POV: Лэнс
— …рлинг. Мистер Стерлинг, Вы меня слышите? Выйдя из ступора, я снова схватил телефон. — Да, да. Я всё еще здесь. Я могу приехать сегодня? Я могу его видеть? — Нет. Сегодня нельзя. Извините. Нам нужно провести полное обследование, что бы выявить наличие каких-то побочных эффектов. Если они конечно, есть. Вы можете приехать завтра утром в часы посещения. — Тогда завтра в девять утра. — Хорошо. Всего доброго. — До свиданья. О боже. Я не верю. Я просто не верю. Уолтер. Сейчас я отчетлива стал чувствовать, как мои ноги стали похожи на ватный. Я отбросил телефон в другой конец комнаты и осел на диван. Запрокинув голову, я прикрыл глаза. Слёзы снова стекали по моим щека солёнными струями. Хах. Каким же сентиментальным я стал за этот проклятый месяц. Но всё же на этот раз это были слёзы радости. — Господи…. Спасибо всем богам. Возможно, я и не был верующем, но сейчас я был готов прославлять всех богов, от египетских до греческих, и просто стоять перед их алтарями на коленях. Как же я был счастлив. Желание пойти к нему прямо сейчас росло с каждой секундой. Не смотря на угрозы врачей, я мог туда прийти хоть сейчас. Но я прекрасно понимал. Уолтеру нужно прийти в себя. Понять, где он, что с ним. Сейчас наверно он полностью дезориентирован. От куда я это знаю? Да сам без понятия. — Господи, завтра я с ним встречусь. А что мне ему сказать? Я разразился громких хохотом. С каких это пор я стал трусить перед Уолтером? Он же лучик солнца. Как его можно бояться? Оказалось, что можно. За окном уже было темно. Хоть глаз выколи. А на часах всего лишь десять часов вечера. Далеко не время для разговоров. О чем я, чёрт возьми, думаю. Хотя больница работает до одиннадцати, насколько я помню. Но нельзя. Не нужно… Моя любовь там. Да, я признаю. Я влюблен в него. Я люблю его улыбку и небольшие ямочки, которые от неё появляются. Я люблю его прекрасные небесный глаза, в которых сияет это непонятная, но такая счастливая искра. Я люблю его голос. Я готов слушать его всегда: хоть днем, хоть ночью, хоть во время работы. Я люблю его всего. И его дурацкие привычки и сумасшедшие идеи. И каким же я был идиотом, что не понимал этого. Я был реальным идиотом. Наверно я всегда буду винить себя в том, что он разбился. Я виню себя. И эта вина буквально сковывала меня изнутри. Но я радовался одному. Уолтер цел и он проснулся. Он не умрет в палате. В куче оборудования и в проводах, которые похоже на змей. Я не буду мучиться. Я не хочу его потерять. И с этого момента я буду оберегать его, несмотря ни на что. Этот малыш будет жить. Даже если мне придется умереть за него.POV: Джейн
Я не помню, когда в последний раз видела Уолтера спящим. Наверно, это было еще до того рокового дня. Я не знала, как мне начать разговор, когда он очнется. Все это время я была в курсе того, что он находится в коме. Я до холода во всем теле боялась, что он умрёт. Да, возможно, я не его мамочка, но я всё равно беспокоюсь за него. Ведь он мой брат. Я не знала, очнется он или нет. Я допросила всех врачей. Может быть, не совсем деликатный образом, но все же допросила. Я велела им говорить правду. Они и говорили. И если быть откровенной, то в тот момент мне хотелось зашить им рты их же чертовыми иголками. Признаю, возможно, это было бы не справедливо. Ведь я сама об этом их просила. Однако ничего поделать я с собой не могла. Шанс того, что Уолтер выкарабкается, был мал. Слишком мал. 50% из 100 — это очень мало. Для меня так точно. Я знала, что этот темнокожий гад дежурит во круг его тела все время. С самого