Дороги и клинки

— Ланн, да иди уже поговори с ней! Ты же не думаешь, что Кейни тебя съест или отправит в Приговорённые? Ланн перекинул ноги через скамью, развернулся и сел спиной к костру — разумеется, чешуйчатой стороной к Сииле. — Иногда мне кажется, что лучше бы она меня в ледяную глыбу заковала. — Да брось, — она пересела так, чтобы видеть его лицо. — Честное слово, как дети малые. Ланн, если ты сейчас не пообещаешь мне, что поговоришь с ней, клянусь Иомедай, я тебя за руку в командорский шатёр приволоку. И твоё счастье, если там не будет графа или этого мрачного гнома! До конца недели будешь слушать его поучения про дисциплину. При упоминании Дейрана Ланн замер на месте и дальше уже не слушал. — Сиила, ты хочешь сказать, что… — он пристально и встревоженно посмотрел на подругу, забыв, что до конца этого неуютного разговора твёрдо решил держаться к ней левым боком. — Да нет, дружище, ты чего! — она легонько потрясла его за плечо. — У неё же то поставки, то совещания, то отчёты, то этих выслушай, то там разберись. Я удивлюсь, если она хотя бы часа по три в сутки спит. Откуда у неё время на то, чтобы ещё втайне интрижки крутить? — Ну он же этот, как его… Советник рыцаря-командора по ненаправленным коммуникациям общего рода. Наверняка у них есть какие-то совместные советы по этим самым коммуникациям! — Ланн снова отвернулся и уставился на солдат, которые разгружали телегу поодаль. Сиила прыснула. — Слушай, я ничего обидного не хочу сказать, но иногда заметно, что ты почти ничего не знаешь о наземном мире. С тем же успехом Голфри могла назначить его советником по цвету робы Ратимуса или по контролю за направлением ветра. Никто там не занимается никакими направленными коммуникациями. Ей просто нужен был предлог, чтобы прищучить дорогого родственничка — и она так и поступила. Будь уверен, Дейран прекрасно понимает, что его должность — дерьмо лошадиное, а королева просто изворотливо сделала так, чтобы он не мог теперь покинуть крестовый поход без непоправимого ущерба своей и так уже шаткой репутации. Пока ему удаётся балансировать на грани, выводя из себя мендевское дворянство не настолько сильно, чтобы они перестали иметь с ним любые дела. Но и он, и королева знают, что если он покинет пост, то окажется в полной изоляции. — Сиила насмешливо фыркнула. — Представляешь, какой пресной станет жизнь графа, если ему даже некого будет позлить? — Ну… Хорошо, наверное ты права. Правда от этого не сильно легче. — Ланн вздохнул. — Кей со мной даже особо не разговаривает. — Дружище, на тебя что, слепоту наколдовали? Тоже мне — не разговаривает! Да взять хотя бы каньон, где она тебя вылечила! Мы же оба прекрасно знаем, что Кей не целитель, и любое лечение кого-то её в буквальном смысле ранит — она потом в себя прийти не может, пока хоть немного не отдохнёт. Ты серьёзно думаешь, что ей просто погеройствовать захотелось, когда трое из нас, кто был там, умеют лечить без вреда для себя? Даже трое с половиной — Вольжиф с горем пополам свитки читает, в конце концов. — Она считает своим долгом заботиться об отряде, — монотонно ответил Ланн. — Всё, с меня хватит. — Сиила с усмешкой поднялась и потянула его за рукав. — Пойдём, пойдём. Тебя не убедить, это я уже поняла, но я же вижу, как вы друг на друга смотрите, когда думаете, что другой не видит! — Кей… Она? — Ланн с сомнением посмотрел на паладиншу, вздохнул и всё-таки встал со скамьи. — Ладно, уговорила, — притворно пробурчал он. Хотя теперь, конечно, ему хотелось побольше расспросить Сиилу о том, как именно Кей на него смотрит — а потом… Возможно, поход к командору даже