Нью-Стар

Ал

      4 ноября 28       Эллариус, Нью-Стар, 3 авеню       18:18 Я раздраженно вздохнул и повернулся к Энду, пробормотав: — Твои идеи просто сумасшедшие, знаешь? — Конечно, — он ослепительно улыбнулся, и черт возьми как ему вообще можно отказать? Просто невыносим. Проснулся я сегодня не раньше двенадцати. Раньше себе такого позволить не мог, а сейчас, видимо, отсыпался по полной за последние годы. Половину вечера вообще не помню, помню только, что, кажется, это все кончилось еще одной бутылкой вина и замечанием Лу по поводу того, что мы становимся алкоголиками. Ее, кстати, утром уже не было (убежала куда-то опять «по делам»). Спал я опять на диване (не помню, как добрался до гостиной, но неважно). На кухне меня встретила кружка горячего кофе, тарелка с тостами и забытый там букет в бокале, который я сверлил взглядом, пока с привычным шумом не спустился Энд, который сегодня даже спал. В целом, жить можно было. Потом, правда, Энд зачем-то протащил меня по городу. Я не понял, зачем, но разве ему было, блин, возможно отказать? С моста опять не уронил, и уже отлично. Сегодня он, правда, был более задумчивым, чем обычно (хотя, казалось, такое и представить нельзя), поэтому чуть не вышел из дома в одних джинсах и рубашке. Но, в целом, мы даже смогли поговорить о чем-то кроме бредовых теорий. И он показал мне еще пару районов. Если честно, уезжать категорически не хотелось. Я понял, что он имел в виду, говоря про другой уровень жизни. Я даже начал задумываться о том, чтобы действительно остаться здесь. Когда все закончится. Работу найти ерунда, а так, почему бы и нет? Я был настолько воодушевлен этой идеей, что не выдержал и спросил у Энда: — Может, мне стоит остаться здесь, когда… вся эта чушь закончится? Он удивленно посмотрел на меня, остановившись, и широко улыбнулся: — Почему бы и нет. Как хочешь. Правда, уже через час я пожалел о своих словах. Несильно, правда, но пожалел. Спектакль начинался в семь. Уже в пять я подумал о том, что, может, стоило остаться дома, сделав вид, что мне чужды культурные развлечения. Но бежать было поздно. — Я уже успел отвыкнуть от этих узких жилетов, — поморщился я, раздраженно отряхивая рукав рубашки. — Ну, вряд ли бы ты позволил себе пойти в театр в футболке… — Угадал. Но твои идеи все еще сумасшедшие. — Поверь, я все еще в курсе. Собственно, вся его «гениальная идея» заключалась в ерунде. Во мне. Я очень сильно сомневался, что это сработает. Более того, я был уверен, что нас скорее грохнут в театре. Но он был подозрительно оптимистичен. И если бы это была вся проблема. Ко мне наклонилась Лу, поправляя одну длинную серьгу в ухе, и пробормотала: — Если этот придурок нас перепутает — у нас будет повод сказать ему, что его идеи дурацкие. — Я и так знаю, что мои идеи дурацкие, — отмахнулся Энд, наклоняясь к таксисту. — Остановите на углу, спасибо. Мы с Лу мрачно переглянулись. Я автоматически протянул руку и поправил цепочку у нее на шее. Она одернула рукав моей бордовой рубашки, из-под которой выглядывали свежие бинты. Такси остановилось. Мы с Лу быстро переглянулись. Я сначала даже не понял, почему Лу десять раз уточнила, точно ли он не сошел с ума. Понял только тогда, когда увидел, с каким скепсисом Лу разглядывает свое отражение в зеркале. Бордовая рубашка с объемными рукавами, черные брюки, черный жилет вместо пиджака, черные перчатки… Такие же, как у меня. А когда я увидел две одинаковых голубых подвески, лежащих на тумбочке, я вслух согласился с ней: — Да ты с ума сошел! — Возможно, — Энд весело посмотрел на нас, облокотившись на стену. — Но вдруг сработает. — Не сработает, — помотала головой Лу. — Вообще не сработает, — кивнул я. — Видите, вы уже одинаково себя ведете! Видите, как все легко. — Но голос то у меня останется тот же, — заметила Лу, недовольно оглядывая меня. Приподняла руку и скопировала мои серьги, чуть поморщившись. — А разговаривать вам с ними и необязательно. Не нравилась мне все же его ухмылка. Нам еще и Лу пришлось замотать руки бинтами. Чтобы ну совсем отличить нельзя было. Его гениальная идея была самым настоящим сумасшествием. Но, признаюсь, нам с Лу бы точно не пришел такой бред в голову. Заявиться в театр с тремя цепочками, за которыми так носится Темпл. Настоящая лежала у Энда во внутреннем кармане пиджака вместе с кинжалом. Моя копия свободно болталась на шее прямо поверх рубашки. Точно так же у Лу. Шпагу пронести в театр бы не получилось, поэтому мне опять пришлось одалживать кинжал. Лу прятала в рукавах револьвер. Я принесу свои письменные извинения театру, если он не переживет сегодняшний вечер.

