***
С ослепляющей вспышкой пламени Альбус Дамблдор появился на углу Тисовой улицы, 4, примерно в час дня, со своим фениксом Фоуксом, сидящим у его плеча. — Ты должен идти, мой друг, — мягко сказал Дамблдор, поглаживая перья Фоукса. — Остальное я должен сделать один. Скоро увидимся. — С этими словами феникс расправил крылья и взлетел с плеча Дамблдора, и с еще одной ослепительной вспышкой огня он исчез. Альбус Дамблдор осматривал чистые, опрятные, обычные виды Тисовой улицы с чем-то близким к отвращению, а также с воспоминаниями, которые они пробуждали. Воспоминания, которые он не хотел заново переживать. Воспоминания о горящем коттедже с двумя телами, двумя трупами, лежащими на полу, оба слишком молоды, чтобы уйти. Хотя ему не нравилась обыденность и несколько скучная природа этого места, несмотря на то, что оно вызывало воспоминания, Альбус Дамблдор не мог не быть немного впечатлен увиденным. За последние 10 лет он практически не изменился. Самая большая разница, которую он заметил, заключалась в машинах на подъездной дорожке. Они, в отличие почти от всего остального в этом месте, были другими, чем когда он в последний раз посещал 10 лет назад. Дамблдор взглянул на часы, кивнул и пошел к дому 4.***
У Гарри был довольно плохой день. Он проснулся и вышел из чулана ровно в 7 часов, как делал каждый день. Его тетя и дядя ожидали, что посуда будет вымыта и завтрак будет на столе к 8 часам, иначе придется платить адски. День начался достаточно обычно. Он сделал себе омлет до того, как кто-либо из Дурслей проснулся, и проглотил его из страха быть пойманным, Дурсли никогда не позволили бы ему чего-то такого роскошного. Затем он приготовил посуду и еду. Простая яичница и тосты. Он наблюдал за тем, как Дурсли ели, потому что от него ожидали, что после этого он уберется, потому что, в конце концов, это он устроил беспорядок, приготовив завтрак. Гарри пришлось подавить фырканье при одной этой мысли. Сам завтрак прошел без происшествий. Дадли проглотил 4 тарелки с яйцами и тостами и потребовал, чтобы Гарри сделал ему бекон, что он и сделал под суровым взглядом дяди Вернона. Тетя Петуния пожаловалась на соседку и ее «несносную дочь». Хотя эта «несносная», как отметил Гарри, была довольно хорошей девушкой. Иногда играла на скрипке (у нее действительно был талант к этому), но судя по всему, это и мешало тете Петунии. Дядя Вернон жаловался на некоторых сотрудников своей компании. Его секретарь жаловался на то, что средства пропали без вести, когда ничего, очевидно, не произошло. В третий раз за день Гарри пришлось подавлять реакцию. Естественно, деньги пропали. Дядя Вернон много лет воровал деньги этой компании. Далее его дядя пожаловался на сотрудника, который подъехал и устроил грохот на мотоцикле. — Я был наполовину готов уволить этого болтливого идиота, — произнес Вернон. Когда завтрак закончился, Гарри убрался, а Вернон и Петунья пошли в гостиную посмотреть утренние новости, а Дадли поднялся наверх, чтобы поиграть на своем компьютере. После того как Гарри вымыл посуду, он собирался войти в гостиную, чтобы сообщить дяде и тете, что он закончил, и тут это. Письмо за письмом стали вылетать из камина, словно пули. Петуния завизжала. — Хватит ЧЕРТОВЫХ ПИСЕМ! — взревел дядя Вернон. Гарри рванулся к одному из них, но был пойман злобным ударом слева от своего дяди. Затем его бесцеремонно схватили за воротник, буквально подняли и швырнули головой вперед в шкаф.***
Гарри проспал несколько часов, когда его разбудила тётя. — Вставай! И приготовь обед твоему дяде, Дадли и мне. Гарри застонал, и Петуния ударила его по лицу. — Не смей мне возражать! — Мне очень жаль, тетя Петунья, — легко солгал Гарри. — Я сказал это, потому что устал. Что вы все хотите на обед? Однако они так и не смогли пообедать, потому что, как только Гарри поставил бутерброды на стол, в дверь позвонили. — Мальчик! — заорал Вернон. — Открой дверь! — Да, дядя, — скучающим голосом сказал Гарри. Однако когда Гарри открыл дверь, вся скука тут же развеялась в его сознании. — Здравствуйте, — весело сказал мужчина, — вы, должно быть, мистер Поттер. Приятно