Hands of Clay

Чуть только забрезжил рассвет, предвещавший наступление вторника, как Наташа вскарабкалась на постель Джеймса с расспросами, четверг сегодня или нет. После привычных утренних водных процедур и завтрака Джеймс отвёл Наташу в школу, находившуюся в десяти кварталах от их дома, и направился в метро, чтобы доехать до Манхэттена. Пока он ждал свой поезд, телефон Джеймса оповестил его о новом сообщений от Стива — тот прислал свой адрес электронной почты. Он так долго смотрел в экран, что едва не упустил свой поезд, затем, разозлившись на себя, просто переслал письмо Наташи без единого комментария. Вагон был забит битком, и ему пришлось стоять, вцепившись правой рукой в поручень, металлическая же рука безвольно покоилась сбоку. Весь путь Джеймс наблюдал за беспечными попутчиками. Больница располагалась в нескольких кварталах от ближайшей станции метро, поэтому, выйдя на нью-йоркские улицы и поёжившись от непривычного для этого времени года холодка, Джеймс отправился дальше пешком. Уже пройдя несколько кварталов, Джеймс почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. «Это так мило, — писал Стив. — Покажу Клинту вечером. Может, тоже захочет написать Наташе письмо». В попытке придумать ответ Джеймс отрешённо плыл в потоке суетливых пешеходов. В голову так ничего не пришло ни на улице, ни по пути вдоль длинного пандуса, ведущего в больницу, ни в холле самого здания. Джеймс пришёл немного раньше, чем ему было назначено, поэтому решил скоротать время в кафетерии; потягивая отдававший горелым кофе, он тупо глядел на экран телефона, касаясь его каждые несколько секунд пальцем, чтобы сообщение Стива не исчезло. Он хотел написать что-нибудь в ответ, чтобы Стив продолжил разговор, но что он мог отправить? Спустя несколько минут раздумий он наконец написал: «не беспокойся об этом клинту необязательно отвечать. нат ингда бывает слишком активной и дети пугаются». «Без проблем, — пришёл мгновенный ответ от Стива. — Посмотрим, что скажет Клинт. Чем занят сегодня? Я весь день буду торчать в офисе: (». «в городе по делам». Кстати о делах, Джеймс взглянул на часы. Пора идти. Сунув телефон в карман, он встал и пошёл на выход из кафе. Стоя у дверей лифта он ещё раз проверил, не пришло ли сообщение от Стива, но было пусто. Если тот был на работе, значит, у него был миллион других дел, разумно предположил Джеймс. Включив беззвучный режим, Джеймс зашёл в лифт и нажал на кнопку самого нижнего этажа. Физиотерапия была самой нелюбимой в списке дел на неделю. С тех пор, как ему предоставили новую руку, ему нужно было приходить каждый вторник для её тестирования и проверки. Приятным было то, что мышечный тонус с левой стороны значительно улучшился после того, как у него появился новый протез, даже если каждый еженедельный сеанс с врачами превращал его в дрожащую, трясущуюся развалину. И всё же он не пропускал ни одной процедуры, потому что ему нужно было быть работоспособным, ему нужно было быть сильным. У него была маленькая дочь, от него зависело, будет ли она счастлива и в безопасности, а для этого ему нужно было быть на пике физической подготовки. Ему нужно было быть сильным. Сама рука была чудом. Прототип, разработанный «Старк Индастриз», представлял собой по существу полностью функционального робота, отвечавшего на нервные импульсы посредством встроенных в руку имплантатов и преобразовывавшего эти самые импульсы в движение. Как сказали Джеймсу, сам прототип ещё должен был пройти как минимум три года испытаний, прежде чем попасть на рынок, но для этого компании нужны были добровольцы, готовые испытать прототипы в повседневной жизни. На Джеймса вышли через Министерство по делам ветеранов, когда искали солдат, получивших ранения при исполнении служебных обязанностей. Со всех сторон что-то говорили про выход на развивающиеся рынки, но Джеймсу было плевать на объяснения Старка, ему было важно лишь то, что у него теперь была рука, которая позволяла ему лучше заботиться о дочери, которая могла держать её за руку во время прогулки, помогать ей застегивать пальто, расчёсывать волосы и делать все те мелочи, которые он не мог делать раньше. Ему предоставили прототип, стоивший два миллиона долларов, бесплатно, вживили крошечные имплантаты в левую руку, и всё, что оставалось делать Джеймсу, — приходить каждую неделю на тестирование. Этот раз не отличался от предыдущих. Пока Джеймс проходил физиопроцедуры с врачами, учёные «Старк Индастриз» загружали данные о его протезе и вносили небольшие корректировки. Джеймс со всей ответственностью приступил к выполнению обыденных упражнений, нагружая тело всё больше и больше. Если бы он окончил подготовку рейнджеров с отличием, то в подвале этой больницы он мог бы поднять груз на пять фунтов тяжелее. В конце процедур врач протянул ему новые рекомендации с упражнениями, которые ему необходимо было выполнять дома, и предложил (в третий раз), помимо