I

23 июня

Эксперимент №22

Результат: ____

Ресурсы:

= Раствор лаванды и цинка

= Расходный материал = 2 шт. (обладатели не известны)

= Серебро

= Генератор МП1459 — новый

= Тень

= Эль с лавандовой водой

Место проведения:

Кладбище, Кардиф, координаты…

25 июня

Эксперимент №22-23

Дополнение:

Полученная субстанция начала поглощать мелкие предметы.

Принято решение выделить это в эксперимент №23 и повторить эксперимент №22

Тень Гиля сходит с ума.

Нам кажется, еще немного, и она станет отдельным человеком.

Она темнеет с каждым днем, но Гиль говорит, что у него все под контролем.

Требует, чтобы мы не вмешивались и продолжали эксперимент с тенью от часов.

Гилберт был прав. Тень — это нечто. Еще более неизученная материя, чем мозг. Эксперимент №22 принес неожиданные результаты. С помощью двух особых теней мы смогли перемещать предметы в пространстве. Поразительно. В продолжении эксперимента мы планируем узнать, можно ли сделать это с любой тенью с помощью внешнего воздействия…

Я волнуюсь за мужа, но он гений.

Нам не приходила пока в голову идея экспериментировать на тени.

Но если она каким-то образом связана с той стороной, думаю, скоро мы сможем достигнуть смерти.

Думаю, когда мы закончим с тенью, можно будет вернуться к экспериментам №25-27

Ал

      4 ноября 28       Эллариус, Нью-Стар, театр «Этель Берримор»       18:42 — На нас все косятся, — заметил я, неловко опустив руки в карманы брюк и пытаясь слиться с тенью под лестницей. — Это именно то, что нам нужно, — беззаботно отмахнулся Энд, оглядываясь. Лу фыркнула, полностью повторив мою позу: — Если бы ты не достал билеты на «Трамвай» — не согласилась бы на такую авантюру. — Я думал, ты любишь авантюры, — насмешливо посмотрел на нее Энд. — Люблю, но не тогда, когда хочу посмотреть премьеру! — Читал «Трамвай «Желание»? — спросил Энд, повернувшись ко мне. Я повел плечом: — Не-а. Стоит? — Однозначно, — кивнула Лу и повернулась к Энду, ловко зарывшись в короткие волосы. Почему-то складывалось впечатление, что парнем она явно прикидывалась не в первый раз. — Кстати, билеты то куда? Партер, бельэтаж? — Круче, — он хитро прищурился, насмешливо покачиваясь на каблуках. — Балкон. — Ты святой, — широко улыбнулась Лу, довольно прикрыв глаза. Я фыркнул и пожал плечами. Мне лично вообще было все равно: партер, балкон… Я вообще давно в театре не был. На это нужно было потратить вечер, а большинство вечеров я банально работал. Поэтому как в первый раз вздрогнул от, кажется, второго звонка. И оказалось, что Энд умел выбирать не только хорошее вино, но и хорошие места. Балкон был слева от сцены, и как раз три места — идеально для моего комфорта. Я устало опустился в кресло с краю и подпер голову рукой. Главное, чтобы совсем скучно не было… — Смотри, — Энд тронул меня за плечо, и я повернулся к нему. Он протянул мне бинокль и указал на один из балконов напротив. Я автоматически принял его и вздрогнул, еще даже не поднеся к глазам: — Издеваешься? — Ничуть. — Ты же не знал, куда у него билеты, не так ли? — прошипел я, пытаясь не слишком в открытую смотреть на прожигающего, почему-то, меня взглядом Темпла. — М-м-м, не совсем. — Ты невозможен. — Какой есть, — он повернулся к Лу и зашептал что-то, кивнув уже на сцену. Она скривилась, но кивнула. В этот момент меня оглушил третий звонок.

