***
Бражник остановился на одной из крыш. Теперь, узнав подробности смерти дедушки, он сам согласился взвалить на себя нелегкую ношу героя. Смерть родного человека не будет напрасной. Он осмотрелся. Тихо, спокойно, ни единой души. И все же он чувствовал чью то боль, настолько сильную, что дышать больно. Ведомый этими чувствами, герой направился в сторону Сены. И замер, когда узнал в подавленной девушке относительно нового сотрудника собственного модного дома. Она стояла на самом краю, готовая сделать последний шаг в темную пучину. Эмили Грэм де Ванили появилась тем майским утром, когда Габриэль практически только что похоронил последнего близкого человека. Девушка пробовалась на вакансию его личной ассистентки… И каким-то чудом смогла ужиться со столь сложным мсье Агрестом. — Какова бы не была причина вашего поступка, мадемуазель, я уверен, что она не стоит этого, — негромко произнес Бражник, выходя в свет. — Отвалите, мсье! — буркнула девушка, всхлипывая – видимо она старалась держаться до последнего, но нежеланный свидетель её поступка разбередил в душе глубокую рану. — Откуда вам знать, стоит мне умереть сейчас или нет? Теперь, когда Бражник оказался совсем близко, он смог и прочувствовать причину столь безумного поступка. Разбитое сердце, предательство… А ведь буквально на этой неделе мадемуазель Грэм де Ванили буквально светилась от счастья. — Кем бы он ни был, он не стоит того, чтобы столь очаровательная мадемуазель плакала из-за него, и уж тем более пыталась свести счёты с жизнью. — Откуда?.. И кто Вы вообще такой? — Я Бражник. И Вы можете мне доверять, — мужчина протянул руку. Он слабо улыбнулся, когда в его ладонь легла тонкая девичья ручка. — Я жду объяснений, мсье Бражник, — заявила Эмили, едва герой осторожно опустил её на безопасный тротуар. — В этом заключается моя способность, — обречённо произнес Габриэль, показывая на едва заметную брошь чуть ниже воротника. С Камнем Моли он ощущал чужие эмоции. Но только отрицательные. Его голова разрывалась от громких стенаний и отчаянных людских криков. Они галдят наперебой, проклиная своих знакомых, друзей, родных, а также любимых, и почему-то требовали у него божьего правосудия. Слыша очередной яростный голос, Бражник будто бы сливался с его обладателем и сам переживал весь гнев и обиду на абсолютно незнакомого человека. Он ясно видел перед глазами их образы, от чего его попросту выворачивало наизнанку, а разум требовал немедля найти мерзавцев и…прекратить всё это. И ведь таких голосов звучит разом несколько сотен. Трансформировшись в первый раз, Габриэль не смог выдержать и получаса, а потому и сорвал с себя талисман, решив, что с ним что-то не так. Вопреки его сомнениям, квами остался доволен. Нууру предупредил, что все хранители Камня Мотылька проходили через такой же ад, и что как только он, Бражник, научится их игнорировать, убавляя звук и подавляя эмоции, станет намного легче. Это…вселяло надежду. — Я чувствую эмоции других. Ваш крик души был настолько сильным, что я выбрал именно Вас. Шумно выдохнув, Агрест оперся руками об ограду моста и перевёл взгляд на панораму. Все же ночью, когда зажигаются фонари, Париж становился куда прекраснее. И чего греха таить, романтичнее. — А теперь, если вопросов больше нет…я провожу Вас до дома?***
