Надежда ЧёрноКлюча

Спортзалом оказалось весьма старое здание, на котором только местами осталась висеть штукатурка, а цвет краски вообще не угадывался. Крыша была несимметричной, и создавалось ощущение, что оно вот-вот съедет на голову пробегающим мимо атлетам. Тренера не щадили своих воспитанников и гоняли их сразу по приезду, не дав толком освоится. Отыскав обшарпанную дверь, пошла искать своих. Привычного шума не было, все помещения настораживающе пустовали. Здание оказалось давно нерабочим, о чем я узнала, выловив паренька из третьего отряда. У него же узнала и дорогу, но когда пришла, оказалось, что занятия под угрозой срыва -- Ольга Михайловна заболела. Однако, сейчас это даже к лучшему. Тренера, способного заменить Ольгу Михайловну, так и не нашли. Зато пришел парень из футбольной команды и назначил Ингу, как самую старшую, проводить тренировку. В результате, почти всё занятие остальные ребята сидели под стенкой и филонили, пока я спорила с Ингой по пустяковым причинам. Только пять девочек из другой группы оттачивали танец на соревнования. В самом конце Инга поставила ультиматум: или я затыкаюсь, или валю куда подальше. — Интересный выбор, особенно с учётом, что занятие уже минут пять как прошло, — посмеялась, задирая голову, чтобы смотреть глаза в глаза. — Чтобы убедить меня остаться тут ещё хоть на мгновение, нужно что-то большее. Сказала — и тут же мысленно себе надавала подзатыльников. Это совершенно было не похоже на ту Василису, которую они знали. Раньше я могла остаться в спортзале до позднего вечера... Прав, Лешка, я изменилась. Не сказать, что к худшему, но любой заметит, что я уже не такая трепетная лань, как раньше. А пока что, наоборот, стоит соответствовать прошлому этой параллели. В столовой пришлось перезнакомить новоприбывших глядищь друг на друга волком Ника и Фэша с Лешкой. Диана Фрезер на ужин не пришла, заявив, что лучше поспит, а Носорогова куда-то убежала. Мальчики вроде бы оказались довольны друг другом, только среброключник в меру своей подозрительности, вначале косился на всех. Но так как к концу ужина перестал, можно было с уверенностью сказать, что если они и не поладят, то враждовать точно не станут. Вечером, по случаю первого дня в лагере, был большой фейерверк. Темное вечернее небо озарялось яркими огненными цветами, волшебными спиралями, фонтанами золотых звезд. Ребята кричали от восторга, наслаждались мгновением, будто совершенно забыли, что они тут по делу. А у меня внутри будто что-то надорвалось. Смотрела на них всех и не понимала, зачем я здесь. У меня больше знаний чем у каждого из них и совершенно нет желания возиться с цветением. Прошлая Василиса Огнева пошла на это, чтобы доказать всем и себе, что она может быть достойным противником и имеет право на жизнь... Но после вмешательства ЧёрноКлюча я слишком изменилась: видеть знакомые из прошлой жизни лица стало в тягость. Они все привыкли ко мне прошлой, полюбили именно такой... Вот только это уже была не я. Взгляд на мир изменился, сложившееся в прошлом мнение трескалось под градом новой информации. И самое прискорбное, единственное, что сейчас можно сделать -- это позволить себе наслаждаться моментом. Потому что памятью я уже многое пережила, но для всех осталась той самой неловким несмышлёнышем Василисой Огневой. После шоу на специально обустроенной площадке поставили мангалы и принялись жарить шашлыки из куриного филе, молодой картошки и помидоров. Рядом, прямо на стадионе, Серега с другими вожатыми привели невесть откуда взявшихся барабанщиков, и под звуки ударных устроили дикие африканские танцы под открытым небом. Позже к ребятам присоединились Ярис с Лизой, или, как он её нежно называл -- Лиззи. Смотрелись они потешно — бронзовый ключник был долговязый, но грубо слепленная голова и плечи делали его даже на вид каким-то непонятным. А Елизавета была хрупкая и юркая девушка с темно-красными волосами. Чаклош почти всё время молчал, а вот Красная танагра, как я её мысленно прозвала, уж очень удачным было сравнение -- щебетала пуще всех. Оказалось, они познакомились, когда ей было всего пять лет, Ярис же и приучил девушку