утра и до самого вечера. Поэтому я приходила ночью. Ночью никакие препараты не отключали. Оно и понятно. Он всё так же был в коме. Я наблюдала за ними через окно. Как же звали этого мужика. Лэнс? Да, точно Лэнс. Он приходил и часами неподвижно сидел рядом с моим братом. Он плакал, держал его за руку. Он также притащил ту милую голубку. Я уже видела её. Я стыжусь, но… Я следила за Уолтером еще до того, как появилась сама. По крайне мере пару недель, так точно. Я наблюдала за тем, как он обжился, что делал, куда ходил по мимо агентства. И в те моменты меня душила обида и гнев. Я думала, что он так просто все забыл. Забыл обо мне, о нас, о нашей семье, о ней. Но нет. Стоило мне только появится, как Уолтер… Черт! Как же я ненавижу это имя! Уолтер. Оно такое чужое. Каждый раз, называя его этим именем, мне казалось, что он еще дальше уходит от меня. Я боялась, что в какой-то момент он просто исчезнет. Он мой брат. Он Райс и не кто больше. Ведь в тот момент, как я предстала перед ним, он вспомнил абсолютно всё. Я так надеялась, что он снова вернётся к нам. Ведь мы семья, мы стая. Волки всегда держатся вместе. А Волк одиночка обречён на смерть. Но после нашего разговора я поняла. Он принимает правильное решение. А сейчас, узнав о том, что он проснулся, меня ничего не заботило. Ни то, что на дворе ночь, ни то, что меня вряд ли к нему пустят. Хотя, кто говорил, что я попадусь кому-либо на глаза? Я просто хотела его увидеть. Я просто хотела знать, что он жив. Что мне не наврали, что это не глюк моего больного мозга. Поэтому я пришла в полночь. Подъехала на байке, а за парой домов от больницы остановилась. Нельзя что бы меня засекли камеры. Поставила байк в одном из тёмных переулков Вашингтона. Я шустро поднялась по пожарной лестнице на самую крышу девяти этажного здания. Вроде дом жилой, но мне без разницы. Стоя на краю крыши, я глубоко дышала. Холодный воздух обжигал мои легкие. Какое же это великолепное чувство. Как жаль, что тебя нет рядом, Райс. Ладно, сейчас не время. За последний месяц я слишком часто сюда приходила. Так что весь маршрут был уже давно изучен. Я даже могу с точностью сказать, сколько шагов мне потребуется, что бы оказаться в палате Райса. 53. Если бы я захотела, то смогла бы пройти весь этот путь с закрытыми глазами. Отойдя на несколько шагов назад, я разбежалась и перепрыгнула на следующею крышу. При этом я сама себя пытаюсь очаровать и делаю несколько передних сальт. Господи, как же долго я трудилась над ними. Перепрыгнув на еще одну крышу, я делаю несколько задних фляков и завершаю все это задним сльтом. Акробатические трюки всегда были моим кредо. Стоило мне только поднять глаза, как предо мной предстаёт больница. Да уж, она очень навороченная. Высокий забор, охрана, личная парковка, проход по пропускам. Ох, сколько пафоса. Ненавижу. Тошнит от всего этого. Но даже в такой системе очень часто бывают проколы. Выпускаю когти на крышу здания. Верёвка натянулась. Я задорно смеюсь. Ну что ж, пришло время для самого веселого момента. Я встаю на канат как канатоходец. Одного и здесь я не могу обойтись без трюков. Делаю рандат, потом несколько повторений заднего фляка и в конце от толкнувшись от каната разворачиваюсь в воздухе, приземляюсь на крушу, делая кувырок вперёд. М-да, меня бы точно в цирк взяли. Хах, а ведь от той крыши до больничной примерно 30 метров. Даже не удивительно, что меня никто не заметил. Ведь люди так слепы, что иногда даже не замечают того, что находится прямо перед их носом. Они чаще погружены в себя, в свой выдуманный