***
Врачи уже подъехали к общежитию, на лестничной площадке послышались быстрые шаги нескольких людей. На вызов прибыла аж бригада из пяти человек, среди которых, были и знакомые наших героев. Врачи уже на втором этаже, с лестницы можно увидеть в какой комнате произошло преступление, так как дверь в неё чуть ли не выбита. В комнату сначала входит заведующий врач вместе с главврачом врачом – Мори Огаем. Тёмная личность, почти никто о нём ничего не знает, известно только то, что когда Осаму был ещё школьником, Огай был его опекуном. В больнице он один из профессиональных врачей, а так же хорошо разбирается в хирургии и абсолютно всегда в кармане брюк лежит его любимый скальпель. Кто знает, что с ним случится. Мори почти никогда не снимает свой медицинский плащ, обычно носит галстук, сиреневую рубашку и брюки. Огай имеет тёмные волосы с лёгким фиолетовым отливом и такие же фиолетовые глаза, почти как у Достоевского. За врачами входит медсестра и двое студентов-практикантов – Акико Йосано и Ацуши Накадзима. Да-да, тот самый юноша, который спас Осаму на вечеринке и прекрасная девушка, с которой достаточно хорошо знаком Фёдор. – Какие люди! У нас тут ножевое ранее в области живота, как же так, Осаму? – задаёт вопрос Огай, присаживаясь на корточки рядом с Достоевским и Дазаем, осматривая пострадавшего. – Большая потеря крови... Тащите носилки. – строго указывает Мори. – Огай Мори... Давно не виделись. Не время выяснять отношения, скажи, его же ещё можно спасти, да?... – спрашивает Осаму, глядя на Огая. – Да его уже не спасти. Слишком много крови потерял. – махнула рукой Акико, натягивая медицинскую перчатку. – ЧЕГО?!.. – чуть ли не подпрыгивая, подал голос Николай. Ну всё, этот день точно будет самый запоминающимся в его жизни... Смерть его лучшего друга... Нет! Надежда есть, «не смей отчаиваться или эта тоска сожрёт тебя изнутри!» Так говорил и говорит Сигма. Выход есть даже из самой сложной ситуации. – Вы же шутите, да?... – Ну конечно же, я шучу. Ждём носилки, сейчас разберемся. – ухмыляясь говорит Йосано, пока Мори угрожает ей кулаком, а девушка в ответ на это закатывает глаза. Гоголь облегчённо выдохнул, слава Богу, что это всего лишь шутка... Неуместная шутка. Сердце так и разрывается от боли, тем более на его руках лежит любимый человек без сознания! Сколько всего навалилось в один день... – Не лучший случай сейчас шутить, Акико... – подал голос Ацуши, вместе с Огаем осматривая брюнета. – Доктор Мори, времени очень мало, где носилки? Они уснули там что ли? – встревоженно говорит Накадзима. – Верно. Йосано, подай, пожалуйста, перчатки и марлевый тампон. И ещё пакет для защиты улик. Сейчас мы разберёмся... Ацуши, где там носилки? Гавкни там на врачей, путь торопятся! – командует Огай. Он в этих делах профессионал, сколько раз Мори в прямом смысле вытаскивал людей с того света. – А с Сигмой что? Без сознания, видимо? Медсестра, что делать? – Акико перевела взгляд на Николая с Сигмой. Медсестра встрепенулась и достала из аптечки баночку с неким лекарством. – Нашатырь ему под нос, вот и всё. Будет как новенький. – говорит девушка, поднося к носу флейтиста флакончик с раствором. Почему дают нюхать нашатырь? Этот очень резкий запах выступает своеобразным стрессом для организма – раздражает слизистую оболочку носа, а еще возбуждает дыхательный и сосудодвигательный центр мозга. Повышается концентрация и внимание. Через несколько секунд, Сигма и правда стал как новенький – парень просто вскочил с места. – Божечки! Что происходит?! – воскликнул флейтист, ошарашенно глядя по сторонам. – Ох... Слава Богу, ты живой! Я тебе потом расскажу, сейчас не время. – успокаивает своего парня Коля, подмигивая медсестре, мол, спасибо. И тут в комнату вместе с Ацуши вбегают ненадолго ушедшие врачи, уже с медицинскими носилками. Огай перевёл взгляд на запыхавшихся