регулярных тренировок, подключить бег на свежем воздухе, затем ободряюще хлопнул его по спине и отправил надевать протез. Переодевшись в свою обычную одежду и покинув здание на подкашивающихся ногах, Джеймс отправился в один из небольших парков, расположенных на территории больницы. Несмотря на холод, стоял яркий весенний день, и на улицу выбрались небольшие группы пациентов, но Джеймсу удалось найти незанятую лавочку, на которой он мог бы расслабиться и просто пару минут подышать свежим воздухом. Он машинально вытащил телефон. Отключив беззвучный режим, он увидел три непрочитанных сообщения: одно от Марии и два от Стива. Сперва Джеймс прочёл сообщение Марии: в нём была информация об их завтрашней встрече, и он рассеянно свернул его: разберётся с этим дома. Первое сообщение от Стива пришло буквально через несколько секунд после того, как Джеймс убрал телефон перед процедурами. «Эй, если ты в городе, хочешь, пообедаем где-нибудь?». Затем через двадцать минут: «Или нет». Джеймс вперился взглядом в сообщения. Интересно, каково это — пообедать где-нибудь со Стивом? Без снующих вокруг детей, без их попыток влезть маленькими ручонками в суп, без расспросов обо всём на свете, просто Джеймс и Стив. Они могли бы сесть друг напротив друга, поговорить о работе Стива и его жизни после переезда из Нью-Джерси… а потом Стив бы спросил про его руку. Джеймс мотнул головой, выбрасывая нелепые фантазии из головы. Стиву он был не интересен, и ужин, запланированный на четверг, не свидание. Это всё только ради детей, ради дружбы Клинта и Наташи. Всё, чего хотел Джеймс, к этому не имело никакого отношения. Джеймс и Стив были друзьями с самого детства, точка. Сейчас же Стив работал фандрайзером, а Джеймс объяснял богачам, как лучше строить их дома. Единственное, что их связывало, — это дети. Джеймс занёс палец над экраном. Он не хотел, чтобы Стив решил, что его смутил этот вопрос. Он мог бы написать, что отключил телефон и увидел его сообщения только сейчас. Но это было бы ложью, а Джеймс и Стив никогда не лгали друг другу. Он быстро, пока не растерял храбрость, нажал кнопку вызова. Стив ответил после третьего гудка: — Привет. — Привет. — Джеймс облизал пересохшие губы. — Я прочёл твоё сообщение. — Да. Прости, я просто подумал… — Я был на физио, — перебил его Джеймс. — Рука, должен ходить каждую неделю на процедуры, сам понимаешь. Я только освободился. — О. — Повисла неловкая пауза, затем Стив продолжил: — Нет, то есть, да, понимаю. Я не хотел, чтобы ты решил, что я… Да. — Нет, всё в порядке. — Джеймс опустил металлическую ладонь на колено, медленно сомкнув пальцы, просто чтобы убедиться, что он по-прежнему может это сделать. — Физио — просто кошмар. После него я не особо в настроении с кем-то общаться. — Ты когда-нибудь брал с собой Наташу? — спросил вдруг Стив, в его голосе звучало искреннее любопытство. — Если у меня есть возможность, то нет, — ответил Джеймс. — Я начал ходить каждую неделю только в этом году, с новой рукой. А до этого ходил раз в месяц. — Джеймс глубоко вздохнул. — Слушай, то, что я сказал тогда в воскресенье, о руке… — Всё в порядке, — тут же ответил Стив. — Нет, просто… я не говорю о ней. — Джеймс разжал ладонь и просто оставил её лежать на колене. — Ну, ни с кем. — А как ты объяснил Наташе? — Она всегда видела меня таким. — Джеймс выпрямился. — Мне пришлось учиться заботиться о ребёнке одной рукой, вот как-то так. Когда-нибудь пробовал поменять подгузник одной рукой? Стив рассмеялся, это был всего лишь тихий короткий смешок, но Джеймсу хватило, чтобы немного расслабиться. — Мне и без этого с Клинтом было тяжело, в одиночку, — сказал Стив. — Мы с Наташей тратили на всё больше времени, но в целом справлялись, — поделился Джеймс. — А вообще я хотел тебе сказать, что не игнорировал тебя. — Я понимаю. — Тон Стива был низким и тёплым, почти интимным, и Джеймс вдруг подумал, каково было бы разговаривать со Стивом лично, а не по телефону. Только он и Стив, сидящие вместе и обсуждающие всё, что можно. — Может, сходим пообедаем в другой раз. — С удовольствием, — ответил Джеймс, медленно выдыхая. Ему правда уже стоило бы перестать западать на натуралов. — Тогда увидимся в четверг. — Поскорее бы, — ответил Стив. Джеймс положил трубку, пока не успел сказать чего-то неловкого, что могло бы поставить его в неудобное положение. Чёрт, разговаривать со Стивом по телефону было так соблазнительно, слышать его мягкий и счастливый голос прямо у уха. Будь Джеймс одним из тех людей, которые любят себя обманывать и строить воздушные замки, он бы, наверное, представил, каково было бы встречаться со Стивом: сидеть рядом с ним на диване, плечом к плечу, говорить о детях, о том, как прошёл день. Может, Стив бы приобнял Джеймса за плечи. Может, они бы уложили детей пораньше спать, а сами вышли на крыльцо и сели на ступеньки, потягивая кофе и держась за руки, глядя на закат, озаряющий