Визиты начинали входить в привычку. После того случая на мосту каждый вечерний патруль Бражника непременно заканчивался в небольшой квартирке мадемуазель Грэм де Ванили, за которой он решил присматривать. Поначалу она с опаской распахнула окно человеку в маске, впуская его ненадолго в свой маленький мир. Лишь через неделю таких бесед, Эмили начала открываться с новой стороны. Девушка могла поддержать любую тему, которая только возникала при беседе. В офисе она была совершенно другой. И эта разница с каждым днём привлекала героя всё больше и больше. — Как дела на работе? — вскользь поинтересовался Бражник, не сдержав усмешки, заметив недовольный взгляд изумрудных глаз. Эмили всегда так смотрела, когда речь заходила об офисе. Казалось, она была готова обсуждать главную партию очередной увертюры, которую ей доверили исполнить, но только не свою работу. Правда, менее интересной эта тема не становилась. Ему было интересно, чем мог заслужить немилость Эмили в этот раз. — Всё так же, — пожала плечами девушка, отвлекаясь на поставленный чайник, который всё никак не начинал закипать. — Хотя нет, есть позитивные изменения – на той неделе мсье Агрест наконец-то перестал коверкать моё имя. — На один раздражитель меньше? — Действительно, — Эмили выключила чайник и достала из шкафчика чашки. — Тебе чай? Или сварить кофе? — Пожалуй, чай, — произнёс Бражник, осмотревшись по сторонам. Глаза зацепились за знакомое растение, стоящее в тёмной прихожей – света, падающего из комнаты едва хватало, чтобы его рассмотреть. — А что это у тебя за цветок здесь?.. Габриэль вовремя прикусил себе язык, иначе бы непременно договорил то, что у него вертелось на языке: «…Почему он не на работе? Ведь ещё утром он стоял на рабочем столе.» — Какой? — Грэм де Ванили было озадаченно нахмурилась, а после усмехнулась, видимо, вспомнив события сегодняшнего дня. — Подарок начальника – видите ли традиция. Забавный факт – у кого не узнавала, он большинству дарил орхидеи. Честно, даже жаль было его уносить, ведь это было единственное, что никак не вписывалось в дресс-код. Хоть какое-то разнообразие. — Почему же тогда принесла домой? — удивился герой, зная её искреннюю «любовь» к чёрно-белому стилю компании. — Потому что не хочу, чтобы кто-то видел, если вдруг цветок зачахнет от моего ухода, — пояснила Эмили, поставив перед Бражником чашку. — Я никогда не держала комнатных растений. Вот и всё. Но я, если честно, планирую совершить диверсию, — тихо призналась девушка. Габриэль удивлённо захлопал глазами, заметив хитрую улыбку на её лице. — Заявлюсь на работу в бирюзовом костюме. Должна же мне быть компенсация за ранние подъёмы! Агрест не смог сдержать смешка. Завтра обещало быть весёлым.***
— Привет, — она привычно распахнула окно, однако герой не торопился заходить. — Ты сегодня поздно… И где, чёрт возьми, ты пропадал две недели? Агрест застыл, словно громом поражённый – нет, он конечно знал, что Эмили остра на язык, но девушка никогда прежде не позволяла себе чертыхаться. Не при Габриэле. Не при Бражнике. — Скучала по мне? — мужчина усмехнулся, поймав недовольный взгляд. Или смущённый?.. — В-вот ещё! Делать мне нечего. — Прости. Прости меня пожалуйста, — Бражник примирительно поднял руки, — Я был…немного занят. И чтобы искупить свою вину, приглашаю тебя на небольшую прогулку. Как насчёт кофе и крыши? — Хватит с меня кофе, — усмехнулась Эмили. — Можно чай и вид с Эйфелевой башни? Бражник пожал плечами, переводя задумчивый взгляд на ночную панораму города. Чай? Почему бы собственно и нет? Он не особо любил этот напиток, но рядом с ней и простая вода казалась на вкус…особенной. — Ничего не имею против. С круассанами? — улыбнувшись краешком губ, Мотылек осторожно подхватил девушку на руки. — С круассанами. — эхом повторила удивлённая леди, ненароком прижимаясь к его плечу.***