врачей. – Слишком долго. – строго говорит мужчина. – Осаму, как бы это больно не звучало, но попрошу тебя и твоих друзей выйти отсюда. И да, помой, пожалуйста, свои ручки. – слегка усмехаясь, говорит Мори и натягивает маску. – Коля, вы уже вызвали полицию? Очевидно же, что Фёдор не сам себя пырнул. – задаёт вопрос Сигма, выходя из комнаты вместе с Дазаем и Гоголем. С полицией тесно связан отец Сигмы, поэтому, если что, он может поискать данные Тацухико, кто он вообще такой и откуда взялся. Сигма сейчас безусловно очень переживает, как за своих друзей, так и за себя, ведь на месте Фёдора с Осаму могли быть и они с Гоголем... Чувство самосохранения даёт о себе знать. – Ё МОЁ! ОСАМУ, ЧТО ЖЕ ТЫ СТОИШЬ! СКОРЕЕ ЗВОНИ!! – хватается за голову Николай, подбегая к шатену. – Дай ты ему хоть отойти и руки помыть, Коля... Я сам позвоню. – отвечает Сигма, уже набирая номер полицейского участка. Да, Сигма верно подметил, Осаму лучше сейчас попытаться отойти от всего происходящего... С позволения друзей, шатен уходит в уборную. В груди всё сжалось до микроскопических размеров, настолько ему сейчас больно и плохо. Но волю слезам Дазай дать не может, они просто не текут. Ему плохо на все миллион процентов, когда осознаёшь, что тебя передали и просто растоптали об жёсткий асфальт. Так ещё и на твоих руках кровь дорогого тебе человека... – Почему я не заметил нож раньше... А если бы.. если бы я смог его защитить... Просто защитить... И тогда не было бы всего этого, может быть, всё было бы хорошо, может мы бы и сами справились... Подумаешь, вонзили нож в меня. Для кого-то это будет праздник, лишь бы он был жив... – шепчет Осаму себе под нос, отмывая руки от крови. – Какая же ты тварь, Тацухико. Наверняка какой-нибудь сговор против нас. – предполагает шатен. Он понимает, что сейчас его будут допрашивать в участке, да только он ничего не сможет сделать, слишком мало улик. Вот если бы, если бы он его защитил, было бы всё по-другому?... – УЛИКИ?! ТОЧНО УЛИКИ! – воскликнул Дазай, он может позвонить Рампо и тот, как частный детектив, может помочь им доказать их правоту. Осаму в прямом смысле слова вылетает из помещения и несётся к друзьям. – Через сколько тут будет полиция? Гоголь аж подпрыгнул на месте, от такого резкого появления своего друга. – Через минуты три... Осаму, что такое? Я тебя не узнаю. – спрашивает Николай, кладя свою руку на плечо друга, ему тоже сейчас нелегко, но если они все будут вместе, то всё будет хорошо. Наверное... – Мы найдём улики и все нужные документы! Мы сможем оправдать нашу правоту и засудим Шибусаву! – радостно воскликнул шатен. – Не всё так просто, как бы хотелось, Осаму.... Слишком мало доказательств, мы... мы ничего не сможем с этим поделать. У нас только нож и твои глаза, больше ничего... – вздохнул Сигма, на что настроение Дазая резко сменилось, а ноги подкосились. – Ребята! Можно вас? – раздался очень знакомый голос. Ацуши! Парень выбежал из комнаты, пока врачи выносили тело Фёдора в машину скорой помощи. – У вас же есть доказательства, кто и зачем это сделал? – Как бы сказать.... – начал Гоголь, но юноши услышали звуки серен на улице. – Сейчас и разберёмся. – говорит блондин, беря за руки своих друзей и выбегая на улицу.***
Фукудзава Юкичи – подполковник полиции с высоким стажем, в прошлом работал в администрации. Строгий и безжалостный мужчина, увидеть улыбку на его лице – восьмое чудо света, если вам это удосужились увидеть, вы можете назвать себя самым счастливым человеком на земле. Мужчина чаще всего носит свою полицейскую форму, но без фуражки, она не нравится Рампо, почему именно из-за этого? Юкичи был опекуном Эдогавы и за это время они успели сблизиться, к тому же Рампо помимо своей работы ещё и частный детектив, так что у них с полицией достаточно тесные связи. Фукудзава так же знаком с Осаму и именно он