Синдром слабости

       Йоко понимает, что находится на грани. Всё, что она может делать — сидеть на кровати и смотреть в одну точку.        Мама заходит в комнату чуть ли не каждые пятнадцать минут, и Йоко понимает её волнение, но все равно раздражается, хоть и не может найти сил, чтобы высказать собственное недовольство. Лишь сидит, пропускает причитания мимо ушей и безучастно кивает головой. Не видеться с соулмейтом уже практически две недели невыносимо. Желания что-либо делать, даже банально сходить в школу, нет. Любое, даже малейшее движение, причиняет сильную боль и вызывает спазмы в мышцах. Почему все восхваляют связь истинных, когда она причиняет столько неприятностей? Хочется закинуть все мысли о Риндо куда-нибудь подальше, но не получается. Руки всё ещё ощущают фантомные прикосновения его прохладных пальцев, а слабый запах шоколада с ноткой цитруса, прочно засевший в голове, кажется, ещё вот-вот — и сведёт с ума.        Когда телефон издаёт вибрацию, а на экране высвечивается незнакомый номер, Йоко находит в себе силы поднять трубку. Пусть и сложно, но сердце трепещет. Появляется слабая надежда на то, что это один из Хайтани. — Такахаси, привет. — Голос у Рана тихий, но взволнованный. Сердце начинает биться куда чаще, а на лице расцветает улыбка. Впервые, за столько времени, искренняя. — Это Ран, если вдруг не поняла. Знаешь, я не думал, что когда-нибудь кому-то это скажу, но… нужна твоя помощь. Ты сможешь приехать? Или, может, за тобой заехать?        В этот момент Йоко неожиданно для самой себя пускает пару слезинок. Спустя несколько секунд собственного молчания под нетерпеливое сопение Рана она вновь приходит в себя, вытирает слёзы. Кивает, после чего осознаёт, что в комнате находится совершенно одна и Хайтани до сих пор ждёт ответа. Чуть тушуется, но всё же отвечает. — Да… да, конечно. Я приеду, только отправь адрес. Заезжать не нужно.        Спустя несколько секунд Йоко получает заветную смс. Она не до конца осознаёт, откуда у неё появляются силы, но тут же она натягивает первую попавшуюся кофту и практически выбегает из комнаты.        Связь истинных, пусть даже вполовину не окрепшая, заставляет боль уйти на второй план, уступая место терпкому ожиданию встречи. Будь на то воля Йоко, она бы не спешила настолько, ведь сама по себе являлась неторопливым человеком. Но голова пульсировала, а сердце отбивало такой ритм, что ноги подкашивались.        Ей просто необходимо увидеть Риндо.        Проходя через гостиную и стараясь не сорваться на бег, Йоко кидает беглый взгляд на маму. Та моментально поворачивается и, останавливая дочь рукой, встаёт с кресла и направляется к ней. Чуть сводит брови, подмечая тёмные круги под глазами Йоко. — Ты куда собралась? — Поджимает губы и скрещивает руки на груди. «Явно недовольна» — думает Йоко, но понимает, что мама просто не сможет её не отпустить. Она войдёт в положение и поймёт. Впрочем, как и всегда. — К Риндо, мам.        К этому моменту Йоко уже накидывает лёгкие кроссовки и выпрямляется, отряхивая кофту. Мама смотрит с тоской и лёгким недовольством, но кивает, вздыхая. Она не может заставить дочь сидеть дома, учитывая её состояние вот уже несколько дней. В конце концов, Риндо — единственное лекарство от болезни Йоко. И Цумуги молчит, ничего не говорит. Оправдывает свои мысли беспокойством, но понимает, если дочь узнает — и без того хрупкая гармония в их семье разрушится до основания. Она не должна показывать Йоко, насколько старается контролировать каждый её шаг. И если бы Риндо не был её соулмейтом, даже мысли о том, чтобы выпустить дочь у Цумуги попросту бы не возникло. Ремиссий не было давно, а судя по таблице, совсем скоро грядёт очередная фаза расстройства.        Цумуги хочет сказать ещё что-то, но Йоко уже выбегает за дверь, на прощание мазнув губами по щеке. И Цумуги хочет её остановить, пожелать хорошего пути, но не делает этого. В конце концов, сейчас ей может помочь явно не мать.        Йоко буквально летит, минуя этажи. Сама же она чувствует себя на удивление хорошо. Что-то, находящееся внутри, явно предвещает скорую встречу с истинным, поэтому тело даже не болит, разве что голова слегка пульсирует.        