Затмение

Pov: Пол. Пару дней спустя, когда я мотался где-то в лесах Канады, неподалёку от границ Штатов, Сэм, спустя довольно большое количество времени, вошёл в «эфир», сообщая мне, что только что в окрестностях Форкса Джаред увидел Лилит, которая шла под ручку с родителями, бурно что-то обсуждая. Адли тогда думал, что это поспособствует моему возвращению домой, так как Стивен уже вторые сутки рвёт и мечет, пытаясь узнать, где это шляется его сын. Увы, пришлось их разочаровать, пусть это и могла быть моя Лилит, по их словам, но даже когда её имя произносил каждый член стаи — мне было плевать. Словно от великой любви импринга не осталось и следа, было настолько всё равно, что я даже шага в сторону резервации не сделал, наоборот, ушёл в глубь кленовых лесов. Что-то просто твердили мне: это не она. Чей-то нежный женский голос, так похожий на голос моей покойной матери. И признаюсь, этого приятного голоска было достаточно, это считалось достойной причиной довериться ему и отдаться, без какого-либо намёка на здравый смысл. Нет, пусть уж он обволакивает меня, как приятная дымка её чёрной магии, позволяя растаять в этих мягких объятиях. Каждый день я старался уходить всё ближе к Северной границе штатов, куда-то в сторону Аляски, поэтому можно было заметить, как мои маршруты красной линией заходили всё дальше, в глубь Канады. Полнолуние уже через неделю, и это странное тёплое желание поскорее достичь северных земель Америки становилось всё сильнее, как бы далеко в глубь страны я не заходил. Кэрридуэн, точнее, её дух, скорее всего, решила, что это подосланная копия и есть моя Лилит. Думаю, это сделал тот, кто и похитил мой сладкий персик, другой быть не может. Иначе зачем какой-нибудь совершенно построенный ведьме прикрывать отсутствие девушки? Либо это соучастник её похитителя, лито он сам. Одно из двух…хотя это одно и тоже. Поэтому та ведьма больше мне не являлась, но мне так хотелось с ней связаться, объяснить ситуацию и, черт возьми, попросить совета. Ведь она единственная, кто мог бы дать мне хоть какие-то ответы. -»Лилит сегодня, сдала свой первый экзамен, Пол, — мягким голосом начал Сэм, это второй раз за сутки, когда он вновь решил попробовать меня вернуть, — Уверен, что не скучаешь по ней?» — «Конечно, скучаю, — безразлично отвечаю ему, искренне не понимая: откуда в нём столько жалости ко мне? — Но я уже не раз повторял, это не моя Лилит.» — «Не неси чепухи, Лейхот, — мужчина чувствовал мою отстранённость, тем не менее продолжал вторить своё, — Как кто-то может подменить её?! Этот не возможно.» — «Лилит — могущественная ведьма, наследница магии третьей жены Люцифера, — чеканю я, гордясь за свою девочку, — только представь какая это смесь! — останавливаюсь в близи города Мейо, — легче ответить кому не нужна магия Лилит.» — «Никому, Пол, это уже паранойя.» — «Давно меня не называли параноиком, — усмехаюсь, оглядывая территорию между стволов деревьев.» — «Возвращайся, — сдаётся тот, устало выдыхая, и я вижу его мысли о Эмили.» «…поднимается по крыльцу, а дверь уже открыта его наречённой, которая тепло улыбалась супруга, приглашая его в свои объятия. Его взгляд скользит по её лицу, подмечая каждую веснушку, и каждый миллиметр заживших шрамов. На долю секунды становится невыносимо больно, от понимания, что это сделал он сам. Оставил на её лице три уродливых глубоких шрама, тянувшийся от самых волос до предплечья. Воспоминания той ночи пытаются взять верх, но тёплые и такие нежные ладони женщины на сильных плечах, заставляют их вновь убраться в самые глубокие уголки мыслей, откуда им не выбраться, пока она будет рядом…» — «Лучше уж ты, — бурчу