Hands of Clay

К величайшему невезению Джеймса, после урока стрельбы Клинта будто подменили. Весь день тот был весел и активен, чему в немалой степени поспособствовал насыщенный распорядок дня, составленный Скай. После её ухода Клинт пребывал всё в том же хорошем настроении, на стрельбище он был сосредоточен и серьёзен, что восхитило Джеймса, ждавшего его вместе с Наташей неподалёку. Однако после занятия, когда Джеймс усадил обоих детей в машину и повёз их домой, Клинт замкнулся в себе. Наташа болтала без умолку о том, как она хочет провести «Ночь в палатке», Клинт же был тише воды ниже травы и сидел потупив взор и сунув палец в рот. Джеймсу оставалось только сжать челюсти и добраться до дома как можно скорее. Уже дома он забрал у Клинта лук и колчан, аккуратно сложив всё в шкаф в прихожей. Клинт подошёл к окну и сел, мрачно уставившись на улицу. — Пап? — протянула Наташа, схватив его за правую руку. — Клинт грустит. Джеймс подвёл Наташу к Клинту, и та сразу вскарабкалась на подоконник рядом с ним. — Вполне понятно, почему Клинт немножко уныл, — сказал Джеймс. Клинт с подозрением покосился на него. — Что значит «уныл»? — тут же спросил он. — Это значит, что тебе немного грустно и тоскливо. — Джеймс отодвинул оставленную на журнальном столике кипу книг и сел, чтобы быть на одном уровне с детьми. — Это когда ты делаешь вот так. Он принялся театрально вздыхать, корчить грустные гримасы, чем развеселил Клинта. — Видишь? — спросил Джеймс, уткнувшись локтями в колени. — Всем иногда бывает уныло. Клинт снял очки, оставив их телепаться на шнурке. — Я скучаю по папе, — сказал он, слегка надув губы. — Мы с ним всегда едим спагетти после стрельбы. — Знаю, — ответил Джеймс. — Он мне говорил. — Но мы же собирались есть хот-доги, — тут же вмешалась Наташа. Она недовольно взглянула на отца. — Ты же говорил, что в «Ночи в палатке» нужно есть хот-доги. — Да, говорил. Сегодня особенная ночь, и мы будем есть хот-доги. Как вам? Клинт шумно вздохнул. — Нормально. — И всё? — Да. — Клинт откинулся спиной на окно. — Когда придёт папа? — Он придёт завтра утром. — При виде удручённого Клинта Джеймс принялся перебирать варианты, как отвлечь детей. — Точно до восьми. — Это много, — воскликнула Наташа, не успел Клинт и рта раскрыть. — Сколько это времён? — Слишком много, — подал голос Клинт. Джеймс не знал, насколько его ещё хватит этим пятничным вечером, полным печали. Будь здесь Стив или даже Скай, они бы смогли отвлечь и подбодрить детей, но, к несчастью Наташи и Клинта, у них был только Джеймс. Что ж, ладно. У него ещё была парочка козырей в рукаве. Расправив плечи, Джеймс звонко хлопнул в ладоши. — Так, внимание! — воскликнул он своим максимально сержантским тоном. Дети тут же сели прямо, Клинт прекратил хныкать. — Нам нужно поставить палатку, так что подъём! Дети вскочили на ноги. Наташа захихикала его словам, Клинт же восторженно вытаращился на Джеймса во все глаза. — Вы знаете, как маршировать? — спросил детей Джеймс. Те кивнули в ответ. — Отлично, шагом марш за мной! — Джеймс встал и пошагал к лестнице, дети быстро засеменили за ним. Поднявшись наверх, Наташа рванула впереди Джеймса сквозь открытую дверь его спальни и запрыгнула на аккуратно заправленную кровать. Клинт всего на мгновение замешкался, но в итоге присоединился к ней. — Полегче, — предупредил Джеймс, расслабившись. — У нас впереди долгая ночь, нам нужно много снаряжения, согласны? — Да! — закричала Наташа. — Какого снаряжения? — спросил Клинт. Джеймс подошёл к шкафу. С верхней полки за стопкой одеял он достал ржавый металлический ящик для инструментов. Одно из одеял зацепилось за ящик и упало Джеймсу на лицо. Дети тут же захохотали, и к тому моменту, как Джеймс выпутался из плена, Наташа уже покатывалась от смеха. — Ладно-ладно, — сказал Джеймс. Он отбросил ногой одеяло и подошёл с ящиком к кровати. — Подвиньтесь. Он перехватил ящик левой рукой и принялся открывать заржавелый замочек правой. — Как грязно, — заметил Клинт, заглядывая в ящик, когда Джеймс поднял крышку. — Это не грязь, а ржавчина, — пояснил Джеймс. — Это ящик моего дедушки. — А какая разница? — спросила Наташа, поборов приступ хохота. — Грязь появляется, когда ты не заботишься о чём-то, — сказал Джеймс. — А ржавчина означает, что предмет просто старый. Удовлетворившись ответом, Наташа присоединилась к Клинту и заглянула в ящик. — Что это такое? — спросила она, ткнув пальцем в гору предметов. — Это всё, что я больше не использую. — Джеймс на мгновение замер, глядя в ящик. Его охватили смутные воспоминания, отдавшись тупой болью, однако та была недостаточно сильна, чтобы расклеиваться из-за неё. — Большую часть этих вещей я использовал в армии. — Опустив руку в ящик, Джеймс достал то, что искал прежде всего. — Это часы, — сказал Клинт. — У дедушки Авраама есть часы. Они говорят, опаздываешь ты или нет. — Именно. — Джеймс провёл большим пальцем по стеклу. В день взрыва на нём были эти часы; несколько недель спустя, когда он ещё лежал в военном госпитале, слишком слабый, чтобы самостоятельно даже справить нужду, он получил передачку от полевого медика. В передачке от Джима Мориты, с которым он провёл больше полугода на этом задании, лежали его очищенные часы. В сопроводительной записке Морита писал, что нашёл часы (опустив довольно очевидный факт, что те были на оторванном левом запястье Джеймса) и передал их ему на память, так как он знал, как дороги они были Джеймсу. Даже не отойдя от действия опиатов, Джеймс кое-как нацарапал ответное письмо, в котором поблагодарил Мориту за часы и попросил беречь себя. Он попросил одну из медсестёр отправить письмо, затем его сильно стошнило и он отправился в постель. Когда ему стало лучше и он уже мог покинуть госпиталь, Джеймс засунул часы и всё остальное в дедов ящик для инструментов, про себя сожалея, что у него рука не поднимется всё это выкинуть. Это было более пяти лет назад, до того, как он встретил Наташу. Джеймс с силой затолкал воспоминания обратно на место. — Эти часы у меня с семнадцати лет, — сказал он, протянув их Клинту. Тот их аккуратно взял в руки. — Ты их купил? — спросила Наташа. — Нет, мне их подарили. Папин друг подарил мне их, когда я стал чемпионом штата по лёгкой атлетике в выпускном классе. — Этот человек был деловым партнёром его отца и убеждал мать Джеймса продать свою долю строительной компании после смерти её мужа. Джеймс не возражал против своеобразного подкупа; он точно не хотел идти в семейный бизнес после окончания школы, и это были хорошие часы, не слишком показушные, с таймером, с помощью которого Джеймс мог засекать время прохождения кругов на треке. — Я подумал, ты бы мог взять их, чтобы знать, когда папа придёт домой. Клинт надел очки, чтобы рассмотреть часы внимательнее. — Что это? — спросил он, показывая на стрелки часов. — Почему цифры не двигаются? Естественно. Клинт ещё не умел различать время по обычным часам. — Вот так старые люди называют время, — сказал Джеймс, обернувшись, чтобы показать Клинту большую и маленькую стрелки и объяснить, как они работают. В это время Наташа копалась в ящике. Она выудила несколько медалей Джеймса, завоёванных на соревнованиях по боксу, открыла коробочки, в которых те лежали, и вновь закрыла. Затем она что-то схватила и вытащила, в свете полуденного солнца, заглядывавшего в окна спальни, блеснули серебром помятые жетоны. — Папочка, у тебя есть бусы! — воскликнула она. — Ага. — Эти жетоны также были на нём в день взрыва, они были под его амуницией и потому не сильно пострадали. — Все солдаты носят такие на патрулях. Наташа надела цепочку себе на шею, восхищённо разглядывая телепающиеся на уровне живота жетоны. — Д-Ж-Е-Й-М-С, — вслух произнесла она по буквам. — Это твоё имя, пап. Джеймс. — Именно. — Джеймс убрал коробочки с медалями обратно и закрыл ящик. Он убрал его под кровать жёстким пинком и встал. — Как смотрите на то, чтобы спуститься в мастерскую и починить это всё? — А что мы будем чинить? — спросила Наташа, тут же соскочив с кровати. — Мы можем починить ремешок на часах, чтобы он подходил к