I

      4 ноября 28       Эллариус, Нью-Стар, театр «Этель Берримор»       19:30 Я серьезно не ожидал, что действительно буду смотреть пьесу. Судя по названию думал, что в лучшем случае — засну в середине первого акта. Ага, конечно.

— Но есть у мужчины с женщиной свои тайны, тайны двоих в темноте, и после все остальное не столь уж важно.

— Это называется грубой похотью… да, да, именно: «Желание»! — название того самого дребезжащего трамвая, громыхающего в вашем квартале с одной тесной улочки на другую…

— Будто бы тебе самой так ни разу и не случалось прокатиться в этом трамвае!

— Он-то и завез меня сюда… Где я — незваная гостья, где оставаться — позор.

То ли актеры слишком хороши, то ли сюжет был прекрасен… Но я не мог оторваться, наклонившись вперед. Я уже даже забыл, зачем мы вообще сюда пришли… Поэтому так резко вздрогнул, когда кто-то мягко перехватил мою руку и, хмыкнув, наклонился ближе: — Ты сейчас подлокотник сломаешь. Так нравится? Я дергано кивнул, боясь отвести взгляд от сцены. — Очень. Он тихо усмехнулся и осторожно провел по моей ладони, тихо бросив: — А то точно сломаешь.

— Кажется, так уж заведено: в страдании люди искренней.

— Конечно: искренность в людях от горя.

Мне показалось, что если актриса не перестанет говорить настолько искренне — я выпаду с балкона. Второй рукой я машинально вцепился в подвеску. Чтобы оставить в покое кресло.

— Нравятся вам эти бесконечные дождливые дни в Нью-Орлеане? Когда час, собственно, уже и не час, а осколок вечности — свалится в руки, и не знаешь, что с ним делать…

Я уже даже не понимал, где нахожусь, так вцепившись в чужую ладонь и боясь оторвать взгляд от сцены. Наверное, я просто давно не был в театре.

— Как-то даже не верится… Вы, что, и правда решили поглумиться надо мной?

— А это не глумление — просто реализм.

— А я не признаю реализма. Я — за магию.

Я неожиданно вздрогнул и все-таки повернул голову, удивленно посмотрев на Энда. Я не мог разглядеть его лицо в тусклом свете от сцены, но мне показалось, что он задумчиво рассматривает свою ладонь, рассеяно улыбаясь.

— Вы врали мне, Бланш.

— Бросьте… не врала!

— Ты не смотришь, — шепотом уточнил я и споткнулся на последнем слове, встретив его немного странный взгляд, направленный опять не на сцену, а на меня. Я боялся, что все наваждение от спектакля тут же исчезнет, стоит мне отвернуться от сцены, но громкие голоса не позволяли выпасть из этого состояния. Энд как-то рассеяно поднял голову и опять посмотрел на меня, чуть улыбнувшись: — Я слушаю.

— Все было ложью, ложь на лжи, и на словах и в мыслях — одно вранье!