Выходя из дома, Йоко, больше по привычке, нежели от собственного желания, набирает номер Сенджу. У подруги на сегодня не было никаких планов, поэтому спустя несколько секунд та принимает вызов. — Йоко? Что-то случилось? — Голос у Сенджу чуть встревоженный. Йоко приподнимает уголки губ, ведь подруга прекрасно знает, в каком состоянии та находилась последнее время. Чувство собственной необходимости и значимости заполняет каждую частичку души. — Эм… нет, — Йоко щурится от дневного света, окончательно понимая, сколько провела взаперти – глаза начинают болеть, — мне, по правде говоря, стало получше. Иду к Риндо. — к Риндо? Раньше ты не называла его имени. Погоди, я отойду в комнату, а то так ничего и не услышу. — И действительно, на фоне громкого голоса Сенджу слышатся не менее громкие звуки… кухонного комбайна? Постепенно они стихают, значит подруга прошла в комнату. — Такеоми решил приготовить морковный торт, но получается, мягко говоря, не очень… вот я и слежу за тем, чтобы он не разнёс кухню.        Йоко подавляет смешок, тут же начиная чувствовать себя слегка виноватой. Такие моменты, когда Сенджу может провести время с Такеоми, бывают достаточно редко. И она бы начала рассыпаться в извинениях, если бы Сенджу не предупредила о том, что сама собиралась ей позвонить.        На самом деле, Сенджу было совсем не до Йоко. Но слышать растерянность единственной подруги, которая несколько дней не выходила на связь, было… мягко скажем, тяжело. А учитывая мнительность Такахаси, Кавараги попросту не могла её в чём-то упрекнуть. В конце концов, с ней всегда рядом именно Йоко, а не Такеоми. — Хорошо, — Йоко облегченно выдыхает, свободной рукой поправляя волосы; погода сегодня необычайно ветреная, — разве я тебе не говорила? Риндо, мой соулмейт. Риндо Хайтани.        В динамике слышится глухой стук, а после шипение Сенджу. Кажется, она что-то уронила. — Ты там в порядке? — Йоко нервно улыбается, после чего тихо смеётся. Неуклюжесть подруги её всегда забавляла. — Да, всё хорошо,— голос у Сенджу какой-то подавленный, отчего Йоко тут же стало не по себе. Почему все становятся странными, как только слышат имя её соулмейта? — Хайтани? Ты не ошиблась?        Йоко закатывает глаза, говоря что-то наподобие: «Как можно вообще ошибиться в имени соулмейта?»        Сенджу вздыхает и думает о том, что лучше бы всё это было ошибкой. Какой угодно соулмейт прекрасен, но только не один из братьев Хайтани. — Хайтани, значит… — Она чуть смеётся, а Йоко от неожиданности замирает на месте. Буквально через пару секунд глухая боль в районе груди напоминает о том, что ей пора бы поторопиться. Девушка машет головой, прогоняя не самые лучшие мысли, в этот момент Сенджу продолжает говорить. — И из всех людей планеты твоим соулмейтом оказался именно Риндо Хайтани. Я, конечно, поздравляю… но и сочувствую.        Йоко сводит брови. Она не понимает, почему Сенджу, всегда радующаяся даже незначительным переменам в жизни подруги, вдруг говорит, что сочувствует. Это из-за той истории, которую ей рассказала мама? Вряд ли. Да и Йоко, если честно, не уверена, что Сенджу лично знакома с братьями. Тогда почему она говорит подобные вещи, так ещё и своей подруге? — Почему ты вдруг говоришь, что сочувствуешь? Не ты ли говорила, что соулмейт избавит меня от проблем? Риндо хороший, пусть даже мы и не так давно знакомы. Ран тоже не выглядит плохим человеком. Я рассчитывала на твою поддержку. Может объяснишь, что не так, или мне, как и всегда, стоит оставаться в неведении?        Сенджу вздыхает. Да, она предвидела такую реакцию подруги, но отчего-то все равно стало тяжело. Она сглатывает, собираясь с мыслями. Ссориться с Йоко — последнее, чего бы она хотела. Но разговор явно сворачивает не в то русло, и они вполне могут и не прийти к взаимному соглашению. Тяжело. — Не пойми меня неправильно… Я знаю о Хайтани, пусть лично и не встречалась ни разу. Они владеют Роппонги, и сама понимаешь, каким образом. — Йоко неосознанно приподнимает уголки губ. Когда она в смятении, то постоянно улыбается. Ненавидит эту привычку, однако избавиться от неё попросту не может. — И Риндо… У него прозвище «костолом» в наших кругах. — Девушка вспоминает неестественно выгнутую руку парня, от которого её как раз таки и спас Риндо. Пробирает на холодный пот. — И знаешь, Йоко. Я правда-правда буду очень рада, если он окажется хорошим человеком! По крайней мере, надеюсь, что тебе он не причинит много боли. Я наслышана о Хайтани достаточно, поэтому прошу тебя, пожалуйста, отпишись мне, как придёшь к ним и как уйдёшь. Они явно не те люди, которые станут церемониться. Я волнуюсь.        