запястью Клинта, — ответил Джеймс. — И эта цепочка для тебя слишком длинная. Клинт схватился за левую руку Джеймса, крепко держа часы в другой. Наташа отпустила отцовскую ладонь и поскакала вперёд сама. — Где твоя мастерская? — спросил Клинт. — У дяди Тони есть мастерская. С роботом! — У меня роботов нет, — сказал Джеймс, ведя Клинта вниз по лестнице в подвал. Наташа уже ждала их в прачечной. — Просто небольшая комнатка, где я могу что-нибудь поделать. Он подошёл к дальней стене и открыл дверь в маленькую комнату, которую переделал в мастерскую. Потянув за шнурок, который вёл к единственной лампочке здесь, Джеймс включил свет, озаривший всё содержимое комнаты. Наташа, как обычно, просто вошла внутрь, Клинт же замер у порога, широко раскрыв рот и вытаращившись во все глаза. — Вау, — выдохнул он. Джеймс сел на стул у верстака. — Кто будет первым? — Я! — сказала Наташа. Она сняла с себя цепочку и протянула её Джеймсу. — Что ты будешь делать? — Ну, — сказал Джеймс, оглядывая ассортимент инструментов, развешанных на крючках вдоль стены. — Нам нужно укоротить цепочку, чтобы ты в ней не запуталась. Он потянулся за кусачками, положил их на верстак, затем быстро расстегнул цепочку. Держа её в левой руке, он быстро отрезал треть её длины кусачками, затем вновь прошёл крючок в одно из звеньев. Вся процедура заняла меньше полминуты, но Наташа выглядела сражённой наповал, когда надевала цепочку обратно на шею. Джеймс повесил кусачки обратно. — Иди сюда, Клинт, твоя очередь. Клинт прошёл вглубь комнаты. — Ты их порежешь? — спросил он, отдавая часы. — Нет. — Джеймс положил часы на верстак. — Эти часы были сделаны не для маленьких мальчиков, я просто сделаю новую дырочку в ремешке. — Для меня? — поражённо спросил Клинт. — Конечно, для тебя, — сказал Джеймс, доставая из шкафчика два пружинных зажима. — Больше никаких мальчиков я здесь не вижу. — Только старые маленькие мальчики носят часы, — сказала Наташа, завистливо смотря на Клинта. — Только старые маленькие мальчики, которые ходят на работу. Джеймс, только лишившийся часов, прикусил язык, едва не спросив Наташу, хотела ли она эти часы. Он решил не подставляться, да и Наташа не выглядела расстроенной тем, что он дарит их Клинту. Он спросит её в другой день, хочет ли она, чтобы он подарил ей часы на день рождения. — Мой папа не носит часы, — сказал Клинт едва дыша, он наблюдал за тем, как Джеймс укладывает часы на верстак. — Он смотрит время на телефоне. — Я тоже, — ответил Джеймс. Он взял шило с самого высокого крючка, затем убедился, что дети стоят в стороне, прежде чем надавить острым инструментом на кожаный ремешок. Он убрал шило, затем взял часы с верстака и помог Клинту примерить их на запястье. Часы, которые для взрослого мужчины были средними по размеру, на тоненькой руке Клинта казались огромными. Однако выражение неподдельного восхищения на лице мальчика подсказало Джеймсу, что тот не видит в этом проблемы. Убрав инструмент обратно, Джеймс отправил детей в прачечную и, выйдя за ними следом, закрыл мастерскую. — А что мы теперь будем делать? — спросила Наташа, не переставая любоваться жетонами, висящими на шее. Джеймс опустился на колени, и вместе с детьми взглянул на часы Клинта. — Уже почти шесть часов, — сказал он, показав, что маленькая стрелка указывает на шестёрку. — Пора готовить ужин, а потом поставим палатку на ночь. Что скажете? — Я скажу: «Хот-доги!» — закричала Наташа, вскинув кулак вверх. Клинт согласно кивнул, и они вдвоём выбежали из комнаты и помчались наверх. Джеймс задержался, чтобы закрыть дверь в мастерскую на верхний засов, на случай если Наташа с Клинтом захотят посмотреть на инструменты без ведома взрослых, затем поднялся на кухню. Джеймс упросил детей убрать в гостиной, пока разжигал угли для барбекю. Войдя в дом, он увидел, что дети разлеглись на диване, рассматривая свои новые сокровища. Он отправился в кабинет, достал коробку, которую тщательно скрывал после утреннего похода в магазин, и вернулся в гостиную. — Ладно, — сказал Джеймс, опустившись в кресло. — Знаете ли вы самое главное правило «Ночи в палатке»? — Нет, — ответила Наташа. Клинт помотал головой. — Вы должны быть как следует снаряжены. — Джеймс вытащил из коробки два подарочных мешка. — Посмотрите. Клинт едва ли не с головой нырнул в пакет, Наташа высыпала содержимое своего мешка на пол. На несколько секунд дом погрузился в весёлый крик довольных подарками детей. — Смотри, папочка! — пропищала Наташа, протянув ему новенький красный фонарик. — Он красный! — Именно, — ответил Джеймс, тут же вспомнив, как обошёл три магазина, чтобы найти фонарики подходящих цветов для детей. — Мой фиолетовый! — крикнул Клинт, высоко подняв фонарик над головой. Лелея свой фонарик, Наташа взяла за ручку маленькую металлическую кружку. — А это зачем? — А это специальные палаточные кружки для горячего шоколада, — ответил Джеймс. — Они не разобьются, если вы их уроните, и в них можно приготовить горячий шоколад. — М-м-, — довольно промычал Клинт, поглаживая животик. — Я люблю горячий шоколад. — Я тоже, — сказала Наташа и быстро сунула фонарик в кружку. — Можно нам сейчас горячий шоколад? — Нет, после ужина, — отрезал Джеймс. — Что ещё у вас здесь? Дети принялись перебирать оставшиеся предметы (больше всего Клинту понравилась маленькая аптечка первой помощи, а Наташе — светоотражающие наклейки), пока не пришло время есть хот-доги. Джеймс отправил детей следить за шкворчащими на гриле хот-догами, в небе над Бруклином ещё высоко сияло солнце, и единственное, чего не хватало, чтобы этот день был идеальным, — присутствия Стива, который мог бы разделить этот момент вместе с ними. Ужинали на террасе. Наташа прикончила целый хот-дог, Клинт доблестно пытался съесть ещё и второй, но после пары кусочков сдался (остатки доел Джеймс). Вдруг Наташа спросила: — Что ты ел, когда был в армии? С этого момента началось долгое обсуждение того, чем питался Джеймс на курсе молодого бойца и после — когда он проходил службу в армии. Как ни странно, с детьми было легче говорить о его службе в армии, чем со Стивом, поскольку дети не искали скрытого смысла в том, что говорил (или, скорее, не говорил) Джеймс. Клинт, в частности, был очарован его рассказами о жизни рейнджера. — А мне можно в армию? — спросил Клинт, относя тарелки на кухню вслед за остальными. — Ну, — начал было Джеймс, про себя подумав, как бы выкрутился Стив. — Ты можешь попробовать, когда тебе будет восемнадцать. Но ты столько всего сможешь сделать, когда вырастешь, поэтому сейчас необязательно принимать решение. Он точно знал одно: он не станет говорить Клинту, что, скорее всего, его проблемы со зрением и слухом не позволят ему пополнить ряды солдат. Сегодня мальчишке не стоило это слышать. — А можно стрелять из лука в армии? — спросил Клинт, вскарабкавшись на высокий стул, чтобы вымыть свою тарелку. — В армии США нет подразделения лучников, — ответил Джеймс, открывая кран. Клинт нахмурился. — Тогда я не хочу туда. Я хочу вырасти, стрелять из лука, завести собаку и кататься на каруселях каждые выходные. — Отличный план. — Джеймс открыл дверцу посудомоечной машины, чтобы дети загрузили свою посуду. — Ты можешь поучаствовать в Олимпийских играх. Или можешь податься в киноиндустрию и стать каскадёром. — Что это? — спросила Наташа, криво ставя тарелку в машину. Джеймс уже собрался было её поправить, но остановился. В любом случае она вымоется. — Каскадёры — это люди с особенными навыками, которых нанимают, чтобы фильм был лучше. Клинт призадумался. — Хорошо, я буду каскадёром, — спустя мгновение ответил он. — Тогда я смогу стрелять весь день. — Неплохо, — сказал Джеймс. В свои пять лет он на полном серьёзе хотел стать динозавром, когда вырастет. — А ты, Нат? — Когда я вырасту, — сказала Наташа, — я буду всё чинить, как ты, папочка. — Ослепительно ему улыбнувшись, она направилась в гостиную, Клинт — сразу же за ней. Улыбнувшись про себя, Джеймс закрыл посудомоечную машину и вернулся на улицу, чтобы убедиться, что огонь не представляет опасности, так как прогорел сам по себе.