ездить по лагерям, хотя сам потом и перестал, больше проводя времени на Эфларе. Пару раз в толпе мелькала компания златоключника, но они никого не трогали и веселье не портили. До конца отпустить себя так и не вышло. Не готова я веселиться. Память подкидывала картинки из других параллелей, заставляя сердце разрываться на части от понимания, что кого-то из близких я никогда больше не увижу. А кто-то -- уже совершенно другой человек. Засыпала кое-как. Мысли вялыми мышками скреблись по чердаку одновременно укачивая и мешая заснуть. С горем пополам провалилась в сон, чтобы посреди ночи все равно отчего-то проснуться. В комнате царил полумрак, а на потолке, прямо над кроватью, бегали тревожные голубые огоньки. Не сразу до меня дошло, что это такое. Осознав, что источником света являюсь я сама — сразу же подскочила. От ладоней шел слабый, мерцающий свет. Руки привычным движением сомкнулись лодочкой и быстро разошлись в стороны. За пальцами потянулся знакомый шлейф из миниатюрных цифр… Задумчиво оглядев соседок на предмет сна, пришла к неутешительному выводу: часовой флёр своевольно проявляется только в момент развития или в судьбоносных точках и если девочки никак не пыталась воздействовать — дело плохо. Но раз это не они — совсем необязательно, чтобы девочки узнали о дыхании времени. Окно по случаю июньской жары было распахнуто настежь. Быстро натянув майку и шорты, забралась на подоконник и бесшумно соскочила на мягкую траву. Чтобы остаться незамеченной, пригнулась и побежала, скрываясь между домиков. Впопыхах забыла надеть кроссовки, но так было даже приятнее — на территории лагеря можно было не бояться поранить пятки. Лагерь спал: ни в одном из домиков не светился огонек лампы. Только луна, прикрывшись рваным облачным покрывалом, тускло подсвечивала дорожку за ограду. В тот же момент послышался тихий шелест крыльев за спиной; взмахнув ими для разминки, сделала несколько шагов, взмахнула сильнее, еще сильнее… И — взлетела! Я передвигалась так просто и свободно, словно больше не было никаких проблем; полет дарил ощущение радости и легкости, позволял на миг забыть, что я оказалась в полнейшей заднице. Покружив еще немного, решила приземлиться на самую верхушку сосны. Веточки казались очень тонкими, но крепкими; без труда уцепившись за ствол, пахнущий смоляной хвоей, и, балансируя босыми ногами, прислушалась. Где-то вновь прозвучало всполошенное угуканье совы, то и дело слышались сонные вскрикивания, таинственные стуки и скрипы. Лунный диск закатился за небольшую тучку, и небо стало намного темнее. Слегка взмахнула крыльями и оттолкнулась от ветки — соскользнула, но не упала, тут же выровняв траекторию полета. Зависнув над лесными кронами, всматривалась в даль, где почти у самого горизонта горели огни ночного города. Интересно, сколько лететь до него? Наверняка не очень долго… Да и спать как-то совсем не хотелось. Мелькнула шальная мысль — а что, если поманеврировать немного между девятиэтажками? Вряд ли кто-то заметит. Да и невидимой можно стать в любой момент. Если хорошо рассчитать время, то можно успеть вернуться до утра… Не хотелось признаваться самой себе, но она почувствовала свободу: больше не было давления ключников, брата с сестрой, отца или Чёрной Королевы… Василиса Огнева совсем не знала, что это такое. Но теперь я отчаянно желала почувствовать ветер в волосах. И за свое пробуждение следовало благодарить ЧёрноКлюч. Я и подумать не могла, что он настолько повлияет на мою жизнь. Лес, окружавший лагерь, закончился. Передо мной раскинулась широкая, быстротечная река. Она казалась неглубокой, но ее водяной поток, яростно рвущийся по камням, не внушал доверия — вброд такую ни за что не перейти. И вот случилось то, о чём предупреждал флёр. Завывая и свистя, пронесся острый сухой ветер, ударил по лицу, вскружил волосы, закрутился воронкой и пропал. На миг присела на берегу и тут же что-то пролетело над головой. Резко вскинулась, пристально оглядела окружающее пространство и ахнула от восторга: река превратилась в тонкое ажурное кружево из водяных струек, словно к ней прикоснулись волшебным морозным посохом. Это было