***
Осаму прислушивается к диалогу, происходящему в кабинете ректора. Тацухико явно там не один. Актёр не смеет двинуться с места, пока Фёдор крепко держит того за запястье. Хм.. странно, руки у него просто ледяные, словно он мертвец, что не сказать о кистях Дазая: они горячие, даже очень... Кажется, если их руки соприкоснутся, в прямом смысле начнёт появляться пар, хотя они уже сплетены вместе.***
Парни уже идут и университет, на удивление, не кишит жизнью, как это обычно бывает. Оно и видно, студентов маловато, в субботу практически никто и не ходит, за что потом получает люлей от преподавателей. Николай, Сигма и Эдогава уже выходят из подъезда прямиком к автомобилю флейтиста. – Думаю, до перерыва мы успеем. – предположил Сигма, нажимая на ключах кнопку для открытия дверей и стремительно садясь в машину. Надо очень сильно торопиться, мало ли что произойдёт... – Скорее всего! Итак, каков наш план? – взбодрился блондин, прыгая на переднее сиденье. – Нужно обойти всех возможных преподов, ведущих пары у вас и режиссюры. – заявил Эдогава, меняя свою привычную кепку на полицейскую. Как бы она не нравилась детективу, носить с собой её надо. – Оу, доброго здравия вам, сержант Эдогава! – пошутил Гоголь, прислонив ладонь к голове и громко смеясь. – Коля, не сейчас. – прервал того водитель, заводя свой автомобиль. – Пристегнитесь лучше. – Ха-ха! Да ладно тебе, Сигма! Смешно же! – не согласился Рампо, пристёгивая ремень безопасности. – Шутки шутками, а дело серьёзное. – Ой, Сигмушка! Не будь букой, морщины появятся! И салон залился звонким смехом, что даже флейтист не смог устоять и хихикнул в ответ Гоголю. Внимание – вот, что обожает актёр.***
– Не волнуйся, дядя, я знаю, что они скоро будут здесь и не упустят возможности заглянуть к тебе. – послышался сладостный и расслабленный голос Шибусавы.
– Как знаешь, Шибу, я полностью полагаюсь на тебя. Ты обязан заполучить эту информацию от него.
На лице Осаму проявилось негодование, и он перевёл взгляд на брюнета, который, нахмурившись, что-то печатал в своём телефоне одной рукой. – Что за бред... Информацию.. от него... – недопонимает шатен, грустно глядя на экран. Музыкант выгнул одну бровь, переводя взгляд на оппонента. О да, в его груди заиграли новые краски, увидеть замешательство на лице самого Осаму Дазая – то ещё веселье. Вот только оно исчезает, когда ты сам ничего не понимаешь... – Бред? А я думал, что твой план проработан до таких мелочей, что этого слова не должно быть в твоём лексиконе. – хмыкнул Фёдор, стебясь над Дазаем. – Не хочешь отпустить мою руку? Шок уже прошёл. Шатен поспешно выбирался из достаточно крепкой хватки Достоевского, обтирая руку о штанину. – Будто бы ты сам знаешь, в чём дело. Могу предположить только одно – что у кого-то из нас имеется секретная информация, которая нужна этой сумасшедшей семейке. – задумался актёр, указывая пальцем на ноутбук. – Да ты капитан очевидность. – закатил глаза Фёдор. – Ясно дело, что неспроста они всё это затеяли, причиняя умышленное нанесение тяжёлого вреда человеку. – Да-да... – пробормотал шатен, не сводя взора с надписи "ошибка" на экране, как вдруг, словно по щелчку пальцев, появился вид кабинета ректора, а за его столом... Шибусава. – СТОП, ЧТО?! Фёдор хихикнул, выключая свой телефон. – Воуля. И кабинет к нашим услугам. – восхвалился Достоевский. Он опять его переиграл, видеть такие эмоции на лице Осаму – большое наслаждение. – Федь, это нечто... – Завидуешь? – Пошёл ты.***
