***
Огненный вал прокатился по территории лагеря. Костя и сам не понял, как его отбросило от Артура взрывной волной, больно приложив о землю. В глазах вспыхнули оранжевые огоньки, а потом все окутала тьма. Так продолжалось от силы пару секунд, сознание возвращалось толчками, которые отдавались ноющей болью в затылке. — Костя, патроны! Неси скорее патроны!!! — услышал он громовой голос Артура из темноты. Костя осмотрелся по сторонам. С неба со свистом летели снаряды. Много снарядов и ни малейшего ветерка, который бы заставил их хоть немного отклониться от курса. В моменты максимальной опасности Костя понимал, что помочь ему может только чудо. Возможно, молитвы родных. Костя не один раз за войну убеждался, насколько сильный у него ангел-хранитель. — Бочаров, помоги! — орал Артур, продолжая отстреливаться, — я так долго не протяну! Обжигающий удар взрывной волной сбил Костю с ног. Он упал под бочку с водой, и перекатившись на бок, с ужасом понял, что ему уже не спастись, но ценой собственной жизни он должен передать Артуру патроны. Костя выполз из-под бочки и, низко пригибаясь, побежал вдоль руин, быстро сокращая дистанцию между ним и Артуром. Из рассеченной брови текла кровь, попадая в глаз и мешая обзору. Из-за долгого бега во рту ощущался неприятный металлический привкус. На соленом воздухе ссадины на лице горели огнем, все тело с головы до кончиков пальцев гудело, как одна открытая рана. Но свою задачу Костя выполнил — принес побратиму патроны, которыми тот изрешетил с десяток врагов. Оккупант не продвинулся ни на метр — это тоже достижение. Однако цена была заплачена очень высокая — много погибших и раненных, солдаты удерживали свои позиции до последнего вздоха. Длинные винтовки убитых мрачно смотрелись на фоне их униформы цвета хаки. Обветренные и опаленные солнцем, лица, постепенно приобретали сероватый мертвенный оттенок. Еще одно мгновение, и крылатая ракета вонзилась в бочку с водой. Земля дрогнула от мощного взрыва, кубометры воды рванули наружу. Двое солдат тотчас упали замертво. Влажные алые ошметья разлетелись в разные стороны, испятнав землю темными брызгами, которые тут же залило водой. От осознания того, насколько близка была смерть, Косте стало плохо. Из глаз хлынули слезы, и этот соленый поток никак не мог остановиться. Долгие месяцы смерть ходила за ними по пятам, дышала им в спину, обитала рядом, постоянно забирала чьи-то души. Но никогда раньше она не стояла так близко, как несколько минут назад. Костя смотрел на обломки бочки и думал о том, что если бы он замешкался каких-то несколько секунд, его бы уже не было. «Нет, мне нельзя умирать. Я обязательно выживу. Я обязательно вернусь к тебе, Андрей. Я люблю тебя больше жизни… Как же я скучаю…»***
Ночью город объяла тишина, окутала пугающим покрывалом неизвестности, словно воздух поглощал все звуки. Сердце Кости дрожало от тоски и боли. Он не по наслышке знал, что после временного затишья всегда следует что-то очень плохое. В блиндаже, кроме Артура, не было больше никого. Все, с кем они делили крышу над головой, еду и патроны, пали смертью храбрых. Из некогда многочисленного взвода в живых остались единицы. Костя на миг представил, что будет, если они не удержат город. Тогда или смерть, или плен. От подобных мыслей горло сдавило удушливым спазмом, и Костя, чтобы немного отвлечься от ужасов войны, позвонил Андрею. Слабенькая мобильная связь подарила ему короткий разговор с мужем. Услышав голос Андрея, Костя вспомнил всё: как мурашки пробирались под одежду от прикосновений возлюбленного и его поцелуев, какого оттенка его глаза, когда Андрей смотрел на него с обожанием, и как они меняли свой цвет, когда он сердился или расстраивался. Вспомнил, какие на вкус его губы и рука на запястье, со слабо пульсирующей веной. Вспомнил его черты лица, такие красивые и родные. Безграничная грусть больно дергала за чувствительные мышцы сердца, а мозг создавал образы, вызывающие сладкую боль. Костя даже думать боялся о том, что он может больше никогда не вернуться к Андрею и не дождаться рождения их ребенка. Горькая волна сжала гортань, и слезы горячими ручьями потекли по щекам. Внутренности скрутило так, что Костя едва сдержал всхлип, только тихонько шмыгнул носом. Плотно сжимая губы и кулаки, до боли вонзал ногти в ладони. Он не хотел разбудить Артура, у которого оставалось еще два часа сна перед дежурством. На войне спать можно только по очереди. Потеря бдительности сразу наказывалась смертью. Артур спал чутко и слышал сквозь сон даже как мыши шуршат, а уж разговоры и подавно. — Бочаров, ты что там плачешь? — спросонья спросил Артур, приподнимаясь на локоть и потирая глаза. — Нет, смеюсь, черт возьми… — в ответ Костя вложил весь свой сарказм, на который был способен, а потом нашел в себе силы выдавить горькую и мучительную улыбку. Сильная рука Артура обняла товарища, пытаясь успокоить. Но от этой скупой ласки Косте стало еще хуже. Его мир понемногу рушился, и ничего изменить Костя не мог. Он в бессилии закрыл глаза и прижался к плечу побратима. Артур говорил ему какие-то ободряющие слова, но Костя не слушал их. Перед плотно сомкнутыми веками воспаленное сознание рисовало образ Андрея. Неужели они