я, чувствуя, как вина захлестывает меня с головой. Если бы не я, он был бы с наречённой.» — «Она скучает, — намекая на свою супругу, сообщает тот, — помнишь, что она сказала в тот раз?» «- Если ты ещё раз, Лейхот, — она отстранилась, а выражение её лица резко переменилось с обеспокоенного на разъярённый, — сделаешь что-то подобное! Заставишь меня так нервничать из-за того, что ты не будешь выходить на связь и появляться дома! — каждое слово сопровождалась гневным тыком пальца в мою грудь. — То в этом доме можешь больше не появляться! И на мою поддержку не рассчитывай! Когда вернётся Сэм… — Меня здесь уже не будет, Эм. — Замолчи! — она не сильно бьёт меня в грудь, — Я не закончила! Да и ты не должен убиваться по Лилит! В конце концов, она ведь не бросила тебя, не…черт возьми, не хочу это говорить… Она не умерла!..» — вспоминая последний с ней разговор, понимаю, что скорее всего она переживает слишком сильно, даже не как сестра, какой она мне стала за всё время. Как мать за сыновей. — «Таковыми она вас и считает, — соглашается Адли, прекрасно уловив каждую мою мысль.» — «Мне жаль её. Передай, что я вернусь, как только посчитаю это нужным.» — «Она беременна, Пол. И хочет, чтобы ты её поддержал, — признается Альфа, хотя это было известно ещё с первых минут его обращения. Пусть он и пытался скрыть своё волнение под пеленой жалости и усталости.» — «Знаю, поздравь её от меня и обними.» — «Как давно ты знаешь?» — «Ты плохо скрываешь волнение, папаша.» Это последнее, что он услышал от меня прежде, чем я обратился в человека, чтобы он последовал моему примеру и в дальнейшем не обращался в волка без острой необходимости. Ведь отказ от сущности волка — значил отказ от всех его привилегий, таких как: скорость, регенерация, замедленное старение и так далее. Он хочет прожить с Эмили счастливую жизнь, как обычные люди, хочет состариться вместе с ней. Его можно понять. Кто не хочет такой жизни рядом с любимым человеком? Через четыре дня я вновь пересёк Канадскую границу, не в первый раз, направляясь к крайней точке страны. Но не, как мне показалось, к Аляске, а к полуострову Сьюард, что-то буквально тянуло меня туда, и хотелось думать, что этот «кто-то» — моя милая Лилит. Надеюсь, это будет хоть чего-то стоить, а не простое животное желание сбежать куда подальше от надоедливого папаши. У одного из озера, где раньше, судя по заброшенным разваленным деревянным избушкам, было какое-то небольшое поселение, в нескольких милях от городка под названием «Venefica», что оказывается с латинского переводится как «ведьма», я и остановился. Вид был прекрасный, особенно на водную гладь, отражавшую сияние почти полной Луны. Именно сейчас поздней ночью, когда так сильно хочется спать, я чувствую внезапный прилив сил, явно связанный с сущностью оборотня. Подтягиваюсь, устало разминая затекшие после длительного бега мышцы, отчетливо ощущая каждую из них. Хочется спать. Глаза буквально закрываются, поэтому оставив острое желание проверить окрестности, заваливаюсь у ближайшего большого куста, моментально засыпая. «Перед глазами вновь туман, а под ногами золотистый песок, где-то слышу шум плеска воды. В этот раз нет никаких прелюдий в виде неяркого свечения. Оглядываюсь и нахожу за спиной стройную рыжую девушку лет семнадцати. Её зелёные глаза светятся недобрым огоньком, а губы растягиваются в до боли знакомой улыбке, отчего на щеках образуются еле заметные милые ямочки. Она манит меня указательным пальцем, словно флиртует, надеясь на то, что я моментально пойду к ней на встречу. Мысль, конечно, заманчивая, но даже её развевающиеся на ветру кудрявые волосы, не интересуют меня больше, чем моя