— Самая кульминация, — прошептал я, теперь уже боясь опять повернуться к сцене. Что происходит… Я даже забыл, что еще хотел добавить. Он улыбнулся, пожал плечами и, задержав взгляд на моем лице, все-таки посмотрел на сцену.

— Неправда! В сердце своем я не солгала вам ни разу…

Я незаметно покосился на него, опять поворачиваясь к сцене. Нашел, куда смотреть в лучший момент спектакля.

— Не важно, кто вы такой… Я всю жизнь зависела от доброты первого встречного.

Я пришел в себя в тот момент, когда меня оглушили аплодисменты и почувствовал, что чужая рука исчезла. Послышался тихий смех, и я медленно поднял голову. — Говорил же. У вас даже реакция на спектакль одинаковая. Мы с Лу одинаково недовольно покосились на него. Мне показалось, что я почувствовал на себе чей-то взгляд, и оглянулся. Но никого не увидел.

I

      4 ноября 28       Эллариус, Нью-Стар, театр «Этель Берримор»       21:48 — И что теперь? — поинтересовался я, все еще как-то механически спускаясь по лестнице. Энд придержал меня за руку и неожиданно обернулся, ухмыльнувшись: — А сейчас начнется второе представление. Я вздрогнул и резко развернулся. Большая часть зрителей уже суетилась в толпе возле гардероба, размахивая дорогими пальто. В следующую секунду произошло сразу несколько вещей. Сначала я увидел Темпла, быстро поднимающегося по лестнице и озлобленно смотрящего прямо на меня. Лу что-то сказала Энду и неожиданно перелезла через перила лестницы, спрыгнув вниз. Энд дернул меня за руку и быстро потащил наверх. Впечатление от спектакля наконец-то спало, и я очнулся. Голова тут же закружилась от целой кучи громких звуков, но мне пришлось отмахнуться от этого и оглянуться через плечо. Я не понял, кого увидел, потому что…

Свет погас

Милли

      4 ноября 28       Эллариус, центральный вокзал Ноакса       21:03 — Никогда бы не подумал, — неожиданно сказал Тим. Я удивленно посмотрела на него, нахмурившись. Он скривился. — Никогда бы не подумал, что мне так не захочется возвращаться. Я проследила за его взглядом и выпрямилась, оттряхивая юбку. Плакаты висели даже на вокзале. Самое противное, что все с призывами. И почему-то нам не давали выйти из поезда уже пятнадцать минут. Неожиданно открылась дверь нашего купе, и быстро вошла Вик, оглянувшись. — Что там? — я повернула голову, перестав разглядывать плакат с черной кривой надписью «ведьм не зря сжигали». Вик скривилась и резко качнула головой, разлохматив волосы: — Вытаскивай нас. Срочно. — Что случилось? — Тим резко выпрямился и схватил стоящий между полками саквояж. Вик закрыла купе изнутри, посмотрев на меня: — Они проверяют всех пассажиров. — На что? — я вытащила наш чемодан и сжала его в руке. — На способности. Двух уже увели. Говорят, будут допрашивать. Цель приезда. И вообще могут в город не пустить, — Вик забрала у меня чемодан, а сама вцепилась в мою руку. — Так что вытаскивай нас. Надеюсь, до моей квартиры сможешь? — Должна, — я протянула руку, задергивая штору, и схватила Тима за плечо. — Только держитесь, потому что я не знаю, что они натворили. К счастью, защиты никакой не стояло. Правда, я давно не была у Вик дома, поэтому врезалась прямо в диван, чуть не сбив чемоданом вазу. — Не страшно, — отмахнулась Вик, которой повезло больше — ее я уронила прямо в кресло. — Могла и разбить, она мне все равно никогда не нравилась. — Я не понимаю, — Тим раздраженно вошел в гостиную, стягивая свое пальто. Упс. Судя по его виду — я приложила его о стену. Ну и ладно, сам виноват. — Ты всегда не понимаешь, — заметила Вик, широко улыбнувшись и оттряхивая свое платье. — Ты то почему волнуешься? — Тим оглядел свою бывшую, скривившись. — Ты же у нас обычная. Я удивленно посмотрела на Вик, перестав расстегивать свое пальто: — Серьезно? Ты встречалась с ним и ни разу не попалась? — Пришлось уж, — Вик улыбнулась и отшвырнула от себя шляпку, насмешливо посмотрев на Тима. — Плохо ты меня знаешь. Я, между прочим, стихийник с рождения. Подай лучше сигаретку, та душная тетка на вокзале чуть не облила меня святой водой.