***

Вечер продолжался. Дети с помощью Джеймса поставили «палатку» в гостиной (простынь, натянутую на верёвке, привязанной к книжному шкафу с одной стороны и гардине — с другой), затем принялись делать свои личные подходящие по размеру спальные мешки. Клинт резво сложил и скрутил простынь и одеяло, а Наташа расстроилась, когда у неё не получилось как следует сложить своё одеяло. Джеймс поспешил вмешаться в процесс, пока всё не закончилось истерикой, и вскоре Наташа, довольно отряхнув руки, сообщила, что их палаточный лагерь разбит. — Вам нужны игрушки, — заметил Джеймс. — Возьмите их, и потом займёмся делом. Наташа рванула наверх, Клинт же забрал Флоппи с его гордо насиженного места на телевизоре. — Джеймс, — сказал Клинт, прижав к себе игрушку. — Когда папа вернётся домой? — Завтра утром, — повторил Джеймс. — Это когда? — не отставал Клинт, вытянув вперёд руку. Джеймс сделал вид, будто проверяет время на его часах. — Когда маленькая стрелочка снова сделает круг и остановится на семи. Клинт расстроенно надул губы. — А он может прийти домой сейчас? — Нет, потому что он работает. — Джеймс забрал у Клинта Флоппи и посадил его в спальный мешок. — В этом и сложность быть папой. Иногда тебе нужно уходить на работу, и ты не можешь проводить время с детьми. Клинт плюхнулся на пол, скрестив на груди руки. — Это нечестно, — проворчал он. — Мама никогда не бывает дома, потому что она всегда работает. Из всего, что Джеймс не собирался обсуждать с Клинтом, отсутствие Шерон Картер в его жизни было первым в списке. — Ты же знаешь, что папа будет здесь уже утром, — только и сказал он. — И ты сможешь ему рассказать о том, как мы повеселились. — Наверное. На лестнице показалась Наташа, она неуклюже спустилась в комнату, держа в руках ворох игрушек. — Нат, зачем тебе столько игрушек? — поразился Джеймс. — Ты же здесь будешь всего одну ночь. — Им будет одиноко, — ответила она, усадив Мишутку и доктора Снэпплз рядом с двумя одинаковыми плюшевыми пингвинами, Тиком и Током. — А так всем будет весело! Клинт подполз ближе, чтобы погладить Тока по голове. — У тебя красивые игрушки, — сказал он. — Это птицы. — Ну что, — сказал Джеймс. — Я пойду порисую на улице, пока не стемнело. Кто со мной? Дети тут же вскочили вслед за Джеймсом. На улице под лучами вечернего солнца тот надел на них малярные халаты, а затем принес деревянные шканты, которые он купил заранее в хозяйственном магазине. — Что это? — спросила Наташа, взяв пару деревяшек. — Мы сделаем музыку ветра, — пояснил Джеймс. — Мы покрасим эти палочки, затем высушим, а завтра доделаем, хорошо? Получив громкое «Хорошо!» в ответ, Джеймс поставил краски, раздал кисточки и предоставил детям волю фантазии. Джеймс никогда не переставал удивляться тому, как Клинт и Наташа могли развлекать себя так долго. Стоя поодаль и следя за тем, чтобы у них не пролилась краска и не было обид, Джеймс слушал, как дети снова и снова говорят о том, что они хотели бы сделать, когда вырастут. Через несколько минут их разговор перерос в рассказ Клинта о том, как он залез на дерево в доме своего дедушки. Затем Наташа поделилась историей о том, как однажды она притворилась кошкой, продолжая выводить полоски на своих деревянных палочках. Прекрасно понимая, что ему нет смысла вмешиваться в происходящее, Джеймс опустился на ступеньку, не сводя с детей глаз. Он снова пожалел, что Стива нет рядом и он не может разделить этот момент. Возможно, именно так всё и будет, когда они поедут в Хэмптон через несколько недель: взрослые будут сидеть в сторонке, а дети — играть, смеяться и прекрасно проводить время друг с другом. Но, конечно же, потому что Джеймс — это Джеймс, он не мог отделаться от мысли, что что-то пойдёт не так, он так или иначе что-то испортит. Он запустил руку в волосы, пытаясь вразумить себя. Всё, что он мог сейчас сделать под конец дня, — присмотреть за детьми и удержать эмоции в узде. Ну что с того, что он без ума от Стива? Это не имело никакого значения, потому что Стив — натурал. И тот факт, что Стив по-прежнему оставался его лучшим другом спустя столько лет… Что ж, о большем он и мечтать не мог. Ему будет достаточно и этого. Влюбиться в лучшего друга — ещё не конец света.

***

После заката Джеймс, убрав краски, отвёл детей внутрь и заставил переодеться в пижамы перед тем, как выпить горячий шоколад и послушать сказки. Он подумывал над тем, чтобы приготовить сморы, но сама мысль о том, чтобы дать детям на ночь столько сахара, пугала даже такого матёрого рейнджера, как он. Пока дети попивали горячий шоколад из своих новых кружек, Джеймс читал им одну из книг Скай. В ней рассказывалось о семье, выросшей в девятнадцатом веке в Канаде, и повествование показалось Джеймсу скучным и сумбурным, однако Наташа с Клинтом слушали его взахлёб. Он прочёл четыре главы, пока дети не начали клевать носом, и решил закончить на этом и отправить двух сонь умываться и чистить зубы. Затем пришло время ложиться в спальники и слушать новые рассказы. Наташа, окружённая своими игрушками, уснула посреди четвёртой истории, но Клинт по-прежнему лежал без сна, вцепившись во Флоппи. Джеймс дочитал Клинту рассказ и отложил книгу. — Попробуешь немного поспать? — попросил его Джеймс. — Да, наверное, — сказал Клинт, сняв очки и протянув руку Джеймсу. Тот расстегнул ремешок часов и отдал их обратно. Клинт положил их рядом с очками и фонариком. — Я скучаю по папе. — Я знаю. — Джеймс подождал, пока Клинт уляжется в своём мешке, и накрыл его одеялом. — Он по тебе тоже. — Откуда ты знаешь? — спросил Клинт, с прищуром взглянув на Джеймса в приглушённом свете. — Потому что так делают все папы. А теперь спи. — Ладно, я постараюсь. — Клинт крепче обнял Флоппи и закрыл глаза, Джеймс как можно тише встал и выскользнул за дверь. Время только перевалило за десять, но Джеймс был вымотан. Он тихонько прибрал на кухне, затем налил себе воды и вышел на задний двор. Над Бруклином опустилась ночь, и огни города заглушили сияние звёзд, кроме самых ярких. Ещё во время курса молодого бойца, а затем во время службы Джеймс часто любовался ночным небом. Но Наташа, всю жизнь прожившая в Нью-Йорке, никогда не видела чистого неба над головой. Может быть, когда они будут в Хэмптоне, Джеймс сможет разбудить её однажды ночью, чтобы она пошла посмотреть на звёзды. В кармане завибрировал телефон. Джеймс взглянул на экран: сообщение от Стива. «как у вас дела???» Джеймс написал ответ: «дети спят долгий день всего парочка слёз». «Твоих или их?» «очень смешно», — ответил Джеймс. — «Клинт очень по тебе скучает». «Я скучаю по нему. Вечеринка отстой, но что поделать». теперь я плачу из-за тебя лузер : P, я, наверное, закончу где-то к 4. Можно прийти, не рановато?» «да ток сначала напиши» «Ещё раз спасибо, Баки, это очень много для меня значит». Джеймс вперился взглядом в телефон. Он так много хотел сказать, но знал, что никогда не сможет: он сделал бы всё ради Стива. Он остановился на: «эй для клинта всё что угодно :)» На этом их разговор был окончен, Джеймс вернулся к созерцанию неба, потягивая воду, пока усталость не сморила его и он был вынужден вернуться в дом.