Спустя небольшой пробки на дороге и нескольких неровностей, от чего машина подскакивала то вверх, то вниз, компания из трёх человек прибыла к месту назначения. Вообще, парковка около учебного учреждения строго запрещена, разве что учителя могут ставить сюда свои авто, но дело важное, и ехать до ближайшей парковки во дворы ох как не охото. Сигма жмёт на тормоз, что означает: пора на выход. И, взяв чемодан с нужными бумагами, а именно компроматом на Тацухико, друзья мигом выходят из машины, направляясь к зданию. – Жаль, что ноут Осаму спёр, доказательств было бы больше. – думает Гоголь, открывая ворота во двор универа. – У нас их предостаточно, Коль, не переживай. – успокоил блондина флейтист, слега улыбнувшись, уже подходя к ступеням. – К какому преподавателю нужно идти первым? Точнее, в какую аудиторию? – задал вопрос Рампо, дёргая за ручку двери, ведущую в помещение. – Наверное, Терентич. Он ближе всех, к тому же он ведёт пары не только у нас. – заявил Гоголь, заходя во внутрь и поспешно оглядывая двери аудиторий. – Отлично. Тогда вперёд. – заявил Сигма, разворачиваясь в нужную сторону. Несколько шагов от входа и косые взгляды студентов на "трио" парней, среди которых находятся "полицейский"; но друзья знают, что никакой он не полицейский, а частный детектив. И вот, дверь в аудиторию открывается, а в ней не только преподаватель, а ещё и куча студентов! Но ведь уже перерыв, разве они не должны рассосаться по другим кабинетам или хотя бы покинуть помещение? Что ж, делать нечего, придётся разговаривать так. Николай берёт всё в свои руки и с приветливой улыбкой на лице подходит к преподавателю, который как раз-таки сидел за столом. – Доброго здравия, Павел Терентич! У нас к вам небольшое дельце... – не успел блондин и договорить, как преподаватель встал из-за стола, оглядывая гостей пожаловших к нему. – И вам не хворать, Николай. Дела делами, а пары посещать надо. Мало того, что я веду сразу у двух факультетов, так вы ещё и проявляете такое неуважения ко мне! Неделя прогулов! Если вы болели, то где же справка? Или вы с товарищем Дазаем на пару болеете? – выставляет претензии Терентич, без единой запинки выговаривая фразы, что даже Гоголю стало не по себе. – Прошу прощения, но вопросы про посещения возможно решить чуть позже? Мы по уголовному делу сюда заявились. – подал голос Сигма, выходя вперёд и ведя за собой Эдогаву. – Именно так. Позвольте представиться – Эдогава Рампо, частный детектив на это дело. – шатен достаёт своё удостоверение и показывает его преподавателю, чуть ли не тыкая тому в лицо. – Такие студенты, как Фёдор Достоевский и Тацухико Шибусава, вам знакомы? – начинает задавать вопросы детектив, склонив голову набок. Преподаватель на время застыл, изучая удостоверение Рампо. – Понаберут же иностранных учеников... Еле как одного запомнил, теперь ещё один... – ворчит мужчина. – Да, знакомы. У одного я веду несколько пар, а другой на весь университет прославился своим умом. Какое же отношение они имеют ко мне? – недопонимает Павел Терентич. – А вот в чём! Один из них нанёс тяжёлый вред здоровью другому! Так ещё и с угрозами, нам нужно всё о нём знать. Не замечали ничего странного в поведении Тацухико Шибусавы? – заявляет Эдогава, ожидая ответа, подавая знак Сигме записывать всё в блокнот, на что музыкант поспешно вытащил ручку с записной книжкой. – Странного... То, что он не заявлялся больше недели, но всё равно знает всё и отлично отвечает на все мои вопросы. – начинает лектор. – Думаю, вам известен тот факт, что он племянник ректора, и чуть слово сказать поперёк – летит угроза, что его дядя отчислит всех, кто встанет на его пути, хотя особых причин то и нет. – на этой ноте преподаватель задумался, – в общем то и всё. Парни обменялись взглядами, и Гоголь, как истинный джентльмен, поклонившись, заявил: – Премного благодарим вас за данные показания. – говорит белобрысый, и махом разворачивается в сторону двери, поспешно покидая аудиторию. – Спасибо, хорошего дня. – благодарит Эдогава, вместе с Сигмой следуя за другом. – ФУУУХ... Первый есть! Осталось... э... трое?... – замешкался Коля, оглядываясь по сторонам. – Около того. – покачал головой Сигма, глядя на Рампо. – Кто дальше? – Руслан Андреевич.