***
Дазай увидел это хитрое выражение лица Фёдора, и лишь усмехнувшись начал петь куплет: " Знаешь, я теряю свободу, когда теряю тебя. И я теряю голос. Пропадаю в небе и снова рождаюсь после дождя В поисках белых полос. Для тебя никто я, и что я вообще могу изменить, Я для тебя не первый. Чтобы между нами осталась эта нелепая нить, Я разрываю нервы... Я разрываю нервы... " О боже, боже, боже. Как же он поёт и берёт все звуки, словно профессионал, ангел сошёл с небес. У Осаму, кажется, уже появилось много фанатов, девчонки с курса просто визжат от того, как шатен поёт припев. И правда, это безумно приятно слушать... – Вау! Я и не знал, что НАШ Дазай может такое вытворять! Нет, ну ты видишь?! Это же великолепно! – обращается Сигма к Достоевскому хлопая в ладоши, в ритм музыки. – Хах, ну-ну, как бы от фанатов отлип потом. Я уверен, после всего произошедшего много людей у него попросят автограф. – усмехнулся Достоевский, как бы он сам не оказался в этой очереди за автографами, ведь Дазай прекрасно поёт и Фёдору это нравится?.. После припева, есть небольшой промежуток чистой музыки. В это время Дазай передвигается по сцене с микрофоном и подходит к самому краю, присаживаясь на корточки, глядя Фёдору в глаза, продолжая петь и чётко указывая на Достоевского. " Это легче, чем забыть, наслаждаться этой болью. Я люблю тебя любить, мазать раны сладкой солью. Всё прекрасно, всё пройдёт, остаются только шрамы, Но не лей ты этот яд на сквозные раны." Дазай мог дотянуться до Фёдора рукой и затащить на сцену, чтобы окончательно вывести его из себя, но вместо этого, он лишь жестами указывает на него. Достоевкий тем временем, просто глядит на Осаму, всё так же ядовито улыбаясь, но в его груди происходит настоящая пожарная тревога, всё полыхает, как никогда. Да, именно ЕМУ удалось разжечь это пламя, подарить ему это УЖАСНОЕ ТЕПЛО. Как же Достоевский боялся этого чувства, до добра не доведёт, он это понимает и знает – Твою мать... Я не хочу снова окунуться в эту грязь...– Фёдор не хочет это признавать, но это так. Да, это именно так, но слава богу его никто не слышит, в этом шуме... – А ТЕПЕРЬ... ВСЕ ВМЕСТЕ! – кричит Осаму в микрофон и его услышали. Зал, Гоголь, Чуя, Рампо, Сигма, Ацуши, Кёка! Кто только не подключился, это было очень громко и.. волшебно... " Знаешь, я теряю свободу, когда теряю тебя. И я теряю голос. Пропадаю в небе и снова рождаюсь после дождя В поисках белых полос. Для тебя никто я, и что я вообще могу изменить, Я для тебя не первый. Чтобы между нами осталась эта нелепая нить, Я разрываю нервы... Я разрываю нервы..." – И я разрываю нервы... – Тихо прошептал Дазай.***
В зале послышались аплодисменты, свисты, крики и что-то подобное. Все аплодируют этой "группе". Парни кланяются и спускаться со сцены, прямо в толпу. Стоило им только спуститься, как их тут же окружили девчонки с курса Осаму и Коли, а так же с курса Сигмы и Фёдора. – Оу, дамы, дамы, полегче! Дайте хоть ручку для росписи! – говорит Дазай, подмигивая Коле. – Где расписаться? – уточняет Николай, звонко смеясь.***
Гоголю с Дазаем всё же удалось дойти до Достоевского и Сигмы. Они встали около барной стойки рядом с ними. – Тц, с непривычки так конечно и голос сорвать можно. – говорит Осаму болтая в руках стаканчик с водой. Уж лучше выпить воду, чем алкоголь. – Дазай, это было просто шикарно! Я даже не знал, что у тебя такой талант к вокалу! – говорит Сигма, глядя на шатена. – Восемь лет вокала дают о себе знать...– посмеивается Дазай. – Ой, мистер Фёдор, а что это мы молчим? Не понравилось? – Осаму корчит грустную гримасу глядя Фёдору в глаза. – Не понравилось, – ворчит Достоевский. – Этот цирк можно было не устраивать.– отвечает Фёдор скрестив руки на груди. Он соврал, нагло соврал. Ему безумно понравилось пение Осаму, но чтобы тот не зазнался, правду говорить он не будет. – А-а-а-а, ну понятно, понятно. И вообще, это не цирк, а искусство ! – хохочет Дазай. Коля же, глядя на эту картину, жестом позвал Сигму к себе и сказал ему: – Пора переходить ко второй части нашего плана!! – усмехнулся Николай. – Хах, вперёд! – улыбаться Сигма в ответ. Коля подходит к Рампо, который в это время сидел за ноутбуком, с его помощью из колонок и идёт музыка. – Рампо, можешь ли ты врубить музыку для медляка?! – спрашивает Коля у Эдогавы. – Хе-хе, да без проблем! Я уже понял, что ты задумал, – усмехнулся Рампо, прищурив глаза. Эдогава нажимает на клавиши, заходит в музыку и включает медленный танец. – Вуаля! Наслаждайся! – улыбнулся Рампо, хлопнув в ладоши. – Спасибо!!! – кричит Николай, мигом спускаясь со сцены. Гости поняли, что начинается музыка для медленного танца и встали по парам. Коля подхватывает Сигму за талию, а вторую руку кладёт парню на плечо. Флейтист же, в свою очередь улыбаясь, кладёт руки на шею Николая и они начинают медленно танцевать. Осаму с Достоевским тоже услышали эту музыку. И смотрели, как буквально в метре от них танцуют Николай и Сигма.***