перестанет казаться ему таким страшным. Только сначала надо будет всё равно помолиться Иомедай в полевой часовне. На всякий случай. Они шли по лагерю, плутая между палатками. Недавно прибыла новая поставка снаряжения, и вокруг туда-сюда сновали солдаты с ящиками в руках. Интендант Вильсер Гармс суетился и то и дело отдавал команды. Его круглое лицо раскраснелось от беготни. Ланн покорно шёл за Сиилой, глубоко погружённый в свои мысли, но из оцепенения его вывел кто-то, врезавшийся в него с ящиком в руках. Он инстинктивно повернулся и быстро помог удержать ящик на весу, и только тогда заметил маленькую фигурку, которую едва было видно из-за большой ноши. — Нура! Ты чего, зачем ты тащишь его одна, тяжело же! — Он осторожно перехватил ящик у халфлингши, и внутри тары зазвенели какие-то склянки. — Давай помогу. — Нет-нет, я справлюсь, спасибо! Он совсем не тяжёлый! — Нура явно запыхалась, но была полна решимости дотащить ящик до места назначения. — Да ладно тебе! Ты нам скажи, куда нести, и мы с Ланном сейчас быстро его закинем! — вступила в разговор Сиила, добродушно улыбаясь. На лице Нуры промелькнуло сомнение. — Хорошо, давайте только побыстрее — Вильсер просил меня вернуться! — и она побежала вперёд. Ланн и Сиила едва за ней поспевали. Они дотащили ящик до палатки Нуры и осторожно поставили его на землю. — Спасибо! — лучезарно улыбнулась им халфлингша. — Я тогда побегу дальше! — Тебе точно не надо ничем больше помочь? Зачем вообще Вильсер приплёл тебя к тому, чтобы таскать огромные ящики? — Ланн с деланным негодованием посмотрел на неё, как на непослушного монгрельского подростка. — Я сама вызвалась! Все отчёты уже написала, а тут столько работы — ну и решила присоединиться! — в своей обычной торопливой манере ответила она. — Ладно. Смотри сама. Но давай всё-таки поаккуратнее, — Сиила улыбнулась ей в ответ и кивнула Ланну. — Пойдём. У входа в командорский шатёр Ланн остановился. — Слушай… — он помедлил. Сиила пристально взглянула на него. — Да не смотри на меня так, я не собрался дезертировать с поля боя. Просто хотел сказать, что наверное лучше, если я пойду один. Неловко как-то будет, если ты меня за ручку приведёшь, как ребёнка в ясли, — он вздохнул. — Как хочешь! Давай, тогда, дружище, удачи, — Сиила подмигнула ему, развернулась и отправилась обратно вглубь лагеря. «Ну что, Ланн. И не из таких переделок выкручивались. Хотя лучше бы я сейчас один против десятка абрикандилу стоял, чем…» Он тряхнул головой, выпрямился и вошёл в шатёр. Кейнара сидела за столом, оперевшись подбородком на руки и пристально изучая карту. Она подняла голову. — А, это ты! Заходи. Я… рада тебя видеть, — на последних словах она немного замялась, но совсем не выглядела злой или рассерженной. Он помедлил, но собрался и сделал пару шагов вперёд. — Да садись, чего ты, — она кивком указала ему на стул рядом с ней. — Бет как раз только что ушла. — Ага. Да. Спасибо, — он сел около Кей и нерешительно замер: сейчас она была так близко, что он почти касался её коленом. К тому же, Кейни оказалась справа от него, а это значит, что так просто повернуться чешуйчатой стороной лица уже не получится. — Как ты? — она села вполоборота, оперлась локтем на стол и посмотрела на него. — Да нормально. Ну то есть не очень. Ну то есть… — ему казалось, что его щёки пылают жаром, как будто сейчас не середина осени, а разгар лета. Всё же он заставил себя выпрямиться и посмотреть на неё. — Я пришёл извиниться. За заставу. — Он сделал глубокий вдох. — Ну, за тот вечер. Прости меня. Я вёл себя как идиот. Она не выказывала никакого раздражения — как будто