— Тебе чай ягодный или травяной? А круассан с миндальной начинкой или с шоколадной? — вежливо и так обыденно поинтересовался Бражник, будто просто привёл девушку в обычное кафе. Он осторожно опустил мадемуазель на металлическую поверхность пола, сам же устроился на краю, свесив ноги вниз. — Травяной. Миндальный. Спасибо тебе, — мадемуазель слабо улыбнулась, принимая картонный стаканчик и бумажный пакет. В её родной стране чай был куда лучше, куда насыщеннее. Впрочем, наверное этот напиток был тем единственным, по чем Эмили действительно очень скучала. — Что-то случилось? — видимо Мотылёк вновь почувствовал её тоску, поэтому и задал этот вопрос. Вряд ли он будет раскидываться словами просто так. — Я, — Грэм де Ванили запнулась на короткое мгновение, на ходу выдумывая правдоподобную ложь. — Я просто думала о том дне, когда мы встретились. Я ведь тогда даже не поблагодарила за то, что ты меня спас. Поэтому, говорю сейчас. Спасибо тебе огромное. Если бы не ты… — Я рад, что помог тебе, маленькая мадемуазель. Правда. Однако тебе вовсе не обязательно лгать. Вот чёрт. — Мсье Мотылёк. — Не надо, — перебивает он. — Не оправдывайся передо мной. Я уверен, у тебя есть причины недоговаривать, а потому скажу вот что: к сожалению плохое случается даже с самыми замечательными людьми. Габриэль пожал плечами, делая небольшой глоток ягодного чая и задумчиво смотря вниз. Он никогда не боялся высоты, у него никогда не кружилась голова, поэтому смотреть на площадь внизу он мог совершенно спокойно. Да и если бы герой боялся высоты, это было бы максимально странно. — За всю мою жизнь у меня было лишь два дорогих сердцу человека. Последнего я похоронил примерно полгода назад, — Бражник с удивлением осознал, что оказывается делится собственной болью не так уж и сложно. Впрочем, наверняка все дело в анонимности. Будь он сейчас Габриэлем Агрестом, он бы ни за что не стал бы откровенничать со своей личной ассистенткой. В голове вновь невольно проносится установки с детства. Не открывайся перед всеми. Держи всё в себе. Будь хорошим мальчиком для всех. И его собственная установка: Закрой. Все. Чувства. На. Замок. Краем глаза Агрест заметил, как по щеке девушки скользнула слеза. Нахмурились, мужчина потянулся к её лицу мягко стирая соленую каплю. — Если ты это снова из-за того мерзавца, то не стоит. Он точно не заслуживает тебя. Настоящий мужчина никогда бы не причинил столько боли любимой женщине. Его рука осторожно скользнула ниже — теперь Бражник аккуратно и совершенно ненавязчиво приобнимал собеседницу за плечо, мягко поглаживая в утешающем жесте. — Мне очень жаль, — она опустила голову на его плечо, осторожно, будто бы спрашивая разрешения. За то короткое время он стал для неё кем-то большим чем просто герой. И иногда, перед сном, Эмили давала волю собственным размышлениям о нём. Будь он обычным мужчиной, тянуло ли её к нему столь же сильно, как сейчас? Почему он так исправно навещает ее, ведь она пришла в норму после того инцидента? И почему она только рада его визитам, а когда его долго нет – начинает тосковать? Ей так много хотелось ему сказать, поделиться своими чувствами. Вот только смелости хватило лишь на один вопрос. — А существует ли любовь? — Уверен, что да. Мне кажется, все зависит от окружения, в котором ты рос. Я рос не в самой лучшей обстановке. И у меня вряд ли получится обрести любовь. Но я верю в тебя, Эмили. Он и не возражал, когда леди вдруг опустила голову на его плечо. Главным для него сейчас было удостовериться, что маленькой мадемуазель спокойно и комфортно — Агрест даже вытянул руку и бережно провел по мягким волосам. Их разделяло сантиметров десять, не больше, и Бражник отчётливо чувствовал аромат её духов, смешанный с запахом травяного чая и выпечки. И, чёрт возьми, как же ей это всё шло. — Мсье герой, ты… испачкался немного в пудре, — тихо рассмеялась девушка. И коснулась