Бруклин. И, конечно, Джеймс был бы не прочь заняться сексом со Стивом Роджерсом, ни капли. Ведь Стив вырос и превратился в прекрасного мужчину. Джеймс запросто мог бы представить себе, как Стив лежит в его постели абсолютно голый и улыбается, дожидаясь его… Но Джеймс не собирался себе лгать. Таким парням, как Стив Роджерс, совершенно не нужны изуродованные ветераны. Он убрал телефон в карман и встал. Чахнуть по Стиву Роджерсу было лишь приятной фантазией, не больше. И всё же после всего, что Джеймс пережил, он мог себе позволить хотя бы пару секунд помечтать о том, чего ему в жизни никогда не видать. Когда Джеймс приехал в школу, первым, что сказала Наташа, было: «Клинт прочёл моё письмо?». По дороге домой у них состоялся долгий разговор о важности терпения. Уже дома Наташа побежала наверх, чтобы переодеться в танцевальную одежду, пока Джеймс готовил ей небольшой перекус, а затем они вместе сели выполнять домашнее задание Наташи. Вскоре они отправились в танцевальную школу, Наташа аккуратно несла в руках мешок с её драгоценными туфельками. Джеймс оставил её в зале под пристальным наблюдением тренера и поспешил скрыться от толпы мамочек. Он по обыкновению направился в кофейню, заказал обычный чёрный кофе и только сел за стол, как его телефон завибрировал, оповестив о новом сообщении от Стива. «Клинту очень понравилось письмо Наташи, он захотел написать ей такое же. Можешь показать Наташе?» «Ок», — отправил Джеймс в ответ. Он открыл приложенную к сообщению фотографию.

Привет, Наташа. Папа прочитал мне твоё письмо. Оно очень милое. Мне никогда ещё не писали писем. Папа сказал, что мы встретимся с тобой в четверг. Это через два дня. Ещё вторник и среда, а потом будет четверг. Мой любимый день — пятница, потому что я хожу на стрельбу и стреляю из лука. Теперь мой любимый день ещё и четверг, потому что я увижусь с тобой. Мне нравится с тобой дружить. Мой папа и твой были лучшими друзьями в детстве, и теперь мы с тобой лучшие друзья. Увидимся в четверг. Я угощу тебя моими спагетти.

Рядом с текстом, написанным аккуратным почерком Стива, была нарисована птица, и довольно красиво для мальчика возраста Клинта. В самом низу страницы Клинт вывел своё имя большими печатными буквами. Под ним Стив приписал «Клинт Фрэнсис Бартон Картер Роджерс». Джеймс дважды перечитал последнюю строчку. Бедный ребёнок, ну и мудрёное у него имя. Хотя чего ещё можно было ожидать от парня по имени Стивен Грант. Так как Джеймс был человеком, знавшим свои возможности, он дождался, пока придёт домой, поужинает и только потом покажет Наташе письмо. Как он и предполагал, Наташа была вне себя от радости. Она настояла на том, чтобы Джеймс распечатал письмо Клинта, чтобы она в прямом смысле могла прижать его к груди. Она таскала это письмо с собой, куда бы она ни пошла, даже в ванную, пока чистила перед сном зубы. В этот вечер вместо сказок на ночь Наташа и Джеймс обсуждали дружбу. Казалось, она забыла о вчерашней тревоге, вызванной солдатами и больницами, и Джеймс был только рад оставить эту тему. Когда он укрыл её одеялом и выключил свет, Наташа спрятала письмо Клинта под подушку: «так его никто не потревожит ночью». Утро среды было суматошным. Джеймс рано отвёз Наташу в школу, заскочил в химчистку, чтобы постирать свои рубашки, затем отправился в город. Встреча с клиентами заняла большую часть дня, было уже около трёх часов, когда Джеймс и Мария вырвались на улицу, выжатые как лимон, но зато в двух шагах от заключения многомиллионной сделки. Как обычно, Джеймс застрял в пробке по пути из Манхэттена в Бруклин прямо в час-пик и приехал в школу за Наташей в самый последний момент, чтобы тут же отвезти её на совместные занятия по рисованию с детьми и их родителями в общественный центр. Джеймс был одним из всего двух отцов на уроке, второй (Билл, как он представился в первый день уроков) был занят попытками угомонить своих мальчишек-близнецов и не обращал ни на кого внимания. Остальные взрослые (две мамы, пять нянь и одна скучающая старшая сестра) обходили Джеймса стороной, особенно после того, как тот явился на второе занятие без руки (та была в ремонте). Джеймс пытался убедить себя, что его это никак не задевает. Он не имел ничего против расспросов детей, а игнорирование со стороны других даже было ему на руку: у него была неплохая возможность сосредоточить своё внимание на Наташе. Сегодня был день рисования на холсте, что вызвало бурный восторг. Джеймс пошёл туда, куда ему сказала Наташа, помогая ей выбрать лучший холст из стопки одинаковых, затем взять её любимую кисть и налил акриловую краску в маленькие стаканчики. Затем с особой торжественностью Наташа достала из рюкзака потрёпанное письмо Клинта и положила его рядом с холстом. — Я нарисую птичку, — сказала она отцу. — Для Клинта. Потому что он мой лучший друг. — Здорово, — только и сказал Джеймс, потому что подозревал, что поддразнивать Наташу по