Линия жизни

— Прости меня, Дима! Пожалуйста! Я правда не… — Завали, умоляю. Оказалось, что Олежа самую малость не рассчитал свои силы, и помимо комнаты Димы пострадали пару соседских. Только вот если раньше такие случаи приятно было называть потусторонними и мистическими, сейчас же решили обвинить Диму в этом погроме, чтобы не создавать репортажи для сми. Теперь он снова на грани попадания в список на отчисление. Спустя столько стараний… Единственный вариант — небольшая компенсация. " — Сколько?! В-вы с чего решили, что у меня есть такие деньги?!" Для Димы, правда, она вряд ли считалась небольшой. Они шли по коридору пустого из-за каникул института. Сейчас им предстояло дойти до общежития. — Мне правда, правда жаль… — Олежа скрестил руки в замок перед собой. — Ты можешь хоть на минуту заткнуться? И без тебя тошно… — Дима пошел вперёд и демонстративно надел наушники, игнорируя присутствие Душнова. Олежа совсем вымотался, он давно не получал такого эмоционального всплеска. Подобный экспириенс высасывает все силы, у Олежи не было сил ни плакать, ни кричать. Напряжение никуда не делось, даже когда ребята вернулись домой. Дима листал новости в телефоне, лёжа на кровати, а Олежа сидел на подоконнике с очередной книжкой. Ему очень хотелось как-либо отвлечься, но тщетно — концентрация пропадает, и ему приходится перечитывать одну и ту же строчку несколько раз. Тишина начинает отзываться неприятной тяжестью. Даже видео с каким-то жёстким содержанием, — вроде 3 guys 1 hammer, — Дима смотрит в наушниках. — Дима… — Решил начать разговор Олежа. В его голосе чувствовалась неимоверная тоска и уныние. Дмитрий демонстративно отвернулся на бок. Олежа тяжело вздохнул и все же подлетел поближе. — Слушай, я понимаю, ты расстроен, но то, что ты меня игнорируешь, ситуацию лучше не сделает, поэтому… — Понималка у тебя отпала, понял? — Резко перебил Дима. — Ты меня достал! Хватит ко мне лезть, хватит! Я непонятно выражаюсь? — Парень развернулся к Олеже, возвращаясь в сидячее положение. Тяжёлая рука набирает размах, отправляя телефон из бюджетной линейки в призрачное тело. Олежа вскакивает, а телефон пролетает сквозь него, ударяется об стену и падает на кровать. На защитной пленке появилась пара новых трещин. «Ты меня достал!» «ТЫ МЕНЯ ДОСТАЛ!» Душнов обнимает себя за плечи на инстинктивном уровне и поджимает губы. Сколько ещё болезненных ударов подряд ему предстоит терпеть? — …Я хотел сказать, что знаю, где найти деньги. — Он отвернулся. — И где же? — Дима поднялся с кровати за телефоном. Оценка прошла успешно: телефон работает. — Ну… Тебе вряд ли понравился этот вариант… — Олежа убрал руку за шею в качестве виноватого жеста. — Антон твой сраный? — Можно было и без грубостей. — Нельзя! Черта с два я к нему обращусь. Ни за что! — Я тебя услышал. — Олежа вернулся на свое спальное место. — А вот у меня есть идея получше. Будешь делать курсовые и доклады на заказ. — Побрацкий искоса глянул на обмякшую материю, от которой, если присмотреться, исходила темная аура, и находиться рядом было просто пыткой. — Что? — Лицо Олежи выражало непонимание. Ещё бы. — Ты сейчас, блять, серьезно? — Ну да. А чё, вон Витька с Ленкой по три тыщи в день делают. А ты чем хуже? — Я тоже имею право на отдых, как и ты, Дима! — Олежа оскалился. — Конечно имеешь. Вот только ты его испортил нам обоим. — Ты же сказал, что все в порядке! — Олежа подлетел ближе к Диме. Расстояние между ними едва ли достигало двадцати сантиметров. — Пока твои бабские загоны