русоволосая девочка. Я остаюсь на месте, на что она наигранно разочаровывается, мигом приуныв. — Ну, что же ты, милый, — она закусывает губу, и в этом жесте я узнаю свою милую Лилит, — иди ко мне. — Предложение крайне заманчивое, но я, пожалуй, откажусь, — скрещиваю руки на груди. — Уверен? — она делает шаг ко мне, протягивая свою ладонь к моему лицу, но ни одна мышца на моём лице не дёргается, лишь слегка отклоняюсь, показывая, что совершенно не хочу чувствовать её прикосновения, — Неужели в твоём сердечке нет места для меня? — её голос слащавый, но слух не режет, что сильно удивляет. — Нет, — самого удивляет эта сталь в голове, которая заставляет девушку одернуть руку, словно от огня, прижимая её к своей груди. — Кто же она? Скажи мне, — требует рыжая, глубоко вздыхая, — Кто это миловидная особа! — Ну, наверняка, твоя внученька. Очень-очень, милая девочка, чертовски обаятельная. — Как же? Нет у меня ни детей, ни тем более внуков, — ещё один её шаг, и вот между нами десять дюймов. — Не лги мне, ведьма. Это место мне знакомо, как и твоя мимика, — одаривают её холодным взглядом, показывая, что она совсем меня не интересует. — Ах, мальчик мой, — она вздыхает, — умный ты. — Зачем пришла? — Помочь, Пол, — наконец-то отступает девушка, — Спасибо, что поддался моим безобидным махинациям. — Знаешь, где она? — Да. — Говори. — Только если пообещаешь выполнить то, что я скажу. — Я дважды повторять не буду, красавица, — подхожу к ней вплотную, наклоняясь, рычу ей в лицо. — Своей грубостью ты ничего не добьёшься, я ведь могу и уйти, а ты останешься без ничего, — она ухмыляется, а в глазах начинают плясать чертята. — Ладно. Говори, где моя… — Она не твоя. — А это решать не тебе, — вновь не сдерживаю рычание, скалясь, — это давно решено без тебя. — Помягче, милый. — Чего ты хочешь. — Я не хочу, чтобы моя кровь была с таким…как ты. Оборотни в моей династии не приветствуются. — Плевать, расстанусь с ней как только буду знать, что она в полном порядке, рядом с семьёй, — отступаю на шаг, ощущая удар ножа, прямо в грудь. Это решение приходит быстро, почти моментально, и плевать на всё, лишь бы убедиться в её безопасности. Пусть придётся оставить её, главное — безопасность моего персика. Сердце разрывается от колющей боли, стараюсь не обращать на это внимания, отдавая всю ответственность за дальнейшие действия разуму, а не импульсивным решениям. — Так быстро? — Хочу убедится в её безопасности. Твои условия? — Верни её в Штаты, а после оставь мою девочку. — Это всё? — Будет что-то ещё — немедленно сообщу тебе, — она улыбается, отходя назад, — Лилит в деревушке неподалёку от Лондона, двадцать миль в Восточную сторону, одиночный дом на берегу залива. Она там, найдешь её в подвале, но есть проблема, твоя, конечно. Ведьма Агата, она не сможет добиться своего, поэтому будет держать мою девочку, пока её тело не откажет. Силы её не иссякнут, тебе лишь нужно убедить Агату, что её усилия напрасны, ведь магия Великой не усвоится в её организме…» Ещё три дня и я вновь в резервации, дома разъеренный отец, который рвёт и мечет, пытаясь объяснить мне какую-то элементарную чушь, пока я поднимаюсь по лестнице в свою комнату, где в дорожную сумку кидаю первые попавшиеся вещи, книгу Darkhold, немного налички и несколько каких-то оставленных Лилит камней. Стивен стоит в дверном проёме, молча наблюдая за моими махинациями, раздражённо поджимая губы. Напряжение между нами было почти осязаемо, но на него было плевать, в принципе как и на всё остальное. Пару шагов в мою сторону, после чего мужская ладонь хватается за мягкие ручки сумки, откидывая её в сторону, тем самым заставляя меня наконец-то