поводу её нового друга — прямой путь к семейным ссорам. — Какую птичку ты хочешь нарисовать? — Самую лучшую. — Наташа сжала кисть тоненькими пальчиками и поднесла к холсту. — Моя птичка станет самой лучшей, потому что она будет фиолетовой и будет летать. Джеймс, как мог, помог Наташе, стараясь не запачкать свой дорогой костюм. К концу занятия на маленьком холсте красовалась фигура, вполне похожая на птицу — ярко-фиолетовая птица с чёрными полосами. — Что это? — спросил Джеймс, указав на густую сеть линий в углу крыла птицы. — Это птичкин лук и стрелы, — пояснила Наташа, выводя кривую «Н» в нижнем углу холста. — Потому что он пускает стрелы с неба, когда летает. Джеймс сфотографировал картину, пока Наташа возвращала краски. «Осторожно завтра оно будет у вас дома», — написал он Стиву. «Мне нравится», — ответил Стив, когда Джеймс и Наташа выходили из общественного центра, Джеймс аккуратно нёс ещё не просохшую картину в левой руке. «Что это?». Джеймсу пришлось повременить с ответом, пока они не добрались до дома, где Наташа положила ещё влажную картину на ступеньку сохнуть. «Птица ктрая летает и стреляет из лука. Я думаю это сюрприз для Клинта». «Держу рот на замке», — пришёл ответ от Стива, и Джеймс представил его лицо, его губы и, возможно, язык, пока Наташа не шлёпнула его по ноге, привлекая к себе внимание. — Папа, слушай меня! — недовольно взглянула на него Наташа. — Я кушать хочу. Джеймс отложил телефон на кухонную стойку. Стив подождёт. В целом, Джеймс решил, что вечером он легко отделался от шквала «Клинт — мой лучший друг». Наташа без возражений легла спать и не требовала никаких перерывов на рассказы о Клинте, дружбе или планах на следующий день. Поэтому Джеймс не ожидал, что его мирный сон прервёт кто-то, трясущий его за ногу. — Папа, я готова идти. На часах было девять минут третьего ночи, Джеймс потянулся к выключателю прикроватной лампы. Маленькая Наташа стояла у его кровати, полностью одетая в школьную форму, с маленьким мешком, где хранились её танцевальные туфли. Несколько мгновений Джеймс только и мог, что просто смотреть. — Куда идти? — наконец спросил Джеймс, с трудом пытаясь проснуться. — На спагетти с Клинтом. На то, чтобы заставить Наташу переодеться в пижаму и отговорить куда-то идти посреди ночи («я же опоздаю»), ушло полчаса. Джеймс дважды пообещал Наташе, что проследит за тем, чтобы она не проспала, и выключил свет, хотя сна у девочки не было ни в одном глазу, она лежала в кровати в обнимку со своим плюшевым мишкой. Джеймс же даже не нашёл в себе сил укрыться, лишь рухнул на свою постель и отключился. Когда будильник прозвенел ровно в шесть часов, Джеймс неохотно встал с кровати и пошёл вниз готовить кофе. Подкрепившись, он отправился будить Наташу. После ночных приключений та была раздражена, а Джеймсу нужно было ещё собрать в школу эту капризную малышку. Утро он провёл на стройплощадке на Статен-Айленде, после обеда изучал чертежи с Марией и вернулся в Бруклин, чтобы успеть забрать Наташу из школы и отвезти её домой, чтобы подготовиться к танцам. Только была одна проблема. Наташа не хотела идти. — А вдруг я ему больше не нравлюсь? — спросила Наташа, глядя на Джеймса огромными глазами, вцепившись в свой костюм. Джеймс, сидевший на полу её комнаты, тяжело вздохнул. — Зайка, ты ему нравишься. Пожалуйста, переоденься в свой купальник? Мы опоздаем. — Вдруг он не помнит меня? — не унималась Наташа, отдавая Джеймсу костюм, чтобы снять с себя школьную форму. — Наташа, Клинт не забудет тебя так же, как ты не забудешь его. Давай быстрее. Несмотря на все усилия Джеймса, они поздно вышли из дома, так как ему пришлось ещё возвращаться за картиной, которую Наташа оставила на лестнице, и блокнотом дружбы. Они опоздали на танцы на пять минут, и от взгляда тренера со стен едва не осыпалась штукатурка. У Джеймса не было сил даже пойти за кофе, он просто плюхнулся на стул в фойе и вытащил телефон. «господибоже когда там уже ужин», — отправил он Стиву. «Не говори. Клинта выгнали с поля, потому что он болтал о Наташе и не слушал тренера: (». Джеймс нахмурился. «Ему дали тайм-аут за то что у него есть подруга? Ему 5!!! кретины!» «К счастью, он не расстроился. Сидит на скамейке и играет в ладушки». Пауза, затем новое сообщение: «Мне кажется, ему не нравится футбол. Я надеялся, что ему понравится бегать, но он не понимает, что такое командная игра». «Я повтрю, 5?!!» «Я тебя понял. Эй он куда-то пошёл прослежу за ним увидимся в 630». На этом Стив закончил разговор. Джеймс спрятал телефон обратно в карман и прислонился затылком к стене. До конца занятия сорок минут. По пути в ресторан Джеймс присел напротив Наташи, чтобы ещё раз её осмотреть. Её волосы были заплетены ещё с утра, она переоделась в одно из своих любимых платьев (на котором, к счастью, не будет заметно пятен от томатного соуса). Через плечо тянулся ремешок от её любимого шопера, в котором лежали