Йоко поджимает губы. Её соулмейт, оказывается, далеко не святой человек. Конечно, она об этом думала. Но подозревать и узнать правду — совершенно разные вещи. Возможно, что у подруги есть личная неприязнь, однако это не отменяет того факта, что все её слова правдивы, а в этом Йоко не сомневается.        И, будь на то её воля, она бы непременно согласилась с Сенджу, развернулась и вернулась бы домой, но… всё её нутро кипит от нетерпения. Йоко просто необходимо встретиться с Риндо, иного выхода и быть не может. Поэтому она лишь соглашается с подругой, скомкано прощается и убирает телефон в карман. Возможно, когда-нибудь она об этом пожалеет, но точно не сейчас.        Ноги продолжают двигаться вперёд, будто маршрут до дома истинного она знает всю свою жизнь, хотя на самом деле адрес явно незнаком. Сердце трепещет, а дыхание спирает от мыслей о предстоящей встрече. Всё вокруг кажется незначительным, ветер успокаивает.        Спустя пятнадцать минут быстрого и не очень размеренного шага она уже стоит напротив нужной двери. Руки мелко подрагивают от резко накатившей паники, однако Йоко больше не в силах сопротивляться зову природы, поэтому, на секунду задержав руку в миллиметре от деревянной поверхности, наконец стучится внутрь.        Дверь ей открывают, на удивление, очень быстро. В проходе стоит Ран, который, мазнув глазами по пришедшей, тут же начинает лукаво улыбаться и машет рукой, приглашая наконец зайти. Выглядит он максимально по-домашнему и вполне дружелюбно, что заставляет Йоко выдохнуть. Как бы то ни было, Ран хоть и является братом её соулмейта, но есть в нём что-то такое, чего невольно начинаешь опасаться. Такахаси проходит внутрь, коротко кивая в знак приветствия.        В доме у них довольно чисто, подмечает та, разуваясь и бегло оглядывая помещение. Даже из прихожей видно, что полы чистые, и даже одежда убрана, а не висит на стульях по всему дому, как, например, у Сенджу. Йоко приподнимает уголки губ, понимая, что её соулмейт довольно опрятный человек. Сама же девушка не то что бы являлась редкостным чистоплюем, но порядок всё же любила.        Не успевают они пройти в гостиную, как вдруг голос виновника сего торжества заставляет их остановиться. — Зачем, Ран? — Риндо говорит лениво и чуть раздраженно, а недовольство в его голосе заставляет Йоко стыдливо опустить голову и задуматься, а не уйти бы отсюда прямо сейчас, хоть и понимает, что не сможет. — Я тебя просил?        Ран наигранно громко цокает, закатывает глаза и, схватив Йоко за руку, тащит за собой. В гостиной довольно таки приглушенное освещение, так что девушке приходится немного напрячь зрение, дабы увидеть истинного. И вот он — сидит прямо перед телевизором, поправляет очки и, — Йоко в этом более чем уверена, — старается не смотреть в их сторону. Словом, всем своим видом пытается показать полное безразличие и отрешённость. — Придурок… — Небрежным движением руки Ран откидывает косы назад, отпускает руку Йоко и направляется в сторону, кажется, кухни, сворачивая направо. — Ты и сам понимаешь, что это необходимо. — Он смотрит на взволнованную и слегка покрасневшую девушку, переводит взгляд на явно недовольного брата и сжимает и без того тонкие губы в полоску. — Еду я сейчас принесу, а потом уйду. Делайте, что хотите. — С прищуром смотрит на Риндо и заявляет. — Если не поешь, пеняй на себя.        После этих слов Ран покидает гостиную, оставляя Йоко и Риндо в одиночестве. Оба молчат, и это молчание кажется не таким, каким было две недели назад — непринуждённым. Сейчас молчание тяжёлое и будто бы отягощает воздух своим присутствием. Тусклый свет от экрана телевизора ни капли не разбавляет, наоборот, ухудшает атмосферу, и Йоко кажется, что все её планы потерпели поражение, толком и не начавшись.        Риндо на неё абсолютно все равно.        