оторвать внимание от своих дел, обращая на него внимание. — Прекрати, сынок, — мягко шепчет отец, — у тебя уже паранойя. — Заткнись, — вырываю сумку, продолжая беспорядочно скидывать в неё вещи, — мне плевать, что ты думаешь, я поступлю так, как считают нужным. Беру вещи из шкафа начиная переодевать футболку на свежую, бордовую, которую совсем недавно надевала та девушка. — Я не разрешаю… — Плевать мне, — беру с полки визитницу, проверяя наличие карт, — если уж затащил меня в свою контору, то будь добр — дай нагуляться. Причина ложная, но так он хотя бы отвяжется и не будет названивать мне, надоедая брюзжанием телефона, где-то глубоко под вещами. Он так уверен, что я возьму трубку, поэтому совсем не перестаёт проверять на прочность мое терпение, которое, ну, очень тонкое, словно утренний лёд в лужицах поздним утром октября. — Ты ведь мне лжёшь, Пол. — Какой ты догадливый, — усмехаюсь, чувствуя его тяжёлый взгляд на своих плечах. — Скажи хоть: куда едешь? — Чтобы ты поплёлся за мной? Нет. Закидываю сумку на плечо, взяв в руки ключи от пикапа со стола, выхожу из комнаты, не забыв задеть плечом отца, который недовольно выдохнул от моего отношения. Путь от лестницы до входной двери, где надеваю кроссовки, преодолеваю быстро. — Когда вернёшься? — стальной голос прямо мне в спину, — Твоя учёба… — Не волнуйся, к началу учебного года вернусь, буду трезвый как стеклышко, — оборачиваюсь на него: он смотрит на меня каким-то грустным взглядом, но весь его вид говорит об обратном. — Хотя бы напиши, что с тобой всё в порядке, — его голос становится немного мягче и то на секунду, не более. — Посмотрим. Выхожу за дверь, мысленно отвечая ему: «Да». Последние годы он совсем не вёл себя как отец, но Лилит часто говорила, что единственное, чем мы можем помочь другим людям, которым не всё равно на нас, — это прощение. Не сказал бы, что Стивен заслуживает моего прощения, только вот, боюсь, лишь этим единственным способом я могу доказать самому себе, что не забываю свою девочку. Пикап встречает меня спертым воздухом в перемешку с пылью. Да, в наше время чистый салон личного автомобиля — роскошь. Нужно бы провести в нём генеральную уборку, когда вернусь. Перед отъездом в Сиэтл так уж точно, не хочется там это дело сливать на автомойку, там всё будет не так. Сделают свою работу, а тщательно или нет, уже не из проблема. «…теплый выдался день, и я решил, что неплохо было бы убраться в пикапе, а Стэн была дома и с радостью согласилась помочь. В то время, как я аккуратно намыливал капот автомобиля, держа в руках обильно намыленную мягкую губку, изредка окуная её в холодную, почти ледяную воду, девушка тщательно протирала пыль с панели управления, руля, турбины и так далее. — Тебе не холодно? — она чуть повышает голос, высовывая свою светлую головку из приоткрытого окна. Да, солнышко грело довольно сильно, но даже для середины марта этого было недостаточно. Правда, для организма оборотня это ничего не значит, поэтому я был лишь в чёрной трикотажной водолазка и такого же цвета спортивные брюки. Холод практически не ощущался, лишь иногда, окуная ладони в холодную воду, мурашки проходились по телу. — Нет, персик, не переживай, — подмигиваю ей, улыбаясь её виду: русые волосы слегка растрёпаны и выбиваются из пучка, из-за чего она выглядит немного уставшей. Или она действительно устала? Откладываю губку в сторону, обтирая руки о брюки, подхожу к ней. — А тебе не холодно? Может пойдёшь домой? — упираюсь ладонью о ручку со внутренней стороны открытой двери, а другой о подголовник водительского кресла. Прямо напротив свешенных к порогу женских ножек, обтянутых серыми спортивными