блокнот дружбы, картина, письмо Клинту и его письмо, а также все мелки, которые она смогла найти за небольшой промежуток времени, пока была дома. — Напомни-ка, что я тебе говорил, — попросил Джеймс, поправляя бант на платье Наташи. — Это заведение для взрослых, — ответила Наташа, тщательно выделяя слова. — Мне нельзя шуметь и бегать. — А почему? — Потому что я воспитанная девочка. — Умница. — Он поднял левую руку и дал Наташе пять. — Пойдём к Клинту. Наташа крепко сжала руку отца, когда они вошли в ресторан. Джеймс сразу заметил Стива за дальним столиком и повёл Наташу туда. Стив, о чём-то тихо разговаривавший с Клинтом, поднял на него взгляд, и его ослепительная улыбка вышибла из Джеймса весь дух. — Рад, что ты смог прийти, — сказал Стив. — Шутишь? Я только об этом и слышал последние несколько дней, — ответил Джеймс, улыбаясь Стиву, как идиот. Клинт, стоявший на своём стуле на коленях, сполз на пол. — Привет, — застенчиво сказал он Наташе. — Привет. — Наташа отпустила руку Джеймса, подошла к Клинту и обняла. Тот тут же обнял её в ответ, крепко сжимая обеими руками. Это было так мило, что Джеймс пожалел, что не снял это на камеру. — Отлично, — сказал он, наклонившись, чтобы легонько похлопать Наташу по спине. — Это очень мило. — Лучшие друзья всегда обнимаются, — сказала Наташа, разорвав объятия. — Это правило. — Хорошее правило. — Джеймс помог Наташе сесть на стул рядом с Клинтом. — Но сейчас нам нужно поужинать и пообщаться. — Я буду спагетти, — сказал Клинт Наташе. — Я люблю спагетти. — Та перевела взгляд на Джеймса. — Папа, а можно мне тоже спагетти? — Можно. — Джеймс сел на своё место и подвинулся ближе к столу. Тот был таким маленьким, что Джеймс задел коленями колени Стива. Он быстро поменял положение и положил ладони на стол, словно ничего не произошло, словно его сердце не ускорило бег от этого неожиданного контакта. — Ничего не хочешь показать Клинту? После этих слов Наташа пулей бросилась вытаскивать свою картину из шопера. Она развернула холст и гордо протянула Клинту. — Это тебе! — сказала она, прислонившись к его боку. — Это фиолетовая птица, он может летать, и у него есть лук и стрелы! Клинт удивлённо вытаращился на неё. — Мне? — воскликнул он, забирая картину из рук Наташи. — Мне? — Я нарисовала его специально для тебя, потому что мы друзья! Джеймс попросил Наташу говорить тише, напомнив, что в ресторане нельзя шуметь, Клинт, раскрыв от удивления рот, рассматривал её рисунок. — Он лучший! — воскликнул он, улыбаясь. — Папа, смотри! Пока Стив восхищался картиной, Наташа радостно повернулась к отцу. — Папа, ему нравится! — громко прошептала она. — Ну конечно, — ответил Джеймс. — Ты же сделала ему подарок. Наташа заёрзала на стуле, широко и довольно улыбаясь. Это был один из тех моментов, которые отложатся в памяти Джеймса навсегда: его малышка так счастлива. К ним подошёл официант и протянул два меню. Клинт тут же полез к Стиву. Наташа, вторя ему, потянулась к меню в руках Джеймса. — Я думал, ты будешь спагетти, — сказал тот, помогая Наташе открыть большую обложку и ничего при этом не сбросить со стола. — Ну да. — Наташа устроилась на своём стуле удобнее и положила меню на колени, глядя на Клинта. Тот сделал то же самое, едва не уронив при этом салфетку на пол. Джеймс кое-как скрыл улыбку при виде детей, притворявшихся, будто они слишком увлечены выбором блюд. Он заглянул в глаза Стива, и это было ошибкой. От его весёлого выражения лица он всё-таки не смог удержать короткий смешок. — Папа, не смейся, — сказала Наташа из-за меню. — Мы во взрослом заведении. Стив залился смехом и подался ближе к Джеймсу, чтобы хлопнуть того по плечу. — Она тебя переиграла, — выдавил из себя Стив, едва успокоившись. — Без глупостей, понял? — Поаккуратнее, Роджерс, — процедил Джеймс предупреждающим тоном, при этом не в силах удержать улыбку. — Не издевайся надо мной, у меня был тяжёлый день. Наташа закрыла меню и вернула его Джеймсу. — Я хочу спагетти, — сказала она. — Я хочу спагетти, — эхом отозвался Клинт, так же отдавая Стиву меню. — И две фрикадельки. — Он показал два пальца. — Две. — А ты хочешь фрикадельки? — спросил у Наташи Джеймс. Она замешкалась, глядя на Клинта. — Не знаю, — спустя минуту раздумий ответила она. — Они такие вкусные, — сказал Клинт, касаясь пальцами рта. — Я их обожаю! Наташа умоляюще взглянула на Джеймса. У него был пятилетний опыт в «расшифровке» её эмоций, поэтому он понял в чём дело. — У меня идея, — сказал он, склонившись над столом. — Давай мы закажем фрикадельки вместе с твоей пастой, и если они тебе не понравятся, то я их съем, идёт? Лицо Наташи посветлело. — Идёт, — сдалась она. — Папочка, ты такой умный. — Ну да, я же уже старый, — ответил он, отчего дети весело захихикали. Снова появился официант и принял заказ. Стив закончил его просьбой принести бокал красного вина, Джеймс же отмахнулся от официанта, когда тот спросил, хочет ли он