Лу

      4 ноября 28       Эллариус, Нью-Стар, театр «Этель Берримор»       21:55 Я пронеслась по этажу, распугав половину гостей. Не рассмотрела, кто точно за мной бежал, но мне не нужно было это выяснять. Моей задачей было бегать как можно дольше. Я широко ухмыльнулась, заворачивая в очередной коридор. Конечно, я специально отрубила свет. Сама-то в темноте видела прекрасно. Мне нужно было заставить их бегать по театру как можно дольше. Устроить представление. Я затормозила и оглянулась через плечо, не заметив погони. Услышав спешные шаги, усмехнулась и понеслась дальше. Чуть не споткнулась, зацепившись за ковер, выругалась и свернула в огороженную часть театра. Очень мило. Интересно, о чем думал Энд, когда придумал эту чушь? Я неожиданно остановилась и развернулась, вскинув револьвер. Мою руку кто-то резко перехватил и дернул, опрокидывая на ковер. Я зашипела, приложившись головой, и с искренним интересом посмотрела на фигуру перед собой. К искреннему сожалению, еще одной просьбой было: никого не убить. Ну, ничего. В тот момент, когда чьи-то пальцы вцепились в цепочку у меня на шее, я широко улыбнулась и четко проговорила: — Смерть. Фигура вздрогнула и потянула на себя цепочку. Холодный металл впился в горло, но я даже не дернулась, продолжая широко улыбаться: — Смерть-смерть. Прямо за тобой стоит. Всегда работает. В тот момент, когда он обернулся, я сильно отпихнула его от себя и вскочила, бросившись дальше по коридору. Если честно — просто бегать по темному театру было жутко скучно. Поэтому я надеялась, что хоть кто-нибудь еще попытается меня остановить.

I

Гиль отказывается прекращать эксперимент.

Говорит, он близок к прорыву.

Я понимаю его, я бы тоже не хотела.

Но он даже не хочет показать нам результаты.

Заперся в своей лаборатории и скрывает любые изменения.

Но мы пока решили оставить его в покое.

Нас ждут эксперименты со стихиями.

Надеюсь, Джон уже скоро заставит наших детей вернуться.

На свободе слишком небезопасно.

Я не ожидала, что тень позволит нам так легко управлять огнем. Мэт думал, что огонь — это самое тяжелое. Из-за того, что тень — это лед. Но оказалось наоборот. Огонь и лед реагировали лучше всего. Хуже всего дела обстояли с воздухом. Тень противилась. Но это легко. Мы уже знаем, что с этим делать.

Мне нужно было описать результаты эксперимента, когда вдруг ко мне зашел Гилберт.

Он чуть не опрокинул наш пляшущий огонь в банке, цепляясь руками за стену. Мне показалось, что его тень тянула его куда-то назад.

На нем лица не было.

Но он просто попросил меня помочь ему с новым телом, которое привез гробовщик.

Он сказал, что хочет посмотреть, как повлияет его тень на душу.

Жене просил не говорить о своем состоянии.

Эксперимент №23

Результат: ___Ресурсы:

= Тень

= Расходный материал

= Железо

= Расходный материал [2]: орган: сердце

Описание:

Я не ожидал, что из этого выйдет.

Но моя тень заставляет чужое сердце, отделенное от тела, биться.

Быстрее, чем нужно.

Даже тогда, когда я помещаю орган в закаленную банку, заливаю раствором №3 и закрываю металлической крышкой, сердце остается покрытым тенью.

И оно продолжает биться.