***

Ночью из глубокого сна Джеймса вырвал луч света. Он открыл глаза, отдалённо вспоминая, что он лежит на диване в гостиной на случай, если понадобится детям. Источником света, потревожившего Джеймса, был фонарик Клинта. Джеймс наблюдал, как мальчик садится в своей постели и светит фонариком вокруг, пока не останавливает луч на часах. Джеймс хотел было уже спросить, не нужна ли Клинту помощь, но что-то в его действиях заставило его замереть. Клинт нацепил очки затем потянулся к часам. Он пристально смотрел на них несколько долгих секунд, затем Джеймс услышал, как он начал тихонько считать. Короткий всхлип, ещё один. От этого звука сердце Джеймса болезненно сжалось, но он стиснул зубы и приказал себе не вставать, пока этого первым не сделает Клинт. Клинт аккуратно положил часы, снял очки и положил рядом с подушкой. Затем он лёг обратно и выключил фонарик. В полной темноте Джеймс различил голос Клинта: — Папа ещё не дома, Флоппи. Но он придёт. — Послышались ещё всхлипывания, затем Клинт затих. Джеймс весь обратился в слух на случай, если Клинт начнёт плакать, но услышал лишь ещё пару коротких всхлипов, а затем дом снова погрузился в тишину. Спустя долгих десять минут тишины Джеймс закрыл глаза. Клинт был не единственным, кто мечтал, чтобы Стив поскорее вернулся домой.

***

Было ещё темно, когда Джеймса разбудило сообщение. Моргнув, он сел. Дети тихо и мирно спали в своей палатке в гостиной. «я буду через 5 минут». Зевнув, Джеймс встал и пошёл к двери. Он отключил сигнализацию и отомкнул внутреннюю дверь, наружную и, оставив их открытыми, сел на ступеньки. Высоко над головой раскинулось тёмное небо, в нём уже загорались розовые и красные вестники нью-йоркского рассвета. Джеймс сидел и ждал, то и дело зевая, мимо проехал какой-то ранний автомобиль. В пять часов утра улицы были относительно пусты. Пока он ждал, мимо него легко промчался бегун, затем прошла женщина в медицинской одежде, опустив голову. Джеймс вспомнил, как, когда Наташа была маленькой, он, стараясь соблюдать все советы по воспитанию детей, укладывал её спать в семь вечера. Конечно, после такого она вставала в пять утра, и спустя несколько месяцев до Джеймса дошло, что если она ляжет спать позже, то и проснётся тоже позже обычного, а значит, у него самого будет время поспать. По чём он не тосковал, так это точно не по раннему подъёму. К дому подъехало такси, и Стив поднялся с заднего сиденья. Махнув водителю на прощание, он направился по тропинке к дому, поникнув плечами и головой от усталости. Несмотря на это, измученный Стив Роджерс в сшитом на заказ смокинге представлял собой то ещё зрелище, и внутри Джеймса что-то слегка сжалось, когда Стив поднял голову. — Привет, — только и сказал тот, а сердце Джеймса уже забилось быстрее. — Привет, — ответил Джеймс. — Дети ещё спят. На верхней ступеньке Стив бросил свою спортивную сумку, так несочетаемую со смокингом, и сел рядом с Джеймсом, так близко, что коснулся рукой его бока. — Это была адская ночка, — сказал он, упершись локтями в колени. В мягком свете уличных фонарей Стив выглядел даже ещё красивее, чем обычно. Джеймс тяжело сглотнул. — Ещё много таких предстоит? — Не-а, я сказал Тони, что если в следующий раз он захочет закатить очередную вечеринку, то на меня может не рассчитывать. — Стив устало потёр лицо ладонью. — Знаешь, это первый раз, когда Клинт ночует без меня. — Он хорошо продержался, — сказал Джеймс. — Я никогда не оставлял Наташу на ночь. Не представляю, как бы я это перенёс. — Нам, наверное, это даже тяжелее, чем им, — сказал Стив. Он повернулся к Джеймсу лицом. — Ты всерьёз предлагал присмотреть за Клинтом утром? Джеймс легонько стукнул его по руке. — Конечно. Иди наверх, в гостевую комнату, поспи. Я продержу оборону, пока ты не проснёшься. Усталая улыбка Стива — лучшее, что когда-либо видел Джеймс. — Ты просто спаситель, Баки, — сказал Стив, поднимаясь. — Пойдём в дом. Джеймс схватился за протянутую руку, и они отправились в дом. Он вновь включил сигнализацию, пока Стив на цыпочках прошёл в гостиную. Он остановился на мгновение посмотреть на спящих детей, затем обернулся к подошедшему Джеймсу. — Ты самый лучший друг, какой только может быть, — тихо выпалил Стив, и в следующее мгновение Джеймс резко оказался в его объятиях. Мозг Джеймса закоротило, но тело знало, что делать: поднять руку и опустить на спину Стива, грудью прижаться к его груди и слегка увести бёдра на случай, если его организм предательски выдаст его истинную реакцию на близость Стива. Этого не произошло, Стив просто сжал Джеймса (чуть не задушив его в медвежьих объятиях), а затем отпустил. — Мне нужно немного поспать, — сказал он, и, скорее всего, это была игра света, но Джеймсу показалось, что Стив зарделся. — Увидимся через несколько часов, хорошо? — Мы не будем шуметь, — пообещал Джеймс, его сердце по-прежнему грохотало в груди. Стив хлопнул Джеймса по спине, подхватил свою сумку и отправился наверх, оставив резко проснувшегося Джеймса в гостиной. Стив Роджерс обнял его. Окончательно отбросив мысль о сне, Джеймс отправился в кабинет поработать. И что с того, что Стив дал ясно понять, что видит в нём только друга? Джеймс достаточно человечен, чтобы довольствоваться и этим.

