещё один небесный дракон: Вираж, самый младший дракончик в академии, едва переводя дыхание, врезался в хвост Яшмы и, не замечая, кажется, остальных дракончиков, вытаращил свои янтарно-золотые глаза, глядя прямо в морду обернувшейся на него драконихе.       — Королева Рубин прислала распоряжение! Та ледяная собрала беглых небесных и летит сюда! — он закашлялся, будто поперхнулся своими собственными словами. — Они хотят сравнять академию Яшмовой горы с землёй!       — Нет! — взвизгнул Жаворонок, заставляя всех вздрогнуть от его внезапного появления. — Нельзя! Мы только решили лететь... Смерч хлестнул его крылом по морде и он замолк, будто проглотив собственные слова, но было уже поздно.       — Лететь они решили... — прошипела Яшма, щёлкнув хвостом по полу, и тут же в её глазах промелькнула тень какого-то плана. Жаворонок прекрасно знал это выражение, его сестра Колибри с точно таким же взглядом тайком выбиралась по ночам из деревни радужных, чтобы встретиться со своим лучшим другом из деревни ночных: кажется, его звали Миротворцем. — Лететь. Куда?       — В Ледяное королевство, — хмуро отозвалась Глефа. — Сражаться с Белухой. Где-то далеко наверху, над каменной толщей горы, прозвучал глухой драконий рёв, принадлежащий явно земляному дракону.       — Глин созывает Небесную гвардию, — быстро проговорила Яшма, наклоняясь к дракончикам. — Скоро Сполох вернётся из дворца королевы Рубин и приведёт сюда Пустельгу с Капелью, Янтарой и Грозой, они займут верхние этажи. Вираж с небесными из академии оцепят нижние, — вы не смотрите, он дрался со взрослыми драконами наравне со старшей гвардией, — и будет уже не выбраться... Говорят, когда-то давно Драконята Судьбы сбежали от своих учителей из Когтей Мира и спасли всю Пиррию. Возможно, пришло время новых спасителей драконьих племён, так что... Бегите! Жаворонок непонимающе переглянулся с Глефой. Бежать? И это им предлагает самая правильная ученица академии?       — Валим, быстро! — рявкнула Скопа, куда быстрее сориентировавшаяся в ситуации. — Небесная гвардия нас прикроет! Валим! Не медля больше ни секунды, драконята кинулись вперёд по коридору. За спиной Жаворонка, несущегося последним, отрывисто отдавала Виражу приказы Яшма. Как только впереди мелькнуло окно, небесная коротко фыркнула и вытолкнула драконят наружу. Вскрикнув, Жаворонок поспешно развернул крылья, стараясь удержаться на воздухе, и тёплый ветер подхватил его, поднимая в небо. Рядом с ним наконец взлетела Глефа, поначалу почти что камнем упавшая вниз, чуть выше высоту набирали Скопа и Смерч, на их мордах был написан страх. Жаворонок не мог их осуждать: сам едва-едва дышал от ужаса, который охватил его от ощущения свободного падения.       — Небесная гвардия! Сомкнуть ряды! — рыкнул откуда-то сверху незнакомый голос небесного, и Вираж, до того летевший с убегающими драконятами наравне, кивнул им и резко ушёл вверх. Обжигающе-холодный вихрь накрыл Жаворонка, когда он уже подумал, что всё самое страшное позади. Прямо над ним пронеслась Белуха, поливающая всё вокруг смертоносным ледяным дыханием, за ней следом мчались двое потрёпанных жизнью небесных и злобно скалящийся песчаный. Скопа испуганно охнула и чуть не упала, забыв взмахнуть крыльями: видимо, это был тот самый Броненосец, который гнался за ней совсем недавно.       — Вонючие предатели! — Жаворонок вздрогнул от визга Яшмы над их головами: небесная резко развернулась и плюнула огнём в спину Белухи. — Зря королева Рубин вас не прикончила! Вы чуть не убили двухлетнего дракончика только за то, что она была наполовину ледяной, а теперь...       — Заткнись! — рявкнул один из небесных, потемнее и покрупнее, чем второй. — Белоснежная обещала вернуть нашему племени дракомантию!       — Кретин, — себе под нос прошипела Яшма. Жаворонок вздрогнул: двухлетняя небесная-полукровка? Наполовину ледяная? Неужели ещё один потомок Белухи.       — Яшма, на место! — янтарная стрела пронзила небо, и рядом очутился тот самый небесный, что до этого призывал Небесную гвардию сойтись вместе. — Кто эти пятеро?       — Будущие Драконята Судьбы, кэп, — отрапортовала Яшма, лихо салютуя дракону в воздухе и тут же выдыхая струю раскалённого пламени в слишком близко подобравшегося к ним небесного-предателя. — Если выживем — отправлю к ним Тучку! Никто не узнает, где она, будут искать её снова в Яшмовой горе! Небесный поморщился, но кивнул.       — Одобряю. Кыш наверх! Эта дрянь притащила с собой нескольких ледяных, Сполох с Пожаром одни не справятся, а Капель с Янтарой Грозу к медикам тащит, её льдом задело.       — Что с мамой? — пискнула Яшма так тихо и сдавленно, что Жаворонок невольно притормозил, оборачиваясь на небесную, точно ли это произнесла она. Яшма выглядела настолько испуганно, будто бы это не она так весело отплёвывалась огнём от врагов. — Пустельга, она...       — Жива, — откликнулся небесный, названный Пустельгой, чуть более мягко и нежно, чем ранее, но тут же посуровел. — Отставить эмоции! Стрижом гони наверх, заменишь её в тройке! А вы пятеро... Жаворонку на мгновение показалось, что глаза Пустельги пронзили его насквозь, выворачивая наизнанку и разглядывая самые тайные его помыслы.       — Удачи, бойцы, — проговорил он тихо. И, взмахнув крыльями, метнулся наверх, вслед за когтящей здоровенного песчаного Яшмой, защищать академию и прикрывать их отступление. Сжав зубы, Жаворонок с удвоенной силой замахал крыльями, вырываясь вперёд Глефы и стараясь не думать о драконах, которых он оставляет позади. Не думать о Лазури, самой доброй матери на свете. О Колибри, всегда такой яркой и радостной, что иногда аж глаза болели. Об учителях академии. О небесных, сражающихся не на жизнь, а на смерть, за совершенно незнакомых им драконов. О Яшме, смелой и порывистой Яшме, чья мать, возможно, вот-вот погибнет, а она будет драться за тех, кто, скорее всего, и привёл убийц её матери к Яшмовой горе. Что-то подсказывало ему, что кого-то из них он может не увидеть уже никогда.