не касаются меня, разумеется, все в порядке! А теперь из-за тебя меня считают ненормальным, отказываются куда-либо звать… Мне продолжать список? — Т-ты… Ты мудак, Дима! — А ты — тряпка. Будем знакомы. Олегсей в очередной раз достиг точки кипения. Почему Дима может себе такое позволить, а он нет? Обида взяла верх. Звонкая протрезвляющая пощёчина отозвалась сильной болью по всей челюсти. Дима пошатнулся, но вовремя удержал равновесие. — Сильным себя возомнил? — Дмитрий начал собирать набор первой необходимости: скинул пачку сигарет, телефон и кошелек в сумку, а сам принялся обуваться. — Куда ты? Мы не договорили! Ты опять уйдешь от проблем вот так? — Олежа перешёл на крик. — Счастливо оставаться. Разъебешь ещё хоть что-нибудь — заставлю самого объясняться перед комендой. — Побрацкий вышел из комнаты, прихватив куртку подмышкой, и резко хлопнул дверью, отчего Олежа инстинктивно дернулся. — С-сука! — Душнов хотел было топнуть ногой, но по понятным причинам не смог. Он снова лег на кровать, но будь его воля, он бы догнал Диму и… А в прочем, смог бы он причинить вред умышленно? –А я… А я возьму и не помогу. Выпрут его отсюда нахрен. А он потом такой, прям вижу: «Оле-е-ежа, помоги-и-и»… А Олежа не поможет! П-потому что Олежа тоже… — На секунду ему будто ангел-хранитель перекрыл кислород и воткнул колом целостное осознание происходящего. –…Идиот. Снег успокаивающе хрустит под массивными ботинками, благодаря чему Дима более менее остыл. И это не считая приятной прохлады минус двадцать два, однако он все равно закуривает сигарету и идёт в сторону метро с целью уехать к своей девушке обратно. Он достал телефон, набрал номер, который прошлой ночью получил другое название — «Моя пурпурная». — Алло? Привет, котенок! Да ничего, я вот думаю, может, я к тебе приеду? Я не могу ни дня без тебя! — Дима вдруг остановился. — Почему? Ты же говорила, что будешь дома… Ясно. Хорошо, я понял, ничего страшного! Будь осторожна, да… Люблю тебя! Как же сердце стучит от прекрасного Оленькиного голоска! Дима уже вот-вот готов обнимать телефон. План обломился. Оля уехала на подработку — ее вызвали в нерабочее время подменить коллегу на смене. Дима попытался обзвонить ещё порядка пяти друзей, которые могли бы согласиться на совместные гуляние. — Ну хотя бы ты, давай… О, Гоги! Привет! Да я эт, недалеко в общем, пошли мож в бар? Организуем там на двоих, то, сё… Ща, ща, скоро буду, выходи там, да, брат, давай! Бинго. Гоги редко отказывал Диме, и с ним есть о чем общаться наедине, так что данный вариант весьма неплох. Ещё и шашлык вечером обеспечен. Теперь путь Дмитрия выглядел так: дойти до остановки и дождаться автобус, который едет с периодичностью сорок минут. Вроде бы ничего сложного. А тем временем в общежитии воцарила рабочая атмосфера — Олежа старательно искал информацию, печатал, перечитывал, переформулировал, оставлял ссылки на источники, читал информацию для аргументов, составлял эти самые аргументы… Да, все верно. Олежа создал аккаунт несуществующего выпустившегося годом ранее студента, который готов помогать бедным младшим поколениям с их заданиями за копеечку. Совесть у Олежи, всё-таки, взыграла. Новое уведомление. Денис Ахатов, 17:03 Лапуля, а кстати, а куда денюшку скидывать? Я занял у мамки, могу прям ща скинуть А об этом Олежа подумать не успел. — Черт… А ведь правда. Хм… Павел Веронский, 17:05 Я сейчас в Казахстане, у меня тут нет карты. Я с другом из университета договорился, чтоб ему на счёт приходило. Вот карта. :) 