***

Шорканье босых ног оторвало Джеймса от работы. В дверях его кабинета стоял Клинт с Флоппи под мышкой. — Доброе утро, Клинт. Клинт протянул Джеймсу часы. — Маленькая стрелочка уже на семи, — обвиняющим тоном сказал Клинт. — Но моего папы нет. Джеймс поспешил к нему, чтобы успокоить. — Клинт, папа наверху, он спит, — ответил Джеймс, присев на корточки. — О’кей? Он вернулся, когда ты ещё спал, и тоже пошёл спать. Клинт недоуменно моргнул. — Правда? — Правда. — Джеймс попросил Клинта придержать часы на запястье и быстро застегнул одной рукой ремешок. — Хочешь пойти к нему? Клинт быстро закивал. Он зажал Флоппи под мышкой крепче и протянул другую руку Джеймсу. Они вместе поднялись на второй этаж и прошли вдаль по коридору до гостевой комнаты, дверь которой была открыта. Приложив палец к губам, Джеймс заглянул в комнату. Стив спал, наполовину прикрывшись простынёй. Костюм висел на вешалке на дверце шкафа, Стив переоделся в тесную футболку и штаны. — Это мой папа, — прошептал Клинт Джеймсу. — Он спит. — Да, — шепнул Джеймс в ответ. — Пусть поспит, не будем мешать. Клинт взял Флоппи, крепко поцеловал его собачий нос, прошёл на цыпочках в комнату и положил игрушку рядом с рукой Стива. Он так же тихонько вышел, не разбудив отца, и Джеймс закрыл за ними дверь. — Это было очень мило, — заметил Джеймс, взяв Клинта за руку, чтобы спуститься с ним по лестнице. — Иногда, когда я ложусь спать, я забываю Флоппи, — сказал Клинт, слегка подпрыгивая рядом с Джеймсом. — И тогда папа его целует и приносит мне, чтобы мне не было грустно, когда я проснусь. — Это очень мило. — Джеймс остановил Клинта внизу и присел перед ним на корточки, чтобы тот услышал его шёпот. — Может, наденешь свои очки и слуховой аппарат, а потом придёшь на кухню? Мы же не хотим разбудить Наташу. Клинт кивнул и помчался через всю комнату к своему спальнику. Конечно, он был тих, как мышка, и Наташа не проснулась. Затем они направились на кухню, где Джеймс заварил кофе, а Клинт принялся пить молоко, рассказывая о том, что ему снилось (там были летающие динозавры) и чем он хочет заняться сегодня (пойти в парк, поиграть с брызгалками и, может, посмотреть фильм и поесть попкорн), Джеймс одобрительно хмыкал и прислушивался к Наташе. Спустя полчаса в гостиной раздался глухой стук и жалобный возглас: — Где все? — Мы на кухне, — сказал Джеймс громко, но не слишком. В комнату ворвалась Наташа с растрёпанными во все стороны волосами. — Вы веселитесь! — обвинительно крикнула она, подбежав к Джеймсу. — Без меня! Джеймс присел на корточки. — Ты спала, — пояснил он. — Может, пожелаешь нам с Клинтом доброго утра? — Доброе утро, — сказала Наташа, послушно прильнув в объятия Джеймса. — В следующий раз разбудите меня, чтобы я тоже повеселилась. Наташа подошла к Клинту и обняла. Джеймс достал телефон и запечатлел эту милоту на фото, дети даже не поняли, что он делает. — Доброе утро, — ответил Клинт, выпустив Наташу из объятий, чтобы погладить её по голове. — Мой папа вернулся домой. — А мой папа здесь, — сказала Наташа. — Я хочу молока. — Нат, что нужно сказать? — Пожалуйста? Джеймс отвёл детей на террасу, и, усевшись, они стали обсуждать планы на день, пока Наташа не вспомнила о панкейках, которые обязательно нужно съесть после «Ночи в палатке». Чтобы увлечь детей, пока Стив не проснётся, Джеймс предложил им приготовить панкейки самим под его тщательным контролем. Это предложение было встречено очень даже неплохо, пусть и слегка суматошно. После завтрака Джеймс помог детям убрать их лагерь под дружное причитание Клинта и Наташи оставить «палатку» до понедельника, чтобы они могли показать её Скай. После того, как все были одеты и причёсаны, он отправил их обратно на улицу доделывать музыку ветра. Эта часть проекта заняла много времени, по большей части из-за того, что Джеймсу нужно было просверлить отверстия в деревянных шкантах, а значит, ему пришлось вынести половину своей мастерской на улицу. Клинт и Наташа старались держаться подальше от дрели, после того как Джеймс продемонстрировал, как быстро сверло может проделать отверстие. Со сверлением было покончено, и Клинт с Наташей привязывали свою «музыку» к плоским деревянным рейкам, которые Джеймс прихватил из хобби-уголка магазина, когда дверь, ведущая на задний двор, открылась и за ней показался свежеумытый Стив Роджерс. — Привет, папуля! — крикнул Клинт. — Привет, Стив! — добавила Наташа. — Всем привет, — тепло сказал Стив. Он положил руку на плечо Джеймса, пока проходил мимо, отчего сердце Джеймса вновь ускорило ход. Чёрт возьми, Джеймс должен был держать себя в руках. — Что делаете? — Делаем музыку ветра! — воскликнул Клинт. — Я сам красил! — А я красила вот это! — вставила Наташа, протянув один из своих шкантов. — Ты когда-нибудь делал музыку ветра? — Думаю, нет, — ответил Стив, садясь рядом с детьми на террасу. Он погладил Клинта по голове. — Какие красивые часы у тебя, приятель. Клинт покрутил запястьем. — Джеймс дал их мне! — просияв, сказал он. Лоб Стива пересекла небольшая морщинка. Прежде чем он успел открыть рот, Джеймс выпалил: — Это подарок. Для Клинта. Теперь он сможет всегда ориентироваться по часам. Стив долго смотрел на Джеймса, затем взял руку Клинта и внимательнее изучил часы. — Это очень хороший подарок, — сказал он. — Клинт, ты поблагодарил Баки? — Нет. — Клинт вскочил на ноги и в три шага преодолел разделявшее их с Джеймсом расстояние, обняв его за шею. — Спасибо! Джеймс обнял его в ответ. — Всегда пожалуйста. Наташа тоже вскочила и подбежала к ним. — Почему все обнимаются? — удивилась она, прильнув к плечу Джеймса. — Я тоже хочу обнимашки. Джеймс обнял Наташу второй рукой и крепко прижал обоих детей к себе, отчего те захихикали. — Ну что, — сказал он, отпустив детей. — Можно уже вешать вашу музыку ветра? — Да! — закричала Наташа, Клинт рванул к своей поделке. — Куда будете вешать? — поинтересовался Стив. Наташа ткнула пальцем в сторону дерева, растущего у грядок. — Чтобы мы могли видеть их, когда будем играть в саду, — сказала она. Стив посмотрел на Джеймса, его губы растянулись в широкой улыбке. — Кажется, вы двое хорошо повеселились, пока меня не было. — Да, — подтвердил Клинт. — Но больше так не делай. Стив кивнул. — Так, а что вы будете делать, когда повесите поделки? — Я уберу опилки, — ответил Джеймс. — А ты подготовишь детей к прогулке в парке. — Что, правда? — поразился Стив, не переставая улыбаться. — Ага, — ответила Наташа. — У нас «планы». Мы пойдём в парк, потом пообедаем, потом поиграем с брызгалкой, потом поужинаем, потом посмотрим фильм, потом попьём горячий шоколад. — Звучит прекрасно, — оценил Стив, прежде чем Джеймс успел открыть рот и спросить Наташу, о чём она вообще говорит. — Да, — согласилась Наташа, одарив Стива цепким взглядом. — И ты пойдёшь с нами и сделаешь всё, потому что Клинт был вчера один и грустил. Услышав это, Клинт состроил максимально удручённое выражение лица. Джеймс закатил глаза на эту явную манипуляцию двух детсадовцев, но Стив лишь ответил: — Знаешь, провести весь день с вами тремя — лучшее, о чём можно мечтать. — И горячий шоколад, — с нажимом добавила Наташа. — Мы попьём горячий шоколад вечером, — сказал Джеймс. — А теперь пойдёмте, мы почти закончили. Повесив готовую музыку ветра на дерево, Джеймс помог детям подготовиться к походу в парк, пока Стив собирал им перекус. У входной двери Стив взял детей за руки, и вместе они отправились на прогулку, пока Джеймс отправился за сумкой с едой, что дало ему немного времени на размышления. Кроме того, с этого ракурса открывался хороший вид на задницу Стива, и Джеймс мог остаться незамеченным. Поход в парк был убойным. Клинт и Наташа носились вокруг, сжигая накопленную за ночь и утро энергию, пока Стив с Джеймсом прогуливались по дорожке. Стив рассказывал о прошедшей ночи, вечеринке и богатых политиках, участвовавших в благотворительности. Джеймс с радостью слушал его, чувствуя расслабление после долгой ночи родителя-одиночки. На обратном пути Стив спросил, не против ли Джеймс, если они с Клинтом останутся до вечера на запланированный распорядок дня, и, конечно же, Джеймс согласился, а потом вдруг предложил им остаться на ночь, чтобы повторить «Ночь в палатке», на что Стив сказал: «Да». Вообще он сказал: — Да, конечно, с удовольствием, — и улыбнулся так ярко, что Джеймс едва не споткнулся на ровном месте, рассмешив детей. «Осторожнее», — напомнил себе Джеймс по пути домой. Стив был его лучшим другом, и он ни за что не мог разрушить их дружбу. Ни за что на свете.