наконец-то с вами познакомиться. Мужчина протянул руку и Гарри был на мгновение ошеломлен видом этого человека. Он был очень высок, вероятно, около шести с половиной футов ростом, он был очень стар, но двигался с грациозностью, которую можно было бы ожидать от человека намного моложе. У него были пронзительные голубые глаза за очками-полумесяцами, довольно крючковатый нос, седые волосы и борода, которые спускались ему на пояс. Однако столь же своеобразным, как и внешний вид мужчины, был его наряд. На мужчине был плащ. Был конец июля, и Гарри заметил по воздуху, льющемуся через парадную дверь, довольно жаркий день даже для этого времени года. Лицо Гарри лишь на долю секунды выдало его удивление по поводу появления этого человека. Затем он изобразил на лице вежливую улыбку и заговорил. — Прошу прощения, сэр, но что вы хотите от Гарри Поттера? За все 10 лет страданий на Тисовой улице к Гарри никогда не было так много посетителей. Итак, что может быть нужно от него этому странному человеку? — Как грубо с моей стороны, — весело сказал Дамблдор. — Меня зовут Альбус Дамблдор, — он склонил голову в легком поклоне. — Я действующий директор очень престижной школы. И я бы очень хотел, чтобы Гарри Поттер оказал мне честь стать одним из моих учеников. Гарри не заметил в этом человеке обмана. Годы наблюдения за тем, как Дадли лжет своим родителям, научили Гарри распознавать ложь лучше, чем большинство других. Имея это в виду, Гарри пожал все еще протянутую руку мужчины и снова заговорил: — Что ж, в таком случае, сэр, я — Гарри Поттер, и мне очень приятно познакомиться с Вами. Но я не думаю, что мои тетя и дядя позволят мне посещать Вашу школу, — закончил он, и это звучало очень жалко. — Что было неправдой, и Гарри сымитировал это. — Если только Вы могли каким-то образом убедить их, для меня было бы более чем честью учиться в Вашей школе. Я не завидую Вашим шансам, сэр, но не хотели бы Вы войти и поговорить с ними? Дамблдор заметил вежливость, с которой говорил мальчик, и не мог не задаться вопросом, была ли она искренней. Однако, если то, что сказала Минерва, было правдой, то эти люди, возможно, так или иначе научили бедного мальчика хорошим манерам. — Конечно, мистер Поттер! — воскликнул Дамблдор. — Я был бы рад познакомиться с Вашими тетей и дядей. Однако я боюсь, что у них меньше власти в принятии решения, чем они могут подумать. Гарри заметил блеск в глазах старика. Он улыбался так искренне, что Гарри подумал, улыбался ли кто-то так на его памяти? — Конечно, сэр, — сказал Гарри, пытаясь сохранить вежливость в тоне, пока его сердце бешено колотилось. Он посмел мечтать? Мог ли этот человек реально помочь ему сбежать из-под домашнего ареста, к которому его приговорили? — Сюда, сэр, — сказал Гарри, жестом приглашая Дамблдора следовать за ним. Дамблдор последовал за юношей в гостиную, где он увидел двух человек, сидящих на диване и смотрящих телевизор. Одна была очень худой женщиной с лошадиным лицом. Другой был очень крупным мужчиной, который выглядел довольно вызывающе. — Тетя Петуния, дядя Вернон, к нам пришел гость, который хотел бы с вами поговорить, — Гарри повернулся и хотел было покинуть комнату, но Дамблдор остановил его, положив руку ему на плечо. Он не преминул заметить, что Гарри довольно сильно вздрогнул от этого прикосновения. — На самом деле, мой мальчик, я хотел бы, если возможно, поговорить со всеми вами троими. Боюсь, что из-за отсутствия лучшего термина могли возникнуть некоторые недоразумения, — этот огонек вернулся в глаза старика, он пристально смотрел на двух взрослых, развалившихся на диване. Услышав это заявление, Петуния подняла глаза и ахнула. Ее лицо стало белым как мел, а глаза, казалось, вылезли из орбит. — ТЫ! — воскликнула она. — Ты не заберешь мальчика, мы сказали, что с тех пор, как ты оставил его у нас на пороге, мы НИКОГДА этого не позволим! — снова сказала она, ее голос слегка дрожал. — Он не пойдет в эту школу, он останется здесь, с нами, и что бы вы ни сказали, это не изменит нашего мнения. — Петунья, — очень тихо сказал Дамблдор. — Это его право по рождению. Вы лучше всех