провела годы в тренировках среди последователей Ирори и умела держать себя в руках в любой ситуации. — Ланн, — она вздохнула. — Это правда было… неожиданно. И тяжело. Я испугалась. Никогда не видела тебя таким. — Я обещаю тебе, что ты никогда меня больше таким не увидишь. — В этот момент он был готов пообещать ей даже штурмовать Дрезен в одиночку. Только сейчас он осознал, насколько мучительной была появившаяся пропасть между ними. — Я обещал защищать тебя, но в итоге только опять повёл себя при тебе как дурак. Кей рассмеялась. — Ланн, если ты продолжишь о себе так говорить, я, чего доброго, командорским указом оставлю тебя без пайка. В воспитательных целях. Пока не проведёшь три дня, медитируя на мантру «Ланн отличный друг и прекрасный соратник». Слово «друг», с одной стороны, сняло часть груза с его плеч, а с другой — болезненно резануло: он остро ощутил, что перспектива остаться только отличным другом звучит чуть ли не пугающе. Не из-за того, что он не хотел быть Кей другом, а потому что… Потому что он понимал, что хотел быть таким другом, которому можно было бы прижимать Кей к себе, гладить по волосам, смотреть в её серо-голубые глаза, не одёргивая себя, что он уже пялится на командора неприлично долго. Но сейчас было тревожно встречаться с ней взглядом, и он смотрел на русую прядь, выбившуюся из её наспех стянутых на затылке волос. Ему очень хотелось протянуть руку и бережно заправить прядку за ухо Кейни. — Всё в порядке? Прости, я не хотела тебя тебя обидеть, — обеспокоенный голос Кей вернул его к реальности. — Всё в порядке. Ты не обидела меня, я просто задумался, — он неловко отвёл взгляд. Она совсем немного подвинулась к нему, случайно задев его колено своим. — Ланн. Я переживала. Думала, что ты по какой-то причине не хочешь со мной разговаривать. Прости, мне стоило поговорить с тобой об этом раньше, но я совсем закопалась в делах. — Она замолчала на секунду, но потом с грустью продолжила. — Хотя это конечно не оправдание. Я просто боялась, что ты не захочешь говорить. — Кей, ну только ты не начинай, всё-таки это я повёл себя как идиот. — Он усмехнулся, — То есть, я конечно хотел сказать «как отличный друг и прекрасный соратник». Кей снова засмеялась. — Смотрю, ты всё-таки не готов расставаться с пайком. «Я не готов расставаться с тобой». Он вдруг осознал, что уже какое-то время касается её колена своим, и она не отодвигается от него. — Видишь ли, когда полжизни питаешься супом из плесени раз в три дня, лишиться нормальной наземной еды три раза в день — это по-настоящему суровое наказание, — отшутился он. — Всё с тобой ясно, — с усмешкой отозвалась она. Оба замолчали. Ланн рассеянно смотрел на мягкие складки на манжетах рубашки Кей. — Извини, если это… Можно я тебя обниму? Услышав её голос, он поднял голову и встретился взглядом с Кейни, но вторая фраза застала его врасплох. Ему сейчас точно не показалось?.. Но Кей вправду внимательно смотрела на него и явно ждала ответа. — Да. Да, конечно, — его собственный голос прозвучал как-то непривычно. Она подвинулась к нему, нерешительно положила голову ему на плечо и обняла. Он обнял её в ответ, погладил по спине, пытаясь понять, не приснилось ли это ему. Но Кей была удивительно настоящей: он ощущал её тепло, шероховатую ткань рубашки, её дыхание на ключицах — как в тот далёкий день в Кенабресе, когда она первый раз обняла его. И в тот же день… Он бережно прижал девушку к себе и, прикрыв глаза, снова, как тогда, коснулся губами её волос. Кей чуть отстранилась и подняла голову. — Кейни, что-то не так? Вместо ответа она поцеловала его, и время остановилось.