И вот, настало время плана Николая. Они с Сигмой подходят ближе к Осаму и Фёдору. Гоголь локтем подталкивает Дазая к Достоевскому, что тот чуть ли на падает тому на руки. Да... Вот это по-настоящему неловкая ситуация. Фёдор машинально подхватил Осаму рукой за талию, та ещё картинка. Они глядят друг другу в глаза полных непонимания. И первый раз Дазай не может придумать хоть какую-то фразочку, поэтому из его уст вырывается глупое предложение. – Ну раз уж так сложилось, то... Станцуем? – первый раз, Осаму так сложно хоть, что то сказать, словно ком в горле. Сердце бешено бьётся, жар, холод, да что это с ним?! Фёдор оказывается в точно таком же положении, как и Дазай. Он чувствует, как бьётся его сердце и он чувствует, слово пламя окутало его со всех сторон. Тепло... Нет, не тепло. Жарко, даже очень жарко. – Да...– неосознанно отвечает Фёдор. Дазай, усмехнувшись, хватает Достоевского за запястье, кладёт его руки себе на плечо, а свою опускает на талию Федора. Эта пара закружилась в медленном танце. Они смотрелись так прекрасно друг с другом, тёплый Осаму и холодный Фёдор, то ещё комбо. – Всё идёт по плану, – улыбается Николай, глядя на пару. – А когда у тебя, что-то не получалось? – спрашивает Сигма. – Никогда! – восклицает Николай, теперь точно всё идёт по плану. *** Осаму с Фёдором кружатся в медленном танце, но Дазай не будет Дазаем, если не испортит этот момент. Шатен специально наступает на обувь Достоевского, на что тот лишь закатывает глаза. В ответ Фёдор очень крепко, аж до боли сжимает плечи Дазая, на что тот, чуть ли не подпрыгнул, такой хрупкий с виду Фёдор, а столько силы... Музыка заканчивается и пары расходятся. План Коли удался, заставить Осаму и Фёдора танцевать вместе – была его главная цель.***
И вот, не пришло и десяти минут, как Коля с Осаму решили поспорить: "А кто выпьет больше алкоголя и не будет в хлам?" Сигма пытался отговорить парней, так как это не очень безопасно, но "артисты" настояли на своём. Рядом с ними стояли Рампо с Ацуши и По, лишь наблюдая за происходящим. Парни решили пить виски. Первый стакан, второй, третий... Оба чувствуют себя так же, ничего и не произошло, никто не проспорил. – Ха-ха, так и думал, что никто не победит! – говорит Дазай слегка пошатываясь. – Тц, вечно ты непобедим. – отвечает Коля поедая шоколад, который принёс Сигма. – А то! Ой, Федя, а ты чего такой... – не успел договорить шатен, как вдруг в глазах резко потемнело, ноги подкосились, стало тяжело дышать, в ушах жуткий звон. Что с ним?! Дазай еле держится на ногах, всё плывёт перед глазами, ноги не держат, он падает без сознания. Все думали, что это опять очередной актёрский прикол, ведь Осаму почти никогда не было плохо, но не тут-то было... Рампо с Ацуши отчётливо видели, что с Дазаем, что-то не то и Эдогава подбежал к шатену подхватив его, чтобы не дать упасть на пол. К Эдогаве подбегает Ацуши, а за ним и Николай с Сигмой. Накадзима– был студентом медицинского и он знал, что делать в такой ситуации. Он осматривает Осаму, шатен слишком бледный, очень холодные руки и... Пульс?! Глаза Ацуши округлились за секунду, он нервно сглатывает и произносит. – ВЫЗЫВАЙТЕ СКОРУЮ, ПУЛЬСА НЕТ!– Это всё, что смог сказать парень, но его услышали, Сигма побежал за телефоном, который лежал неподалёку от него и парень набирает номер. – ЧТО?! ЧЕГО?! КАК ЭТО НЕТ?! – восклицает Николай, словно протрезвев. – ПИЗДЕЦ... – говорит Достоевкий, с ошарашенным видом. Через минуту подбегает Сигма вместе с Чуей, который тоже услышал крик Ацуши. – Скорая будет ориентировочно, через пять минут. – говорит Сигма, пытаясь отдышаться. – Что нам делать?! Мы можем хоть как-то помочь, не знаю... Вернуть дыхание?! – спрашивает Накахара. – Отлично, очень быстро. Мы можем сделать только одно, то что сказал Чуя– попытаться восстановить ему дыхание, быть точнее– массаж сердца. – отвечает Ацуши. – Замечательно, до прибытия скорой...– говорит Достоевский, подходя к шатену. – Я это сделаю.