– заявляет Николай, гордо топнув ногой. – О нет... Он же нас сожрёт. Мы пропускали его пары три дня подряд... – паникует флейтист, перебирая волосы. – Спокуха, Сигмушка! Мы с ним договоримся! – подбадривает Коля. Руслан Андреевич – самый строгий и одновременно мягкий лектор. Если тебе удалось попасть в список его любимчиков, считай, что ты выиграл эту жизнь. К сожалению, ни Сигма, ни Гоголь, ни Осаму не состоят в этом списке, зато присутствует Фёдор, которого, увы, нет сейчас с ними. Нужно максимально мягко и без конфликта начинать с ним диалог, тут стоит понадеяться только на удачу. – Он так и не изменился с тех пор, как перешёл в ваш университет? – удивлённо произнёс Эдогава, на что друзья отрицательно повертели головой, с неким непониманием– Хах, ясно! К нему нужен особый подход! – детектив открывает свою небольшую сумку и достаёт оттуда плитку горького шоколада. И откуда она там взялась? – Чего... Откуда?! – удивлённо хлопает глазами Гоголь, вертясь вокруг Рампо. – Фокус что ли?! – Да-да, магия, Коля! – хихикнул Сигма, подмигнув детективу. – Фу, горький! Кто только любит такой шоколад! – морщится блондин, косясь на Сигму. – Разве что Федя, но к нему я привык. – Ха-ха! Твой Осаму тоже его обожал, но после того, как я насильно подсадил его на молочный шоколад, деваться было некуда.) – смеётся Эдогава, вспоминая тёплые моменты прошлого. – ДА НУ?! – Ну да, Коля! Всё, бегом на второй этаж, перерыв вот-вот кончится, а срывать лекцию Руслана Андреевича не стоит. – поторапливает друзей флейтист, указав на лестничный пролёт, который ведёт на следующий этаж. Парни переглянулись и отправились вслед за музыкантом, и да, осталось всего шесть минут до конца перерыва, маловато будет.***
В кабинете ректора не происходило ничего интересного кроме того, что Шибусава ходил туда-сюда, будто не зная, куда ему деться. Осаму это очень смутило, и он переглядывался с Фёдором недовольным взглядом. А ведь всё-таки они чем то похожи... Порой кажется, если один начнёт диалог о арбузах, а второй заговорит про КамАЗы, они с лёгкостью поймут друг друга и будут на одной волне. Из этих двоих вышел бы прекрасный интеллектуальный дуэт! Пока у Достоевского выстраивается стратегия, Дазай будет действовать, выстраивая свой план опираясь на факты. Но, увы, они нашли в себе соперников, и пока один не обыграет другого, эта игра будет идти вечно. Тебя так и окутывает азарт, когда видишь замешательство на лице соперника, к тому же, если посадить студентов за один ломберный стол и выдать им карты, эта игра будет длиться вечность. Но всё же, может где-то в глубине души они хотели бы отлично ладить и не гнаться за первым местом. Шатен смирился с тем, что у Тацухико ничего интересного происходить не будет, после того, как режиссёр поставил греться чайник. Актёр листает камеру одну за другой пока не натыкается на самую первую аудиторию. – ДА НУ?! ОНИ ВСЁ-ТАКИ ТАМ?! – выкрикнул Осаму, отчётливо видя своих друзей. – Мои вы хорошие!! Фёдор повернул голову в сторону ноутбука. – М... Тебе не кажется, что им может понадобиться твоя помощь? Всё же в этом устройстве, на котором ты сейчас разглядываешь наших друзей, есть ценная информация, которая может помочь им арестовать Тацухико. К тому же, можно написать, что их цель находится в одном здании с ними. – выдаёт брюнет, явно пытаясь показать то, что актёру лучше поскорее уходить отсюда. – Хм, да... Может ты и прав. Но какая гарантия на то, что они и без меня не смогут всё решить? Я очень доверяю Гоголю, Сигме и Эдогаве. Даже если бы и было так, как сказал ты, то Коля бы сразу же мне позвонил или написал, но как видишь, ни одного сообщения или звонка нет. – задумался Осаму, чуть ближе разглядывая камеры. – Как знаешь. Я лишь говорю то, что им может