приехал на вызов. Парни всей толпой выбежали на улицу, где стояло две полицейские машины и одна скорая, в которую уже ложили Достоевского, надев на него кислородную маску. – Пиздец... – тихо шепчет Гоголь. При виде такого сердце просто разрывается на части, столько переживаний за своего друга. Николай почти никогда о нём не беспокоился, Фёдор и сам далеко не глупый, чтобы самому о себе заботится, но эта ситуация доказывает обратное... Парни направляются к полицейским и Мори, который как раз с ними беседовал. – Вот нож, который вонзили в нашу жертву. Большое улик мы дать не можем, Йосано осмотрела всё. – говорит Мори, вручая протёртый от крови нож в руки полицейскому, хотя немного крови на нём всё равно осталось... Юкичи молча кивнул в ответ. Дазай срывается с места и бежит к подполковнику полиции, рядом с которым стоит Огай. – Уважаемый Фукудзава! – прокричал Осаму, уже подходя к мужчинам. – Вы узнали, что это за нож и чей он?! – спрашивает шатен, глядя на специальный полупрозрачный пакет для защиты улик, который Огай отдал Юкичи. Казалось бы, всё так легко, нож наверняка принадлежит преступнику и по отпечаткам на нём можно это выяснить, но всё-таки есть какой-то подвох... – И тебе здравствуй, Дазай. Пока ещё ничего не известно, только по виду можно выяснить, что нож коллекционный и достаточно дорогой. В обычном магазине такого не найти. – отвечает Фукудзава на вопросы студента, к которому уже подошли его друзья. – У вас есть свидетели? Наш следователь уже ознакомился с этим делом и передал вам повестки на допрос. – сказал Юкичи, передавая в руки Осаму конверт с документом. Дазай на месте разворачивает конверт и ознакамливается с текстом в нём. – Спасибо. – это всё, что сказал шатен. – Сам Фёдор и Осаму. Больше никого. – отвечает Николай, указывая на Дазая. Шатен напрягся, когда сказали его имя, кажется, сейчас всё начнётся и канистра с бензином вновь полна. – Но я могу доказать их правоту! – Как же ты это сделаешь, Коль... Ты с уголовным кодексом-то знаком?... – подпирает белобрысого под ребро Сигма, чтобы тот замолчал. – Юкичи Фукудзава, мы можем поехать вместе с Осаму в участок, у нас есть немного доказательств, чтобы обвинить одного человека в этом... – слегка запинаясь, говорит музыкант. – Замечательно. Все в машину, едем в участок. – заявляет подполковник, подходя к полицейской машине и давая знак водителю – работнику полиции, что можно открывать все двери. – Допрос назначен на три часа дня. – дополнил Осаму, свернув конверт и спрятав тот в карман плаща. Первыми в машину садятся Николай с Сигмой, а за ними, с краю, Осаму. Дазай очень нервничает и из-за этого у того судорожно трясутся конечности, в данном случае – это кисть руки. Гоголь кладет свою руку на кисть Осаму и смотрит тому в глаза, мол, «не переживай, всё будет хорошо, мы с тобой.» Шатен глядит в одну точку, а чувство мести так и просится наружу. Всё, что ему сейчас нужно – это оправдать свою правоту и засудить Тацухико, у него будет очень сладкая месть... Всё тело так и окутывает жажда нетерпения, а на лице спокойствие, Дазай умеет это контролировать. Пока в душе пожар, на яву мир и спокойствие – вот его актёрский талант. Сигма очень переживает за своих друзей и как раз в этом случае он может сыграть огромную роль. Он может связаться с отцом и договориться с ним о встрече, только бы Фёдор был жив... Если он умрёт – всё дело пойдёт на перекос. Это уже будет не «дело о покушении на жизнь» , а «Дело об убийстве.» Ужасненько, да? Но флейтисту даже думать об этом не хочется... – Осаму, ты как там?... – едва слышно сказал Сигма, но Дазай даже не повернул голову в его сторону. Видать, всё плохо... Гоголь наклонился к уху музыканта. – Всё ужасно. Он никогда так не нервничал, как сейчас... – шепчет блондин. – Тяжело... – вздохнул Сигма. Обычно, когда флейтист нервничает, у него всегда с собой в кармане брюк лежат кислые конфеты. Это помогает слегка взбодриться и успокоиться, но в данной ситуации тут даже пять килограмм таких конфет не поможет...***