губами уголка его губ, легко, едва ощутимо, будто бы спрашивая разрешения. Габриэля будто бы ударило током. Нужно отстраниться. Перевести всё в глупую шутку. А затем проводить леди до дома и забыть туда дорогу. Он герой, он не может рисковать гражданскими… И дело было не только в маске. Габриэль Агрест определенно не подходил Эмили Грэм де Ванили. Ему в ноябре исполняется тридцать три, ей же едва исполнилось девятнадцать, и впереди у неё вся жизнь. А он…что есть у него, кроме геройства и собственного бренда? Однако сердце решило всё иначе. Габриэль продолжил обнимать её, практически задыхаясь от болезненной нежности, аккуратно поглаживая по плечам, спине, волосам. Молчание затягивалось, и ей надо было что-то сказать. А что тут можно сказать? Множество банальных и невысказанных слов утешения толкались в голове, вытесняли друг друга. И Бражник просто нежно обхватил ладонями лицо девушки и впечатался в её губы нежным поцелуем, в котором было всё, и даже большее, намного большее, чем он смог бы выразить словами. Маленькая мадемуазель не сопротивлялась, смело отвечая на его поцелуи. Он закрыл глаза, полностью растворяясь в волшебном мгновении. Бражник не слышал ничего вокруг, кроме ненормально громкого стука сердца, заполнившего всё вокруг, он даже не заметил, что вначале оно перестало биться на секунду – в тот момент, когда их губы соединились. Трепетно целуя, Габриэль почувствовал, как внизу живота рождается необыкновенное тепло. Он ещё никогда не чувствовал подобного.Тихо выдохнув через нос, мужчина скользнул ладонями вверх по спине, сжимая тонкие пальцы на предплечьях Эмили. Руки дрожали от нежности, распирающей его изнутри. Ему было очень хорошо, а всё другое отодвинулось на второй план. Сейчас для него существовала только эта маленькая мадемуазель и её нежные поцелуи… Бражник ловил себя на достаточно странных мыслях. Он осознавал, что теперь его жизнь без этой леди никогда не станет прежней. Он позволил себе чуть больше — руки привычным жестом скользнули ниже, на тонкую талию, а губы теперь властвовали не только на нежных устах, но и на щеках, лбу, и даже на длиной шее. И это всё…так неправильно. — Нет! — Нет? — глухо переспросила она. — Но как же?.. Мы могли бы попытаться, мой мсье. Я могла бы попытаться быть с тобой. Одно только твое слово, и… — Так нельзя, Эмили, — Бражник качнул головой, поджимая губы. Даже если он ответит согласием…нет, даже и не стоит об этом думать. Их отношения обречены на провал, ведь ни одни нормальные отношения не начинаются со лжи. Их чувства обречены, ведь рядом с ним она будет постоянно подвергаться опасности. Как влюбленный человек, как герой, он просто не в силах допустить такого исхода. Габриэль заговорил максимально холодно, недобро сверкая глазами — теперь в нём не осталось ничего от доброго друга, что спасал от мучительного одиночества. — Я всего лишь человек. Я могу умереть буквально в любую секунду. Но самое страшное это то, что я могу подвергнуть опасности тебя, — и никаких прикосновений, его слова били больнее пощёчины. — Я ничего обещаю, маленькая мадемуазель. Будет лучше, если я исчезну из твоей жизни. Навсегда. Эмили опустила голову, чувствуя как горят её щеки – не то от стыда, не то от гнева. Дурочка! И на что она только рассчитывала? Что Бражник бросит геройствовать и всегда будет подле неё? Какая глупость. Разве может она стать для него дороже его деятельности? Она шумно выдохнула, отворачиваясь. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать речей Бражника, кричать, что-то разрушить, ударить героя, а затем закрыться в собственной маленькой спальне и укутавшись в одеяло, разрыдаться. — Эмили? — Помолчи, мсье! — рявкнула она. — Лучше спусти меня вниз. Провожать не нужно! Грэм де Ванили зажмурилась. Лишь бы не видеть как бережно подхватывает её на руки Бражник, не смотреть в его виноватые, но такие прекрасные глаза. И только почувствовав асфальт под ногами, она решилась приоткрыть глаза. Бражник исчез. Бесследно, словно его и не было. Поэтому Эмили попросту рухнула на колени и расплакалась. Громко, навзрыд.***