лосинами в рубчик. — Только с тобой, — её губы растягиваются в несмелой, но чертовки тёплой улыбке, ладони моментально касаются моих плеч, обхватывая их и не сильно сжимая мышцы своими слабыми пальцами. — Мне осталось только домыть капот, персик, — подмигиваю ей, радуясь её прикосновениям, — На улице прохладно, иди в дом. Выражение её лица говорит само за себя: мягкие поалевшие губы поджимаются, носик забавно морщится, между бровями появляются неглубокие морщинки, а глаза щурятся. Она недовольна моим решением, который я не собираюсь менять. — Ты бы на себя посмотрел, Лейхот, — её ладони в миг оказываются на её коленях, оставляя в покое мои плечи, — В одной кофточке на улице щеголяешь, да ещё и с холодной водой работаешь. — Разогреешь мне вчерашнюю лазанью? — нахожу лазейку, улыбаясь ей, прекрасно понимаю, что она не откажет мне в этой совсем маленькой просьбе. — Это не честно, но ладно, — я отхожу в сторону давая ей пространство, чтобы легко спрыгнуть с водительского сиденья, что она и делает. Её мягкие горячие губы копаются моей щеки, оставляя на ней сухой поцелуй, — Не задерживайся. — Конечно, спасибо, персик…» Воспоминание, пролетевшее буквально за пару секунд, заставило меня замереть на месте, боясь повернуть ключ зажигания. Щека как и плечи начало жечь, словно её прикосновения отзывались огнём на моей коже. Мотаю головой, пытаясь откинуть эти чертовы мысли о ней. Нужно заехать к Адли давно у них не был, да и Эмили поздравить не помешало бы. Так и делаю завожу мотор, закидывая сумку на пассажирское сиденье, выруливает на дорогу, ведущую к дому Альфы. Пять минут. Именно столько времени к меня занимает передвижение, после чего выхожу из салона, мягко закрывая дверь. Сэм вышел на работу в Порт-Анджелесе, в одной из мастерских отца, поэтому Эмили теперь часто оставалась одна. Благо вечно голодные оборотни всегда были рядом, и могли приглядеть если что. Нахожу женщину за плитой, нарезая какое-то мясо, она, кажется не услышала, как я пришёл, бормоча себе что-то под нос. Остаюсь стоять у двери, пока бывшая Янг не замечает мой силуэт, боязливо оборачиваясь. — Господи! Лейхот, как ты меня напугал, — оставляет нож, быстро ополаскивая ладони и обтирая их о фартук, чуть ли не бежит ко мне, крепко обнимая. — Поздравляю, Эм, — обхватываю её плечи, аккуратно прижимая к себе, — я рад за вас с Сэмом. — Ох, я так рада, что ты вернулся. — Увы, ненадолго, — поджимаю губы, отстраняясь от неё, — Прости, Эмили, — опускаю глаза в пол, под её пытливым взглядом. — Пол, — её пальцы прикасаются к моей щеке, проводя по недельной щетине, — куда же ты? Неужели к Лилит? — Не говори никому, прошу. — Сэму тоже? — Ему тем более. Отец знает всё его слабости, и он не побоится на них надовить, — поднимаю на неё голову, встречаясь с печатью и ужасом карих глаз. — Спасибо, что сказал, — она вновь подходит ко мне касаясь пальцами лица, — и, пожалуйста, держи меня в курсе. Киваю ей, впервые за многое время ощущая тепло чужого тела. Но мне так хочется ощутить тоже самое от моей Лилит, уверен, в её исполнении это было бы в тысячу раз приятнее. Женщина вновь льнет ко мне прижимаясь щекой к моей груди, обхватывая ладонями меня поперёк туловища. — Я буду очень переживать, Пол. — Переживай лучше о своём сыне, Адли, — отшучиваюсь, отвечая на объятия, — мне кажется, что будет мальчик, — слышу её смешок, — а кого хотела бы ты? — Какая разница? Это ведь мой ребёнок, от любимого мужчины, — её слова, когда она говорит о супруге, приобретают какой-то тёплый оттенок. — Скажи парням, что я ставлю на мальчика сотню, — отстраняюсь от неё, — мне пора, билеты на четыре часа, а нужно её доехать. Её лицо тут