Машина уже подъехала к полицейскому участку и Фукудзава жестом указал парням покинуть салон автомобиля. Юкичи не в первый раз встречается с таким инцидентом и это для него уже обычное дело. – Первый этаж, вторая дверь слева. Вам туда. – строго говорит подполковник, выходя из автомобиля. Осаму вылетает из машины первый, а за ним уже и Гоголь с Сигмой. Сейчас на месте допроса станет жарко. Шатен просто кипит от ярости, у него есть аргументы, чтобы доказать свою правоту, но этого слишком мало.... Осаму идёт с ядовитой ухмылкой почти на всё лицо, он готов к этому, он ждёт этого.***
Огури Муситаро – следователь или же дознаватель. В его кабинете так и кишит атмосфера ужаса и загадок, даже самые опасные преступники выдавали ему все тайны. Мужчина привлекательный: брюнет с короткой стрижкой, чаще всего его волосы имеют аккуратную укладку с неровным пробором. Зелёный костюм и рубашка в небольшую клетку – его визитная карточка, уж очень модный и опрятный комплект, тут любой позавидует. Муситаро человек нервный и порой даже вспыльчивый, но это не мешает ему проводить допросы. Огури так же хорошо знаком с Рампо и Эдгаром, когда-то у них было общее дело. Студенты, а точнее уже свидетели, находят нужную дверь и под руководством Фукудзавы заходят в неё. В кабинете посередине стоит небольшой стол с двумя стульями напротив друг друга, слева от него небольшая скамейка, шкаф для документов и тумбочка. На стене висят ещё неразгаданные судебные дела. Парни видят приятного на взгляд мужчину достаточно высокого роста. Как только они зашли в кабинет, тот сразу же перевёл на них взгляд и оторвался от анализа документов. – Здравствуйте. Я ваш следователь в данной ситуации. Огури Муситаро. – представился мужчина, – Мне уже доложили всю ситуацию, сколько у нас свидетелей? Или это так, группа поддержки? – ядовито спрашивает Муситаро, анализируя парней, на что сержант холодно посмотрел на того. – Свидетель один и это я, но эти два парня могут дать доказательства, чтобы заявить о виновности одного человека. – отвечает Осаму, глядя прямо в глаза дознавателю. Он абсолютно уверен в себе. – Что ж... Вот как.... Тогда прошу на стул, а вы за дверь, если понадобится какая-нибудь информация – я дам вам слово. – утверждает следователь, приглашая Дазая сесть на стул перед ним. Шатен покорно кивнул и сел напротив Муситаро. – Начнём. Кто вы и какое отношение вы имеете к потерпевшему? Я имею полное прямо попросить ваш паспорт или паспорта и документы. – задаёт вопросы дознаватель, беря в руки лист бумаги и ручку. Огури сразу заметил, что Осаму не из России, как и он сам, а значит паспортов у него должно быть несколько. – Дазай Осаму. Отношение? Хм, его приятель, мы учимся в одном университете и достаточно часто общаемся. – отвечает шатен, передавая в руки следователя свои документы. Он всегда их носит с собой во внутреннем кармане плаща. Муситаро прочитывает все данные из документов и, кивнув, отдаёт их обратно студенту. – Славно. Можешь мне максимально подробно рассказать о всей ситуации, кого ты в ней винишь и всё, что тебе известно об обстоятельствах дела. – сразу так много вопросов? Вот такая вот фишка Огури. – Допустим, начнём всё сначала. Мы с потерпевшим и ещё с несколькими людьми сидели в комнате общежития, потом к нам присоединился ещё один человек, Тацухико Шибусава – мой старый знакомый, но остальные его не знают. Он пришёл с тремя кружками чая, хотя нас было пятеро и отдал одну мне, вторую моему товарищу, а третью оставил себе. – делая небольшую паузу доносит информацию Осаму. – Это меня и насторожило. После содержимого в этой кружке, одному из человек стало не по себе, он покинул комнату