что-нибудь выпить. Когда официант удалился, Наташа ткнула Джеймса в руку. — Папа, я хочу показать Клинту свой блокнот. — Да? Хорошо. — Встав, Джеймс приподнял Наташу и посадил её к себе на колени, а сам пересел на её стул. — Расскажешь Клинту, что это за блокнот? — Хорошо. — Наташа выудила блокнот из шопера и положила его на стол. — Это всё, что я хочу делать, потому что мы друзья! Клинт встал на коленки и склонился над блокнотом, прислонившись головой к голове Наташи. — А что в нём? — заинтересованно спросил он. — Всё самое весёлое на свете! — Наташа раскрыла блокнот. — Папа, прочитай нам. — Ладно. — Джеймс приобнял Наташу левой рукой, чтобы удержать ту на месте. — Но это всего лишь дружеские развлечения, которые предложила Наташа. Будет ещё веселее, если Клинт тоже предложит что-нибудь своё, и вы сможете делать то, что вам обоим хочется. — Звучит весело, — согласился Стив. Он наблюдал за детьми и Джеймсом с лёгкой улыбкой на губах. — Мы же так с тобой и подружились, да, Бак? Придумывали, что можем делать вместе? Джеймс на мгновение отвлёкся и удивлённо вскинул бровь в ответ на слова Стива. Если он всё правильно помнил, они подружились во втором классе, когда в самый первый день учёбы Билли Перкинс на перемене назвал Стива бомжом, потому что у того была одежда из секонд-хэнда. Тогда Стив, маленький щупленький слабенький Стив, сказал Билли найти себе другого мальчика для битья, Билли его толкнул, и в итоге всё переросло в драку, и Джеймсу пришлось вмешаться, чтобы бедного мальчишку не раздавили, как жука. Однако, чтобы не распространять плохой пример среди детей, Джеймс ответил: — Да, именно. — Огонёк в глазах Стива загорелся ярче. — Может, прочитаем уже список? Дети радостно закричали от энтузиазма, и после того, как они успокоились, Джеймс открыл первую страницу блокнота. — Первое, что мы можем сделать вместе, — приготовить пиццу, — прочёл он аккуратно выведенные Наташей слова в самом верху страницы. — Я люблю пиццу, — сказал Клинт, довольно потирая живот. — Я тоже люблю пиццу, — засветилась от радости Наташа. — Занесём это в список дел, — подытожил Джеймс. — Так, потом мы можем ещё… — Он перевернул страницу. — Посмотреть на динозавров. — Да! — воскликнул Клинт, вскинув кулак вверх. — Тебе правда нравится столько интересного, Наташа. Наташа улыбнулась. — Затем мы можем… залезть высоко. — Очень высоко, — добавила Наташа. — До самого дома. — До самого неба, — вставил Клинт. — До самой луны! — Ладно, — продолжил Джеймс. — Что ещё? Прочитав ещё пару пунктов вроде «вырастить сад» и «покидать мяч», Джеймс уже начал было думать, что Наташа мыслит довольно реалистично, но стоило перевернуть страницу… — Поехать в Диснейленд? — воскликнул он. Наташа весело рассмеялась, Клинт тихо захихикал, прикрыв ладонями рот. — Что это за пункт такой? — Самый лучший! — счастливо ответила Наташа. — Мы можем поехать в Диснейленд и покататься на горках, это будет так весело! — Папа, я тоже хочу в Диснейленд! — сказал Клинт, глядя на Стива огромными глазами. — Можно мне поехать с Наташей? — Не знаю, — замялся Стив, но вид у него был такой снисходительный, что Джеймс пнул его под столом. — Диснейленд очень далеко. — Мы можем полететь на самолёте, — тут же нашёлся Клинт. — Можем же, пап? Джеймс шутливо подбросил Наташу на коленях. — И как же ты собралась расплачиваться за такую короткую поездку? — спросил он её. — Я буду копить свои карманные деньги. — Она резко кивнула. — Да. — О-о? И как долго ты собираешься копить? — Месяц. — Месяц? — Джеймс помотал головой. — Нет, немного больше. — Насколько больше? — Ну, если ты получаешь пять долларов в неделю, будешь откладывать по три… — Джеймс наморщил нос, сделав вид, что он считает. — Около двадцати лет. Наташа тут же скрестила руки на груди, недовольно насупившись. — Это слишком долго. — Так как же ты собираешься ехать? — Дядя Тони может заплатить, — вступил Клинт. — Дядя Тони? — переспросил Джеймс, удивившись не столько имени, сколько тому, как быстро Стив принялся утихомиривать мальчика. — Мой босс, — ответил Стив, опустив ладонь Клинту на спину. — Мы уже говорили об этом, Клинт. Дядя Тони просто хвастается. — Но у него много денег, — возразил Клинт. — Он сам так сказал. — Да, но это не наши деньги. Мы должны зарабатывать себе сами. Клинт тоже недовольно скрестил на груди руки. — Я знаю, что он бы всё равно заплатил. — Ладно, — прервал их разборки Джеймс, пытаясь отвлечь внимание мальчика от его богатого «дяди». — Давайте посмотрим, что там ещё Наташа придумала. К великому счастью Джеймса, остальные пункты в списке были типичными для пятилетнего ребёнка: поесть попкорн, надуть пузыри и сходить в зоопарк. Он положил блокнот на стол между Клинтом и Наташей. — Может, вы вдвоём нарисуете то, что хотите сделать вместе? — предложил он, поднявшись, чтобы пересадить Наташу на её стул. — И тогда в воскресенье, когда соберёмся на обед, мы добавим в