понадобиться этот документ и твоя дедукция. – ухмыльнулся Фёдор. – Ты намекаешь на то, что мне нужно поскорее валить к ним? – вскинул бровь к верху Дазай. – Неет, что ты, конечно же это не так. – с ноткой сарказма говорит Достоевский, так и стебясь над Осаму. Шатен еле сдерживает смех, видя то, как музыкант пытается насмехаться над ним. Ну тогда в ход идёт план "Б". – Что ж... Смею заметить, что ты абсолютно прав! Так что я должен вас покинуть, о дорогой Фёдор Михайлович. – актёр, захлопывает крышку ноутбука, складывая его в шопер, и приподнимается с места, видя довольное лицо Достоевского; но не всё так просто, вместо того, чтобы идти в сторону двери, Осаму направился в противоположную сторону, а именно – к окну. – Видимо, моя шутка про окно оказалась совсем не шуткой? – спросил Фёдор, глядя вслед Дазаю. – Кхм... ну...не совсем. – шатен раздвигает шторы, пуская в палату яркие солнечные лучи, от чего брюнет поморщился. На подоконнике не было совершено ничего, кроме одинокого кактуса, который актёр вручил прямо в руки музыканту. Повернув оконную ручку в правую сторону, окно сразу же открылось настежь, запуская лёгкий осенний ветерок в помещение. – Ну и дряхлые же окна тут! – возмутился Дазай, пока Достоевский пытается отойти от зайчиков, плавающих у него в глазах из-за яркого света. Осаму ставит одну ногу на подоконник и, упираясь двумя ладонями, подтягивается чуть выше, дабы удобнее залезть. – Чао Бамбино, Федя! – Дазай приложил указательный и средний палец к веску, имитируя пистолет и, мол, выстрелив себе в голову Осаму стремительно покидает помещение. Раз-два, одним ловким движением, шатена уже нет на месте. Достоевский удивлённо хлопает глазами, пытаясь осознать, что сейчас произошло. Да, это была точно не шутка, после того, как ему в руки всунули горшок с растением. – ДАУН! РАЗОБЬЁТСЯ ЖЕ! – выкрикнул брюнет, вскакивая с постели и подбегая к окну. Чтобы прыжок получился более мягким и безболезненным, нужно правильно согнуть спину и ноги, и точно такими же согнутыми руками упираться в землю, дабы стормозить, погасив силу удара. Сказать, что прыжок вышел без последствий – сложно... Но Дазай чувствует себя совершенно отлично, тем более удар пришёлся в снег. У актёра уже был опыт прыжков, только с гаражей и с Гоголем, но есть один минус: приблизительная высота была три метра от силы, а тут около пяти с половиной – второй этаж в конце концов! Осаму не остановить, пока в его глазах горит огонёк азарта. Шатен поднимает голову вверх и, заметив в оконном проёме Фёдора, актёр отправляет воздушный поцелуй. Достоевский закатил глаза, ударяя кулаком о подоконник. – Тварь ты живучая! – брюнет показывает средний палец в ответ на "поцелуйчик" от Осаму. – Лишь бы ноутбук не расфигачил. – хмыкнул Фёдор. Сказать, что он в шоке – ничего не сказать, всеми матами мира не описать состояние Достоевского. С чего бы ему так переживать? Это же сам Дазай Осаму, его выходки могут быть и не такими, но видимо Фёдор думает совсем обратное. Скорее он больше переживал за технику, чем за юношу, а может и нет... – Я ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!! – хохочет шатен, поскорее унося ноги, лишнее глаза тут точно не нужны. Такси уже на подходе, Осаму обо всём позаботился, когда же он успел?! Фёдор резко захлопывает окно с диким треском и скрежетом, от чего можно не на шутку испугаться. – Блять.***