Милли

      4 ноября 28       Эллариус, Ноакс, дом Вик       21:45 — Может, лучше все же утром? — нахмурился Тим, наблюдая за тем, как Вик застегивает свое белое пальто. Она удивленно посмотрела на него, поправив шляпку: — С чего бы? — Ну… — он скривился. — Как-то поздние визиты… — Но ведь у вас рабочий день начинается в девять вечера, — заметила я, перестав завязывать свой шарф. Тим раздраженно посмотрел на меня и устало сцепил пальцы на переносице. — Может, вас хотя бы проводить? — Надо же, какой благородный… — фыркнула Вик и поднесла к губам мундштук, затянувшись. Выдохнула в сторону зеркала, наблюдая за своим отражением, и неожиданно повернулась ко мне. — Ой, Ли, подожди, пожалуйста, еще минутку, я накрашусь. И она исчезла в комнате, элегантно придерживая мундштук. Я улыбнулась, посмотрев на зависший в воздухе дым: — Всегда нравилось, как эстетично она курит. — Это уж точно, — фыркнул Тим, посмотрев на меня. — Вы уверены, что хотите туда влезть? — Волнуешься? — я вскинула брови и поправила свое платье, посмотрев в зеркало у входа. — Это именно то, что надо. У нас собой по пистолету, если что — всегда сможем сбежать. — Может, мне… — Сиди здесь, — я устало помотала головой и заколола волосы, натянув шляпку. — Тебе точно не нужно привлекать лишнего внимания. Заявления от твоего имени вполне хватит. — Тогда… — он устало поморщился и нехотя кивнул. — Осторожнее. Вы обещали вернуться к утру. — К утру точно вернемся, — бросила Вик, проходя мимо него. Выглядела она, конечно, сногсшибательно. Именно то, что нужно, чтобы заявиться со скандалом в правительство. Из-под белоснежного пальто выглядывало узкое платье темно-зеленого цвета с черным кружевом на рукавах и декольте. На шее ее любимое гранатовое ожерелье, помада такого же цвета. Мундштук она так и не оставила, и над ней кружил таинственный дым, кажется, являясь продолжением черной вуали, свисающей с такой же изумрудной шляпки. Вик затянулась сигаретой и взмахнула рукой, заставив мундштук повиснуть в воздухе. Натянула черные перчатки и наконец застегнула свое пальто. Я задумчиво посмотрела, как она берет в руки мундштук, и удовлетворенно кивнула. Идеально. — Я удивлен, что платье не красное, — фыркнул Тим, нехотя отлипая от двери и морщась от дыма. Вик закатила глаза и отчаянно посмотрела на меня, поджав накрашенные губы: — И я с ним встречалась, представляешь. Он же совершенно меня не знает! — О, милая, — я улыбнулась, кинула последний взгляд в зеркало, поправляя свою черную юбку и белоснежный шейный платок. Главное не залить его кровью, красный совершенно не подойдет к моему наряду. — Они все такие, не переживай. — Я, вообще-то, пошутил, — Тим раздраженно посмотрел на Вик, покачав головой. — А вы уже спелись. — Почему не красное? — неожиданно улыбнулась Вик, развернувшись и подойдя к нему. У нее были убийственно красивые черные туфли на высоких каблуках, и с высоко поднятой головой она смотрела на Тима даже немного сверху вниз. Задумчиво затянулась, выдохнула сероватый дым, заставив Тима скривится, и улыбнулась, зажав мундштук в тонких пальцах. — Красный слишком банально, не считаешь? Все говорят, что цвет мести алый… Но я предпочту цвет яблочного мартини. — Поэтому на ужин ты пила мохито? — усмехнулся он, оглядев ее. Вик пожала плечами и прошла к двери, взмахнув мундштуком: — Да, но месть цвета мохито звучит неэлегантно, милый. Ciao.