***

Выходные со Стивом и Клинтом в одном доме прошли так здорово, что Джеймс должен был предугадать, что понедельник обернётся катастрофой. Скай, Клинт, Наташа и Джеймс заканчивали обедать, когда раздался телефонный звонок. Увидев лицо Стива на экране, Джеймс поднял трубку и сказал: — Привет. — Ты дома? — спросил Стив с таким волнением, что Джеймс затих, почувствовав резкий прилив адреналина. — Да, — ответил он, стараясь встать без резких движений. Дети не заметили ничего плохого, но Скай, должно быть, что-то почувствовала, потому что внимательно взглянула на него. — Да, мы все здесь. А что? — Шерон, — сказал Стив, и сердце Джеймса оборвалось. Если что-то случилось с Шерон… что он скажет Клинту? Но Стив продолжил: — Она позвонила и сказала, что ей нужно увидеться с Клинтом сегодня, прямо сейчас, а я даже не знал, что она в Америке. Чёрт, что мне делать? Джеймс встретился взглядом со Скай. — Хороший вопрос, — неопределённо сказал он, кивком головы указав, что собирается продолжить разговор в другой комнате. Скай кивнула и подвинула свой стул ближе к детям, отвлекая их каким-то разговором. — Что ты ей сказал? — Я дал ей твой адрес, — беспомощно ответил Стив, и Джеймс приглушённо выругался. — Что? Чёрт, а что мне оставалось делать? Джеймс придержал поток комментариев, тут же возникших у него в голове, ни одни из них не помогли бы в данной ситуации. — Она едет сюда? — спросил он, отправляясь в гостиную, чтобы выглянуть в окно. — Сейчас? — Она сказала, что да, — ответил Стив. — Я в Йонкерсе на встрече, я приеду к вам как можно быстрее, но… — Думаешь, она попытается забрать Клинта? — спросил Джеймс, изучая улицу. — Что? — взорвался Стив. — Нет, конечно, нет, я его опекун, она не может просто… — Не может не значит, что не попытается, — ответил Джеймс. На улице не было ни одной блондинки, так что он развернулся, чтобы проверить сигнализацию. — Я не позволю ей уйти отсюда с Клинтом. Хочешь, я не дам ей увидеться с ним? — Чёрт, — сказал Стив. — Я просто… Не знаю. — Нет, знаешь, — парировал Джеймс. — Иначе первое, что ты бы сказал: «Не дай Шерон увидеться с Клинтом». На другом конце линии Стив тяжело вздохнул. — Я не хочу мешать ей видеться с её же сыном, — сказал он мгновение спустя. — Но… это всё так спонтанно, Баки, я не понимаю, что происходит. — Тогда вот что мы сделаем, — твёрдо предложил Джеймс. — Она приходит сюда, просит увидеть Клинта, видится с ним. Но этот дом она с ним не покинет. — Спасибо, — с чувством ответил Стив. — Я приеду как можно быстрее. — Осторожнее на дороге, — всё, что смог сказать Джеймс прежде, чем на том конце положили трубку. Устало простонав, он сунул телефон в карман и вернулся на кухню. Он поделился последними новостями со Скай. Та выглядела обеспокоенной, но в то же время решительной. — Я займу их рисованием, пока она не придёт, — сказала Скай. — Не знаешь, почему именно сейчас? — Я них… ничего не знаю, — исправился Джеймс, заметив Наташу, пристально глядящую на него с другого конца комнаты. — Не знаю. И мне это не нравится. — Как давно Клинт не видел её? — тихо спросила Скай, повернувшись к детям спиной. — Больше года. — Джеймс укоризненно покачал головой. — Видимо, это ранний подарок ему на день рождения? Скай поморщилась. Оставив посуду на столе, Джеймс отправил детей умываться и расчёсываться. В предоставленные им пять минут тишины они со Скай, как могли, убрали в гостиной. В ней всё равно виднелись следы пребывания детей, но, по крайней мере, палатка была убрана, мелки больше не валялись на ковре, а игральные карты — под диваном. В гостиную ворвались дети, они были полны энергии и, конечно же, расстроились, когда Джеймс сказал, что им придётся остаться дома, а не пойти в парк, как он обещал ранее. — Но, папа, — ощетинилась Наташа. — Ты же обещал. — И вы пойдёте в парк попозже, — отрезал Джеймс. — А сейчас иди высморкайся. Клинт, заправь рубашку. Погоди, почему у тебя на локте варенье? К тому моменту, как дети выглядели презентабельно, все были вымотаны и сердиты. Скай почти пять минут уговаривала детей порисовать, и в итоге Наташа всё равно бросала мрачные взгляды в сторону отца. Джеймса больше беспокоила неминуемая надвигающаяся угроза, потому на дочь он не слишком обращал внимание. Спустя ещё десять минут Джеймс заметил тёмно-синий седан, приближавшийся к их дому. Он остановился на обочине, и со стороны водителя вышла блондинка с очень знакомым лицом. Шерон Картер, мать Клинта, бывшая Стива, быстрым шагом пересекла разделявшее её с домом расстояние. Джеймс подошёл к двери и выскользнул на улицу, пока дети не заметили. Он встретился с Шерон на самой последней ступеньке. Он всегда знал, что эта женщина очень красива, судя по фотографиям, которые с такой гордостью показывал Клинт, но сейчас среди бела дня, увидев её в стильном брючном костюме и модных туфлях, Джеймс вдруг заметил, что она чем-то опечалена, но при этом старается это скрыть. — Эм, здравствуйте, — сказал он, остановившись перед дверью. — Я Джеймс Барнс. Шерон глубоко вздохнула и отбросила волосы с лица. — Шерон Картер, — представилась она, натянуто улыбнувшись. Выглядело слишком наигранно. — Я знаю, что это очень неожиданно, и не уверена, что Стив вам сказал… — Что вам нужно срочно увидеться с Клинтом, — прервал её Джеймс. — Да. — Шерон посмотрела на Джеймса снизу вверх. — Мне скоро нужно быть в аэропорту, я просто… не могу уехать не увидев Клинта. Мне нужно всего пару минут. Вся предвзятая неприязнь Джеймса к этой женщине улетучилась, когда он взглянул на неё. — Да, конечно, — сказал он, отойдя в сторону. — Я не сказал ему, что вы придёте, я не знал… — Да, — сказала она. — Ладно, давайте попробуем. — Она прошла вслед за Джеймсом, закрыв за собой дверь. В коридоре были отчётливо слышны голоса детей, счастливые и громкие, и Джеймс впервые увидел, как маска уверенности слетает с лица Шерон. Прижав ладонь ко рту, женщина замерла на мгновение, затем шагнула в гостиную. Дети не сразу заметили её, зато увидела Скай, подняв голову, следом — Наташа и наконец Клинт. Он обернулся и застыл, широко распахнув кажущиеся огромными из-за стёкол очков глаза. Шерон вновь улыбнулась и сказала: — Привет, Клинт. — В следующее мгновение Клинт рванул навстречу своей матери так быстро, насколько ему позволяли его маленькие ножки. Шерон нагнулась, чтобы поймать его в свои объятия, и упала на колени, когда Клинт со всей силы впечатался в неё. — Мамуля! — закричал Клинт, обхватив её обеими руками за шею так сильно, словно больше никогда не собирался её отпускать. — Ты здесь, мамочка! Шерон опустила ладонь ему на затылок. — Ох, Клинт, — мягко сказала она. — О, какой ты большой, мой мальчик. Клинт отпрянул, широко распахнув от удивления рот и уставившись на неё во все глаза. — Мамочка, ты здесь! — вновь воскликнул он. — Конечно, здесь, — сказала она, и теперь, увидев выражение её лица, Джеймс запутался ещё больше. Она выглядела так, словно её сердце разбилось вдребезги. — Я так скучал! — громко сказал Клинт, затем снова её обнял. Пока Шерон укачивала его в своих объятиях, Наташа обошла их и остановилась рядом с Джеймсом, взяв его за руку. Скай