же приобретает растерянный, даже слегка грустный вид. Она кивает, поджимая губы, отступает на шаг. Расстаться с Эмили было труднее, чем я то представлял, выражение её лица буквально заставляя сердце сжиматься до размеров молекул. Даже сидя в машине на полпути в Сиэтл, из головы всё никак не выходит её нежный заботливый голос: «Аккуратнее, Пол, возвращайся обратно уже вместе с Лилит.» Мотор старого пикапа визжал от сильной нагрузки, но этого было недостаточно, чтобы я сбросил скорость и оставшийся путь ехал на приемлемой скорости, не выжимая из автомобиля последние силы. На нём ведь ещё обратно ехать. Пейзаж за окном менялся с чудовищной скоростью, отчего рассмотреть хоть что-то было очень тяжело. А Лилит бы просила ехать помедленнее, чтобы насладиться природой. Обязательно так и сделаю, когда мы поедем домой вместе, а сейчас мне совершенно наплевать. Желудок начинает нещадно урчать, почувствовав приятный запах выпечки от придорожного кафе, оставшееся буквально в парах сотнях метров позади. Принимаю решение недолго перекусить, а после продолжить ехать до Сиэтла. Разворачиваюсь и уже через минуту паркуюсь на чертовски маленькой парковочной зоне. На вывеску не обращаю внимания, сразу же захожу внутрь, проходя к барной стойке, где меня тут же встречает парнишка лет шестнадцати, кладя пере до мной небольшое меню, которое я оглядываю мельком, останавливаясь на двух порциях вафель и простого чёрного кофе. — С собой? Или в зале? — улыбается парень, приняв мой заказ. — С собой, — коротко отвечаю ему, усаживаясь на барный стул. В помещении помимо меня были ещё несколько мужчин крепкого телосложения, судя по всему, дальнобойщики. Двое сидели за столиком у окна у самого входа и бурно что-то обсуждали о недавнем выпуске футбола. Таких пар было три, но уже минут через пять рядом со мной сел какой-то тип, похожий на дровосека. Тёмная кожа, крепкое телосложение, стрижка под ноль три, высокий лоб, сильно выраженные скулы, карие глаза, нос с горбинкой и тонкие губы. Протертая кожаная куртка, коричневый пуловер, синие джинсы и кроссовки. — Добрый день, сэр! — поздоровался с новым посетителем парнишка, подсунув ему меню. — Привет, Сэмюэль, — кивает тот, — Мне как обычно, — мальчишка скрывается за дверьми кухни, а дровосек повернулся ко мне, оглядывая мой профиль, — Как жизнь, парнишка? Честно говоря, не ожидал, что он заговорит со мной, да и поворачивается к нему не собирался, но что-то, какое-то безумное чувство заставило меня повернуть свою голову. — Ответить шаблонно? Или хочешь узнать как другие люди? — делаю глоток горячего американо, который мне принёс парнишка, кидаю на него заинтересованный взгляд. — Второй вариант больше подходит, — кивает Самюэлю за то, что принёс её английский чай со сливками, — Куда собрался? — За девушкой, — устало выдыхаю, поворачиваясь к нему. — Романтик? — Если бы, — усмехаюсь, отпивая кофе, — из дома сбежала, а из близких ни с кем не общается. — Вернуть её хочешь? Денег заплатили? — мужчина щурится, поджимая губы. — Конечно, нет! Денег бы принципиально не взял. Но вернуть хочу, — поджимаю губы, вспоминая, как она горевала, когда приехала в резервацию на машине отца. — Любишь её? — Больше всего на свете. — А если она не поедет с тобой? — Значит, сделаю всё, чтобы её пребывание на новом месте было максимально спокойным. — Не останешься с ней? — Не-а, обещал её семье, что и близко к ней не подойду, когда мы поговорим. В последний раз. — Запретная любовь? — Ага, типо того, — Сэмюэль принёс мне мой заказ, улыбнувшись, поставил его пере до мной. — Хочешь вернуться обратно без неё? — Нет, конечно, нет, — мотаю головой, вытаскивая из бумажного