этот список то, что ещё захочет Клинт. Дети схватились за мелки, вместе склонившись над страницами блокнота и счастливо о чём-то болтая. Джеймс убедился, что они ничего не опрокинут ненароком со стола, и сел на место. Стив отпил немного воды из бокала. — Как прошла неделя? — спросил он. Джеймс пожал плечами. — Нормально. У Наташи уже скоро закончится рисование, так что к лету среды у нас будут свободны. — Здорово. — Стив кивком головы указал в сторону блокнота. — Ты хорошо с этим придумал. Джеймс, следивший за Наташей, чтобы та не начала чересчур наседать на Клинта, рассеянно ответил: — Хотелось бы, конечно, забрать все лавры себе, но это заслуга моей партнёрши, Марии. Стив резко выпрямился, тут же изменившись в лице. — О, — изумлённо выдохнул он. — Я не думал… — Он опустил голову и принялся неловко крутить в пальцах вилку, на его щеках проступил румянец. — Я не знал, что ты с кем-то встречаешься. В голосе Стива Джеймс уловил намёк на что-то такое, чего он не смог разобрать. — Что? Нет, не в этом смысле. — Он полез в карман за визиткой. — Мария — мой бизнес-партнёр. Она заходила ко мне в понедельник по работе. Наташа обожает её больше всех на свете. Стив взял визитную карточку, на которой под названием компании стояли имена обоих партнеров-основателей. Румянец на его щеках стал ярче, и Стив смущённо хихикнул. — И вы хорошо сработались? — Да, — с подозрением ответил Джеймс. Конечно, Стив подсознательно решил, что «партнёрша» — это «любовница»; Джеймс на собственном опыте знал, что мужчины-гетеросексуалы всегда ищут хоть какой-то намёк на гетеросексуальность в других мужчинах. Женское имя вкупе со словом «партнёрша» — простой маячок в гетеросексуальной лотерее. Наташа, услышав знакомое имя, отвлеклась от рисунка. — Мария лучшая, — проинформировала она Стива и потянулась за зелёным мелком. — Она очень умная, очень миленькая, и у неё есть пистолет. Стив удивлённо вскинул брови в ответ на эти слова, и Джеймс поспешил пояснить: — Она работала в ФБР. — Как вы познакомились? — У нас общий друг, — ответил Джеймс и решил на этом свернуть разговор. К ним вернулся официант с бокалом вина для Стива и корзинкой хлеба. Клинт с Наташей тут же накинулись на корзинку, и несколько суматошных минут мелки и хлеб боролись за первенство. Убедившись, что Наташа не съест всю буханку хлеба сама, Джеймс сел поудобнее и ослабил галстук, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. — Хорошее место, — сказал он, окидывая взглядом ресторан. — Как ты на него наткнулся? Этот вопрос заставил Стива потупить взгляд. Стив взял салфетку и принялся разглаживать складки. — Друзья подсказали, — наконец ответил он. Судя по его тону, Джеймс засомневался, что это были «друзья». — О, правда? — Да. — Стив глубоко вздохнул. — Ну, не совсем друзья. Я и Сэм… неважно, да, пару раз приходили сюда. Джеймс представил себе эту Сэм. Наверняка она была высокой, без сомнения, идеальной во всех отношениях. — Не срослось? — спросил он мягко. Стив помотал головой. — Ну, какое-то время всё было хорошо, но из-за некоторых обязательств у нас возникли разногласия, я просто был не готов. Теперь он смотрел на Джеймса в упор пристальным взглядом, весь напрягшись. Джеймс, собравшись, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул, пожал плечами и сказал: — Бывает. После его слов Стив немного расслабился. — Да, бывает. Джеймсу не хотелось думать о бывших пассиях Стива, поэтому он подвинулся ближе к нему так, чтобы дети не могли его услышать. — Так что с Диснейлендом? Несколько минут они обсуждали Диснейленд. Стив рассказал, как они с Эрскинами ездили туда, когда ему было пятнадцать лет, а Джеймс сказал, что он ездил в парк Анахайм один раз, когда был в отпуске в Лос-Анджелесе, после Афганистана и до Ирака. — Это, наверное, было… — Стив не смог найти подходящего слова. — Невероятно, — помог ему Джеймс. Он взял стакан с водой и залпом его осушил. От разговоров об Афганистане у него всегда пересыхало во рту. — Все эти люди, яркие цвета. Он хотел столько всего сказать Стиву, но слова застряли в горле. Он хотел сказать о том, как странно было видеть столько людей в одном месте, передвигающихся так медленно. Он хотел объяснить, что чувствовал себя голым, без винтовки, бронежилета и различных ножей. Он провёл весь день, гуляя по городу, не посещая ни одного аттракциона, просто гуляя. Он остался до темноты, чтобы посмотреть фейерверк, а потом вернулся к машине и ехал до тех пор, пока не смог больше бороться со сном. Его правая рука задрожала. Джеймс сжал её в кулак и безжалостно отбросил прошлое прочь. Ему нужно было держать себя в руках, нужно было быть нормальным. У нормальных людей не бывает нервных срывов в милых итальянских ресторанах при разговоре о Диснейленде. — Когда-нибудь был в «Шести флагах»? — осторожно спросил Стив, и этого было достаточно, чтобы помочь Джеймсу вернуться в реальность. Чем дольше они говорили, тем