встала и как бы между прочим встала между Шерон и выходом из комнаты. — Я скучал каждый день! Шерон прижалась губами к щеке Клинта. — Я тоже скучала по тебе каждый день, — сказала она, и её горло сдавило спазмом от невыплаканных слёз. — Каждый-каждый день. — И я, — выдохнул Клинт и улыбнулся Шерон так, словно та достала ему с неба солнце и звёзды. — У меня очки. Я теперь умею читать. — Какие красивые очки, — сказала Шерон. — Ты такой взрослый. — Мне скоро будет шесть, — сказал Клинт. — Я знаю, — ответила Шерон. — Ты так вырос. — Она встала, без труда подхватив Клинта на руки, и Джеймс мельком подумал, тренируется ли она так же, как Стив. — Знаешь, — сказала она, опустившись на диван, и Клинт заёрзал у неё на коленях, не сводя с её лица глаз, — Клинт, мне скоро нужно будет уходить. Всю радость Клинта словно смыло волной. — Нет, — прошептал он. — Ты должна остаться навсегда. Шерон смахнула волосы со лба Клинта. — Мне скоро нужно в аэропорт, — сказала она, и на глаза Клинта навернулись слёзы. — Ш-ш-ш, не плачь, у нас ещё есть несколько минут, ты расскажешь мне, что ты делал всё это время, а потом я снова к тебе приеду. Пока Клинт пытался переварить удручающие новости, Джеймс подошёл ближе, ведя за собой Наташу. — Клинт просто превосходно начал читать этим летом, — сказал Джеймс. — И ещё он отлично рассказывает истории. Наташа, поняв, что не может избавиться от Шерон при помощи одного только взгляда, встала впереди Джеймса и скрестила на груди руки. — Клинт — мой лучший друг! — с жаром сказала она. — Мы поедем в Диснейленд вместе! — Это Наташа, — вмешалась Скай, пока Наташа не продолжила свою гневную тираду. — Я Скай, няня Клинта и Наташи на лето. — Скай учит меня читать, — сказал Клинт, шмыгнув носом и вцепившись в рубашку Шерон. — И она не думает, что я тупой. — Потому что это не так, — твёрдо сказала Шерон, поглаживая Клинта по спине. — Ты очень умный, очень храбрый и восхитительный, и я очень сильно тебя люблю. — Я люблю тебя, мамочка, — прошептал Клинт, уткнувшись лбом ей в шею. Чтобы предотвратить истерику, Джеймс предложил Клинту показать Шерон все весёлые поделки, которые он сделал этим летом, и все отправились на кухню, чтобы посмотреть на рисунки, развешанные на стене, а затем на задний двор — полюбоваться висящей на дереве музыкой ветра и поглядеть на грядки. Клинт держал Шерон за руку обеими ручонками, не сводя с неё глаз. В это время Наташа сверлила женщину взглядом, Джеймс уже ощущал подступающую мигрень. Скай всё время становилась между Шерон и ближайшим доступным выходом. Когда они вернулись в гостиную, Шерон посадила Клинта на диван и опустилась перед ним на колени. — Клинт, мне пора, — сказала она. Она изо всех сил пыталась говорить ровно, но Джеймс слышал этот тон слишком много раз в своей жизни. Это был голос того, кто думал, что прощается в последний раз. — Будь хорошим мальчиком, слушайся папу, хорошо? — Я хочу с тобой, — прошептал Клинт, крепче сжав пальцы Шерон. Шерон сморгнула слёзы, погладив Клинта по голове. — А как же папа? Он без тебя здесь не сможет, — сказала она. — Я не хочу, чтобы ты уходила, — сказал Клинт. — Ты только вернулась. — И я ещё вернусь. — Шерон потянулась за очередными объятиями, и Клинт вцепился в неё, сжав пальчиками пиджак. Наташа стояла со Скай на другом конце комнаты, поэтому только Джеймс заметил пистолет, заправленный в кобуру на спине Шерон. Он застыл на месте, все его предположения относительно Шерон распались при виде оружия. Клинту бы явно не стало лучше, устрой Джеймс сейчас Шерон сцену. Шерон выбралась из хватки Клинта и попыталась отойти к двери, но Клинт последовал за ней. Джеймс встал между ним и Шерон. — Эй, заяц, а давай подойдём к окошку и ты помашешь маме ручкой? — Не хочу! — едва не провыл Клинт. — Последние обнимашки, и маме надо будет уйти, — сказал Джеймс. — Ей нужно успеть на самолёт, а аэропорт далеко. На самом деле, нет, но эти слова вразумили Клинта, он ослабил хватку на штанах Шерон. Та наклонилась, чтобы ещё раз его обнять, и, в последний раз поцеловав его в щёку, сказала: — Я сильно-сильно тебя люблю. — Я люблю тебя сильнее-сильнее, — эхом отозвался Клинт. Шерон выпрямилась. В её глазах не было ни намёка на слёзы, но Джеймса не проведёшь. Он видел это выражение на лицах слишком многих солдат, прощавшихся с семьями и друзьями. Шерон прочистила горло и, достав из внутреннего кармана конверт, протянула его Джеймсу. — Можете передать это Стиву? — спросила она. Получив в ответ кивок, она вновь переключила своё внимание на Клинта: — Пока, Клинт. — Пока-пока, — прошептал Клинт, попытавшись вновь пойти за Шерон, но Джеймс его остановил. Скай проводила Шерон к выходу. Когда та скрылась из вида, Клинт вырвался из рук Джеймса и подбежал к окну, впечатавшись в стекло и изо всех сил маша рукой. Скай со вздохом закрыла дверь. — Думаешь… — начала она, но Джеймс жестом попросил её помолчать. Она взяла Наташу на руки, та была удивительно тиха, и вместе с Джеймсом подошла к окну. Шерон садилась в машину. Она послала воздушный поцелуй и помахала Клинту в последний раз, затем завела мотор и уехала, скрывшись за углом. В доме стало оглушительно тихо. Клинт замер у окна на минуту, тяжело дыша. Тишину нарушила Наташа, прощебетавшая: — Что теперь будем делать? Эти слова оживили Клинта. Он медленно отвернулся от окна, прошёл к журнальному столику, за которым рисовал до прихода Шерон. Он медленно взял мелок и как в тумане провёл им по бумаге, по его щекам скатились две крупных слезинки и упали на листок. Джеймс выругался про себя, сев на диван. — Скай, может, сделаете с Наташей нам чай? — предложил он. — Может, даже с капелькой мёда? — Да, хорошая идея, — сказала Скай и поспешила с Наташей на кухню с такой скоростью, словно спасалась от шторма. — Клинт, — твёрдо сказал Джеймс. — Клинт, можешь подойти ко мне? Клинт отложил мелок и подошёл к Джеймсу. Он судорожно дышал, по его лицу текли слёзы. Он даже не заметил, как Джеймс посадил его себе на колено. Джеймс ничего не мог с этим сделать, он знал. Поэтому он просто снял с Клинта очки и отложил их в сторону. Повисла пауза, Клинт глубоко-глубоко вдохнул, затем душераздирающе зарыдал. Джеймс сгрёб его в объятия, давая ему возможность выплакаться. Когда он был маленьким, его отец всегда говорил ему, что мальчики не плачут, что нужно смириться и быть мужиком, но ни разу в его жизни эта модель поведения ничего не решила. Для пятилетнего Клинта, мать которого появилась в его жизни меньше чем на полчаса, а затем снова исчезла, это было сродни концу света. Джеймс так и сидел, прижав Клинта к себе, пока тот плакал на его плече. Джеймс слышал, как Наташа переговаривается со Скай, он надеялся, что девушка как-нибудь объяснит весь этот бардак его дочери. Последнее, что нужно было сейчас Клинту, это чтобы Наташа пришла к нему с, как ей кажется, благими намерениями, но не по назначению. Несколько минут спустя Клинт сел. Он коротко всхлипнул, сказав: — Моя мама ушла! — Я знаю, — ответил Джеймс, и от этих слов Клинт расстроился ещё больше. Джеймс поглаживал его по спине и просто смотрел в потолок, думая, где, чёрт возьми, носит Стива.