больше никогда не будут вместе? Нет… Костя вздрагивал, захлебываясь рыданиями, ненадолго затихал, а затем снова проваливался в полную безысходной тоски пустоту. Когда закончились слезы, он сбросил с плеча руку Артура и резко отстранился, совершенно не понимая, как быть дальше. Он сердцем чувствовал, что город С. падет. Вернее, была у него одна мысль, но он пока боялся озвучить ее Артуру. Внезапно, где-то вдалеке оглушительно бабахнуло, и в небе рассыпались тонкие оранжевые лучи, похожие на салюты. Враг применил кассетные снаряды, безжалостно уносящие жизни тех, кто оказывался в радиусе поражения. А в паре метров шарахнуло со страшной силой. Это взорвались соседние блиндажи. — Уходим. Немедленно! — схватив автомат, Артур грубо дернул Костю за куртку. — Мы же погибнем, — возразил Костя, но тем не менее, начал распихивать по карманам вещи первой необходимости, — там сейчас ад. — Мы в любом случае погибнем, глупый… Ад сейчас везде. Снаружи у нас есть маленький шанс. А здесь нас просто привалит обломками. Костя молча пожал плечами и направился к выходу. Он привык полагаться на рассчетливый ум Артура, его сообразительность и смекалку.***
Все вокруг пылало, озаряя небеса красными сполохами, словно солнце никак не могло зайти за горизонт, не видно было, где небо, а где земля. Город стонал от пальбы артиллерии. Уши резал бесконечный гул, похожий на предвестника кошмарной бури. Оставаться на месте было нельзя, нужно действовать на свой страх и риск. Каждый миг мог стать последним. Лагерь полностью разрушен, оставаться в нем опасно. В глаза било зарева от многочисленных пожаров, молниеносно распространявшихся на и так выжженные деревья и кусты. Косте хотелось укрыться от беды, переждать, чтобы спасти свою жизнь. Ведь ему есть ради кого жить. Где-то далеко в тылу его ждут муж и нерожденный ребенок. Но Артур… Его глаза и уставшый полубезумный взгляд уже не отпускали душу и тянули за собой в страшное и неизведанное будущее. — Бежим к соляным пещерам! — скомандовал Артур, оглянувшись по сторонам, — в лес нельзя, мы там просто сгорим. Лес от кровавых отблесков зыбко дрожал и стал еще чернее, чем был. Выбор был невелик — погибнуть либо от огня, либо от обстрелов. Крепко сжав ладонь побратима, Костя послушно следовал за другом. Едва поспевая за более сильным и выносливым Артуром, он задыхался от бега. В боку кололо, а спина сделалась мокрой. Легкие жгло, неимоверно хотелось пить, а цель, к которой они следовали, не приближалась. Костя завидовал другу, ведь у того не было даже одышки от скорого бега. Казалось, Артур способен пробежать с десяток километров на одном дыхании, без усталости. Костя же едва волочил ноги. — Артур, давай сдадимся в плен, — сдавленно прошептал он, — так мы хотя бы останемся живы. — Совсем спятил? — прошипел Артур, и дернув Костю на себя, со всей злостью сжал его пальцы, — знать тебя не хочу после этих слов. Бежим скорее, если хочешь жить. Когда надежда на спасение угасла окончательно, впереди замаячили соляные копи. Рядом с входом в подземелье громоздились кучи мусора, всюду лежали убитые солдаты. Мимо Костиных ног пробежала жирная крыса и шустро метнулась под один из трупов. Раздался выстрел, потом еще один, и еще. Артур взвыл, как зверь, а затем, морщась от нестерпимой боли, гневным взглядом впился в свою руку. Пуля попала ему в предплечье, и алая кровь вмиг окрасила рукав. В пещере было темно хоть глаза выколи и на удивление тепло. В нос ударил неприятный запах нечистот и давно не мытых тел. Истекая кровью, Артур медленно опустился на пол. Костя зажег фонарь, утлым огоньком осветив стены пещеры. Множественные кристаллы соли мерцали сотнями бликов, и луч света словно растворялся в них. Юноша с ужасом смотрел то на друга, то на алую лужу рядом с ним. Борясь со своим страхом, он присел рядом с Артуром и ощупал его предплечье, пачкая пальцы в кровь, что хлестала фонтаном. Видно, была повреждена артерия. — Сейчас перевяжу тебе рану, и все будет хорошо. От ранения в руку не умирают, — нахмурившись, Костя посмотрел в лицо товарища, — как все же прекрасно, что мы в бронежилетах. Артур согласно кивнул, прикрыв глаза: — Спасибо. Даже и не думай сдаваться в плен, иначе я врежу тебе здоровой рукой. Напуганный и уставший до крайности, Костя оторвал от своей футболки кусок ткани, и встав на колени, принялся перевязывать рану. Ловко пережал пульсирующий сосуд чуть ниже локтя, выждал некоторое время, пока кровавый ручей приостановится, и аккуратно, но туго, наложил повязку. — Нам нужно уходить дальше, вглубь пещеры. Встань, я помогу тебе идти. Артур с трудом поднялся. В его лице не было ни кровинки, он пошатывался и только благодаря усилиям воли заставлял себя держаться. Не будь он таким сильным, рухнул бы без чувств от потери крови. Но Артур шел самостоятельно, не позволяя Косте себе помогать, медленно, делая короткие остановки. Когда парни зашли достаточно далеко, решено было сделать привал. Место казалось более-менее безопасным, взрывов снаружи не было слышно. Артур мелко дрожал, и Костя отдал ему свою куртку, оставшись в одном камуфляжном костюме. Посветив перед собой, Костя обомлел от ужаса. На полу, раскинув руки в стороны, лежал мертвый человек.