4403 **** **** **** Денис Ахатов, 17:07 Ок Стоп Эт же карта Шашлыка Вы чо рил знакомы? Павел Веронский, 17:08 Вроде того. На вписке стыканулись. Денис Ахатов, 17:09 Еба ахахахпхах Нормас Я скинул крч Ну ты эт Если чо мне там оригинальность хотя бы 80% шоб была Но если будет больше то доплачу А то ну это епты та еще работа крапотливая Павел Веронский, 17:10 Спасибо! Кро́потливая. Денис Ахатов, 17:11 Оке оке Олежа, он же Павел, почувствовал и облегчение, и радость. В последнее время это считалось редким явлением. Целая тысяча за методичку, которые Олежа может щёлкать, как орешки! — Ну ничего… Дима так или иначе вернётся. Я поговорю с ним, извинюсь, он, надеюсь, тоже извинится, и все будет хорошо… Да же? Да… — так успокаивал себя Олежа. — Димо-о-он! — Брата-а-ан! Побрацкий успел доехать до Гоги и даже не опоздал, как обычно. Они обнялись, используя фирменное бро-приветствие. И сейчас Диму не волновало ничего: сейчас он будет отменно проводить время. Лязг пивных кружек, сплетни девчонок в стороне, тосты, душевные разговоры — вот оно счастье. А Олежу никак не покидало чувство дежавю. Но сейчас он решил, что не будет перенапрягать себя и будет уделять время на отдых. Тысяча за тысячей пополняли баланс Дмитрия. — Ре-бя-та, — играюче воскликнул Дима, — Всем шот за мой счёт! Послышались радостные возгласы, переживающие и без того громкую клубную музыку. Павел Веронский, 18:54 Домашняя работа — от 500; Подсчитывается индивидуально; Доклад — от 1000; Презентация с текстом — от 1500; Курсовая — от 2500, подсчитывается индивидуально. Пояснительная записка для дипломной работы — от 5,000, в зависимости от объема и целей. Дипломный проект — от 10,000, подсчитывается индивидуально. Джей Ли, 18:58 Ниче се! Как-то ты дёшево берешь. Я к тебе, наверное, буду постоянно обращаться, ты не против? Вот чек, я перевёл. [Открыть изображение] Павел Веронский, 19:00 Благодарю! Конечно, я не против. — Дор-др… Дорогие мои… Др-р-рузья. Всем… Сто грамм. Со льдом! — Побрацкий, видать, вошёл во вкус. А как может быть иначе, когда ты успел стать любимцем вечеринки? — На сегодня, пожалуй, все… По моим подсчётам за сегодня… Пятнадцать тысяч. Я в ударе! — Олежа и правда был счастлив, учитывая сильную усталость. Ему нравилось увлекаться подобного рода работой. В процессе Олежа чувствует себя по-настоящему живым. Он с чистой душой и горящими глазами лег в постель, подложив руки под голову. — Должно быть, жизнь налаживается. Спокойной ночи, Ди-… Олежа привык к этой обыденной рутине: «доброе утро», «спокойной ночи», «приятного аппетита». — Забавно… Раньше ты, Олежа, стремился к одиночеству, а сейчас даже спать в пустой комнате некомфортно. Может ты и правда… Тряпка? — От разговоров с самим собой Олежа тоже, на самом деле, устал, так что ему осталось лишь закрыть глаза и погрузиться в глубокий сон, позволяя себе расслабиться. Утро следующего дня началось с грохота двери. — Дорогая… Ой. Дорогой. Тьфу, бля... Я дома, в общем. — Вот и Дима, как снег в апреле. Он, пошатываясь, плюхнулся на кровать Олежи, из-за чего призрак упал с нее, не успев сообразить, что произошло. — Э-эй! Ты ничего не перепутал? Это моя кровать! Ответа не последовало. Хотя Олегсей не удивлен, на самом деле. Он на автомате проверил дверь — распахнута, ещё бы. Олежа закрыл дверь и перелег на кровать Димы. Теперь Олежа выспится? — Тазик… Олеж… Олежа… Срочно… — Монотонные сдавленные изречения все же разбудили Душнова. — Господи, Дим… Ты где вообще был? Ты весь зелёный. Смотри, не