шумнее становилось в ресторане. Казалось, всё шло хорошо, Джеймс периодически отвлекался на Наташу. Первый раз он понял, что что-то не так, когда та откинулась в кресле и уставилась на Клинта, который не обращал на неё внимания. Джеймс прервался на полуслове и подался ближе к Наташе. — Что-то случилось? Наташа фыркнула и от злости сжала кулачки. — Папа, он меня не слушает! Стив положил ладонь на спину Клинта. Тот оторвался от рисования, слегка вздрогнув. — Эй, Клинт, здесь громковато, да? — спросил Стив. Клинт кивнул, отложив мелок в сторону. — Иногда, когда вокруг шумно, трудно сосредоточиться на чём-то, да? — Клинт снова кивнул. — Можешь показать Наташе и мистеру Барнсу, как мы говорим людям, что мы хотим с ними пообщаться, когда вокруг слишком шумно? — Хорошо. — Клинт повернулся к Наташе и очень осторожно прикоснулся к ладони. — Это значит «я хочу с тобой поговорить». — Вот так? — Наташа убрала свою ладонь и повторила движение за Клинтом. — Так? — Ага. — Улыбнулся Клинт. Наташа вновь прикоснулась к руке Клинта. — Я хочу синий мелок. Клинт потянулся за мелком, который укатился к его стакану с водой, стоявшему на другом конце стола, и отдал его Наташе. — Что нужно сказать? — напомнил Джеймс. — Спасибо, — сказала Наташа, растягивая гласные. — Пжалуста. — Пожалуйста, — поправил Клинта Стив, но дети его уже не слышали, увлечённые рисованием. Вскоре подали блюда, и блокнот с мелками были спешно убраны в сумку. Дети получили по тарелке пасты с соусом Маринара и двумя большими фрикадельками сверху. Стив заказал жареного ягнёнка, Джеймс же выбрал рыбное блюдо дня. Клинт с жадностью набросился на фрикадельки, Наташа же их как-то избегала и накручивала спагетти на вилку. Джеймс посмотрел на пасту, затем на свою рыбу и искренне посетовал на то, что у него больше не такой хороший метаболизм, как был в подростковые времена. Стив поднёс вилку с кусочком ягнёнка ко рту. Только он попробовал его, как тут же прикрыл глаза и неприлично простонал. Забыв о рыбе, Джеймс спросил: — Так вкусно? Стив кивнул. — Ты должен это попробовать, — сказал он, прожевав кусок, и подвинул тарелку ближе к Джеймсу. Джеймс наколол кусочек мяса на вилку и попробовал его. Стив был прав, это было просто восхитительно. Наташа отвлекла его, похлопав по руке. — Пап, фрикаделька слишком большая, я не могу её съесть. Джеймс порезал фрикадельку на маленькие кусочки и вернулся к своему блюду, жалея, что не заказал ягнёнка и красное вино. Но, опять-таки, Стиву с его телосложением не нужно было переживать о калориях: он наверняка каждый день часами торчал в зале. Джеймс мрачно приступил к рыбе. Ужин продолжался, Клинт съел больше пасты, чем Джеймс ожидал от мальчика его возраста. Наташа осилила половину фрикадельки и четверть порции пасты, затем отодвинула свою тарелку и потянулась вилкой к тарелке Джеймса. Тот позволил ей съесть то, что она хотела. Разговор плавно перетёк к планам на воскресенье. Наташа предложила снова пойти в парк, Клинт же хотел в зоопарк. Стив достал телефон и начал что-то искать. — В воскресенье обещают дождь, — сказал он, показывая детям прогноз погоды. — Наверное, придётся выбрать что-то, чем можно заняться дома. — Мы можем приготовить пиццу, как хотела Наташа, — предложил Джеймс больше из-за неимоверной тяги к углеводам, чем из-за чего-либо ещё. — Это, правда, будет не быстро. — Почему? — спросил Клинт. — Ты когда-нибудь готовил тесто для пиццы? — спросил Джеймс. Клинт помотал головой. — Это как готовить хлеб, только веселее. — Мы иногда печём хлеб, — сказала Наташа Стиву и Клинту. — Я мешаю тесто, потому что папа не может. Джеймс приподнял металлическую руку, поясняя слова Наташи. — Если вы придёте в одиннадцать, мы можем всё приготовить, а потом вы поиграете, пока будем ждать, когда пицца испечётся. — Хорошо, — сказал Клинт, не дав Стиву и рта раскрыть. — Ещё мы возьмём книжку про птиц и посмотрим их. — Звучит здорово, — ответил Стив, улыбнувшись Джеймсу. — Уже не терпится начать. Внутри Джеймса что-то встрепенулось, что-то маленькое и тёплое. Не прошло и недели с тех пор, как Стив Роджерс вернулся в его жизнь, а он уже хотел, чтобы тот был рядом всегда. Они даже не разговаривали толком, всего-то созванивались пару раз, в основном обсуждали детей, но это была самая близкая связь, которую Джеймс чувствовал с другим человеком за очень долгое время. Наташа слезла со стула и подошла к Джеймсу, ткнув его в бок; Джеймс посадил её к себе на колени. — Папа, — со всей серьёзностью сказала она. — Нам надо поговорить. — О чём? Наташа ткнула пальцем в сторону рядом стоявшего столика. — У этой тёти, — сказала она, — шоколадный торт. Последовавшее за этим обсуждение десерта с детьми захватило всё внимание Джеймса, но он успел заметить, как Стив ласково улыбается им троим, и не смог удержаться от ответной улыбки. Может, всего на несколько минут Джеймс мог позволить себе насладиться моментом.