и почти сразу за ним ушёл его друг. – Дазай не стал переходить на личности Сигмы и Гоголя, так как он знает, что следователь это уточнит, да и тем более узнает от их самих. – После мы остались втроём. Собственно: я, Тацухико и Фёдор. Мы с Фёдором отошли в другой угол комнаты, обсудить одно дело, поэтому я совершенно не знаю, что мог делать в этот момент Шибусава. После этого, он задал несколько вопросов Достоевскому, но тот на них не ответил и за долю секунды он вонзил в него нож. – недоговаривает шатен, как его прервали. Он должен был быть к этому готов, дознаватель имеет право его прервать в любой момент допроса. – Хорошо. Я тебя понял. Кто эти твои друзья, которые покинули комнату? Имеют ли они какое-то отношение к Достоевскому? – резко прерывает Осаму следователь и задаёт другой ряд вопросов. – Хм... Сигма и Николай Гоголь – мои лучшие друзья. Гоголь мой сожитель по комнате, мы с ним учимся на одном факультете и курсе. С Фёдором он знаком давно и общаются они достаточно часто, почти каждый день... – слегка задумавшись, вымолвил Осаму. – А Сигма... однокурсник Достоевского, они обучаются на одном факультете. Про их отношения сложно сказать... Скорее всего, как приятели?... – размышляет шатен. – Достаточно. Из твоего рассказа я понял, что именно на твоих глазах произошло покушение на жизнь Достоевского. И ты утверждаешь, что в этом виновен Тацухико Шибусава? – переспрашивает Огури, ориентируясь на заметки и рассказ Осаму. – Абсолютно точно. – утвердил Дазай. – Я вас понял – заявляет Муситаро, строго глядя на актёра, который, казалось бы, совершенно спокоен, но это далеко не так... – Похоже, у нас только один свидетель и остальных допрашивать нет смысла, так как они ответят совершенно тоже самое... – анализирует следователь, – что ж, я отнесу все документы, а ты сиди здесь и подпиши эту повестку. – Огури вручил шатену документ, который содержит в себе согласие на то, что Осаму как-то связан с этим делом. – Минуточку! А разве вы не должны допросить всех свидетелей? – уточняет Дазай, поворачиваясь лицом к уходящему Муситаро. – А разве они свидетели? Ты сам посуди, свидетелей тут двое: ты и Достоевский, а они так же являться пострадавшими. – утверждает дознаватель. – Допрос пострадавших будет тогда, когда назначат суд и вы найдёте виновника, к тому же, нужно доказать виновен ли тот кого вы обвиняете, но это уже другая часть дела. – заявил Муситаро, тем самым вводя Осаму в замешательство и неловкое положение. Дазай даже выронил ручку, которую, казалось, очень крепко держал в своей кисти. – Не надо сейчас лишних вопросов, я понимаю, вам трудно, но нам нужно разобраться с этой частью дела. – сказав эти слова, следователь покинул помещение. – Другой допрос, виновник, суд... Господи, когда это закончится... – ударив себя рукой по голове, едва слышно сказал Осаму, пытаясь сконцентрироваться на документе.***
После ухода следователя, Николай с Сигмой пулей влетают в его кабинет, вставая рядом с Осаму. Дазай сидит в полном шоке, он никогда не был так озадачен и обеспокоен, шатен склонился над бумагой и поставив локти на стол, держась двумя руками голову. Такое чувство, будто он сейчас просто упадёт без сознания, настолько он сейчас слаб снаружи, что уж говорить про внутреннюю бурю... – Осаму, всё хорошо? Может тебе таблетку выпить? – Спрашивает Сигма, бегая по кабинету глазами и положив свою руку на плечо друга. Флейтист уже готов достать свою «дорожную аптечку», которую он всегда носит с собой на всякий случай. – Осаму, ты как? Давай мы тебе воды принесём?! Успокойся, всё хорошо!... – пытается взбодрить друга Гоголь, но видимо это не очень хорошо выходит, Дазай полностью ослаб. – Ребята, всё под контролем, всё хорошо, мы справимся, да-да... Нам нужно просто... просто... – недоговаривает шатен, как его перебили. – Просто поспать, Дазай. – перебивает