Ал

      4 ноября 28       Эллариус, Нью-Стар, театр «Этель Берримор»       22:00 Я выругался, чуть не споткнувшись в темноте, и оглянулся. Энд упрямо тянул меня вперед, ловко петляя по коридору. — Какого черта? — Потом объясню, — он резко завернул куда-то, из-за чего я чуть не ударился о стену, зашипев. — Прости, случайно. Не видишь, есть кто-то? — Я вообще ничего не вижу, — прошипел я. — Я хорошо в темноте вижу только призраков, но здесь их нет! Он ответил что-то, но я не услышал. Свет загорелся также неожиданно, как и погас, и я чуть окончательно не споткнулся. Провел по лицу, пытаясь привыкнуть к свету, и наконец оглянулся, увидев фигуру у двери. С пистолетом. Я выругался, в очередной раз убедившись в том, что эта идея точно обречена на провал. Но Энд неожиданно дернул меня в сторону, затаскивая на один из балконов и закрывая за собой дверь. — И зачем? — прошипел я, оглядываясь. Он усмехнулся и неожиданно перегнулся через ограждение, посмотрев вниз. Довольно кивнул и улыбнулся, повернувшись ко мне. В полутьме у него так странно блестели глаза, что мне показалось, что он собрался кого-то убить. — Разумеется, сам он не будет бегать за нами по всему театру. Поэтому… — он протянул мне руку, кивнув на тень. — Предлагаю поймать его на сцене. — Ты когда-нибудь научишься говорить прямо? — прошипел я, нехотя опять хватая его за руку. Он пожал плечами: — Когда-нибудь наверное. Он поставил меня на пол за кулисами и выглянул на сцену. Тут же отшатнулся, вцепившись рукой в красную ткань, и довольно ухмыльнулся: — Он здесь. Я прав. Я прижался к стене, ногой отодвинул от себя какую-то картонную декорацию и посмотрел на него: — А мне что делать? Энд усмехнулся, подмигнул мне и бросил: — Сначала смотри. А потом беги. — Чт… И резко исчез на сцене. Я раздраженно выругался и закинул голову назад, думая, за что мне такое наказание. Неожиданно раздался выстрел, и я вздрогнул, налетев на очередную декорацию. Выругался, ухватившись за нее руками, и оглянулся. Если честно, эти розовые волосы герра Темпла уже начали меня порядочно бесить. Он размахивал дымящимся пистолетом и говорил что-то, но я не мог понять ни слова. Энд стоял ко мне спиной, держа в одной руке кинжал. Крови на полу, к счастью, ни чьей не было, но я заметил, что у него порван рукав. Я не понял, что произошло в следующую секунду и как я оказался на сцене, держась одной рукой за кулису. Все еще дымящийся пистолет откинули с такой силой, что он откатился прямо к моим ногам. Я отпихнул его от себя и поднял голову, резко выругавшись. Энд посмотрел на меня через плечо и фыркнул: — Я же просил «смотреть». — Смотреть неинтересно, — огрызнулся я, собираясь подойти к нему, но он резко вскинул кинжал замотав головой. Я нахмурился. Темпл, стоящий прямо посреди сцены, неожиданно уставился прямо на меня, скривившись так, как будто я, как минимум, держал нож за ужином в левой, а не в правой руке: — Серьезно?! Этот все еще жив?! Да какого черта, у нас же был идеальный план! Я вздрогнул и мрачно выругался, дав себе по лбу. Черт, я не ожидал, что кто-то может узнать меня по голосу!.. Тут резко развернулся, когда понял, что произошло. Кто научил этого парня так быстро бегать в его (наверное) шестьдесят?! Темпл сумел как-то повалить Энда на спину и вырвать у него кинжал из рук, прижав лезвие к горлу и свободной рукой дернув пиджак, рявкнув: — Отдайте мне мою жизнь! Я выругался, пытаясь нашарить в кармане свой кинжал. Как, черт возьми, он понял?! Кинжал упрямо не находился, но я неожиданно нашарил что-то тяжелое во внутреннем кармане жилета. Энд неожиданно широко ухмыльнулся, посмотрев прямо на кинжал. У этого Темпла жутко тряслись руки, и я в ужасе смотрел на то, как острие оцарапало ему ключицу. За секунду до того, как я нашел рукоятку своего кинжала, я понял. Энд хрипло расхохотался и, насколько позволяло его положение, развел руками: — У меня ее нет. Я сжал кулон на шее, пытаясь вспомнить, как отсюда выбраться. Темпл медленно поднял голову, посмотрев прямо на меня. Его рука опять дрогнула. И в тот момент, когда Энд резко провалился в тень на полу, я сорвал цепочку с шеи, отшвырнув ее на пол, и бросился бежать.