мир, чем в реальный. Хотя, если так подумать, то меня бы всё ровно не заметили бы. От больницы идет слишком много проводов. Если бы кто-нибудь увидел мой канат, то вряд ли подумал бы, что здесь что-то не так. Я не стала отматывать свой трос. Он еще мне пригодится, когда я буду возвращаться. Сейчас я находилась на десятом этаже, а палата Райса на восьмом. Я аккуратно сначала зацепилась за балкон девятого этажа, а затем влетела в окно балкона на восьмом. Мне похоже сегодня везёт. Даже окно было открыто. Пускай я здесь была уже не однократно, но меня все еще поражала палата брата. Прям люкс какой-то. В первый раз я потратила несколько дней предельно изучая планировку больницы. Я прошарила весь интернет. И кстати, Нео тоже подсобил. Он взломал базываю систему больницы. Да уж, было весло. Переступив порог балкона, я увидела его. Моего брата. Он спокойно лежал, завалившись на бок. Во круг него не было трубок капельниц, из его носа не торчали дыхательные трубки. Я не знаю, как эти хриновены называются, и если честно, то не хочу знать. Я медленно подошла к его кровати и аккуратно села рядом. Его грудная клетка медленно поднималась и опускалась. Господи, он жив. — Ты жив, брат… Я хочу его разбудить и обнять. Знаю, я эгоистка, но я не могу иначе. Протягиваю руку к его плечу, облаченной в белой ткани и слегка трясу его за плечо. Он невнятно мычит. Как же сильно этот момент напоминает мне прошлое. Когда она будила нас также. Просто подходила, аккуратно клала руки нам на плечи и тормошила нас. А потом нежным, немного тихим голосом говорила, что у нас будет что-то вкусненькое на завтрак. Сколько воспоминаний. Я наклоняюсь к его уху и тихо шепчу. — Райс, просыпайся. — Ну, мам, еще пять минут. — немного с сонной хрипотцой ответил братец. — Райс. Он улыбается немного кошачий улыбкой. Он тоже все помнит. Я это знаю. Но вдруг он резко подскакивает и распахивает глаза. Он недовольно шипит. Похоже его раны еще не до конца затянулись. — Райс. — Джейн? Джейн! Я не в силах терпеть, наклоняюсь к нему и крепко обнимаю. Из глаз маленькими ручейками льются слёзы. Когда я последний раз плакала? Это не важно. Важно то, что он жив. И сейчас я рядом с ним. Чувствую его тепло. — О боже! Райс, Райс, братишка. Похоже, он не до конца понимает, что происходит, однако все равно обнимает меня в ответ. Мы держимся друг за друга несколько минут. И не хотя я все-таки отпускаю его. Рукавом своей кофту я вытираю дорожки слёз. — Как ты себя чувствуешь? Что с тобой? — Нормально. Правда, некоторые конечности немного барахлят. А так все прекрасно. — Райс смотрит куда-то в сторону. Наверно на балкон, поскольку после он начинает тихо посмеиваться и спрашивает. — Я так понимаю, ты не через дверь сюда зашла? — Какой ты наблюдательный. — мы тихо смеёмся. Как же я все-таки счастлива его пробуждению. — Расскажи мне, что тогда произошло? — Честно, я и сам не помню. Нет. Я помню, но урывками. То, как я выехал из бара. Затем я задумался, а потом в меня въехал Камаз. — Камаз?! — мои глаза расширились. Нет, я конечно знала, что там произошло ДТП с его участием, но что бы Камаз. — Ты блять сума сошёл? О чём ты так сильно задумался, что даже не заметил, как на тебя Камаз едет? Ты больной что ли? — я едва держусь, что бы не заорать на него во весь голос. И не перебудить всё больницу. — Джейн. Джейн. Пожалуйста, успокойся. — Как тут, блять, успокоишься? — Джейн! Он тихо окрикивает меня. И только сейчас я замолкаю. — Прости, я знаю, знаю. Еще раз извини. Продолжай, пожалуйста. — Потом я помню