Хорошее утро начинается с кружки кофе и прелестной погоды – так считает Мори Огай, подходя к своей работе. Мужчина очень любит свою деятельность, спасать людям жизни стоит немалых усилий, зато какую гордость и облегчение ты чувствуешь после удачной операции, а видеть счастливые лица пациентов стоят ещё дороже. Вот и сегодня Огай идёт на работу совершенно ни о чём не думая, но заходя на территорию больницы начинаются настоящие переключения... Увидеть летящие тело из окна – не ежедневная рутина, хоть врачу уже и приходилось такое наблюдать, ну кто бы мог подумать, что в его собственной больнице будет происходить такой инцидент? – Жить надоело или что?! – мужчина поспешно перевёл взгляд с экрана смартфона на объект вылетевший из окна второго этажа, пытаясь разглядеть, что же там происходит, но заметив знакомое лицо, или даже слишком знакомое, пропадает дар речи. – ОСАМУ? КАКОГО ДЬЯВОЛА ОН ТУТ ЗАБЫЛ?! – врач от неожиданности роняет всё из своих рук, включая стакан кофе и телефон. Не успел Мори и одуматься, как Дазай исчез, оставив после себя только след на снегу. Мужчина подошёл чуть ближе к окну, явно догадываясь, кто же лежит в этой палате...***
Третий кабинет, если смотреть со стороны лестницы, и есть аудитория, куда нужно нашим друзьям. Николай перекатывается с пятки на носочек, всё ближе подходя к двери. Как бы это смешно не звучало, но Гоголь выше всех преподавателей, ну или же одного роста с ними, и это выглядит даже забавно, когда белобрысый на коленях умоляет одного из лекторов поставить тому автомат. – Опять всё я говорю?! – возмутился актёр, останавливаясь прямо у двери в аудиторию. – Может начать уже с дела? – Не стоит сразу вводить его в такую ситуацию, не на шутку можно забеспокоиться и разозлиться. – отвечает Сигма. – Да, Сигма прав, лучше не начинать с расследования. – соглашается Эдогава, на что Гоголь вздыхает. – Ну... ладушки... Что ж... Сейчас будет жарко. – вдох-выдох, дверь в аудиторию стремительно открывается чуть ли не с ноги, и Николай с гордо поднятой головой входит в помещение, быстрой и вальяжной походкой добираясь до учительского стола, а Эдогава с Сигмой идут за ним. Преподаватель сидел над бумагами явно в хорошем настроении, вот так удача! Значит разговор будет идти продуктивнее. – Доброго утра, Руслан Андреевич! Мы соизволили явиться на вашу лекцию по ооочень важной причине! Понимаете ли, какая приключилась досада!...– начал было Гоголь, но его тут же прервали, опять! Актёр это просто ненавидит, как же можно не дослушав уже начинать свою шарманку?! – Ох, Господи! Кто же это к нам пришёл? Николай и его верный спутник Сигма?! – разглядывая студентов и вставая с рабочего места начинает лектор. – Ну-ка, а это кто у нас там стоит? Эдогава?! Вот это гости!! Ну, как поживаешь, товарищ? – словно молодой парнишка, говорит преподаватель. Да! Это самая лучшая фишка Руслана Андреевича – быть с учениками на одной волне. Но не стоит злоупотреблять таким поощрением со стороны лектора. На лице Рампо появилась улыбка, и детектив подошёл ближе. – Видеть вас в хорошем настроении – тот ещё подарок! – выдал Эдогава, кладя плитку шоколада на рабочий стол. – Поживаю... Хах, честно сказать хорошо, если бы не дело, за которым мы к вам явились. – тон детектива заметно погрустнел. – Дело? Может для начала обсудить сколько конспектов должны мне сдать эти товарищи после прогулов? И где же твой неугомонный дружок, Гоголь? Видеть вас по отдельности – большая редкость. – переводит тему преподаватель, оглядывая своих студентов и гостя. И да, лекции у него очень занимательные, тут не помрёшь со скуки, но причины прогулов и правда были уважительные. – Прошу прощения, да, как вы заметили мы не в полном составе, всё потому что... – не успел и начать Сигма, как его тут же накрывает Николай. – Да потому что в нашем университете происходит настоящее преступление! И не исключено, что преступник сейчас здесь! – не выдержал белобрысый, поток гнева охватил его с ног до макушки головы. – Стоп-стоп-стоп. Если бы это было правдой, весь педагогический состав знал бы об этом, ведь так? – вошёл в замешательство лектор. – Да, вы правы, вот только это дело началось совсем недавно. Вам же знакомы такие студенты, как Фёдор Достоевский и Тацухико Шибусава? – перешёл