По рецепту для твоего сердца

      Как бы её ни старались жалеть, но Гермионе казалось, что по-настоящему ни для кого из друзей не стало сюрпризом то, что они с Роном решили разойтись. Словно они могли быть друг другу друзьями и только друзьями. Да, как бы там они со стороны ни выглядели, теперь приходило осознание, что их семья продержалась дольше, чем можно было надеяться. Скорее всего, секретом этого успеха стали характеры Рона и Гермионы — они всегда понимали друг друга с полуслова, никогда не повышали друг на друга голос и были едины в принятии каких-то важных решений. Все жалели их брак, но не их.       Грейнджер вышла из автобуса. На улице стояла неприлично адская духота, и теперь она не могла ничего с этим поделать — никакой магии, никаких незамысловатых заклинаний и моментального облегчения. Гермиона — самая обычная девушка, как и десятки других, что проходили мимо неё. В объятиях этой жары благоухания ароматических палочек, доносящиеся из небольшого магазинчика за остановкой, вызывали лёгкое чувство тошноты и головокружение. Молодые мамы с колясками и влюбленные парочки проносились мимо Гермионы, которая остановилась на месте, пытаясь привыкнуть к твёрдой земле под ногами. Поездки в общественном транспорте давались ей сложнее полёта на метле. Похоже, её укачивало, но об этом в последний раз она задумывалась в возрасте восьми лет.       Спустя пару минут Гермиона сделала шаг, а после ещё один и ещё. Она оторвала глаза от серого тротуара, принимаясь рассматривать улицу Мерсьер. Пёстрая архитектурная мозаика приводила её в неподдельный восторг: от по-старомодному милой площади, окружённой фасадными домами, до многоквартирных зданий и офисных корпусов с панорамными окнами. Вдоль улицы тянулась нескончаемая вереница различных магазинчиков, закусочных и ресторанов с летними террасами. Жизнь в этом городе буквально кипела, и Гермиона собиралась с головой нырнуть в него, чтобы начать новую главу своей жизни. Это была полная противоположность серой, дождливой и унылой старушки Англии.       Она достала из сумочки небольшой блокнот, на первой странице которого был записан адрес. Любая новая глава жизни, вне зависимости от того, где она брала своё начало, стартовала с поиска работы. И хоть Рон убеждал свою бывшую жену в том, что он сможет полностью обеспечивать её и Роуз, Гермиона наотрез отказалась от подобной щедрости — это было совсем не в её стиле. Она считала, что французский Лион — лучший город для её новой жизни — самый настоящий микрокосмос, отражающий внутренний мир Грейнджер.       — Простите, — она робко улыбнулась, обращаясь к миловидной старушке в необыкновенно ярком жёлтом платье. — Не подскажите, как мне найти мастерскую шоколада мсье Тома?       Её французский оставлял желать лучшего. Гермиона заметила мимолётную улыбку на лице женщины, которая однозначно поняла, что она — не местная, а уж тем более не француженка. Похоже, что её выдавал даже внешний вид — слишком мрачный деловой костюм для красочного Лиона. Гермиона старалась подобрать наряд, чтобы особо не выделяться, но с треском провалила эту миссию.       — Видишь остановку через дорогу? Тебе туда, милая. Мастерская находится прямо за ней.       — Спасибо большое, — Гермиона кивнула.       Старушка улыбнулась в ответ, а Грейнджер спрятала глаза, словно испугалась увидеть какое-то осуждение в глазах незнакомки. От былой отважности и гриффиндорской смелости и следа не осталось, а ведь они были бы сейчас как раз кстати. Переезд — это всегда тяжело, в любом возрасте и для любого человека. И теперь для Гермионы это вообще казалось какой-то невероятной авантюрой, что не шла ни в какое сравнение с тем, что она вытворяла в Хогвартсе.       Пока в магическом мире для миссис Уизли были открыты любые двери, то в мире магглов об этом можно было забыть. Тут никто не знал о том, что такое результаты С.О.В или Хогвартс, тут она была обычной девушкой, а не Героиней Войны. И поэтому всё, что смогла найти Гермиона для себя на последней странице французского журнала, где было огромное количество объявлений с вакансиями на работу — это помощник кондитера в мастерской мсье Тома. Оставалось только надеяться, что все уроки миссис Грейнджер не пошли коту под хвост, и Гермиона ещё что-то помнила о карамелизации и шоколадном фондане.       