паркета одну из мягких вафель, — но другого выбора у меня нет. Обещал её…тёте. — А что получил в замен? — Шанс на встречу. — В наше время такое не в части, — улыбается мужчина, принимая свой заказ, — Хочешь совет? — Не обещаю, что поступил именно так, но давайте, хотя бы прислушаюсь. — Если любишь её — не смей отпускать. Вижу, без неё в твоей жизни не будет радости. Материальное благополучие — да, но счастья не найдешь ни в одной девушке или женщине на планете. После его слов в груди что-то ёкнуло, да ещё и так сильно, что я поморщился от боли. Но сидящий рядом дровосек заметил: его тирада нашла себе ответ в моих мыслях, заставляя меня задуматься над условием той молодой ведьмочки. Не знаю, кем она ей приходилась, впрочем это и не важно, от неё мне нужна была только информация, поэтому даже не подумал о последствиях своего согласия. …это будет наша последняя встреча… Хлопнув меня по плечу, мужчина отошёл к свободному столику приступая к своей трапезе. Да и я, взяв свой заказ, вернулся а пикап, продолжая выжимать последние силы из автомобиля, но уже с одной рукой на руле, а вторая мягко придержала вафлю, отправляя одну за другой мне пустой желудок. «А как его звали то? Михаил, кажется, интересный человек, задавал хорошие вопросы. Заставил задуматься о её месте в моей жизни. А она, поверьте мне, занимает первое место по любым вопросам.» Все-таки, нужно было подумать прежде, чем бездумно отвечать, а теперь проблем выше крыши. Как собственно и с договорами отца, я ему доверял, а он решил безвылазно затащить меня в свой бизнес, забаррикадировав любые лазейки выдоха, подкрепляя их законом и моей собственной подписью. С какой-то стороны это даже хорошо, я ведь добровольно согласился оставить свой персик сразу после того, как верну её обратно в отчий дом, а этот его договор лишь поможет мне выполнить собственное обещание. Да и с учёбой ей смогу помочь, плевать куда она поступит, но сделаю всё, что в моих силах, лишь бы она ни в чем не нуждалась. Буду помогать ей косвенно, решаю любые вопросы, касающиеся её безопасности и комфорта. Но черт возьми! Мне будет очень, очень тяжело держаться от неё на приличном расстоянии, чтобы она больше не вспоминала обо мне, вороша старые раны подростковой любови. Уверен, если всё пойдёт по моему плану «Держаться от неё подальше, но помогать во всём», то через пару лет она даже не вспомнит моего имени, не то что какие-то чувства симпатии или лёгкой привязанности. Но ведь я всегда смогу увидеть её по первому желанию, убедиться в её счастье и здоровье, пусть, конечно, и не смогу подойти к ней ближе, чем на десяти метров, прикоснуться к её нежной коже, вдохнуть запах спелых персиков. Тем не менее она всегда будет в поле моего зрения, потому что желание увидеть её всегда будет при мне. Сиэтл встречает меня проливным дождём и шквалистым ветром, который, надеюсь, в скором времени утихнет, и не придётся переносить вылет из-за непогоды. Пробок, как ни странно, не было и до аэропорта я добрался довольно быстро, куда быстрее чем в прошлый раз, когда забирал детей Гарри Клируотера от родственников. Оставил пикап на платной парковке, предупредив, что вернусь в течении месяца, а после, отстояв очередь к стойке регистрации, подтвердил свой билет и место, прошёл в зал ожидания, где с превеликим удовольствием просмотрел все пересадки, запоминая время и прикидывая во сколько смогу добраться до Лондона. Почти целые сутки в самолёте. Перед посадкой в самолёт успел забронировать каршеринг, который должен быть в аэропорту Лондона к моей посадке. Увы, до этой заключительной посадки нужно ещё дожить, вытерпеть восемнадцать часов в воздухе и ещё