Осаму Сигма. – Жизнь не окончена, мы найдём выход из этой ситуации, Фёдор будет жить, я тебе обещаю. Мы сделаем всё ради этого, только пожалуйста, не надо так переживать, ты весь на нервах, как игла, ещё чуть-чуть и ты совсем выгоришь. – утверждает флейтист, глядя на Осаму, а затем на Гоголя. – Мы сделаем абсолютно всё для этого, Дазай. – дополняет блондин. – Если мы и тебя сейчас потеряем, то тут уже дело пойдёт ко дну. Ты ведь этого не хочешь? Давай, собирай всю свою волю в кулак, как я тебя учил! Не время унывать – время действовать. Если ты сейчас уйдёшь в отчаяние и бесконечную депрессию, то дело считай закрытым. Всё зависит от тебя. – строго и безжалостно мотивирует Николай, до жуткого покраснения ударяя Осаму по щеке. Да, возможно это не совсем тот подход который нужен, но он в прямом смысле отрезвляет мозг и память человека и это то, что нужно Осаму. Никакая там смазливая поддержка в плане обнимашек и прочего, а самый настоящий удар по всем живым и трезвым клеткам, которые не впали в отчаяние, а бороться до конца, именно такова мотивация Гоголя. Сигма посмотрел на Николая с испугом и непониманием, на что тот лишь кивнул в знак того, что так и надо, всё под контролем. – Коль, не слишком ли?... – едва слышно шепчет на ухо белобрысому музыкант. – Это норма. Мы так друг друга в чувства приводим. – отвечает актёр. После, некого леща, Осаму и вправду чуть ли не подскочил. Это способ приведения в чувства достаточно жестокий, но действенный. Шатен запрокидывает голову назад и глядит на еле-еле живую лампу, а потом опускает взгляд вниз, уже гладя на друзей. Кажется помогло... – Ты прав. Мы ищем адвоката. – сжав руку в кулак и ударив ей по столу, заявляет Дазай. – Вот теперь я тебя узнал. Мой дорогой друг Осаму. – хихикнул Николай, на что получил лёгкий подзатыльник от Сигмы, мол, «ты всё-таки переборщил.» В это время к кабинету уже подходит следователь в компании Фукудзавы, и Николай с Сигмой, как ужаленные, мигом садятся на скамейку около стола. Дознаватель заходит в помещение с папкой документов. – Раз вы все на месте, могу заявить: согласно 111 статье УК РФ – это умышленное причинение тяжёлого вреда здоровью. Потому что мы ещё не знаем, будет ли пострадавший жить или нет. – уточняет Муситаро. – Виновному же грозит от восьми до десяти лет лишения свободы. Мы берём это дело на себя, НО вам нужен адвокат и желательно частный детектив, чтобы найти улики и доказать вину Тацухико Шибусавы, которого нам последует найти. Вдруг нападавший совсем не тот, на кого вы положили вину, но если ориентироваться на рассказ свидетеля, то есть большая вероятность, что это он. – заявил следователь, глядя на сержанта. – Совершенно верно, Муситаро. Но для начала нужно дождаться известий о состоянии Достоевского, а уже затем приниматься за работу. Вдруг это дело будет об убийстве, а не покушении. – холодно говорит Фукудзава. – Но... Но как же?! Юкичи Фукудзава, нужно браться за дело сразу, нет времени медлить! Если Тацухико сбежит или ещё хуже покончит жизнь суицидом?! Мы тогда ничего не сможем сделать! – заявляет Гоголь, подходя ближе у Юкичи. Кажется, сейчас начнётся настоящий спор... – Юноша, мы знаем, что делаем. Ваше дело сейчас – искать документы и улики, чтобы доказать виновность обвиняемого. – отвечает подполковник. – Подождите... То есть вы на полном серьёзе противоречите словам дознавателя?! Вы не возьмётесь за дело, пока не узнаете будет жив Фёдор или нет?! Но это же неправильно! – тут уже возмущается Осаму, выходя чуть вперёд. Гнев в его сердце возрастает с каждым вздохом, с каждым словом. – Иначе никак, Дазай. Прошу прощения. – отвечает Фукудзава, разводя руками. Он и правда ничего не может с этим поделать. – Не ввязываейтесь сейчас, у вас есть своё дело. – Доступно. – скалясь, прошипел Осаму и быстрыми шагами покинул кабинет. Пламя