помри… Тебе не идет этот цвет. — Олежа с усмешкой долетел до шкафа и достал небольшой тазик с самого верха, пусть его и разрывала зевота. В следующую секунду желанная ёмкость была в руках Побрацкого, которому было… Ну очень нехорошо. Олежа демонстративно отвернулся и прикрыл уши, дабы не слышать характерные малоприятные звуки. — Тебе самому приятно? Это же просто отвратительно… — Он скрестил руки на груди и нахмурился. По очевидным причинам ответа не последовало. Как хорошо, что ребята успели заранее купить кефир для опохмела, поскольку этот случай далеко не первый, и вряд ли последний. Олежа налил его в стакан и поставил рядом с несчастным. — Держи. Маленькими глотками пей, пожалуйста, а не как в прошлый раз… — Спасибо, братан… Ты настоящий… Бро. Чува-а-ак… — Расплывчатая улыбка Димы очень сильно напрягала Олежу. Ему хватило вечно пьяного отца и неблагоприятных соседей, а теперь тут вот такой вот непутёвый сожитель затесался. Олежа закатил глаза. — К слову, как ты погулял? Я, конечно, не рассчитываю на признания в любви и на замки с морем, но парочку «спасибо» я не против услышать. — Насчёт? — Растрёпанный Дима с непониманием смотрел на друга с кефиром в руках. — Ну… Ну как насчёт… Т-тебе не приходили уведомления о поступлении средств? — Олежа заметно занервничал. — Какие ещё уведом… мления? — Дохлый номер, да… Олеже пришлось самому доставать телефон Димы, чтобы проверить счёт на карточке. — В смысле… Как? Почему тут сто двадцать пять рублей? — Душнов судорожно принялся искать историю транзакций. Дима лишь бурчал что-то очень тихо, что никак не относилось к вопросу. «Поступило за сутки: +15,000 Снято за сутки: -28,000» Руки непроизвольно затряслись. Ещё бы немного и, возможно, Олежа бы кинул телефон в Диму, но такой трюк с ним не сработает — он не прозрачный. — ДИМА! Т-ты пропил все? Все деньги?! — Возможно… — Виновника торжества настигла икота. — Т-ты что наделал?! Ты в курсе, что ты пробухал сумму своего долга?! Блять! Сука! — Олежа схватился за голову. — Реально что ли?.. — Самое, блять, реальное из всего, сука, возможного! — Братан, ну ты чего… Поймай расслабон. Ещё найдем. — Найдем?! Я всю ночь работал, чтобы ты закрыл долг, а ты! Ты!.. Я ведь уже готов был тебя простить, несмотря на все тобой сказанное! Господи, как так… Отрезвляющие крики отзывались у Димы не самыми приятными ощущениями: голова раскалывалась, в глазах помутнело. Дима все же немного более эмпатичный под градусом. Он закрыл лицо руками, чтобы, не дай бог, Олежа не увидел его выступившие слезы. — Олежа… — Да чтоб я хоть ещё раз! Хоть ещё раз рискнул тебе помочь! Да никогда! — Олеж. — Что?! — Спасибо тебе… Я напишу Антону и попрошу занять. — Ты сделаешь что…? — Я напишу ему. Ты не обязан был этого делать, так что… Теперь моя очередь позориться. — Вау… — Душнов сбавил обороты. Подобные изречения услышать от Димы — редкость. — Да… Только не сейчас. А ты… Прости меня. Я тебе отдам… Потом. — Да мне-то что… Мне деньги ни к чему. Я же не для себя старался… — Олежа схватил себя за плечи и опустил взгляд, а в следующую секунду он уже был в не совсем трезвых объятиях Димы. — Брата-а-ан… Ты такой офигенный… По гроб жизни тебе обязан… — Вот и заберу у тебя твое тело в таком случае. Только помойся для начала, прошу… — Олежа приобнял друга одной рукой, хоть и, на самом деле, брезговал. Не любит он пьяных людей, ой как не любит… Теперь осталось довериться Диме и надеяться, что он сдержит слово. И ждать побольше извинений за моральный ущерб.