Бражник метался по городу словно раненый зверь, то и дело наворачивая круги по одной и той же части города. Он поступил отвратительно с самой прекрасной девушкой, но разве у него был другой выход? Мотылёк не мог, просто не имел права подвергать опасности (не) его маленькую мадемуазель. Да и любого человека тоже. Плавно приземлившись на балконе своего кабинета, мужчина детрансформировался и закурил, размышляя о том, что произошло. Пора бы признаться, что Эмили его очень сильно привлекает. И если бы не геройство, то он бы непременно пригласил её куда-нибудь со всеми вытекающими последствиями. Вот только все его рассуждения не привели к решению проблемы. Время шло, неделя за неделей, и Габриэлю все острее не хватало Эмили. Просто разговоров ни о чем, уютных посиделок на её небольшой кухне, жарких объятий… Вот бы вернуться в тот день, и не говорить всех тех вещей, что разбили ей сердце. О, он ощущал это вот уже три недели. Его маленькая мадемуазель держалась изо всех сил, но он то чувствовал, как ей тяжело. И тем более пресса занималась теперь не только гражданской его жизнью, но и геройской. И это раздражало. Впрочем был и положительный момент – один из отступников с Камнем Чудес все же объявился. Его то Бражник и загнал в угол, намереваясь отнять талисман и отпустить человека с миром. Вот только он просчитался. Ведь соперник оказался куда опытнее, сильнее, куда более жестоким, чем сам Мотылек. Его милосердие оказалось роковым. Маг в шутовских одеждах внезапно проявил удивительную прыткость и ударил. Метко. Очень сильно. — Что… В глазах помутнело. А потом и вовсе всё поплыло. Грудь будто бы сдавило железными обручами. От талисмана поползло болезненное жжение. Костюм, что прежде сидел на нем и ощущался будто вторая кожа, внезапно начал приносить болезненный дискомфорт, как будто состоял из битого стекла. Захотелось попросту сорвать с себя талисман и прекратить эти адские муки, но Бражник не мог так рисковать. Потому, всё что ему оставалось –неловко защищаться, получая все новые и новые ранения, чувствуя, что дышать становится всё труднее и труднее. В конечном итоге Моль оказался попросту брошен в каком то тёмном переулке. Невзирая на боль, Бражник поднялся на ноги, зажимая руками повреждения. Он попытался оценить обстановку – перед глазами всё ещё окружающий мир отчаянно плыл, до особняка далеко — он попросту не успеет, ведь детрансформация спадёт прежде, чем он окажется дома. Больница тоже не вариант. Его мгновенно раскроют, и тогда гибель дедушки окажется напрасным. Таким образом, у него остаётся (не)очевидный вариант. Бражник доковылял до знакомого здания. Сердце его болезненно сжалось – он обещал, что не нарушит ее покой. Ни за что. И никогда. Вот только если это конец, то ему бы очень хотелось заглянуть ещё раз в эти удивительные зелёные глаза. Оценив обстановку, Габриэль добрался до нужного окна и постучался, все так же зажимая ладонью кровотечение. Будь что будет. Окно, пусть и не сразу, распахнулось. Эмили смотрела недоверчиво, с обидой, зябко кутаясь в потрёпанный розовый халат. — Вы ранены? — холодно поинтересовалась она, все же приглашающе взмахивая рукой, а после открывая дверь в ванную комнату – из спальни её было прекрасно видно. Надо было только пересечь