Громче, чем ложь

      На подъездную аллею Тэмин вылетел последним, на ходу дожёвывая кимпаб. И ошалел от вида лакийского экипажа. Он следил за новинками в своей сфере и знал, что и Калибрия и Лакия были впереди планеты всей по инновациям в наземных транспортных средствах. Но экипаж представителя шейха напоминал огромный несуразный ящик, с кучей непонятно зачем налепленных деталей, покрытых тонким слоем позолоты. Если бы на дирижабль Тэмина, собранный из частей других летающих аппаратов, потратили бы столько же драгоценного металла, он бы выглядел примерно так же.       Чин, уловив изумлённый взгляд инженера, который даже жевать перестал, только непонятно хмыкнул и сказал с загадочной полуулыбкой на губах:       — Не смотрите на внешний вид. Двигатель зверь! Это просто экспериментальная модель. Что поделать, люблю давать шансы юным дарованиям. И не только в гареме шейха. Кстати, рассказ про ваше лётное средство меня впечатлил. Не думали устроиться на работу в другую страну?       — Надеюсь, я смогу свободно выходить? В отличие от наложниц? — попытался обратить всё в шутку Тэмин. Предложение лакийца хоть и льстило, но над работой на другом континенте инженер не задумывался.       — Мальчик мой, возьми с собой, ты не позавтракал! — раздалось позади бурчание Хеноки. Домоправительницу губернатора аппетит Тэмина впечатлил и она взяла на себя роль бабушки, то и дело пытаясь его подкормить. — Госпожа Карина и госпожа Сана со своими диетами меня с ума сведут, но авось, на тебя глядя, тоже что-нибудь перехватят.       В руках Тэмина оказалась корзинка с завтраком, из которой аппетитно тянуло свежей выпечкой.       — Как ты только не лопнешь, и как ты умудряешься при этом вес не набирать? — возмутился за спиной инженера Чимин, спускаясь с крыльца. — Нет, правда, это чудо ест как не в себя, и ни капли не толстеет! Вы не представляете, сколько я на него денег спустил в кабаках, и ладно бы на выпивку — он там выедал весь запас орешков и закусок на неделю!       — Нормально я ем, — возмутился Тэмин, перехватывая двумя руками корзинку и поспешно ныряя в открытую шофёром дверь экипажа. — А будешь бухтеть — с тобой не поделюсь!       — Ну надо же, никогда бы не подумала, что ты ещё и жадный! — прошипел за спиной Чимина голос Саны. Тот обернулся, слегка огорошенный обвинением в скупердяйстве. И тут же расплылся в улыбке, уступая ей дорогу к экипажу. Чин тем временем помог Карине, подав ей руку и забираясь следом сам в просторный салон.       — Сана, а ты уверена, что тебе надо две шляпки? — мягким тоном спросил археолог, едва сдерживая смех.       Сана несколько раз с недоумением моргнула. Закатила глаза, рассмотрев поля летней кружевной флоппи, в которой она сидела у открытого балкона ещё до того, как к ней вломился, подобно пирату, Чимин. Перевела взгляд на руки — среди набранных вещей была канотье с изящной лентой в горошек.       — Да! — объявила девушка, ни в коем случае не собираясь выдавать Чимину, что из-за него донервничалась до кучи барахла в руках.       — Позволь помочь?       У неё не было абсолютно ни одной причины для отказа. Но на протянутую ладонь Чимина она смотрела, как на ядовитую змею. Юноша ждать не стал — подцепил под локоть, и притянул к себе, прошептав в самое ухо:       — И ещё замуж за меня выйди…       И подтолкнул в салон, пока остальные внутри были заняты разговором.       Сана со всей дури засадила локтем назад — в точности как он сам её учил. Но Чимин, как учитель, предугадал движение, выставил ладонь вперёд для защиты, вот только забыл, что у него в руке трость.       Сана пребольно ударилась локтем об эбеновое дерево, зашипела, и бесполезно злясь, пробралась в угол салона, подальше от Чимина, ругаясь под нос вполголоса.       — Ты чего? — спросила Карина, удивлённо глядя на пышущую злостью подругу.       — Она ударилась рукой об мою трость, — с полуулыбкой заметил Чимин. Предмет злости Саны он поставил между ног, водрузил на набалдашник ладони, а потом и подбородок, с блеском в глазах рассматривая девушку.       — Я злюсь не поэтому!       — Оу? Поведаешь нам, почему злишься? — приподнял брови юноша, с такой ехидной улыбкой глядя ей прямо в глаза, что Сане захотелось завизжать.       — Впрочем, пусть это останется твоим секретом, — тут же заметил Чимин, фыркая в сложенные ладони. Как всегда, чихнул он, или это был такой резкий смешок, никто не понял. — Каим Сойк-ибн-Чин, Карина — расскажете подробности о Трилунном храме? Меня, как исследователя, он влечёт просто непередаваемо.       — Отлично, скоротаем дорогу за рассказом о мистических сокровищах! — обрадовался Тэмин, поспешно проглотив твигим на шпажке. Карина сунула нос к нему в корзинку, тоже подцепила кимпаб и поспешно отправила в рот.       — А вы откуда слышали про мистические сокровища? — с блеском в глазах поинтересовался Чин.       — Моя пра-пра-пра… — Тэмин задумался, посчитал что-то на пальцах и добавил, — … пра-бабушка была родом отсюда…       — Из Калибрии или из Лакии?       — Не уверен, — покачал головой инженер. — Это красивая семейная легенда. Якобы пра-сколько-там-пра-дедушка то ли выкрал, то ли выкупил девушку из какой-то общины где-то на этих берегах и увёз в Корё. А поскольку дело было очень и очень давнее, то ничего, кроме легенды, не осталось.       — Вау, так ты можешь быть моим дальним родственником? — обрадовалась Карина.       — Очень даже вполне, — кивнул Тэмин, передав девушке очередной кимпаб и вытаскивая ёмкость с водой. — Так расскажете про храм?       — О, у него красивая легенда возникновения, переплетённая не только с историей Калибрии, но и Лакии, — откинулся на спинку Чин, устраиваясь поудобнее. У него голос стал ниже, обрёл певучесть, завораживая слушателей и идеально подходя для сказания древних легенд. — Тысячу лет назад шейх изгнал из своего гарема одну наложницу. По обычаям тех времён он разрешил ей забрать с собой столько, сколько она сможет унести на себе…       — И она вынесла шейха? — почти радостно захлопала в ладоши Сана. — Я слышала эту легенду!       — Ага, как же, — фыркнул Чин, мигом сбив весь настрой. — По той же легенде наложница была чрезвычайно умна, а шейх не терпел конкуренток, даже другого пола. И изгнанница, вместо того, чтобы тащить собой непомерный груз из золотых монет и драгоценных камней, унесла из гарема ребёнка…       — Своего?       — Нет. Она забрала второго претендента на престол — и это показывает, насколько она была умна, потому что за первого янычары ей бы голову снесли ещё в воротах дворца. Но по тем же древним обычаям наследник обслуживался целой толпой слуг. И слуги, верные юному султану, пошли за ним.       — А со слугами из дворца утекли и драгоценности, и золото, — со смешком закончил логическую цепочку легенды Чимин.       — И немалое количество. А также ткани, кожа, редкие металлы, скот и верховые лошади.       — Как она посмела забрать ребёнка у матери? — возмутилась Карина.       — Не думаю, что её это волновало. Но благодаря похищению наложница благополучно вышла из города под покровом ночи. Когда шейх понял, что к чему, он послал за ними целое небольшое войско. Надвигалась буря, и наложница, зажатая между бурей и войском посреди пустыни, взмолилась всем трём Лунам, и всем двенадцати их ипостасям о помощи. Войско вернулось во дворец, изрядно потрёпанное бурей, а наложница словно провалилась в зыбучие пески… Но потом на том месте появился храм. Поэтому слухи о несметных богатствах, вынесенных из дворца шейха в пустыню, курсируют до сих пор.       — А то, что храм хорошо охраняется бедуинами, только добавляет этим слухам романтики и достоверности, — добавила Карина.       — Бежать в пустыню, с грузом камней и металлов вместо воды? Она точно была умна, эта наложница? — спросил недоверчиво Тэмин.       — Ещё как, потому что кто-то из слуг наверняка знал про пещеры под пустыней и источник воды, — кивнул Чин.       — Там любопытная географическая аномалия, которую почему-то очень трудно найти пешему или конному, — подхватила Карина. — А под пустыней, по докладам наших геологов, спрятался потухший вулкан. Его кратер образовал что-то вроде водяной линзы, над которой, на слое застывшей магмы, и стоит храм. А вся местность под ним пронизана пещерами и там есть вода, за счёт которой и живут кочевники.       — И откуда такие сведения, раз территория закрыта для посторонних?       — Ну, с кочевниками отец договорился, для исследования местности геологами. А со жрицами, которые позволили обследовать местность под храмом и вокруг него, договорилась мама. Четверо девушек-геологов прожили там почти целый год. Но вернулись, к сожалению, не все… — вздохнула дочь губернатора.       — Несчастный случай? — заранее приоткрыла в испуге рот Сана, попыталась прикрыть лицо веером, но чуть не стукнула себя зонтиком по носу. Растерянно посмотрела на вещи в руках и отвлеклась на фырканье Карины.       — Вот ещё! Повыходили замуж за этих дурацких бедуинов! Из четверых вернулись в Карупас только две, и то одна, едва отчитавшись и сделав доклад в университете и научном сообществе, сбежала обратно к ним! Никакой сознательности перед обществом!       — Да ну? — Чимин при слове «сознательность» бросил на Сану такой укоризненный взгляд, как будто это она была диким бедуином, похищающим девушек.       Водитель, скрытый в передней части экипажа, заперхал, словно подавился.       Чин, сидя напротив девушек и Тэмина, и рядом с Чимином, покосился на полупрозрачную перегородку, отделяющую салон от кабины водителя. Чимин успел при этом краем глаза поймать на лице лакийца мгновенно мелькнувшее, до жути самодовольное выражение. Впрочем, это было так мимолётно, что археолог решил, что ему показалось.       — Девушек у них намного меньше, чем мужчин. А мужчины, по слухам, так красивы и сильны, что любая женщина с радостью с ним… ммм… проведёт время, — заметил Чин, рассматривая многочисленные кольца на своих пальцах. Чимин, невольно переведя взгляд тоже на них, нахмурился. Его накрыло ощущение, что похожие символы он уже где-то видел.       — Ну так уж и любая! — с очень сильным сомнением в голосе спросила Карина и скорчила презрительную гримаску. — Я там была и видела этих кочевников. Ничего особенного, обычные бородатые мужики.       — А как ты туда попала? — удивилась Сана. Чин тоже посмотрел на дочь губернатора с неожиданным любопытством.       — Нас пригласили жрицы на какой-то обряд, когда отец только-только вступил в должность. Все храмы так делают, просто чтобы сам губернатор убедился что они нормальное сообщество, а не психи, которые на своих обрядах овец режут. Так что запрет на мужчин на их территории не строгий, туда можно попасть по их личному приглашению.       — И что там было?       — Ничего интересного. Я заснула на руках отца. Мы просто сидели на песке, а вокруг сидели, стояли или даже лежали множество женщин. Храм был очень далеко от нас, но там вроде бы кто-то танцевал. Я помню, что было очень тихо. Храм напоминал полураскрытый бутон…       — Вы были совсем маленькой? — спросил Чин.       — Лет восемь или девять…       — Думаю, защитники храма с тех пор изменились…       — Бороды, что ли, сбрили? А неважно, всё равно там не было ничего интересного, — махнула рукой дочь губернатора, возвращаясь к рассказу. То, какой взгляд на неё бросил при этом Чин, и что водитель обернулся, чтобы посмотреть на неё сквозь прорезь тагельмуста, девушка не заметила.       — Так вот — в этой водяной линзе под храмом водятся удивительные улитки, из которых жрицы делают совершенно невероятный парфюм. А чтобы их достать, нужно под храмом нырнуть в озеро. Проблема в том, что проход в это озеро такой узкий, что туда может пролезть разве что ребёнок. Поэтому они постоянно ищут и набирают новых воспитанниц. Обучают их в течении полугода дайвингу и отправляют на добычу этих улиток. Как только девочка перестаёт пролезать в озеро, щедро ей платят и отправляют домой…       — Сомнительный какой-то бизнес, — покачал головой Тэмин. Грустно посмотрел в пустую корзинку, допил остатки воды и убрал со вздохом.       — Да, к ним идут не очень охотно, поэтому они и приезжают на сход, вербуют новых послушниц. Чаще всего новичков ищут среди сирот… Но о девочках заботятся хорошо. Хотя в народе постоянно курсируют слухи про утопленниц и подводных монстров, что очень актуально в краях пустынь, и очень страшно, разумеется.       — И откуда ты тогда знаешь, что о них хорошо заботятся?       — Маменька проверяла, — с гордостью ответила Карина. — За время правления отца на посту ни одна девочка в храме не пострадала, — заявила дочь губернатора с непередаваемым апломбом.       Водитель снова закашлялся. Чин бросил косой взгляд через плечо на перегородку, и продолжил за Карину.       — А парфюм и правда удивительный, и если вы не опередите меня — то я скуплю всю партию у храмовниц сам.       — Такой приятный? — с ноткой недоверия в голосе спросила Сана.       — Очень, я бы тебе дала попробовать, но у меня уже не осталось, — с грустью в голосе отозвалась подруга.       — Про него говорят, что после одной капли мужчина ходит за женщиной хвостом, после двух — делает предложение не глядя, после трёх просто похищает. Мало кто рискует дойти до трёх капель, — улыбнулся Чин. — И кстати, мы приехали. Срединная Площадь.       — Пошли! — Карина радостно пихнула Сану в бок и первой выскользнула из салона экипажа. Сана, нагруженная вещами, выбралась последней, чуть не споткнувшись на единственной ступеньке. Чимин, стоя рядом с дверцей, её не поддержал — так и стоял с укоризненно-насмешливым видом, наблюдая за её потугами. Девушка попыталась раскрыть веер второй раз, чтобы скрыться от взгляда молодого человека, но опять неудачно. Запутавшись в ремешке сумочки, он раскрываться никак не желал.       — Дурацкая штука! — в сердцах пробормотал Сана, обессилев в борьбе с кучей набранных вещей.       — Стоять! — повелительным тоном приказал Чимин. Впихнул трость в руки вышедшего водителя; тот с ней так и застыл с весьма удивлёнными глазами. А Чимин тем временем отобрал у Саны батистовый платок и небрежно засунул себе в карман; ловко распутал веер, повесил сумочку ей на плечо, а веер закрепил на кисти. Отобрал канотье, снял ленту в горошек и водрузил шляпу себе на голову. Она ему шла просто удивительно, и кажется, была даже по размеру, к вящей досаде Саны. А ленту прикрепил к двум концам зонтика и перевесил его себе через торс на манер эдакого кружевного меча.       И всё это он проделал быстро, молча, сосредоточенно и так ловко, что девушка даже возразить не успела.       — Иди, — всё тем же повелительным тоном приказал Чимин и кивнул в сторону, куда убежала Карина. — Лучше бы ты, конечно, за меня замуж пошла, но пока иди за своим парфюмом. Кыш!       — Да ты!.. — начала свою возмущённую тираду Сана, но водитель, который стоял в паре шагов от них, выдал ну очень многозначительное «Кхм!». Девушка, сообразив, что их отношения могут стать достоянием общественности, фыркнула пренебрежительно и помчалась вслед за подругой.       — Женщины, — с сочувствием вздохнул водитель, возвращая Чимину трость.       — Точно, — с таким же вздохом кивнул ему археолог и направился за Саной.       — А вот и они! — Карина вежливо сложила ладони, склонила голову — и две женщины за узким длинным прилавком сделали то же самое в ответ. Сана повторила, но ей храмовницы отвечать не стали, пристально и внимательно разглядывая Карину.       — Дочь власть имущего, — пробормотала старшая из них. Её лицо напоминало печёный фрукт — так много на нём было морщин. Зато глаза сияли светлым серым цветом, почти прозрачным и ясным, и Сана поразилась, насколько чистым был взгляд. Вторая прятала лицо в тени капюшона, но руки у неё тоже были морщинистые и сухие, а на краю подбородка виднелся шрам.       — Ты, — скрипуче выдохнула та, что была в капюшоне, и в её голосе Сана услышала возмущение и гнев. Смотрела она, впрочем, на представителя шейха.       — Многоуважаемые, — поклонился тот, тоже сложив ладони и ни капли не смутившись. — Привёл к вам парочку клиентов. А сам намерен… забрать всё остальное.       Морщинистая храмовница тихо рассмеялась и подтолкнула один из предметов на прилавке Карине. Та, словно ждала этого жеста как разрешения, подхватила чёрный блестящий флакон в виде головы змеи.       — Смотри! — она смело откупорила флакон, втянула воздух, а затем протянула его Сане, тоже понюхать.       Сана с интересом потянулась к нему носом, ожидая почувствовать разрекламированный подругой аромат. Втянула носом воздух.       Ничего.       Она с недоумение посмотрела на Карину, отодвинулась, думая, что аромат просто развеялся, почти сунула нос к узкому горлышку и снова втянула запах.       Ничего. Вроде бы еле заметно потянуло сыростью и водой, как в пещере без доступа солнца.       — Эээээ, — недоумённо протянула Сана, растерянно глядя на подругу.       Та рассмеялась и только собиралась наклонить флакон, чтобы вылить на себя каплю, как её кисть перехватила одна из храмовниц.       — Сначала заплати, — строго сказала женщина.       — Ох, простите, забыла! — Карина влезла в сумочку за кошельком. — Четыре! Нет, три? Когда вы приедете в следующий раз?       — Три, — невозмутимо сказала морщинистая, — мы приедем до того, как они у тебя закончатся, если ты не опоздаешь, как в прошлый раз.       Карина виновато прикусила губу и отсчитала монеты. Морщинистая подтолкнула к ней ещё два флакона: в виде бутона нераскрывшейся розы и самого обычного шара, гладкого и блестящего. Девушка немедленно раскрыла один из них и капнула на запястье, попутно объясняя Сане.       — Эти духи одни из самых удивительных в мире, потому что не обладают сами по себе никаким запахом, только чуть отдают сыростью. Аромат проявляется, попадая на кожу. Они редкие, ценные, и точно подходят не всем. Мужчинам к ним вообще лучше не подходить — редко кто из них может похвастаться потом приятным запахом. Чаще всего это что-то кисловато-горькое. Моей маме тоже не повезло — её запах оказался ближе всего к подгнивающим помидорам. Ух, и расстроилась она тогда! Папенька даже потащил её в ювелирный покупать украшение, и еле уговорил за вечер, что он любит её любую, а камни не пахнут. А мне повезло, — Карина улыбнулась, помахала кистью в воздухе и протянула запястье Сане. Та немедленно принюхалась и с изумлением подняла взгляд!       — Вау! Розы! Отчётливый запах роз и ещё… — девушка принюхалась снова. — Мандарин? Апельсин? Что-то еле заметное, горьковато-цитрусовое в качестве подложки…       — Точно! А ещё они стойкие и отлично держатся весь день, да и на следующий день еле заметно дразнят нос. Пожалуйста, не бросайте нас и приезжайте почаще, — она молитвенно сложила ладони, обращаясь к храмовницам. Морщинистая разулыбалась на смиренную мольбу, и даже молчаливая со шрамом, кажется, улыбнулась под капюшоном.       — Тоже хочешь купить? — спросила она, развернувшись к Тэмину, который взял один флакон с прилавка и с интересом его рассматривал.       — Что? Ох, нет, я послушаюсь мисс Карину. Не рискну, пожалуй, вонять на всю округу, — улыбнулся молодой человек, возвращая флакон на стол и присаживаясь рядом на корточки так, чтобы видеть их все. — Меня больше материал заинтересовал. Это же обсидиан?       — Совершенно верно.       — Он очень искусно обработан.       — Наши резчики по камню — лучшие в Калибрии! — сказала храмовница со шрамом так, будто бросала Тэмину вызов.       — И у них просто золотые руки — создать всё это великолепие, — мягко ответил инженер, отходя от прилавка. Кажется, храмовнице со шрамом он не понравился, и инженер предпочёл не мозолить глаза.       — Ну а ты? — спросил Чимин за спиной Саны, которая озадаченно перебирал флаконы. — Купишь?       — Ещё не знаю… — с толикой неуверенности в голосе ответила Сана. Чимин, не сомневаясь, подхватил один из флаконов почему-то без возражений со стороны храмовниц и раскрыл его.       — Давай попробуем? Если запах не понравится, не покупай, а этот я заберу себе — отвезу в Сеул матушке и сестре.       — А если он им не подойдёт?       — Оставят как развлечение для своего дамского салона… Дай руку. — Чимин без сомнений потянул к себе кисть девушки, прижал к ней раскрытое горлышко и на мгновение развернул, чтобы капля духов коснулась кожи. Сана тут же отдёрнула руку к себе и спрятала за второй.       — Пак Чимин! — возмутилась она, глядя на флакон в руках археолога, как на ядовитую змею. Впрочем, он был сделан в виде короны, надетой на овальный предмет, больше напоминающий яйцо, и кусаться не мог точно.       А вот отравить — да.       Археолог только молча расплатился, убрал флакон и бумажник в карман, и протянул терпеливым жестом Сане обе руки.       — Дай понюхать, — с улыбкой сказал он.       — Да ни за что!       — Тогда понюхай сама.       — А ты можешь отсюда уйти?       — Сана, я всё равно тебя поймаю и узнаю, чем ты пахнешь. Тебя же предупредили, что аромат стойкий?       — А как насчёт толики такта и деликатности?       — Смеёшься? Какой я тебя только не нюхал! Помнишь, как мы заблудились под Пусаном и попали в болотце? И ты думаешь, что можешь меня чем-то отпугнуть после той жуткой воды?       — Ну а вдруг?       — Ты смотри, какой нелёгкий выбор, — покачал головой Пак, убирая руки за спину и склонив голову набок с лукавой улыбкой. — Хочешь мне насолить — не давай мне руку, и я в жизни не узнаю, что это за аромат. А дашь — узнаю… Вдруг запах плохой и я, унюхав его, навсегда от тебя отстану? И вообще разлюблю?.. Пчхи!       — А ты не боишься, что опять приступ аллергии заработаешь? — прошипела Сана.       Чимин хихикнул в сторону, и снова протянул руки к ней.       — Я очень мало чего боюсь в этой жизни и точно не аллергий. Ну так дашь?       — Нет. Ай! — на «нет» Чимин молниеносным движением выбросил руку вперёд, вцепился в кисть Саны и потянул к себе. Чтобы не оказаться на людях притянутой совсем близко к молодому человеку, Сане пришлось его послушать и дать понюхать кисть.       — Пак Чимин! — попыталась она грозно ему попенять, но получилось снова почему-то умоляюще.       А Чимин стоял, подтянув руку девушки к самому носу. Водил им по коже, глубоко вдыхая. Поднял глаза, посмотрев на неё, и его губы тронула ласковая улыбка.       — Ты зря опять боишься, трусишка, — почти прошептал он. — Лаванда. Твоя любимая фиолетовая лаванда, и тонкая отдушка коньяка после. Хорошего выдержанного коньяка — потрясающее сочетание, оказывается. Так купить тебе флакон?       У Саны от напряжения перед приговором Чимина о её аромате спина взмокла, а щёки опять горели, как костёр. А от его «купить тебе» загривок продрало ледяными мурашками.       — Я сама себе всё могу прекрасно купить! И нечего меня тут… обхаживать, — Сана резко вырвала кисть, принюхалась. Пахло действительно приятным лавандовым ароматом. Девушка подняла взгляд — храмовницы с интересом наблюдали за парой. — И если бы ты не влез, эта покупка была бы в разы приятнее! Ты вечно всё портишь! — бросила она Чимину через плечо, нервно развязывая кошелёк.       — Хм… — раздался слишком близко за её плечом слегка раздражённый голос Чимина и он развернул за локоть девушку к себе. Пожалуй, Сана впервые уловила огоньки недовольства в его глазах. — Тогда я пойду, чтобы не мешать наслаждаться покупкой. Встретимся вон там, у монахов с огненным шоу. Хотя лучше бы у алтаря — я буду в белом, если что, — но пока подожду тебя там.       Рука на локте разжалась и Сана ошеломлённо уставилась в спину молодого человека.       — Дурацкий обманщик! — пробормотала она себе под нос и растерянно огляделась. Карина отошла к соседнему прилавку с ароматическими свечами. Чимин присоединился к Тэмину, наблюдая за огненным шоу. Чин быстро и стремительно разговаривал с храмовницами на незнакомом языке, и, кажется, женщины на него злились, без малейшей капли уважения к его высокому статусу. Их разговора с Чимином никто даже не заметил, хотя Сане казалось, что на них уставилась минуту назад вся площадь. И вся площадь сейчас видит, как у неё горят щёки.       — Помочь вам выбрать флакон? — нейтрально обратился к ней Чин, отвлекаясь от вроде бы перепалки.       — Эммм… да? — с толикой растерянности в голосе ответила Сана. Ей в руки уверенно лёг чёрный обсидиан в виде волны — то ли песка, то ли воды. Мастерство резчика было так велико, что даже заключённая в чёрный камень, волна выглядела живой. — Разве это не пустынная поговорка — правда громче, чем ложь? — обратилась она несчастным тоном к Чину, вытаскивая кошелёк и не зная, как унять сумбур в мыслях.       Чин фыркнул так громко, что Карина от соседнего прилавка обернулась. К удивлению Саны, обе храмовницы тоже отозвались тихими смешками: одна из-под капюшона, а морщинистая старушка — прикрыв рот ладонью.       — Громче правда, громче ложь — в общем, хрен их разберёшь, — передразнил Чин. Впрочем, его тон не был обидным. Лакиец с улыбкой развернулся к ней и тепло посмотрел на девушку. — Человек слышит лишь то, что хочет. Слова могут быть лживыми, правдивыми, громкими, тихими, но верят лишь тем, которые хотят услышать. Чимин не кажется мне обманщиком, дорогая Сана. Слушай, что поёт твоё собственное сердце. В погоне за Фата-Морганой можно потерять истинный дом.       Он поклонился храмовницам и тоже отошёл на пару шагов, оглядывая площадь, будто кого-то искал.       Сана молча расплатилась, забирая покупку. Всё время, пока она убирала кошелёк и флакон в сумочку, храмовницы не сводили с неё глаз. Затем обменялись короткими фразами и снова позвали Чина.       — Кажется, наш евнух договориться не может выкупить всю партию, — пробормотала девушка, глядя, как Карина забирает коробочку с ароматическими свечами.       — Ну, это проблемы лакийского шейха, а не наши. Купила? А где мальчики? — Карина вытянулась на носочках, разыскивая в толпе молодых людей.       — Смотрят огненное шоу, и я предлагаю вам к ним присоединиться, потому что хочу кое-что вам всем сообщить, — сказал лакиец, подходя к девушкам.       — Не удалось купить всю партию? — лукаво спросила Карин, пока она пробирались сквозь толпу к монахам.       — Удалось, разумеется, — Чин с удивлением покосился на неё. — Мой водитель сейчас её заберёт.       Сана так увлеклась огненным зрелищем, что чуть не сунула нос совсем близко к полуголым молодым людям с огненными кольцами в руках, которыми они ловко жонглировали. Перед ней рассыпался сноп искр, и она поспешно отступила за спину Чимину, а тот на автопилоте сдвинул руку, прикрывая девушку. Оба их движения были такими естественными, что Чин, стоя позади и наблюдая за ними, только улыбался.       — Купила? — спросил Чимин у Саны обыденным тоном, будто и не было между ними никакой перепалки.       Та чуть сморщила нос, раздумывая: то ли фыркнуть, то ли ответить остроумной и колкой репликой, то ли отвернуться с презрительным видом, но в конце концов просто сказала «да».       — А вам сегодня вдвойне повезло, — произнёс Чин, и все повернулись к нему, отвлекаясь от зрелища пляшущих языков огня в руках монахов. — Сегодня полнолуние Шанти. Ночь служения — и жрицы приглашают её посетить.       Сана охнула от изумления, Чимин и Тэмин в один голос воскликнули восторженно «Оу!». Только Карина пожала плечами, и на недоумённый взгляд подруги и её молчаливый вопрос ответила:       — Ну, я там уже была…       — Ну, побываешь ещё раз со мной! — потребовала Сана. — Ты тут живёшь и можешь потом их игнорировать хоть всю оставшуюся жизнь…       — Но разве до храма не далеко? — уточнил Тэмин.       — Далеко, — кивнул лакиец. — Больше шести часов на моноколёсах, но если я правильно помню, у вас же есть дирижабль? Доберётесь за час-полтора.       — Мы летим, — твёрдо объявил Чимин лакийцу. — Понятия не имею, интересный там обряд или нет, но как археолог, я в жизни не упущу шанс своими глазами увидеть храм почти тысячелетней давности. Как нам туда добраться?       Храмовница со шрамом вышла из-за лакийца. Её и видно не было из-за его широких плеч, хотя она терпеливо отстояла всё то время, пока Чин приглашал их на обряд. Она молча протянула Чимину кусок пергамента с навигацией для дирижабля. Тэмин вцепился в карту сразу, почти отобрав у друга.       — Будьте там сразу после захода. Наши охранники не любят чужаков и стреляют по всем без разбора, — произнесла она и с достоинством удалилась.       — Ну вот и вечернее приключение наметилось, — заметил Чимин. — С вашего позволения, леди, я вас покину. Очень хочу порыться в библиотеке Асмэры, посмотрю, что есть про Трилунный храм у них. Присоединишься? — обратился он к Тэмину.       — Нет, мне надо на Лётное Поле, проверить дирижабль к вечернему полёту, но я найду там тебя позже…       — Ты правда нас тут одних бросишь? — возмутилась Сана.       — Мне остаться?       Сану опять, словно кусок бумаги, разорвали на две части. Разумеется, чёрт возьми, остаться, потому что внимание Чимина словно наполняло её минуты жизнью! И разумеется, нет, потому что этой жизни в каждой минуте было слишком много, и она просто не справлялась!       — Нет! — решила за неё Карина. — Из коробки с завтраком мне удалось урвать всего два кусочка, так что я иду кушать! И ты со мной! С пыльными книгами и ржавыми шестерёнками пускай развлекаются мальчики, а у нас исключительно женские дела: шопинг, сплетни и вкусняшки! Вы же не против, что мы вас так бросаем? — обратилась Карина к лакийцу.       — Нет-нет, я только собирался извиниться за то, что не могу проводить вас до особняка. Но мой экипаж к вашим услугам, а у меня неотложные дела в посольстве…       — Ах, не стоит. Мы либо наймём извозчика, либо добредём до мэрии, и воспользуемся привилегией власть имущих, одолжив экипаж у папеньки, — хихикнула Карина и без прощания потащила Сану в толпу. Чимин едва успел вернуть Сане зонтик.       Чимин тяжело выдохнул, глядя им вслед. Они с Тэмином попрощались с лакийцем, и разошлись в разные стороны: Лётное Поле и университет Асмэра находились по разные стороны от Срединной Площади. И никто из них не обернулся, чтобы увидеть, как водитель экипажа подошёл к лакийцу.       — Зачем ты вообще притащил их на эту ярмарку? Зачем знакомил с ханум?       — Понадеялся, что они увидят печать Лали на одном из флаконов и выдадут, у кого из них кулон. Не можем же мы вломиться в особняк ещё раз наобум?       — И? Выдали?       — Даже внимания не обратили, восхищаясь исключительно формой, а не творцом. Но я придумал план.       — Да ёп… Опять? Какой?       — Они улетят вечером в храм…       — Ты с ума сошёл?       — Их официально пригласили. Чимин наверняка заинтересует Рух-Ульфауда. А губернатор с женой сегодня вечером будут на приёме, так что у нас будет ещё один шанс.       — Джин, твои планы множатся, как грибы, и ни один не был удачным! Может, просто ей скажешь?       — Мне дорога моя жизнь! Вот заведёшь себе девушку — живо узнаешь, что почём!