Энд

      4 ноября 28       Эллариус, Нью-Стар, театр «Этель Берримор»       22:26 Я выругался и растер не останавливающуюся кровь, оглянувшись. Единственная проблема моей идеи была в том, что теперь я понятия не имел, куда эти двое делись. Надо было сразу перехватить Ала у кулис, тупанул конечно. Я раздраженно завернул за угол и удивленно уставился на валяющееся на земле тело. Так, ясно, Лу где-то здесь. Я оглянулся и поморщился, дернув на себя ворот рубашки. Надо было черную брать, на ней крови не видно было бы. — Лу! Через пару секунд она вылетела из соседнего коридора, довольно улыбаясь: — Хай! Прикинь, я никого не убила! — Рад за тебя, — я пошарил в кармане брюк и протянул ей сложенную бумажку. — Смотри, что нашел. Она развернула листочек и пробежала глазами по тексту: — Способ применения: принимать каждый раз, когда начинает чувствоваться тяжесть, в случае, если проявятся другие побочные эффекты, кроме волос, приехать, желательно запивать… Что за чушь? — Это я вытянул из кармана у этого идиота, — отмахнулся я, машинально прижав руку к шее. Вроде только царапина, а болела жутко. — Неважно, зато он признался, что, во-первых, эта штука действительно связана с его жизнью, а во-вторых, — я кивнул на листочек. — Подпись. «Гиль». — Да в этом я даже не сомневалась, — Лу оглядела меня и нахмурилась. Я отвернулся, не убирая руку с шеи. — А где твой… — Черт знает, сам не в курсе. Надеялся, ты видела. — Издеваешься?! — она возмущенно уставилась на меня. — Что? — Он фантазм! У него кроме кинжала ничего нет, а ты кинул его с подвеской где-то… — Ну не ребенок же… — Энд!!! — Как скажешь, — я вскинул руки, резко сжал правую, чтобы она не заметила кровь, и оглянулся. — Тогда… не поможешь?

I

Джон сходит с ума.

Ему мало.

Мы уже даже боимся отдать ему его жизнь.

Он обязательно что-то натворит.

Мы не знаем, к чему приведет слишком большая доза.

И мы не можем ни на ком это проверить.

Вряд ли его эгоизм является побочным эффектом, но ему следует успокоиться.

Эксперимент №15

Дополнение [21]:

Джону следует успокоиться.

Из-за его приступа нам пришлось забрать у него жизнь.

А от ее нахождения вдали от тела, ему становится хуже.

Постоянные мигрени, дрожь в теле, бессонница, отсутствие аппетита и прочие симптомы.

Мы будем вынуждены опять совместить его жизнь с телом, если он не успокоиться.

Я боюсь, что может натворить Джон. Мы дали ему понять, что дети для эксперимента нужны нам живые. Но он вполне может шантажировать их. А на эксперименте плохо скажет их психическая неустойчивость. Если они будут психовать — что-то может пойти не так. И это будет уже не наша вина.

Сегодня я видел, как Гиль разговаривал со своей тенью.

Он угрожал и размахивал стаканом с кислотой.

И мне показалось, что его тень перехватила его руку.

Из лаборатории он пришел бледный.

Я спросил, в порядке ли он.

Он попросил в случае чего держать его подальше от оборудования.

Если это повториться — я буду вынужден рассказать Лив и Саре.

И нам придется прекратить эксперименты.