к делу Эдогава, снова подав Сигме знак для записывания всего происходящего. – Естественно. Блестящий ум Фёдора Михайловича покорил это заведение. А вот о Тацухико мало что известно. Самовлюблённый юноша, который и ждёт, когда за него всё сделают и принесут на блюде. – отвечает лектор, не сводя взора с учеников. – Ага... Даже так... Занятно... – размышляет детектив. – Правда в том, что один из них, совершил покушение на жизнь другого. – Ну и ну. Что ж, я рассказал вам всё, что мог, большего я не знаю. – задумался преподаватель. – Но это не повод прогуливать мои лекции. В понедельник чтобы были здесь как штык, и своим друзьям передайте, что они должны сдать. – заявил Руслан Андреевич, ставя "точку" в разговоре. – Премного благодарны! – всё так же кланяется Гоголь, как можно быстрее унося ноги отсюда, хватая за руки своих друзей и захлопывая дверь. – Тц! Ну вот как знал, что так и будет! "Сдайте долги." Бла-бла-бла. – взбесился Николай, топчась на одном месте. – Да-да... Толку-то от походов по аудиториям мало, преподаватели совсем ничего не знают. – говорит чистую правду Эдогава. И да, ничего и правда нет, всё, что им сказали друзья и так прекрасно знали. – Хм... Ну, значит и не нужно устраивать эти хождения! Бегом в кабинет ректора, пусть он нам всё и объясняет за своего племянника! – не выдержав, заявил Сигма, чуть ли не сорвавшись на крик. Да, музыкант сейчас говорит так, как и нужно было поступить. – ТОЧНО! БОЖЕ, СИГМУШКА, ТЫ ЛУЧШИЙ!!! ЗАСТАНЕМ ГОНЧАРОВА В РАСПЛОХ И ЗАЯВИМ ЕМУ ВСЕ ПРЕТЕНЗИИ НАСЧЁТ ТАЦУХИКО! ДЕВАТЬСЯ ЕМУ БУДЕТ НЕКУДА! – ликует Гоголь, обнимая флейтиста. – И правда... ЧЁРТ, СИГМА ТЫ – ГЕНИЙ! – соглашается Эдогава, быстро направляясь к лестнице. – Давно нужно было так поступить. – дополняет музыкант, направляясь за детективом и хватая Николая за руку. Сейчас начнётся настоящие месиво, бак заполняется снова, вот только уже керосином, а пожар совсем близко. Керосин горит намного дольше бензина.***
Полностью открытое окно запускает в салон автомобиля приятный осенний ветерок. Таксист совсем не против такой выходки со стороны Осаму, его задача – комфорт клиента, благо, что он это понимает. До университета ехать минут двадцать, лишь бы там не приключилось ничего ужасного, пока в нём находится настоящий преступник. – Не подскажите, есть ли более короткий путь до места назначения? – поинтересовался Дазай, глядя на навигатор водителя. – Сомневаюсь. Если свернуть во дворы, мы только усложним его. – ответил таксист, не сводя взгляд с дороги. – Жаль.***
Вывеска с надписью «приёмная» висит на входе в сто пятый кабинет, и, к удивлению, он не заперт, как обычно. Гончаров вечно где-то ходит, от чего его практически не найдёшь в учреждении. Звонки тоже не всегда берёт, студенты и преподаватели считают, мол, сильно занят. Компания подходит к кабинету, оглядывая ручку. – Ну, ну! Давайте уже! – вырвался вперёд Гоголь, со всей силы отворяя дверь и гордо ступая в помещение. – Коля, стой!... – не успел его окрикнуть Сигма: белобрысый так быстр, что скорость слова не может за ним угнаться. Глаза актёра мигом округлились видя на месте ректора совсем не Ивана Александровича. За стулом, совсем как у себя дома, закинув ноги на стол, попивая чай, сидел Тацухико Шибусава. Николай еле выдерживает весь свой гнев выходящий наружу, крепко сжав руки в кулак и сделав глубокий вдох. – ТЫ...ТИ ЧОРТІВ КРЕТИН, ЯКОГО ФІГА ТИ ТУТ ЗАБУВ?! – заговорив на родном языке начал Гоголь, подходя всё ближе к столу и глядя Тацухико прямо в глаза. Шибусава сидит в полном спокойствии, не удивляясь выходке актёра. Белёсый ставит на стол чашку с чаем, ставя руки «домиком». –何か気になることはありますか、ニコライ？ – слащаво начал Тацухико уже на японском, дабы поиздеваться над белобрысым, который совершенно ничего не переваривает в этом языке. Сигма ударил себя по лбу ладонью. – Придурки... – шёпотом сказал флейтист. Эдогава подходит ближе, показывая своё удостоверение Шибусаве, явно чуя что-то неладное. – Не к добру это всё... – достав телефон из заднего кармана, детектив начал искать контакт подполковника полиции. – はい気になることがあります辰彦。 そして、あなたは犯人です。– говорит Рампо, не сводя взора с экрана. Сидящий за место ректора, уже открыл рот, чтобы продолжить диалог, но эту клоунаду заткнул Сигма своим голосом. – Заткнитесь вы, клоуны. Мы пришли сюда не шутки шутить, а с делом разбираться. Оно слишком серьёзное, чтобы сейчас попросту терять время. – не выдержав заявил Сигма, ставя портфель с документами на стул рядом с дверью. – Ха-ха, поведуйте-ка мне, что за дело? – поинтересовался Тацухико, расплываясь в ухмылке. – Дело о твоём аресте. – холодно говорит Эдогава. – Статья 111 УК РФ гласит о том, что нанесение умышленного вреда здоровью человека карается до восьми лет лишения свободы. Это всё относится к тебе. – поясняет Николай, скрещивая руки на груди и сверля глазами режиссера. – Ох, как же так. У вас прямо имеются все доказательства? – всё так же задаёт вопросы Шибусава, а на его лице одно блаженство, словно он всё знал, и его это совсем не пугает. – Имеются. – отвечает Сигма, предъявляя "преступнику" его же документы, кладя их на стол. – Не узнаёшь? "Отчёт: список выданных свидетельств о смерти", документы из морга, твоя медицинская карта, ничего не хочешь нам рассказать? – словно допрашивая белёсого, говорит флейтист. Ох, какой же азарт разгорелся в его груди, докопаться до сути и засадить Тацухико за решётку будет величайшей наградой, она не сравниться ни с какими деньгами. Правда – вот, что сейчас важно, самая чистая, душераздирающия правда. За Фёдора друзья стоят горой, что бы не произошло, они всегда за него и всегда с ним, один за всех и все за одного. Шибусава удивлённо разглядывает свои документы, перебирая каждый лист. – Воу, вы даже удосужились пробраться в мою комнату и найти там потайное дно? Ха-ха-ха, спешу вас огорчить, это подделка. Да и к тому же, у вас имеется ордер на обыск моей комнатушки?) – шах и мат. Он их переиграл и растоптал в пух и прах. Тацухико всё знал с самого начала, он знал, что друзья пойдут в его комнату, и специально продолжил туда эту подделку! Чёрт! Тихонько, словно аристократ, режиссёр наливает кипяток в уже остывший чай, дабы тот согрелся.***
Заезд в университет перекрыт патрульными машинами, участок близко, вот только зачем они здесь?! Осаму попросил остановить такси у обочины и, оплатив проезд, пулей вылетел из авто. Подбежав уже совсем близко у учреждению, шатен заметил знакомую фигуру... – Подполковник Фукудзава!!! – выкрикнул Дазай, еле доходя до Юкичи, воздуха в лёгких как будто не осталось, от чего идёт ужасная одышка. Актёр слегка согнул колени, держась одной рукой за другую. Полицейский разворачивается к студенту, оглядывая того с ног до головы. – Здравствуй, Дазай. Переводя дух, шатен всё же смог начать диалог. – З-зачем вы тут?! Вас вызвал Гоголь, а может Сигма? Или кто-то из университета? – накидывает варианты Осаму, совсем не думая, о чём он говорит. – Успокойся. Нас вызвал Эдогава Рампо, заявив, что в здании находиться тот, кто нанёс ножевое ранение Достоевскому. – спокойно отвечает подполковник, глядя на измученного студента. В глазах Осаму промелькнула искра – искра радости. – Да! Они смогли! Кхм... Тацухико Шибусава – он виновник торжества. – строго сказал Дазай. Он безумно рад за своих друзей, что они смогли его найти и заставить в расплох. – У нас не имеется никаких доказательств, мы не можем войти в учреждение, двери заперты. – на лице полицейского промелькнуло сомнение. – Как? Разве нет охранника? Пары же идут... – задумался шатен, не может же быть всё так сложно, людей же не заперли изнутри? – Позвольте мне вас провести во внутрь? – Валяй. – заявил Юкичи, следуя за актёром.***