***

Когда Стив приехал, в доме уже было тихо. — Где она? — с порога спросил Стив, когда Джеймс открыл перед ним дверь. — Ушла. — Джеймс закрыл дверь и вернулся к дивану. — Тише, Клинт ещё спит. — Почему он спит? — спросил Стив с одновременно сердитым и обеспокоенным видом. — Он в порядке? — Нет, не в порядке, — осклабился Джеймс. — Попробуй прорыдать двадцать минут, посмотрим, как ты будешь себя чувствовать. Он спит у меня в кабинете. Стив рухнул на диван рядом с Джеймсом. — Как она могла? — ужаснулся он, с силой вцепившись руками в волосы. — Как она могла ворваться в нашу жизнь на десять минут и уйти снова? — Она не сказала, куда она уезжает? — спросил Джеймс. Стив помотал головой. — Может, у неё была причина. — Какая может быть причина? — возразил Стив. Он со злостью расстегнул пиджак и закинул его на подлокотник дивана. — Почему она просто не ушла, а пришла сюда и запудрила Клинту мозги? — А ты бы так не сделал? — резко спросил Джеймс, и это настолько выбило Стива из колеи, что он закрыл рот. — Если бы ты месяцами не видел своего ребёнка, а потом у тебя появился бы шанс с ним увидеться, ты бы не пришёл к нему хотя бы на несколько минут? Стив уткнулся лицом в ладони и промолчал. — Я на все сто уверен, что ты бы поступил так же. — Джеймс тяжело вздохнул. — Слушай, я не знаю, чем занимается Шерон… — Она риелтор, — перебил его Стив. — Ну конечно, риелтор, — выпалил Джеймс. — Интересно, а какие такие риелторы пропадают на несколько месяцев и носят пистолет? Стив резко выпрямился. — Что? Джеймс бросил Стиву конверт. — Она оставила это. Стив разорвал конверт и провёл письмо. — Она пишет, что ей нужно зачем-то съездить за границу и она не знает, когда вернётся, — недоверчиво сказал он. — И чтобы я сказал Клинту, что она его любит. Что за чертовщина? — Когда больше нечего сказать. — Джеймс откинулся на спинку дивана. — Я знал ребят, спецназовцев, они тоже оставляли похожие письма перед операциями. — Шерон не спецназовец! — протестующе воскликнул Стив. — Может, она наркодиллер? — предположил Джеймс. — Работает на картели? Недвижимость была бы хорошим прикрытием для контрабанды. Стив открыл рот, закрыл и резко встал. — Что за чушь, — сказал он. — Шерон всего лишь риелтор. Пегги помогла ей устроиться, поэтому она всё время в Европе. Джеймс смерил Стива взглядом. Он не знал, действительно ли Стив верил в это всё или пытался зацепиться за старые росказни, чтобы у него была хоть какая-то связь с реальностью. Джеймсу на самом деле было всё равно, пока работа Шерон не вредила Клинту. — Клинт ещё спит, — повторил Джеймс. — Не разбуди его, хорошо? Низко рыкнув, Стив направился на кухню, где Скай и Наташа устраивали чайную церемонию. Джеймс вздохнул и выпрямился. У него была работа, и домашние драмы не освобождали его от обязанностей. Напрягши слух, Джеймс отдалённо услышал на кухне голос Стива. Наташа задавала миллион вопросов, на которые, к своему стыду, Джеймс не хотел бы отвечать. Не сейчас. Он видел слишком много солдат, которым приходилось прощаться в последний раз, чтобы винить Шерон за то, что она так ворвалась в их жизнь. Будь он на её месте, понимая, что, возможно, больше не встретится с Наташей… он бы прошёл через ад, чтобы увидеть её. Правда, Джеймс не верил в свои предположения о том, что Шерон как-то связана с наркотиками. Не после того, как он увидел Шерон Картер, — та была из тех женщин, которых он часто встречал в годы службы рейнджером, из одного из бесчисленных агентств, которые забрасывали сотрудников в песочницу для выполнения нераскрытых миссий. Именно этот внутренний стержень, а также брючный костюм и обувь с как можно более плоской подошвой, чтобы беспрепятственно бегать… Джеймс видел каждый день, когда работал с Марией Хилл. Но он решил, что будет держать эти мысли при себе. Пока это не будет во вред Клинту или Стиву. Он сел за работу и несколько минут спустя он услышал шорох. Подняв взгляд, он увидел стоявшего в дверях Клинта, тот выглядел довольно свирепо. — Наденешь очки? — спросил Джеймс, отложив дела. Клинт метнулся к нему, забравшись с ногами на диван и скрестив на груди руки. — Нет! — Ладно. — Джеймс положил очки на стол, чтобы Клинт взял их, когда захочет. — Как ты себя чувствуешь? Клинт тяжело взглянул на Джеймса. — Ты злишься? — спросил Джеймс. — Иногда после сна я тоже злюсь. Взгляд Клинта стал тяжелее. — Моя мама пришла, а потом ушла! — Да, ты прав. И как ты себя чувствуешь из-за этого? Тяжёлый взгляд Клинта превратился в хмурый, он поёрзал на диване. — Я не знаю! Джеймс взял босую ногу Клинта и легонько встряхнул. — Хочешь, я расскажу тебе кое-что, что я понял очень давно? Кое-что очень взрослое? Лёжа на спине и сунув палец в рот, Клинт кивнул. — Это о людях, которых мы любим, — сказал Джеймс. — Как твои папа и мама. Клинт выпрямился. — Мы можем любить их и иногда злиться на них, но при этом не переставать любить, — сказал Джеймс. Клинт подполз к нему ближе. — То есть мы сильно их любим, но если они сделают что-то, что нас разозлит, тогда мы можем сердиться на них и злиться. Одновременно. Клинт коснулся руки Джеймса, ущипнув складку на рукаве рубашки. — Моя мама ушла, — повторил он. — Я знаю, как сильно ты любишь маму, — тихо сказал Джеймс. — И ты можешь любить её, радоваться, что она пришла, и также злиться, что ей пришлось уйти. Ты можешь чувствовать это всё одновременно. Клинт прильнул к боку Джеймса. — У меня животик болит, — шепнул он. — И горло. — Это плохо, — сказал Джеймс, понимая, что нужно перевести тему. — Может, наденешь очки, а потом сходим за водой? Клинт кивнул, и вскоре они уже были на кухне. Заметив отца, Клинт отпустил руку Джеймса и направился к Стиву. — Привет, пап, — грустно сказал он, взбираясь к нему на колени. — Эй, приятель. — Стив прижал Клинта к себе. — Как ты себя чувствуешь? Клинт вытер нос рукавом. — Я чувствую всё, — ответил он. — Джеймс сказал, что это нормально. — Иногда, — сказал Джеймс, неся напиток Клинту, — ты чувствуешь много эмоций и не можешь с ними справиться. — Папочка, — вмешалась Наташа, спрятавшись за кружкой с чаем. — Клинт мой лучший друг. Удивившись, к чему она это сказала, Джеймс ответил лишь: — Хорошо. — А что мы делаем для лучших друзей? — спросила Скай, положив ладонь на плечо Наташи. Наташа отставила чашку, её зелёные глаза заблестели ещё сильнее. — Мы держим их за руку, когда им грустно, — искренне сказала Наташа. — И мы готовим им печенье, если им грустно. И играем в парке, если им грустно. — Звучит здорово, это точно можно сделать для лучших друзей, — ответил Джеймс. Он был в большом долгу перед Скай за что бы она ни сказала Наташе, чтобы отвлечь её от планов мести Шерон. — Клинт, ты не против, если Наташа возьмёт тебя за руку? — Когда пойдём в парк, — сказал Клинт, забирая стакан с водой у Джеймса. — Ещё мы можем поиграть в парке, потому что мы лучшие друзья. — Хорошая идея, — одобрил Стив. — Пойдём в парк все вместе? — А тебе не нужно на работу? — спросил Джеймс. — Нет, я взял выходной… на всякий случай. — Стив опустил взгляд на Клинта. — Что скажете? Пойдём в парк сейчас? — Ладно. — Клинт отставил стакан и с громким стуком спрыгнул на пол. — Пойдём обуваться, Наташа. — Хорошо, пойдём обуваться, — согласилась Наташа. Скай последовала за детьми, оставив Джеймса и Стива на кухне молчаливо смотреть друг на друга. Стив не выдержал первым. — Я до сих пор в бешенстве, — сказал он тихо, чтобы дети их не услышали. — Так бесись. Она твоя бывшая. — Ты не злишься? — Мне до неё нет дела. Мне важны ты и Клинт. В глазах Стива было что-то такое, что Джеймс не мог различить. — Большинство парней не заступаются за бывших своих друзей. Джеймс встал. — Ты взрослый мальчик, сам разберёшься со своими чувствами, — отрезал Джеймс. — Если я буду злиться на его мать, Клинту никакой пользы от этого не будет. Он отвернулся к раковине, в основном чтобы избежать внимательного взгляда Стива. Он не солгал: Шерон Картер его никак не волновала. Сейчас Джеймс хотел направить всю свою энергию на Клинта. Стив — взрослый мужчина, он мог сам разобраться со своими чувствами. Что-то коснулось его спины, отчего Джеймс подпрыгнул. — Прости, — сказал Стив, хотя в голосе его не было ни капли раскаяния. — Я не поблагодарил тебя. — За что? — За Клинта. — Стив вторгся в личное пространство Джеймса, он стоял так близко, что тот чувствовал запах его мыла. — За всё, что ты для него сделал. — Он хороший малый, — сказал Джеймс, едва дыша из-за бабочек в животе от близости Стива. — Ему нужно, чтобы кто-то из нас не терял голову, понимаешь? — Да. — Стив так и стоял, глядя на Джеймса, пока два знакомых тоненьких голоска не позвали: «Папа!», вырвав их обоих из оцепенения. — Пойдём, — сказал Джеймс, отходя от Стива. — Пора в парк. Сейчас Джеймсу были важны только Клинт, Наташа и Стив. С загадкой Шерон Картер можно было повременить.