Громче, чем ложь

      Сознание возвращалось медленно. Сначала боль расколола череп, стянула мозг сосущей воронкой, но зато позволила слышать, хотя звуки были как сквозь вату.       Например, голос Тэмина, который раздавался совсем близко, будто тот сидел прямо рядом с ним.       — … ну разумеется, я врал. Никаких пра-пра-пра — та, кто рассказала мне про храм, была моей бабкой. Её совсем мелкой девчонкой забрали из сиротского приюта, и она терпеть не могла нырять за этими грёбаными улитками. Так что была просто счастлива сбежать от этих ведьм, едва оказалась впервые в Карупасе. Дед забрал её в Сеул, а она рассказывала ему про храм, и улиток, и флаконы из обсидиана. Ты знаешь, например, что это именно из-за них теперь под храмом целая сеть пещер? Его извлекали по кусочку оттуда веками.… Эй, а ну стоять!       Чимина будто дёрнули за руки, он попытался пошевелить ими, но не смог — они как будто находились над головой и не отзывались на мысленное усилие. Непроглядная темнота царила перед глазами, хотя археологу казалось, что он изо всех сил старается их раскрыть.       Раздался шорох, женский вскрик, а затем звук падения тела и всхлип.       — Мисс Сана, ну куда ты собралась? Вокруг пустыня, если что, — насмешливый голос Тэмина отдавался скрежещущим чувством тревоги и желания немедленно что-то предпринять. Сознание, всё больше выплывая из тьмы, позволило наконец понять положение тела в пространстве. Кажется, Чимин сидел у одной из колон, а его руки были задраны кверху и привязаны. Их дёргали, как будто затягивая узлы на запястьях.       — И что, ты этих улиток хочешь украсть? Разводить у себя в Сеуле, что ли? — голос Саны был нервным, дрожащим, и Чимину прямо очень ярко представилось, как у девушки поджимается подбородок и губы, будто она изо всех сил сдерживает слёзы.       Тэмин прямо над его головой засмеялся.       — Ну ты и дура всё-таки. Улиток? Ты чем слушала того евнуха или кто он там? В одной из этих пещер — те самые сокровища шейха, упёртые наложницей. Мало того: клан Трилунного храма — один из лучших ювелирных кланов всего континента. В тех горах в паре миль отсюда залежи белого золота, и хотя драгоценных камней здесь почти нет, искусство ювелиров настолько велико, что украшения с их печатью ценятся чуть ли не дороже бриллиантов. За их флаконы из обсидиана, даже пустые, можно выручить неплохую сумму в Сеуле, а в Карупасе ведьмы продают их почти по дешёвке. И вот они сидят на этих богатствах, жрут какую-то дрянь, вместо того, чтобы пользоваться ими в своё удовольствие…       Голос удалялся, словно бы Тэмин уходил. Чимин потянулся, кое-как открыл глаза. Перед ними всё расплывалось. Две фигуры как в тумане виднелись у стекла из фульгурита. Сана вроде бы обхватила себя за локти, а в руках у Тэмина, который стоял напротив неё, было что-то продолговатее. Неосознанно Чимин сосредоточился на этом предмете, и туман начал постепенно рассеиваться, всё больше проявляя детали.       Пистолет. И не чей-нибудь, а его собственный, который он выиграл, как лучший стрелок Сеула в шестнадцать лет на соревнованиях.       И теперь этим оружием Тэмин угрожал Сане.       — Так что, дорогая Сана, вот что ты сейчас сделаешь — я отодвину стекло, а ты нырнёшь. И очень советую не задерживаться — по рассказам бабки, пещера здоровая, и чтобы добраться до рычага, спускающего воду и открывающего нормальный люк, тебе придётся как следует потрудиться.       — Она же… — заплетающимся языком, кое-как выталкивая слова, промычал Чимин, — она же туда не влезет!       — О, посмотрите, кто очнулся! — осиял его злой улыбкой «друг», подходя и присаживаясь рядом. Он с прищуром всмотрелсяя в расфокусированные глаза Чимина, прихватил за волосы, повернул лицо к лунному свету, выясняя, не слишком ли сильным был его удар по голове.       — Ты же слышал… — всё ещё запинаясь, пробормотал Чимин, — туда могут попасть только совсем дети, проход слишком узкий….       — Я бы на месте этих ведьм и не такого наврал, лишь бы уберечь казну, — презрительно фыркнул Тэмин. — Кроме того, что этим россказням тысячу лет, так народная молва не учитывает ещё кое-каких вещей за такой период.       — Каких?..       — Естественной эрозии. Камни давно от многочисленных ныряний и воды сточились. Мы с тобой туда вряд ли проползём, а вот твоя девочка — очень даже вполне. Эй, ты готова? — обратился Тэмин к Сане. Та неподвижно застыла, даже, кажется, толком не осознавая, чего от неё хотят. Тэмин, закатив глаза, направил пистолет на коленку Чимина.       — Крошка, тут шесть пуль. Я раздроблю ему сначала колени, потом локти, а потом всажу пулю в печень, и он будет медленно истекать кровью прямо у тебя на руках. Последнюю, так и быть, приберегу и даже отдам тебе — пистолет всё-таки не мой. Авось у тебя хватит смелости не обрекать его на жизнь калеки и пристрелить из жалости… Чего стоишь? Раздевайся!       — А ты, — Тэмин развернулся к Чимину. Его глаза казались огромными чёрными провалами, а черты лица заострились до злой безжалостной маски, — очень надеюсь, расскажешь ей правильно, куда плыть и какие рычаги нажимать, чтобы спустить воду и открыть мне люк в сокровищницу. Потому что как только она нырнёт, я просто поставлю фульгурит на место, а ты тут, привязанный, будешь смотреть, как она бьётся в стекло, пытаясь дышать и выжить. Как думаешь, она дотянет до возвращения храмовниц?       — В твоём идеальном плане точно никаких прорех нет? — сварливым и дрожащим голосом спросила Сана. Она даже не пошевелилась на его приказ раздеваться.       — Например? — обернулся к ней Тэмин. Чимин попытался лягнуть его ногами, но инженер предусмотрительно отошёл.       — Я плавать не умею!       Чимин замер. Он всё это время отчаянно дёргал связанными кистями рук, надеясь ослабить узлы и освободиться, а сейчас застыл и уставился на Сану. Если бы только она знала, что в данной ситуации нет ничего хуже, чем ложь!       Тэмин подошёл к девушке. Нахмурился недоверчиво. Покачал головой. А затем вдруг улыбнулся так ярко, будто ему только что сообщили лучшую новость в мире.       — Знаешь, — лукаво и заговорщицки сказал он, обходя стекло и приближаясь к Сане. Та начала невольно пятиться, отступая от лучащегося злым весельем молодого человека. — Я тебе верю. Ты очень и очень убедительна. И — ну надо же! — несмотря на то, что Чимин мне про тебя все уши прожужжал за годы нашей с ним дружбы, про твоё умение плавать он не сказал ни словечка. Потому что, знаешь, я хочу получить эти сокровища, а не бессмысленно убивать тебя, попросту утопив. Я реально не хочу, чтобы кто-то из вас умирал. Мне нужен был Чимин, чтобы прочитать эту чёртову надпись, потому что бабка читать не умела, а просто следовала указаниям старших и не очень хорошо помнила, какой из рычагов нажимать. И нужна была ты, потому что кто-то же должен нырнуть вниз? В общем, я напоил Карину катамфе… эта дурочка, к сожалению, так и не купилась на моё обаяние, и решил попытать счастья с вами. Но я действительно не хочу никого убивать. Так что, — ну просто на всякий случай, — давай уточним у Чимина, а?       Тэмин схватил Сану за локоть и потащил к археологу. Тот был бледнее призрака и смотрел на Сану огромными и почему-то виноватыми глазами.       — Ну как, Чимин, расскажешь мне про то, как плавает Сана? — голос у Тэмина был до жути ласковым, а лицо почему-то горело таким злорадством, что Сану от одного его вида прошивала дрожь. — Как топорик? Как утюг? Или — как рыбка? Маленькая золотая рыбка, которая принесёт мне удачу?       Чимин молчал. Он больше не пытался лягнуть Тэмина, просто молча смотрел на него, и как будто боялся перевести взгляд на Сану.       — Чимин, да скажи же ему! — выпалила девушка. Она ни секундочки не сомневалась, что этот записной врун, не моргнув глазом, так убедительно распишет, как она не умеет плавать, что Тэмин ему сразу поверит. Сана не знала, что будет дальше, но неосознанно тянула время, стараясь не дать неожиданному врагу то, чего он так желал. И совсем не понимала, почему Чимин медлит в этот раз, не защищая её.       Но Чимин молчал, а Тэмин с каждой секундой молчания улыбался всё больше.       — Давай-ка я перефразирую, чтобы тебе было проще, — предложил он. — Всего лишь «да» или «нет», без долгих прелюдий. Итак — Сана умеет плавать?       Чимин дышал глубоко и часто, будто стометровку бежал, а не сидел привязанным к колонне. И продолжал молчать. Кажется, это вывело Тэмина из себя и он, не глядя, развернул пистолет к девушке, направив ей на ноги.       — Я могу и с её коленок начать стрельбу….       — Нет! — выкрикнул Чимин.       — Нет, не умеет или нет, не трогать её коленки? Давай-ка ещё раз — Сана умеет плавать?       Чимин раскрыл рот. И Сана услышала — странное, тихое, но вполне отчётливое «да».       