Когда спустя несколько минут Ран заходит в гостиную и смотрит на них, еле сдерживается от усмешки, подмечая то, какие же они ещё дети. И ладно Риндо, который все свои семнадцать лет себя ведёт так, будто нет ничего в мире важнее его собственного достоинства, так ещё и Йоко, которая не то что в глаза, даже просто посмотреть на Риндо не может, поэтому довольствуется видом своих носков. Один другого не лучше. Кидает ещё запечатанную коробку пиццы на диван, хлопает Йоко по плечу, заставляя ту вздрогнуть, а затем уходит. Всё же Риндо всегда был куда эмоциональнее самого Рана, поэтому тот не сомневается, что младший что-то придумает и они как-нибудь, но поговорят. В конце концов, может он стесняется брата?        Когда Йоко слышит хлопок входной двери и понимает, что Ран ушёл, ей становится ещё более неловко от осознания того факта, что они с Риндо остались вдвоём, а её присутствие здесь не важнее засохшего цветка на подоконнике. Из-за близкого нахождения рядом с соулмейтом голова начинает кружиться, а ладони зудеть. Йоко хочет, наплевав на всё, подойти к Риндо и сжать в объятиях до хруста костей, но стойко перебарывает желание. Он, в отличии от Рана, её не приглашал и, скорее всего, далеко не рад встрече. — Ты ещё не устала стоять?        Голос Риндо разносится по гостиной, заставляя колени Йоко подкашиваться. Он еле сдерживается от того, чтобы не наброситься на истинную, но постепенно всё же теряет остатки и без того небольшого самообладания. Смотрит на неё искоса, чуть ухмыляется и молчит, всё же надеясь, что та подойдёт.        Йоко, конечно же, не в силах сопротивляться этому пленительному и чутка ехидному тону, поэтому подходит и усаживается на диван на расстоянии вытянутой руки. Как некстати вспоминает слова Сенджу о том, что Риндо является профессиональным костоломом, переводит взгляд на него и…        И просто не может представить, что такой человек может быть плохим.        Этот профессиональный костолом полулёжа располагается на диване, под головой удерживая подушку. Взгляд его скользит по экрану, а нос периодически морщится. Волосы на этот раз не собраны, поэтому легкими волнами обрамляют голову и практически достают до плеч. Риндо выглядит самым домашним человеком на свете.        Но кое-что всё же не даёт Йоко покоя. — Тебе ведь тоже было плохо, да? — Она замечает неестественно бледную кожу, на которой только проявился слабый румянец, тёмные круги под глазами и довольно таки осунувшееся лицо. Выглядит он не лучше неё, если честно. — Зачем задавать те вопросы, на которые уже знаешь ответы? — Он с лёгким раздражением смотрит на Йоко, а в груди всё разрывается от желания прижать к себе. Судьба любит над ними издеваться? Что ж, их ответ будет не менее жесток. — Самоутвердиться?        Йоко поджимает губы, отводя взгляд. В её глупом вопросе не было никакого скрытого смысла, разве что банальное желание поддержать диалог, пусть и достаточно формальный. Сейчас же ей становится всё более неуютно. — Ни капли. — Риндо с плохо скрываемой усмешкой смотрит на Йоко, но та, кажется, совершенно этого не замечает, стараясь подобрать правильные слова. — Может, ты смог побороть природную тягу? Кто знает. — Разве можно побороть то, что заложено генетически? — Йоко пожимает плечами, и Риндо ей вторит, запрокидывая голову. — Вот и я не знаю.        Ещё с минуту они сидят молча. Такахаси вновь смотрит на собственные ноги и сжимает края кофты, Риндо же абсолютно беззастенчивым взглядом окидывает девушку с ног до головы. И вроде бы в ней ничего особенного — толком не расчесанные волосы, хаотичным вихрем свисающие вниз, мешковатая одежда, не очень длинные ресницы… но пунцовые щёки, пухлые губы и живой взгляд. Эта несуразная девчонка является одним сплошным противоречием и, сама того не осознавая, занимает абсолютно все мысли Хайтани. — У меня бабушка разрывала связь со своим соулмейтом, они так и не смогли ужиться за двадцать пять лет. Может, ты тоже этого хочешь? Если да, то… — Йоко жмурится, корит себя за слова, что вырвались непроизвольно, но понимает – если Риндо и впрямь этого пожелает, то она не сможет выступить против. — Не хочу.        Йоко не может сдержать облегчённой улыбки, поэтому лишь смиренно кивает. Значит, он тоже хочет поддерживать связь и, Такахаси на это очень надеется, в скором времени они узнают друг друга получше, что приведёт к укреплению истинных уз.        