минимум минут по пятнадцать между пересадками, которых, к слову, у меня было семь. Давно я сам не летал на самолётах, совсем забыл какого это: сидеть между потным жирдяем и женщиной с маленьким ребёнком, который постоянно ноет и капризничает. Да, то ещё удовольствие. Благо хоть самолёты были маленькие с двумя рядами сиденьев, лишь один, ведущий из Нью-Йорка в Мадрид, был большим боингом, где мне повезло оказаться между двумя подружками, пытавшимися различными способами добиться моей реакции на свой чудовищно громкий смех и интимные подробности сексуальной жизни. Девять часов своей жизни я потратил на этих двух куриц, от которых с удовольствием избавился, буквально выбегая из самолёта прямо на подъехавший трап. Благо остальные рейсы были ночным, и не многие люди любят летать ночью, поэтому оставшиеся три полёта я просидел у окна в гордом одиночестве и тишине, нарушаемой только тихим шёпотом двух девушек, чьи голоса совсем не раздражали. Мадрид встретил меня духотой и запахом моторного масла, было жарко, но вот в Лондоне меня ждал противный дождь и туман. Четыре часа утра, а англичане уже проснулись, наверное и не засыпали. На дорогах пробок, конечно, не было, но движение довольно хорошее, благо, дороги широкие и бóльшее количество автолюбителей ездили по правилам, что значительно облегчало мне задачу. Я обгонял машину за машиной, хорошо, что не скупился и взял ухоженный митсубиши лансер, который с лёгкостью держал скорость свыше ста тридцати километров в час. Не задумываясь о камерах и полицейских постах, спокойно проезжал мимо всех и вся, понимая, что одной кредитки и будет достаточно, чтобы оплатить все пойманные штрафы, не превышая её лимита. По мере приближения к границе города сердце начинало биться чаще, практически ломая ребра изнутри; дыхание становилось прерывистым, а иногда я и вовсе забывал вдохнуть, внимательно смотря на дорогу, чтобы случайно не врезаться в какую-нибудь машину иди слететь ы кювет. Вот уже и городской пейзаж в виде каменных джунглей меняется на сосновый бор, а после и тусклый золотистый берег… …который преследовал меня в кошмарах, где я встречался с той самой молодой ведьмочкой и Кэрридуэн. Значит, я уже близко, осталось совсем чуть-чуть персик мой, ты главное не волнуйся и держись, мне нужно ещё совсем маленько времени, чтобы ты оказалась в моих объятиях, — именно этими словами я убеждал себя каждую чёртову секунду, пока не увидел на берегу залива деревянный домик, который на протяжении долгого, для меня уж точно, времени служил домом для той ведьмы, укравшей у меня Лилит. Ехать по песку то ещё удовольствие, поэтому пришлось сильно сбавить скорость. И вот, остановившись в нескольких метрах от покосившегося крыльца, буквально выпрыгиваю из машины, но останавливаюсь, захлопывая дверцу. Облокотившись на дверной косяк, в джинсах и футболке стояла кучерявая брюнетка с зелёными глазами. Она ухмылялась, с интересом меня рассматривая, словно какой-то экспонат в музее. Это была она. Агата. — Здравствуй, Пол, — её губы растянулись в уверенной улыбке, — Долго же ты пропадал. — Она в порядке? — я аккуратно обошёл машину и остановился прямо у первой ступеньки. — Смотря, что ты подразумеваешь под словом «в порядке», — она щурится, разглядывая машину позади меня, — Зачем привез с собой книгу? — Может она поможет мне объяснить тебе, что магия Лилит, — той девочки которую ты бессовестно выкрала, если забыла, — не сможет смешаться с твоей. Они словно вола и масло, Агата. Не мучай её. — Кто сказал, что она мучается? — её брови поползли вверх, но взгляд выдавал страх. — Ночь затмения до сих пор не прошла, ведьмочка. Оно, кажется, мне на руку.