темноту, Лэнса, скорую и всё. Потом была кромешная тема. Кстати, сколько я провел в коме? Мне врачи, сказали что я был в коме. — Чуть больше месяца. — Месяц? Теперь пришла его очередь удивляться. Это даже было не удивление. Это был ужас вперемешку с кошмаром. — У меня же был шанс. Не выкарабкаться. — Но ты выкарабкался. — Не благодаря себе, Джейн. — Ну да, Врачи не плохо постарались. — Нет. Я видел её. Она говорила со мной. Она обняла меня. Что он только что сказал? Я словно приросла к месту и не могла пошевелиться. Мне ведь не послышалось? Он действительно видел её? Я не знаю, на сколько застыл, но все это время в помещение висела гробовая тишина. И в какой-то момент в моём левом ухе начало что-то пищать. Встряхнув головой, я сломанным голос спросила. — Г-Грейси? — Да. — Но это не возможно! Она же… — Я знаю, но она приснилась мне. — Грейси приснилась тебе? Он утвердительно кивнул головой. — И-и что? Давай, рассказывай, быстро! — Она пришла ко мне, когда я был всё еще без сознания. Она сказал, что всем нам угрожает какая-та опасность. Не знаю, может быть, это бред или что-то в этом роде. — Это не бред. — Теперь поподробней, пожалуйста. — Мы вышли на тех людей, которые нас бесили. Точнее, они сами переступили черту. Нео, Луна, Полночь и Иджи пострадали. — Что с ними? — Так, пожалуйста. Только не волнуйся. Тебе нельзя. — Да какая разница, что мне можно, а что нет. Что с ними? Говори! Я внимательно посмотрела в глаза брата. А затеем — тяжело выдохнув и отведя взгляд в сторону начала. — У Нео перелом лодыжки, но не серьезный. Луна и Полночь отделались синяками и царапинами. Иджи… — тут я замолчала, и в этот момент в палате повисла очередная тяжёлая тишина. Мне было тяжело говорить об том. Однако настойчивый взгляд Райса заставил меня закончить. — Она под угрозой выкидыша. — О боже… Кто это сделал? — Те, кто уже реально не хотят жить. — Та самая группировка? — Это не группировка. — А тогда кто? — Думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, о ком я говорю. Райс застыл. Я видела, как он сглотнул подступивший ком. — Я же… Я же отправил его далеко и на долго. — Да, я знаю. Но, похоже, ему удалось как-то выйти Я наблюдала за тем, как в его глазах холодеет ужас. Я чувствую, как его сердце началось биться еще сильнее. Я буквально слышала его. Но в один момент я дернулась назад. Выражение его лицо кардинально поменялась. Я помню этот взгляд. И помню, чем он сопровождался. С начало могло показаться, что его глаза стали пусты, но если приглядеться, можно было увидеть, как самые страшные демоны человека начинали точить свои клинки. Это был не гнев. Нет. Это было что-то в разы страшнее. В человеческом языке нет такого слова, которое смогло бы это описать. — Похоже, он не понимает с первого раза. Да? Что ж, придётся преподать ему очень приятный визит. — Он скалится. Показывает свои клыки, которые всегда прятал в детстве, что бы никого не напугать. Мой взгляд моментально становится другим. Я смотрю на него и понимаю. Это всё еще мой брат. Он никогда не поменяется. Да, измени все: жизнь, работу, место жительства и возможно стал немного другим. Но глубоко внутрии он все тот же. Возможно это какая-то новая версия Райса. Мне все равно. Он тот, кого я полюбила тогда и кого люблю сейчас. — Когда меня от сюда выпишут? — Я не знаю. — Разузнай о них побольше. Где они, что делают. — Мы пытаемся. Нео просматривает все камеры в городе. Все остальные тоже пытаются что-то разузнать. Но я думаю, у нас есть хорошая приманка. — Я коварно улыбаюсь. — Какая? — Ваше агентство.