Всё же в абсолютно каждом, прочитанном ею романе, истинные были счастливы. Какое бы ни было знакомство, общение, окружающие события… Все пары в итоге приходили ко взаимопониманию и, самое главное, со временем научились любить, искренне и по-настоящему, до дрожи в коленях. А история с бабушкой… Исключения из правил лишь подтверждают их правдивость, не так ли?        Риндо же не может признаться даже самому себе, что произнесённые слова — эгоизм чистой воды. Окончательный разрыв связи приведёт к катастрофическим последствиям, всегда приводит, сколько бы подобных ситуаций в истории человечества не встречалось. Особенно тяжко это проявляется у людей с психическими расстройствами, значит, если Хайтани примет это решение, то о выздоровлении придётся попросту забыть. Этого ему не надо. Всё же видеть до конца своих дней кошмары и ловить панические атаки не хочется.        Так же, как и не хочется видеть кого-либо ещё рядом с девочкой-противоречием, что так подходит ему.        И, когда Йоко совершенно этого не ожидает, Риндо резко хватает её за локоть и тянет на себя. Она не успевает ничего понять, но в в следующее мгновение ощущает, что лежит на коленях у соулмейта, а те участки кожи, которых успели коснуться его холодные пальцы, тут же начинают гореть, создавая восхитительный контраст. Такахаси чувствует себя так, будто плавится под солнцем в самый жаркий день, при этом не испытывая дискомфорта.        Вся боль и душевная тоска, что накопились за долгие две недели, моментально уходят, заставляя понять, что значит «открыть второе дыхание» на самом деле.        Йоко смотрит в потолок, как вдруг Риндо наклоняется, полностью перекрывая обзор своим лицом. Её глаза даже не успевают расшириться, а мозг что-то осознать, как она чувствует опаляющее дыхание с еле уловимыми нотками мяты на своём лице. В следующую секунду его губы мягко накрывают её собственные, чуть надавливая. И всё остальное вмиг становится неважным.        Поцелуй длится менее двух секунд и получается отчасти целомудренным, но даже это заставляет сердце трепыхать.        Риндо даже не понимает, что сподвигло его на столь необдуманный шаг. Посмотрел, затем почувствовал порыв, которому не смог сопротивляться. И сейчас, смотря на раскрасневшееся лицо Йоко, лукаво, — почти как Ран, — смотрит сверху вниз и понимает, что ещё тысячу раз бы это повторил.        Что он, собственно, через пару секунд и делает.        Смотрит с хищным прищуром, явно подмечая нужную цель, облизывает собственные губы и вновь припадает к чужим. Этот поцелуй выходит куда продолжительнее первого, менее робкий, но, тем не менее, до мурашек нежный. Йоко, положив ладонь на щеку Риндо, начинает отвечать. Хайтани понимает — это её первый поцелуй, и чувство самодовольства окутывает его с ног до головы, заставляя нагло ухмыльнуться.        В голову Йоко закрадывается довольно странная, но забавная мысль: если каждая их встреча будет такой, то она не против потерпеть ужасное состояние накануне.        Ещё полчаса они проводят в таком положении — Риндо полусидя, а Йоко лёжа, удобно устроившись на его коленях. Чужой, но тем временем самый родной аромат, пленит, создавая мощный выброс дофамина в мозг, при этом не давая насытиться им сполна. Контраст ощущений просто фантастический, и они уверены, лучшего ощущения быть не может.        Спустя ещё минут пять они находят силы подняться с дивана и достать заботливо подкинутую Раном пиццу. Всё же несколько суток практически без еды дают о себе знать, как только тактильный голод утоляется. Они сидят совсем рядом, соприкасаясь бёдрами, жадно откусывают сырную начинку и смотрят во всё тот же тусклый экран телевизора, но, будем честны, даже не обращают внимание на то, что там транслируется.

***

       Когда, спустя несколько часов, Ран Хайтани заходит домой, то у порога видит светлые кроссовки, в которых и пришла Йоко. Проходит в гостиную, где наблюдает занятную картину — Риндо сидит в углу дивана, откинув голову назад, рука же покоится в волосах девушки, которая вполне себе удобно размещается прямо на его коленях. Ран улыбается, тут же понимая, что оба спят крепким сном, выключает телевизор и аккуратно, практически неслышно, ступает в свою комнату.        Всё-таки поладили.