невероятно красиво, но отвлекаться было нельзя. Стало тихо-тихо. Бездумно вскочила, но движение замедлилось, как будто я вдруг превратилась в девяностолетнюю старуху, медленно разгибающую под тяжестью лет спину. Понимая, что это может означать, сделала невероятное усилие, чтобы оглянуться: к ней по берегу шел человек. Его темная фигура в ореоле серого тумана казалась расплывчатой, будто бы не до конца проявившейся во временной петле. На миг ощутила, как липкий страх поднимается изнутри и быстро движется к самому горлу. Кому же она настолько мешает, что он решил просто выкинуть её из часового коридора? Но справившись с собой, взяла под контроль временную петлю. На губах заиграл привкус власти: я могла её сжать до невозможного, а могла уничтожить, но пока решила повременить. — Кто ты? — тихо поинтересовалась у незваного гостя. Человек не ответил. Он шел медленным, размеренным шагом, еще не понимая, что в ловушке сейчас именно он. Длинные черные волосы обрамляли лицо без каких-либо черт — пустое, серое пятно… — Кто ты такой? — снова спросила. И вдруг, прямо как в детских страшилках, незнакомец заговорил громким голосом, который отображал в себе и скрип дверей, и стучащий по крышам дождь, и звук резко тормозящей машины: — Отдай… Стальной… Зубок!.. Он шагнул ко мне, заставив отпрянуть назад, изо всех сил стараясь отдалиться от страшного человека, явно желавшего зла — в его руке сверкала часовая стрела, блеснувшая тонким лучом в лунном свете. Он уже заносил ее над головой, но удалось успеть первой. Размахнувшись, словно танцевала с обычной гимнастической лентой, послала вперед мощную огненную спираль. Правда, противник без труда отразил атаку, но и нападать не спешил. Я уже приготовилась плюнуть на конспирацию, но решила пока не показывать особых умений и запустить полноценный эфер, как вдруг у темной фигуры появилась тень. Кто-то незаметно возник за его спиной и, обхватив руками за горло, начал сдавливать — медленно и неумолимо. Человек захрипел, пытаясь вырваться из смертоносной хватки, но тщетно. Уже безжизненное тело с серым лицом развалилось на земле, будто став поролоновым, и исчезло, получив на последок пару пинков от неизвестного спасителя. — Возвращайся назад! — прошипела тень, которая минуту назад голыми руками смогла задушить человека, и тоже исчезла во тьме. Эту сутулую фигуру я узнала сразу, слишком много с ним общалась: Рок Драгоций. По коже пробежали мурашки — я совершенно не знала как к нему сейчас относиться. Видимо, слишком много в клубке Рока Драгоция важных моментов, раз он настолько сильно отличался в бесконечности вариаций. Тем не менее, я была ему благодарна, пусть в этом и не нуждалась, но чтобы вмешаться, он на свой страх и риск влез в петлю под чужим контролем. А это было ой как не просто. Пришла пора действительно возвращаться в лагерь. Что же такого важного было в этом моменте? Неужели был шанс, что я отдам ему свой клинок… Разгоняя темноту, из облаков показался сияющий лунный блин, однако холодный, безликий свет не мог согреть. Неожиданно у самого лица вспыхнул огонек. Еще не отойдя от нападения, метнулась в сторону. Крохотный лепесток пламени сделал круг над ее головой, еще один, после чего устремился вперед, в самую чащу деревьев, казавшихся даже с очень близкого расстояния непроницаемым заслоном. Подумав, решила, что Рок и об этом позаботился, решив проконтролировать, доберусь ли я обратно. Чтобы поспевать за своим молчаливым проводником, пришлось взлететь, хотя в планах было неспеша, прогулочным шагом, добраться до домика. Погода была чудесной: ветер ненавязчиво играл с волосами разбивая скуку. Щебет птиц был чудесным сопровождением к прогулке, которой не мешал даже впивающийся в пятки мелкий мусор. Огонек вывел к самому забору и исчез. Но я решила не рисковать — вдруг следят — и послушно вернулась в домик. На часах была четверть третьего. Юркнув под одеяло и затаив дыхание, прислушалась. К большому счастью, соседки мирно досматривали сны, а кто-то из них даже похрапывал. Сделав глубокий, облегченный вдох, чувствуя острое предвкушение, дала самой себе обещание: обязательно еще побывать за забором.