должны понимать, что будет с бедным мальчиком, если он не приедет, потому что, конечно же, в конце концов он найдет наш мир. — Нет, он, черт подери не будет! — вмешался Вернон, его лицо приобрело изысканный пурпурный оттенок. — Мы сказали, что выбьем это из мальчика, и мои десять лет попыток не будут сорваны каким-то СТАРЫМ ДУРАКОМ, КОТОРЫЙ ХОЧЕТ НАУЧИТЬ ЕГО ФОКУСАМ! Гарри действительно удивлялся, не в первый раз, как только его дядя не замечал, сколько слюны попадало на его идеально чистый ковер во время подобных тирад. Впрочем, у него были и более насущные вопросы. — Подождите! — Внезапно вмешался Гарри. — Что вы имеете в виду, сэр, когда говорите наш мир? О каком мире мы говорим? И в какой школе детей учат фокусам? — Ты не знаешь? — спросил Дамблдор едва слышным шепотом. — Ты не знаешь, кто ты на самом деле? Ты ничего не знаешь о мире, которому ты принадлежишь? Позволь мне спросить тебя, Гарри, позволь мне быть настолько наглым: ты знаешь, как твои родители умерли в ту ужасную ночь? Теперь Гарри был в замешательстве, он хотел спросить, откуда этот человек знает о его родителях, но почувствовал прилив гнева при последних словах мужчины. — Конечно, я знаю, как погибли мои родители, — Гарри пытался держать свой тон под контролем, но он немного ускользал. — Они погибли в автокатастрофе, когда мне был год. — Я понимаю. — глухо сказал Дамблдор, искорка в его глазах больше не было. Гарри заметил, что старик внезапно постарел лет на пятьдесят за считанные секунды. — Как вы могли быть такими холодными? — Говоря, он смотрел на Дурслей, и его голос буквально сочился разочарованием. — Значит, вы не любите мир магии, хорошо! Дамблдор впервые за всю беседу отбросил свою любезность, и блеск, который был в его глазах несколько мгновений назад, внезапно сменился полыхающим огнем, вызванным, как догадался Гарри, гневом. Хотя Гарри не мог представить, почему этот человек вдруг разозлился. — Это не причина лишать ребенка его судьбы, его предназначения. Итак, я предлагаю вам еще один шанс, позвольте Гарри уехать в Хогвартс, или я применю для этого свою силу. Хотя его глаза сияли от явного гнева, голос Дамблдора оставался очень спокойным, когда он, казалось, поставил Дурслям этот ультиматум. Хотя к этому моменту Гарри был уже не в себе. Гарри заговорил до того, как его дядя, который сейчас явно был в бешенстве, смог вставить хоть слово. — Магия! — воскликнул Гарри. — Что это за разговоры о магии? Я думал, магия — это миф. И что вы имеете в виду, что они лишают меня моей судьбы? И что такое Хогвартс? И почему вы рассердились, когда я рассказал, что случилось с моими родителями? — ДОСТАТОЧНО! — воскликнул Вернон. — Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ ГОВОРИТЬ ЧЕРТОВУМУ МАЛЬЧИКУ ЧТО-ТО! А тебе, — огрызнулся он на Гарри, заставив того снова вздрогнуть, — я запрещаю тебе ходить в эту сумасшедшую школу с этими сумасшедшими, которые называют себя профессорами. — ДОВОЛЬНО!— Дамблдор кричал, хотя до этого момента он даже не повышал голос. — Оскорбляйте меня, мистер Дурсль, сколько хотите. Однако я НЕ услышу ни одного отрицательного слова о моих профессорах, — говоря это, он что-то вынул из кармана. Это была длинная… палка? Нет, Гарри понял, что предмет сейчас в руке Дамблдора похож на палочку. — Что касается того, что ты запрещаешь мне говорить Гарри правду, то здесь у тебя нет власти. Единственная причина, по которой он находится под твоей опекой, в первую очередь в том, что я решил поместить его сюда десять лет назад. Сила со мной, а не с тобой. Гарри, если он захочет, будет учиться в Хогвартсе, хочешь ты этого или нет. И я БУДУ знать, если ты его остановишь. А если сделаешь, то пожалеешь. Магические власти недолюбливают таких магглов, как вы, пытающихся подавить магию волшебников. Ложь, которую вы уже сказали мальчику, может быть достаточной, чтобы отправить вас на несколько лет в волшебную тюрьму Азкабан, и если вы не хотите, чтобы я пошел по этому пути, вы позволите мне сказать Гарри правду. Ты не будешь мешать. Я понятно выражаюсь? — Петуния, мы уходим. Сейчас же, наверх! — Дурсли встали и начали