– ЧТО?! КАК?! – удивлённо воскликнул Гоголь, совершенно не контролируя себя. – С чего вдруг... – подал голос Эдогава. «Твою мать, ордер...» – промелькнуло в мыслях у детектива. Они забыли самую главную вещь – ордер, без него это всё было бесполезно. – Что ж... У вас и правда имеется компромат и свидетели на меня, но вы не в праве меня осудить – кто же докажет вашу правоту, если у меня огромные связи и имеются деньги. – раскрывает секреты Тацухико, поднимаясь со стула. Он всё так просто рассказал? Должен же быть какой-то подвох? – Мы докажем. Есть запись с камеры. И не думай, что только у тебя есть связи, тебе не стоило связываться с нами. – перечит Сигма. Запись с камеры? Но ведь в комнате Осаму и Коли нет никаких камер. А вот и нет, камера есть, – одна, она находится в мини-баре, стоящем в углу комнаты. Музыкант вспомнил, как Николай с Дазаем рассказали ему, зачем и почему они её устанавливали, и где её искали. Вот только есть одно «но», работает ли она? – Не стоило? Это ещё почему? – удивился режиссёр, приложив одну руку к лицу, а второй открывая тумбу, находящуюся под столом. – Да ты просто знать не знаешь, кто его отец. – сквозь зубы прошипел Гоголь. – Гончаров и ты перед ним пылинки, служащие лишь закону, но ты посмел его нарушить, – не боишься огорчить своего дядюшку? – всё больше нагнетает обстановку Николай, подходя ближе к Сигме. – Судья или верхушка полиции? Меня этим не удивить. – отговорился белёсый. – Да? Ну-ну, у нас куча компромата на тебя, у вас нет шансов! Любым способом мы вас раскусим! – переходит в стадию наступления музыкант. – Довольно. Много пустой речи и угроз. Либо вы сейчас сдаёте всё, что вы накопали обо мне сюда, либо я заставлю замолкнуть вас на-все-гда. – заявил Шибусава, одним ловким движением руки вытащив из тумбы пистолет и направив дуло на Сигму. Оружие всё это время хранилось у Гончарова в ящике?! Так к тому же оно и зарегистрировано – навалилось ещё больше проблем, а все догадки растворились на глазах, что не так с этой семейкой?! По телу пробежались мурашки и холодный пот. Сигма не смеет двинуться с места, испуганно уставившись на Тацухико и пытаясь разглядеть, какой марки это оружие. Музыкант понимает, одно неверное словно – и он покойник. Студент скрещивает руки на груди, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака тот самый блокнот. В такой ситуации не хочется думать, но приходиться. Флейтист давно задумывался над этим вопросом, «что же будет после смерти и для чего он тут?...» Ответ на него так и не приходил в голову, но сейчас, когда ты стоишь лицом к лицу со своей смертью, становится понятно, что он готов отдать свою жизнь, ради своего любимого и друзей. Всё, что он сейчас прошёл, несомненно было сделано для блага людей, которые дороги Сигме. Николай застыл на месте, весь мир перевернулся. Белобрысый мигом встаёт в промежуток между столом и Сигмой, загородив его собой. – Только попробуй его хоть пальцем тронуть. Скорее я отдам свою жизнь, но ты не посмеешь его тронуть. – заявляет Гоголь, как можно сильнее отгораживая музыканта собой. За него Коля готов отдать свою жизнь, за него он пойдёт на любые риски, ради него он живёт. – Ты поплатишься за все свои грехи, Тацухико. – мелькнул голос Эдогавы с поднятой ладонью вверх. Детектив загибает каждый палец, ведя отчёт. – Два...три. Дверь в кабинет вылетает с бешеным треском, не успел режиссёр и нажать на курок, как его оружие стремительно вылетает их его рук одним лишь махом ноги Осаму. – Руки за спину, подонок. – говорит Дазай, прислоняя дуло пистолета Шибусавы к его же виску. В кабинет входит отряд полиции во главе с подполковником Фукудзавой. – Не в нашу смену, дорогой. – заявил полицейский, держа в руках стальные браслеты. – Мы приглашаем вас на суд.