небольшой коридор. — Какими судьбами? — Моя маленькая мадемуазель как всегда очаровательна, — прохрипел Бражник. Время его утекало сквозь пальцы, но почему-то сейчас ему не хотелось торопиться. Хотелось насладиться каждой минутой, проведённой с ней, пока она не выставила его за окно. Ну а собственно, чего он ожидал? Что Эмили сразу же позабудет обо всем на свете и радостно обнимет? Зажав рану одной рукой, а другой придерживаясь за стены, дабы не упасть, он направился к ванной комнате, тяжело дыша, будто пробежал длинный марафон без подготовки. — Мне нужна аптечка. — В ванной комнате… Оказавшись в ванной, он рухнул на кафельный пол – трансформация спала, едва Бражник запер дверь, а без обличия героя силы покидали его все быстрее и быстрее. — Мсье? Очень взволнованный голос, а после и деликатный стук в дверь не заставил себя ждать. Он чувствовал, как её эмоции сменяются на совершенно противоположные. От злости и желания ударить его не осталось ни следа. Остался лишь страх. Эмили забарабанила в дверь сильнее. Обречённый полувздох-полувсхлип. — Если не хочешь умереть у меня в ванной, предлагаю натянуть супергеройский костюм и впустить меня. Две головы и четыре руки все же лучше. И не хочу я знать твою личность! — Эмили всхлипнула снова — Я не хочу, чтобы твоя кровь была на моих руках, а смерть на моей совести! Как же удобно, что магии талисмана хватило на маскировку. — Входи. Я точно буду жалеть, что не увижу сейчас твоих прекрасных глаз и не почувствую прикосновения изящных рук. И не смотри на меня так, Эмили. Я бы ни за что не раскрыл тебе свою личность. Только не так. — Если ты думаешь, что сможешь задобрить меня комплиментами, ты глубоко ошибаешься. Так что не трать силы и помолчи, пожалуйста. — проговорила Эмили, усаживаясь рядом на колени и оценивая масштаб повреждений. Ночь обещала быть долгой. *** — Сейчас тебе нужен отдых. Я сделала всё что могла, но к врачу все же придется обратиться. — Обязательно, Эмили. — улыбнулся Габриэль и трансформировался вновь в Бражника, послушно укладываясь на кровать. Он сжимал в своей руке ладонь девушки, даже не собираясь отпускать её. Трёх недель с лихвой хватило, чтобы понять – без неё он больше не сможет. Ему было необходимо видеть её сияющие зелёные глаза каждый день, сжимать эти тонкие пальцы в своих ладонях, целовать эти нежные губы, прижимая к себе изящное тело. Читать её эмоции, с головой погружаясь в её богатый внутренний мир. Не удержавшись, Бражник все же притянул её к себе, касаясь мягкой кожи губами, зарываясь пальцами в золотистые волосы, стремясь их распустить. — Мотылек, всё хорошо. Я здесь, я с тобой. И буду рядом, если тебе это будет нужно. Только не уходи от меня никогда больше, Бражник. Не отталкивай, прошу, — тихо говорила Эмили, прикладываясь рядом, отвечая на его поцелуи. Ей не хотелось больше его отпускать. Никогда. — Я идиот, Эмили. Я думал, что поступаю правильно, отталкивая тебя, моя маленькая мадемуазель. Я думал, что оберегал тебя от опасностей, подстерегающих героев…но на деле лишь разрушил тебе жизнь, с головой погружая в отчаяние. И поэтому я нашёл единственное правильное решение, позволяющее нам быть вместе, Эмили. — Мой мсье? Какое решение? О чём ты? — удивилась Грэм де Ванили, отстранившись. — Просто теперь я знаю, как смогу защитить тебя. — прошептал Габриэль. Ловким движением фокусника он извлёк из складок одежды небольшую коробочку и открыл ее. Брошь в виде роскошного павлиньего хвоста заблестела в свете лампы. — Бражник? — неуверенно начала Эмили. — Это… — Ты всё правильно поняла, маленькая мадемуазель. Эмили Грэм де Ванили, согласна ли ты принять талисман Павлина и стать моей напарницей?