подниматься по лестнице, и Дамблдор наконец снова повернулся к Гарри. — Гарри, — Дамблдор сказал очень тихо и положил руку ему на плечо. Он не преминул заметить, что снова мальчик отшатнулся. — Возможно, нам следует сесть. Нет простого способа сказать человеку, что его всю жизнь обманывали. — Сэр? — спросил Гарри, садясь напротив Дамблдора. — Что Вы имеете в виду, когда говорите, что мне лгали всю мою жизнь? — Гарри, я собираюсь рассказать тебе твою истинную историю. Ты можешь сначала не поверить, потому что я признаю, что для того, кто вырос так, как ты, это покажется невозможным. Не перебивай меня, пока я не закончу. Я отвечу на любые вопросы, когда все расскажу. Ты понимаешь, Гарри? Гарри кивнул, и Дамблдор тяжело вздохнул. — Ну, в таком случае, начнем. Ты, Гарри, волшебник. Магия не такая, как представляют ее магглы, то есть не волшебный народ, она не миф. Магия вполне реальна; существует целое общество ведьм и волшебников по всему земному шару. Теперь, ты можешь спросить, как же никто не знает о них? Магия, как я уверен, ты можешь себе представить, мощный и полезный инструмент. В данном случае мы используем его, чтобы сохранить наш мир в секрете. Мы прячемся от мира магглов. Ради нашей и их защиты. Мы делаем это, потому что на протяжении всей истории каждый раз, когда ведьмы и волшебники подвергаются воздействию магглов, это всегда заканчивается конфликтом. Ты, наверное, слышал о сожжении ведьм? — спросил Дамблдор. Гарри подтвердил это кивком. — Ну, Гарри, они были вполне реальными. Как и большинство конфликтов между ведьмами и волшебниками против магглов, о которых ты, возможно, уже слышал. Голова Гарри закружилась от внезапного открытия. Он был волшебником, то, что он мог сделать, было волшебством, и он без проблем поверил Дамблдору. Как он мог заставить это стекло исчезнуть, если не с помощью магии? Как его волосы могли отрастать каждый раз, когда Петуния предпринимала слабую попытку сбрить их, не используя при этом магию? Как мог он, одиннадцатилетний мальчик, разговаривать со змеями без магии? — Ты мне веришь? — спросил Дамблдор, вглядываясь в изумрудно-зеленые глаза Гарри. К большому удивлению Дамблдора, мальчик кивнул. — Хорошо, — выдохнул Дамблдор. — Твои родители, — он говорил очень мягко, но на этот раз не пытался прикоснуться к Гарри. — Твои родители оба были очень способными молодыми волшебниками. Твоя мать была одной из лучших учениц по Заклинаниям, которых школа видела в этом столетии. Твой отец был почти столь же одаренным в Трансфигурации. Они были очень способными. О да, действительно очень способными. Они были старостами в Хогвартсе на седьмом курсе, это высшая честь, которую я мог им оказать… Мозг Гарри усердно работал, обрабатывая новую информацию. Мало того, что его родители были волшебниками, они были во время своего обучения самыми одаренными учениками в этой школе магии. — К сожалению, Гарри, не все волшебники хороши. Так же, как и магглы, есть некоторые, кто хочет нарушить мир, за который все мы так усердно боремся. Есть волшебники, которые пытаются захватить власть любыми средствами. Этих людей обычно называют темными волшебниками. Обычно темный волшебник представляет собой лишь небольшую проблему. Однако исторически Темный Лорд появляется каждые несколько столетий. Мы имели несчастье иметь двух самых могущественных темных лордов в истории человечества практически одновременно. Первым был Геллерт Грин-де-Вальд. Он царил террором по всей Европе более четверти века, прежде чем потерпел поражение в 1945 году. Вы можете знать, что это год окончания войны. Я думаю, что магглы ссылаются на него как на Вторую мировую войну. Гарри кивнул, он знал, что Гитлер был убит, а война закончилась где-то в 1945 году, хотя он и не знал подробности. — Это не было совпадением, — продолжил Дамблдор. — Грин-де-Вальд поддерживал Адольфа Гитлера. Хотя и косвенно, этого было достаточно, чтобы надолго удерживать нацистов впереди. Он не был худшим темным лордом всех времен. Такой человек появился двадцать пять лет спустя, хотя он учился в Хогвартсе прямо перед падением Грин-де-Вальда. Этого