пожирает всё его тело, кажется, что он сейчас станет огнём, который сожжёт всё до тла. Опять эти чувства берут верх, снаружи совершенно спокойный пофигизм, зато внутри целый пожар из эмоций. Дазай готов пешком дойти до больницы и своими же руками заставить врачей сделать так, чтобы Фёдор был жив. Как же он сейчас зол, зол на самого себя. Он не заметил, не догадался, не увидел, не понял, если бы... Если бы он догадался и увидел, разузнал, в конце концов почувствовал, а не летал в облаках, то всего бы этого не было! Он бы понял, он бы защитил... Студент подходит к остановке, которая находилась рядом с участком и садится на первый попавшийся автобус. К счастью, он идёт до остановки, где находится больница. Через несколько минут после лёгкого осознания, за Осаму выбегают и Николай с Сигмой, но друга догнать им уже не удалось, слишком уж поздно они вышли... – Чёрт, чёрт, чёрт! Он же сейчас таких дров наломает! Дазай всю больницу разнесёт к чёртовой матери! – паникует Гоголь, хватаясь руками за голову. Уж кто-кто, а Коля знает Осаму лучше, чем он сам. Дазай и не такое может устроить, только каплю бензина пролей, взрыв произойдёт за пять секунд. Он знает, они оба знают... – Спокойно. Мы его обгоним! – ухмыляется Сигма, доставая ключи от машины. – Через пять минут будем на месте, Коль. – заявил флейтист. Таким уверенным Сигму ещё не видели... Казалось бы, в такой ситуации паника и страх овладели бы тобой с ног до головы, но Сигма знает выход из любой ситуации. – Подожди... Я, конечно, знаю, что ты у меня самый лучший на свете, но как тут... – ошараешнно глядит Николай на своего возлюбленного. – Свои связи, любимый. Бегом в машину! – уже подбегая к авто, командует музыкант, открывая дверь. Блондин пулей несётся к машине и садиться на переднее пассажирское место. – Мы точно успеем? Может Осаму и правда оставить наедине с собой... А мы с тобой поищем улики и документы?... – засомневался Николай. – Ты хочешь бросить своего лучшего друга в таком положении? Ты уверен, что он справится? Противоречишь своим же словам... – с лёгким недопониманиманием говорит Сигма, глядя на блондина. – Ты прав, но Осаму умён. Он же поймёт, в какой момент нужно остановиться, верно?... К тому же, медлить нельзя. – утверждает Коля. Полный парадокс... Дазай и вправду может справиться один, но не в таком состоянии, ему нужно остыть, нужно крепкое плечо поддержки... Музыкант задумался. И правда, пока Осаму может решить дела в больнице и найти детектива, они с Гоголем могут заняться поиском документов и данных Тацухико... – Вот что, Коль. Мы сейчас едем ко мне, там мы постараемся найти всю возможную информацию о Шибусаве, а Дазай узнает о состоянии Фёдора и, к тому же, найдёт детектива. – заявил Сигма. – А ведь правда! Сигмушка, да ты гений!! Чтобы мы без тебя делали! Жми на газ, а я звоню Осаму. – восклицает блондин. В ответ на слова Николая, флейтист лишь кивнул и нажал педаль газа. До его дома в центре, быть точнее в Москва-Сити, ехать достаточно долго, но если поторопиться и срезать путь, то можно успеть. Гоголь набирает номер Дазая и слышатся гудки, вызов идёт... – Слушаю. – послышался голос с той стороны трубки. Николай облегчённо выдохнул, всё хорошо... – Так, Осаму, слушай меня внимательно. Ты сейчас едешь в больницу и узнаёшь о состоянии Феди, от этого зависит наше дело. После этого ты ищешь нам частного детектива, чтобы найти все возможные улики и зацепки, а мы с Сигмой будем искать данные Тацухико. Понял? – доносит план действий для Дазая Гоголь. – Детектив уже найден и вы его прекрасно знаете. Про больницу я тебя понял, как раз направляюсь туда. План ясен, до связи. – коротко ответил шатен, сбрасывая звонок. – Фух... Всё под контролем, мы сможем. Наверное... – вздохнул Коля, закинув голову назад. Кажется, студентов ждёт неизвестное количество бессонных ночей...