Иногда она баловала Рона десертами, когда позволяло время, и было соответсвующее настроение. Гермиона слушала детскую болтовню Роуз, доставала ванильный сахар, кондитерскую муку и узкое серебристое сито. Деревянной ложкой, подаренной ей Молли, она взбивала невесомо-воздушный бисквит. Она любила делать кремы на основе различных джемов, экспериментируя с множеством вкусов — тут тебе и персиковый крем, который был похож на самое нежное лето, и приторно-сладкая клубника, обожаемая Роном. Всё это отныне было воспоминаниями из прошлого, о которых Гермиона старалась не думать, подходя к нужному месту.       Колокольчик задорно зазвенел, когда она открыла двери, втягивая носом аромат корицы вперемешку с карамелью, молочным шоколадом и цедрой лимона. У мастерской не было летней веранды, как у многих заведений по улице, но зато было достаточно просторно внутри. Гермиона насчитала двенадцать небольших столиков на двоих и три больших стола, за которой легко могла поместиться немалая компания. Но сейчас тут было пусто — слышался только отдаленный грохот кухонной утвари.       — Добрый день! — громче положенного поздоровалась девушка, подойдя к витрине с множеством капкейков, эклеров и различных десертов.       — Мы ещё закрыты! — послышался мужской голос из недр кухни.       Гермиона прикусила губу и сжала руки в кулак. Откуда столько нервов? Ей точно стоило бы поработать над собой — за шесть лет брака она сдала по всем позициям. Так не годится. Она отвыкла общаться с новыми людьми, которые понятия не имели, кто она такая.       — День выдался просто ужасный! — с интонацией драматического актёра объявил невысокий седоватый мужчина, отряхивая руки от муки, а потом с неподдельным интересом посмотрел на Грейнджер.       — Добрый день, — торопливо ответила она, цепляя на лицо самую широкую свою улыбку.       Мужчина наклонил голову, но не спешил отвечать. У него были глубокие синие глаза, которые выглядели достаточно ярко на фоне бледной кожи и редких седых волос. Он так внимательно оглядывал её, что Гермиона была готова провалиться под землю — давно никто так оценивающе на неё не пялился. В Министерстве всё было иначе — там наоборот старались отвести глаза от строгой миссис Уизли, а теперь?       — Так почему у вас ужасный день? — машинально спросила Грейнджер, нарушая повисшую неловкую тишину.       — Перестала работать моя очень эффективная немецкая плита «Бош», — раздосадовано ответил мужчина и покачал головой от бессилия, накрывшего его в сию секунду. — А ведь она всегда нагревалась до нужной мне температуры. И выполняла любую работу, а теперь я остался один на один с этой темпераментной «Ara»! Она не годится для выпечки!       Мужчина начал что-то дальше бормотать себе под нос, но Гермиона была не силах разобрать ни слова. Было видно, что случившееся очень расстроило его.       — Я к вам по объявлению, — решилась снова заговорить Грейнджер. — Вы ищете помощника для кондитера…       — Ищу. Где ты работала раньше?       — В офисе, — сглотнула она. — Занималась бумажной работой.       — А теперь ты решила помогать кондитеру? — мужчина вскинул бровь и сложил руки на груди. — Ты не местная. Твой французский режет мне уши.       — Я родилась и прожила всю свою жизнь в Лондоне, — её голос дрогнул на последнем слове. — Решила начать жизнь с чистого листа.       — Хорошо готовишь?       — Никто не жаловался. Меня мама всему научила.       Худшее резюме в её жизни. Она понимала, что с такими характеристиками может даже не рассчитывать на место помощника кондитера. Скорее всего, что даже уборщицей в кондитерскую с такими навыками не возьмут. И Гермиона слишком поздно об этом задумалась. Теперь её неуверенность связывала по рукам и ногам, а улыбка на лице стала чересчур натянутой и неискренней.       — И что бы ты мне приготовила, если бы сейчас я отправил тебя на кухню?       Почему она никогда не задумывалась о том, как устроен мир магглов? Гермиона его помнила из своего детства, когда вся её жизнь была зациклена на новых книгах, качели в саду за родительским домом и просмотром фильмов по вечерам. Тогда она совсем не думала о том, как родители получили свою работу, как поднимались по карьерной лестнице и какими уставшими приходили по вечерам. В магическом мире всё выглядело по-другому, хоть на словах мало чем отличалось. Там тоже присутствовала работа, выходные и семейные уикенды, но они были приправлены волшебством. Никакой необходимости тратить по сорок минут, чтобы добраться на работу, или несколько часов, чтобы убрать дом.       — Апельсиновые капкейки с шоколадной глазурью. Их нужно принимать от сердитого настроения. Кажется, вы сейчас очень сердиты.       Да, первый день новой жизни — один из неприятнейших, отвратительнейших в жизни человека, решившегося на подобный шаг.       — Ну что, какие у тебя планы на жизнь с чистого листа? — мужчина не сводил с неё глаз. — Какие ожидания?       — Чтобы было лучше, чем вчера, — отшутилась Гермиона.       — Чтобы было лучше, чем вчера, тебе нужно увидеть белую радугу. Говорят, что если увидишь такую и загадаешь желание, то оно обязательно сбудется. А у тебя в глазах плещется только одно — загадать своё самое потаённое желание.       В этом и был весь мсье Тома, как позже поняла для себя Грейнджер. Его темпераментность не уступала никакой плите «Ara», и при этом в нём невозможно было разочароваться. В мужчине соединились чарующий французский шарм с оттенками старика-мечтателя и горячий нрав кондитера, преданного своему делу.       Он открыл Гермионе двери своей кухни, потому что явно разглядел в её карих глазах что-то ещё, кроме нервозности и растерянности. В первый день она приготовила ему те самые апельсиновые капкейки, о которых говорила, но никакой реакции, кроме слабой улыбки не получила. Мсье Тома выставил пять капкейков на витрину, а шестой съел сам и запил его крепким горьким кофе. К вечеру на витрине ничего не осталось, даже кондитерского шедевра мисс Грейнджер. Это было высшей похвалой для неё.       — Жду тебя завтра, — мсье Тома протянул ей маленькую фирменную коробочку своей мастерской, где лежали три плитки шоколада. — Для твоей дочери. Все дети любят шоколад.       — Спасибо, — Гермиона кивнула на прощание, улыбнулась и вышла из мастерской.       И только на подъезде домой она поняла, что ни разу не обмолвилась хозяину мастерской о том, что у неё есть дочь. Они говорили о её родителях, Бастиан упомянул о собственной матери, которая привила ему любовь к кондитерскому делу, и всё. Или из-за расшалившихся нервов она умудрилась забыть, что рассказывала, хотя это было так на неё не похоже. Гермиона могла не контролировать свои покрасневшие щеки или вспотевшие ладони, но не слова, срывающиеся с розовых губ. Сейчас она могла думать только о Рози, по которой так сильно соскучилась.       Гермиона старалась как можно грациознее появиться на пороге новой квартиры, но прошедший день измотал её. Сегодня она оставила Роуз с няней, которую подыскали Хизер и Томас, пока их дочь заканчивала все свои дела в Лондоне. При чудесном стечении обстоятельств им удалось найти молодую девушку, которая так же переехала в Лион из Великобритании, и никому не нужно было стараться выжать из себя не самый лучший французский.       — Мама! — Роуз кинулась к матери, как только та открыла входную дверь квартиры. — Мамочка! Мама!       — Привет, мой ангел, — Гермиона подхватила дочь на руки, оставляя сумку на полу. — Как дела? Как вы тут без меня?       — Превосходно, — чётко выговорила Рози. — Но я очень по тебе соскучилась.       — Я по тебе тоже, — она поцеловала девочку в лоб.       — Добрый вечер, мисс, — поздоровалась Энн.       Энни была младше Гермионы на два года, но очень понравилась всем Грейнджерам с первого взгляда. Вежливая, умная и легко сошлась с Роуз, а это было самым главным критерием. Гермиона ещё долго будет вспоминать то происшествие в детском саду, когда ей пришлось применить в последний раз свою волшебную палочку, чтобы исправить прическу воспитательницы после выходки Рози, и немного подправить воспоминания. После этого было принято решение, что первое время за дочкой будет присматривать няня.       — Здравствуй, Энни. Как прошёл ваш день? Всё хорошо?       — Да, — улыбнулась девушка. — Роуз — просто чудо.       — Я чудо! — довольно повторила девочка.       — Вам письмо, — Энн протянула Гермионе конверт.       — Спасибо большое.       — До завтра, мисс Грейнджер.       — Пока, Энни, — Гермиона закрыла дверь за няней, не отпуская с рук Роуз. — Ну что, вот мы и остались с тобой вдвоём.       — Я очень соскучилась по тебе, мамочка, но я уже так сильно хочу спать, — она зевнула и потёрла глаза. — Мы с Энни сегодня играли в прятки…       Когда Гермиона уложила Роуз, на улице начался долгожданный дождь, сменяя дневную духоту. Порывы ветра атаковали крыши домов, но Грейнджер совсем не обращала внимания на посторонний шум, хотя и переживала, что дочь может проснуться. В ногах чувствовалась тягостная усталость после насыщенного дня. Она села на диване первого этаже, распечатывая новое письмо от Рона.       Здравствуй, Гермиона!       Я надеюсь, что у вас с Рози всё хорошо. Я помню, что ты собиралась сегодня отправиться на собеседование, поэтому не стал шокировать няню посылкой с причудливыми сладостями. Не сомневаюсь в твоём выборе, но опасаюсь за эту девушку. Наша милая дочь может устраивать феерические представления, если ей что-то не нравится. Если что-то случится, не дай Мерлин, то ты сразу пиши мне. Мы всё решим, что бы там ни произошло.       Поцелуй Рози от меня и берегите себя.       Навеки твой Рон.       Он был удивительным человеком, и второго такого быть не могло. Даже до брака их объединяло многое — их связь казалась почти нерушимой. Гермиона ещё несколько раз перечитала письмо от бывшего мужа, словно боялась что-то пропустить. У неё даже морщинка между бровей проступила. Она знала, что стоило написать в ответном письме. Но только на подоконнике не оказалось совы, а значит Рональд получит своё письмо только через несколько дней, и у неё как раз будет время собраться с духом.       Привет, Рон!       У нас всё хорошо. Роуз в восторге от своей няни. Я очень надеюсь, что с Энни не повторится того, что произошло с мадам Леви. Спасибо, что входишь в моё положение. Я думаю, что смогла бы найти способ как-то оправдать шоколадные скелеты, но оправдать шоколадные лягушки было бы намного сложнее.       Роуз очень скучает по тебе, поэтому можешь заглянуть к нам на выходных. Думаю, что это станет лучшим сюрпризом для неё.       Гермиона Грейнджер.       Она застыла как каменная. В голове вспыли те моменты, когда она так же подписывала все письма Рону с приставкой «навеки твоя», а теперь это просто имя и фамилия. Нет, Гермиона не скучала по их браку, просто теперь ей нужно было научиться жить по-другому. Избавиться от всего своего прошлого, как от вредной, но приятной привычки. Не дав себе времени передумать — иначе природная сентиментальность наверняка ей помешает, — Гермиона сложила письмо вдвое и засунула в новый конверт молочного оттенка.       Правда была в том, что она скучала по эмоциям, которые ей дарил Рон. Ей крайне не хватало ощущения семейного счастья и умиротворения. Но ведь развод — это не конец жизни. Гермиона сможет обязательно быть счастливой. Возможно, что когда-то она встретит другого мужчину, способного подарить ей тёплые и неповторимые эмоции. Всему своё время.       Вероятно, ей нужно было просто выговориться тому, кто не был хоть как-то причастен к её жизни, кто не знал о счастливом семействе Уизли и о том, что Гермиона умеет себя хорошенько накручивать с поводом и без. А возможно, что ей просто стоило напиться? Ведь так поступают те, кто наконец-то снимает обручально кольцо с пальца?       «Наверное, у них нет маленьких детей», — подумала Грейнджер, отложила письмо в сторону и накрылась с головой новым пледом.       Последующие несколько дней Гермиона исправно ходила на новую работу и привыкала к мсье Тома, который чередовал оттенки своего настроения быстрее, чем сменялась погода в Лондоне. Она успела узнать о трёх женах и даже о его последней любви, которая умерла несколько лет назад.       Бастиан рассказал неопытной помощнице о своих авторских рецептах ванильного крема и изысканного розового шоколада. С ним было легко и приятно, отчего не хотелось побыстрее сбегать с работы домой, как иногда с ней случалось в Министерстве. Гермиона начинала входить во вкус своей новой жизни, хоть та со стороны выглядела совсем не так, как девушка себе когда-то представляла.       Да, она больше не становилась на шаг ближе к желанной должности Министра магии, с ней теперь не здоровался каждый мимо проходящий человек, вместо этого Грейнджер обрела что-то другое. Пока было очень сложно разложить всё по полочкам, но она не отчаивалась. Всегда непросто начинать что-то с чистого листа, когда за спиной осталось столько всего, но ведь гриффиндорцы не из робкого десятка.       — Пока печенье готовится, ты всегда можешь съесть четыре оставшиеся ложки ореховой пасты, — Бастиан протянул ей банку. — А если ты будешь готовить эти печенья дома, то после можно натянуть пижаму и слопать весь противень, читая журнал со сплетнями про звёзд.       — Но вы же могли просто взять меньше пасты. Полагаю, что глазомер у вас что надо.       — Предпочитаю на гарнир ореховую пасту слезам, моя дорогая.       — Вы правы, — Гермиона улыбнулась и отправила в рот первую ложку. — Только так мне скоро придётся начать худеть.       Мсье Тома отпустил её сегодня домой пораньше, а Грейнджер по пути заглянула в гастроном, чтобы прикупить всё необходимое для торта. Она специально выбрала тот магазин, что находился в квартале от её квартиры, дабы не тащить через полгорода неподъёмные пакеты. Расшитая бисером сумочка больше не вмещала в себя неограниченное количество вещей — теперь там помещался только блокнот, ключи от дома и новый мобильный телефон.       — Да что же это такое! — выругалась Гермиона, счищая на ходу с подошвы туфель жвачку. — Прилепить бы её на лоб тому, кто её тут выплюнул!       Она опустила голову, прижимая к себе два бумажных пакета без ручек с продуктами, чтобы рассмотреть свою обувь.       — Аккуратнее, мадемуазель! — послышался мужской голос.       Грейнджер подняла голову и посмотрела налево, откуда донесся звук. Там стоял спортивный автомобиль, водитель которого из-за Гермионы не мог полностью открыть дверцу. Она даже заметила, как, пытаясь рассмотреть запачканные туфли, сошла по тротуару практически к самой проезжей части и местам парковки.       — Прошу прощения, — криво извинилась она, слыша свой сильный акцент.       — Туристы, — устало хмыкнул парень.       Она собиралась что-то ответить, но тут же закрыла рот, когда заметила, кто вылез из тонированного автомобиля. Уж его-то Гермиона точно не надеялась встретить на улочках маггловского Лиона. Таким, как он, полагалось жить в тех старинных семейных поместьях, что были защищены никому неизвестной родовой магией предков.       — От туриста слышу, — на чистом английском ответила девушка, приспуская немного пакеты, чтобы показать своё лицо.       — Грейнджер? — похоже, что он тоже был удивлён.       — Здравствуй, Малфой.       — Нет, я слышал, что ты уже Уизли, — усмехнулся Драко, словно потешаясь. — Не знал, что Уизли предпочитает Францию Великобритании. Откуда в нём это чувство вкуса?       — Наверное оттуда же, откуда в тебе чувство такта, — ответила Гермиона.       Что-то в голосе и высказываниях Малфоя не на шутку зацепило её. На миг даже показалось, что они снова стоят посреди школьного коридора, а на них опять всё та же форма с вышивками факультетов. Похоже, что неприязнь между Гриффиндором и Слизерином — что-то большее, чем детская ерунда на почве подросткового максимализма.       Девушка со всей силы прижала к себе пакеты, чувствуя, как на дне раздавилась плитка шоколада. Она гордо вскинула голову и направилась по своему намеченному пути.       — Если, по-твоему, у меня нет чувства такта, то всё-таки ты подтверждаешь, что у Уизли нет чувства вкуса? — вдогонку крикнул Драко.       — У тебя прекрасное чувство такта, Малфой! — зло ответила Гермиона.       Она ускорила шаг, чтобы побыстрее оказаться у двери собственной квартиры и забыть об этой малоприятной встрече. Почему из всех стран мира, из тысячи красивых городов на всём земном шаре, они пересеклись именно здесь? Грейнджер начинала злиться всё сильнее и сильнее, пригорать, как карамель, о которой забыла невнимательная хозяйка.       — Привет, — у дверей стоял Рон, тепло улыбаясь бывшей жене. — Я решил тебя подождать.       — Привет, — выдохнула девушка, пока Уизли забирал у неё пакеты. — Рози тебя ещё не видела?       — Нет. Мне открыла дверь няня и сказала, что ты ещё на работе. Вот я и решил тебя дождаться.       — Славно. Думаю, что твой визит обрадует Роуз больше, чем шоколадный торт, который я собиралась испечь.       — Собиралась? — переспросил Рон, заходя в квартиру.       — Собиралась, — повторила Гермиона, кинув ещё один взгляд на стоявшую вдали машину и Малфоя, который почему-то продолжал стоять на месте и наблюдал за четой Уизли.