волшебника звали Том Реддл, хотя я мог пересчитать по пальцам одной руки количество людей, которые его знали под этим именем. Он называл себя Лордом Волан-де-Мортом. И большинство волшебников даже не могут заставить себя произнести вымышленное имя Тома. — Сэр? — спросил Гарри, пока его разум изо всех сил пытался обработать всю эту информацию. — Все это очень интересно, но зачем Вы мне это рассказываете? И как Грин-де-Вальд и Волан-де-Морт потеряли свою силу? — А, скоро ты увидишь, почему я тебе это рассказываю, — тихо сказал Дамблдор. — Ну, как я уже сказал, Грин-де-Вальд потерпел поражение на дуэли в 1945 году; после этого его поместили в тюрьму, которую он же и намеревался использовать для своих врагов. Он остается там по сей день. Теперь он бессилен, не так ли? Гарри кивнул. — Но я все еще не понимаю, при чем тут я? — Терпение, Гарри, — приказал Дамблдор. — Когда Волдеморт начал набирать силу, я собрал группу из самых могущественных ныне живущих ведьм и волшебников, которые были полны решимости остановить Волдеморта и его последователей. Эта группа называлась Орден Феникса, и твои родители были ключевой ее частью. Твои родители открыто бросали вызов Тому и несколько раз избежали его гнева, сохранив свою жизнь в целости и сохранности. Волан-де-Морт горд, он не смог с этим справиться. Вот почему в ночь на Хэллоуин 1981 года он пошел в тот самый дом, где ты жил и убил обоих твоих родителей. У Гарри чуть не отвисла челюсть. Так что, получается, его родители не погибли в автокатастрофе? Их хладнокровно убил этот ублюдок Волан-де-Морт. — Так вот как они действительно умерли, — произнес Гарри бесстрастным тоном. — Да, но я не закончил, — заявил Дамблдор. — Волан-де-Морт хотел всю коллекцию, он всегда был чрезмерно спесив, и для его цели ему пришлось бы убить ребенка. Итак, Волан-де-Морт стоял над тобой и пытался сделать то же, что и со многими другими. Но он не смог. Он не мог убить тебя. Видишь ли, твоя мать умерла, чтобы защитить тебя. Она защищала тебя от Тома до самого конца. Мы не учим любви в Хогвартсе, но я обещаю тебе, что любовь, безусловно, является самой могущественной формой магии. Когда твоя мать отдала свою жизнь, чтобы спасти тебя, она оставила тебе почти непроницаемую защиту. Поэтому, когда Волан-де-Морт наложил проклятие, которое никто никогда не переживал, оно отразилось и вместо этого поразило его самого. Однако, Гарри, хотя я не могу этого доказать, я уверен, что ДВА волшебника пережили это роковое проклятие той ночью. Мозг Гарри работал на пределе возможностей. Будучи годовалым ребенком, он победил величайшего темного волшебника всех времен. Хоть и через жертву матери, но тем не менее именно Гарри, а не Лили, победил его в ту ночь. Хотя его сердце сжалось, когда он услышал о своих родителях впервые в жизни, он не мог не почувствовать себя немного самодовольным. Так было до последнего воззвания Дамблдора. — Так Вы думаете, он выжил? — спросил Гарри, его сердце замерло. — Я в этом уверен, — как ни в чем не бывало ответил Дамблдор. — Однако, хотя я не могу этого доказать, в ту ночь сила Тома разрушилась. Его тело было уничтожено, хотя его дух остался. Сейчас он где-то там, но он невообразимо слаб. И он не представляет для вас никакой угрозы в настоящем. Однажды он может попытаться найти способ вернуться в тело. Однажды он может даже преуспеть в этом. Я ничего не ставлю выше Лорда Волан-де-Морта. Однако мы разберемся с этим, если и когда это время придет. — Сэр? — Гарри снова заговорил. — Если я выжил благодаря жертве моей матери, то как же выжил Волан-де-Морт? — Отличный вопрос, Гарри, однако, на этот счет: я понятия не имею, — Дамблдор продолжил. — В любом случае вернемся к истории. Твое имя было записано в школу чародейства и волшебства Хогвартс со дня твоего рождения! Дамблдор вытащил загадочное письмо из кармана и передал его Гарри, который, наконец, взял и открыл его дрожащими руками.ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов)
Дорогой мистер Поттер!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму: списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора.
Прочитав и этот раздел несколько раз, Гарри посмотрел на Дамблдора и спросил: — Профессор, где я могу взять все эти вещи? — В Лондоне есть спрятанное место под названием Косой переулок. Если хочешь, мы пойдем сейчас. Однако был один вопрос, который Гарри очень хотел задать, скорее из злости, чем из-за чего-то еще. И этот вопрос наконец вырвался у него изо рта. — Сэр, почему я оказался с Дурслями? Я имею в виду, что для меня было бы намного лучше расти в волшебном мире. И кто принял решение, чтобы я оказался здесь? — Ты оказался здесь, Гарри, — мягко сказал Дамблдор, — потому что они твоя единственная семья, волшебная или не волшебная. — О, но, сэр, — продолжил Гарри, — семья или нет, конечно, для меня было бы лучше расти в мире, которому я принадлежу. — Отвечая на один из твоих первоначальных вопросов, Гарри, — сказал Дамблдор, — это я решил, что ты должен остаться со своими тетей и дядей. И нет, я определенно не считаю, что для тебя было бы лучше расти в нашем мире. Гарри, победа над самым могущественным темным лордом в истории делает тебя очень известным. Ты, вероятно, самый известный человек в волшебном мире, соперничаешь только с самим Волан-де-Мортом и, возможно, со мной, если я могу позволить себе такое высокомерие. — Ты посадил меня сюда, — вежливость внезапно исчезла из тона Гарри, и голос стал низким и холодным. — О чем бы Вы ни думали десять лет назад, Вы были НЕПРАВЫ! — сила желания, с которой Гарри произнес это последнее слово, потрясла старика. — Конечно, я вырос вдали от славы, но ВЫ обрекли меня на десять лет ада. Они даже НЕ ГОВОРИЛИ о моих родителях, не упоминая и подавно о волшебном мире. Мне даже не разрешали задавать вопросы. Меня ненавидели. При всем уважении к Вам, директор, — последнее слово пропитано фальшивой вежливостью, — я думаю, что пойду за своими школьными вещами один, если Вы будете так любезны, скажите мне, как попасть в этот Косой переулок, о котором Вы говорили. — Гарри, послушай. Мне кажется, ты… — Я не лгу. Вы их видели. Они даже не хотели, чтобы я ходил в школу, не говоря уже о школе магии. Если бы Вы знали, через что я прошел за последние десять лет, ПОВЕРЬТЕ МНЕ, Вы бы со мной согласились. Не спорьте со мной. Я благодарю Вас за все, что Вы сделали сегодня, директор, но после того, как Ваше решение обрекло меня на эти адские годы, Вы уж простите меня за то, что я не полностью доверяю Вам. Дамблдор почти почувствовал, как его сердце разрывается. На долю секунды он подумывал настоять на том, чтобы он сопровождал мальчика, но затем глубоко вздохнул и сказал: — Хорошо, Гарри, вот как ты доберешься до Косого переулка. Когда он закончил объяснять и убедился, что Гарри все понял, Дамблдор встал и сказал: — Я буду настаивать на том, чтобы помочь тебе добраться туда. Чтобы вернуться, Гарри, просто переведи несколько галеонов в маггловские деньги и сядь на поезд обратно. И первого сентября ты покинешь станцию Кингс-Кросс с платформы девять и три четверти. Нужно пройти прямо в барьер между платформами девять и десять, и ты исчезнешь. Если тетя и дядя откажутся тебя довести, пожалуйста, свяжись со мной. Ты можешь сделать это, отправив письмо совой, которую, кстати, я рекомендую купить. — Да, директор, — сказал Гарри, снова заставляя свой голос звучать вежливо. — Но что такое «галеон»? После долгого объяснения системы волшебных денег, которое было очень поучительным, Гарри теперь знал, что 1 галеон стоит около 5 фунтов. Дамблдор поднялся. — Выходи со мной, Гарри, и крепко схвати меня за руку, я перенесу тебя в Дырявый котел.