Она охнула, не в силах поверить в такое предательство. Это… это после того, как он уверял её в любви? Это после всех тех поступков, когда он её действительно защищал? Что это такое, во имя Неба? Как он мог?       Чимин теперь не отрывал взгляда от неё и смотрел такими несчастными и странными глазами, каких она не видела у него никогда.       А Тэмин рядом расхохотался, искренне и от души. Он качал головой и похлопывал себя ладонью по коленям, чуть ли не похрюкивая от смеха. Отсмеявшись, снова приблизил пистолет к лицу Чимина.       — Не то, чтобы я это планировал, но это так весело, что не могу удержаться. Итак, давай ещё раз, только теперь другой ответ. Сана умеет плавать?       Чимин с ненавистью посмотрел на него.       Ответил «Нет».       И чихнул.       Громко, ясно, дёрнув голову к плечу, и после этого уже больше не поднимал глаз.       Звонкий звук разнёсся по храму, отразился от стен, рассыпался по полу вместе с лунными бликами.       Тэмин расхохотался второй раз. Он сел на пол, смеясь, а Сана, обхватив себя руками, со смутной догадкой, что тут что-то не так, смотрела на обоих мужчин.       — Я поражён, — кое-как сквозь смех выперхнул из себя Тэмин, всё ещё веселясь. — Ты, видимо, и правда его совсем не любишь. За столько лет так и не просечь такую вещь? Мне пары месяцев хватило.       — К-к-какую вещь?.. — заикаясь, спросила Сана. Она ничего не понимала. У неё было ощущение, что это её как следует приложили по голове, потому что мозг просто отказывался верить в случившееся — пистолет, злой Тэмин, Чимин, предавший её одним-единственным словом.       — Дорогая Сана, — улыбнулся Тэмин, заходя со спины. Негромкая речь ядом вползала в уши, пока девушка не спускала с Чимина глаз, — единственное, в чём когда-либо тебе врал Пак Чимин — это его болезнь. Нет у него никаких аллергий. И никогда не было. А чихает он каждый раз тогда, когда врёт.       Чимин медленно поднял на неё глаза.       Она бы не поверила. Она бы ни за что не поверила Тэмину — ну что за чушь, какая глупая выдумка! Он же теперь враг, разумеется, ему нельзя верить! Но взгляд Чимина… Умоляющий. Виноватый. Раскаивающийся. Почти больной.       Был ровно таким, когда он говорил ей что-то, что может её огорчить.       Чушь.       Полная чушь, невозможная ерунда, что это значит вообще? Как можно чихать, когда врёшь? Это же невозможно? Это Тэмин врёт, потому что… но тогда Чимин её предал, разве нет? Сообщив, что она умеет плавать?       Голова Саны стала пустой, будто из неё разом высосали все мысли. Перед глазами плавали как в тумане два лица — злорадно-сочувствующее Тэмина, и напряжённое, виноватое, бледное Чимина, глаза которого горели как угли.       — Но… но… ты же…       Тэмин не врал.       И Чимин, оказывается, почти не врал. Всю жизнь — почти не врал. Когда признавался ей в любви, в ревности, в гневе и в радости, в желании быть с ней и нежелании видеть её с другими.       Когда безжалостно говорил ей правду о её успехах, делая её лучше. Помогал осознавать суть человеческих душ, срывая честными словами маски с окружающих, заставляя Сану видеть людей такими, какие они есть. Даже когда мягко признавался в своих приключениях, с тревогой ожидая её реакции. Но Сане ведь было тогда всё равно, не так ли?       Зато сейчас не было. Совсем не всё равно, настолько не всё равно, что воздух закончился в лёгких и она хватала его широко открытым ртом, держась ладонями за горло, старясь изо всех сил сдержать слёзы.       Как он мог?       Аллергии? Миллион аллергий?       И все, кто знал про его маленький недостаток, тоже обманывали её?       — Кто… ещё… — она даже говорить не могла нормально. Язык просто не поворачивался во рту.       — Только моя мама и мой врач, — быстро сказал Чимин. Он знал её как облупленную, знал, о чём она хочет узнать в первую очередь. — Сана, я…       — Не смей! Не смей, не смей, не смей со мной говорить вообще! Никогда больше, я…       — А ну-ка тише! — рявкнул Тэмин, и оба резко вздрогнули, вдруг очнувшись и вспомнив, в какой ситуации они находятся. Инженер цапнул Сану за косу, потянув несильно вниз, но девушке пришлось наклонить голову, и она вцепилась в его кисть рукой. Тэмин, правда, её усилий даже не заметил. — Я бы с удовольствием ещё на ваши разборки посмотрел, прямо бесплатный цирк, но время дорого, знаете ли… Итак, плавать ты умеешь, а Чимин уже прочитал эту чёртову схему-инструкцию, так что ура-ура, нам ничто не мешает…. Раздевайся!       — Тэмин, не надо, — с усилием вытолкнул Чимин, снова стараясь подняться.       — Заткнись! — снова рявкнул ему бывший друг. Тэмину явно надоели проволочки, и он направил пистолет на Сану. — Или я улечу отсюда один, и тут будут два трупа, или я улечу с сокровищами, а вы спокойно дождётесь ведьм. Ну! — прикрикнул он.       Сана, которая стояла, непримиримо сложив руки на груди, поспешно схватилась за пуговицы. Сбросила юбку и жакет, и медленно стягивала блузку. Тонкие панталоны чуть ниже колена и кружевная майка на бретельках — вот всё, что оставалось девушке.       — Отлично! — пистолет так и остался направлен на Сану, но Тэмин смотрел на Чимина. — А теперь инструкции ей! И сам понимаешь, они должны быть максимально точными!       Чимин зло блеснул глазами. Голова всё ещё болела, мысли путались, и он постарался выкинуть все лишние эмоции — злость, растерянность, ярость на Тэмина, безумную обиду на себя за своё многолетнее молчание.       — Сана, — постарался он сказать как можно мягче. — Это древнелакийский, упрощённый до простых фигур-символов — квадрат, круг, треугольник. Они не дураки, так что наверняка там внизу символы будут подсвечиваться. Тебе нужно встать лицом строго к закату. Постарайся не развернуться в воде, когда нырнёшь. И плыть прямо. Наверняка там рычаги по всем четырём стенкам, потому что схема пещер разветвляется под храмом во все стороны. Нужный тебе символ со спуском воды — квадрат без одной стороны и спираль в его центре. Люк наверх — круг и равносторонний треугольник, они должны пересекаться. И я действительно тебя лю…       — Ой, давай без соплей? — закатил глаза Тэмин. — Иди, — он подтолкнул Сану за плечо к воде. Присел на корточки, что-то нажал — и стекло неожиданно отодвинулось в сторону, открывая воду.       Сана посмотрела в тёмную глубину. Весь миллион оттенков страха вдруг испарился, уступая место одной-единственной эмоции — чистой, какой-то звериной ярости.       Она метнула ненавидящий взгляд в сторону Чимина, покосилась на Тэмина с пистолетом. Повертела головой, шумно и глубоко дыша, определяя, где закат. И со всей дури заехав босой пяткой по лодыжке Тэмина, глубоко вдохнула и ухнула солдатиком вниз.       Сана погрузилась в воду. Поспешный нырок обошёлся девушке в содранную на спине и ягодице кожу, которую обожгло болью. Даже сточившийся камень проехался по телу, ободрав до царапин. Вода защипала и Сана отчаянно завертелась, старясь достать руками повреждённое место. И тут же замерла, сообразив, что теряет время и силы. Руки и ноги двигались — значит, жить будет, как минимум минуту до следующего вдоха.       К сожалению, направление она потеряла. Но те, кто обустраивал подземную пещеру, позаботились о ныряльщицах. Чимин оказался прав, по обе стороны от Саны светились яркие сквозь толщу воды знаки. Она сделала несколько гребков вправо и тут же развернулась в противоположную сторону — точки и чёрточки мало были похожи на простые фигуры. Знаков, как и рычагов, было несколько и она поспешно рванула один из них рядом с тем, который напомнил ей по описанию нужный. Тот не поддавался. Сана надавила сильнее, но он намертво то ли застрял, то ли попросту не включался. Девушка выдохнула, лицо окуталось мелкими бисеринками воздуха. Паника крыла с головой, но в памяти раздался голос Чимина, спокойный ровный тембр, который до раздражения лекторским тоном повторял: «символ со спуском воды — квадрат без одной стороны и спираль в его центре». А она дёргает совсем другой рычаг.       Сана поспешно рванула нужный.       Сразу же в воде разнёсся глухой утробный звук, и девушка поспешно устремилась к поверхности. Насосы работали хорошо, её макушку словно облило прохладой, она вынырнула и наконец-то глотнула воздуха. От сильного запаха сырости, который напоминал ей тот самый, из флакона с духами, свербело в носу, но главное — им можно было дышать.       Тэмин от удара Саны босой пяткой даже не шелохнулся, только покосился недоумевающе на ногу. Он ему был как слону дробина — ни жарко ни холодно. Инженер хмыкнул и обернулся к тому, кого так долго называл другом.       — Тэмин, не надо, не закрывай люк… — как бы Чимину не хотелось молчать, за Сану он готов был умолять кого угодно, наступив на горло своей гордости. Но тот его перебил:       — Я и не собираюсь, — презрительно фыркнул Тэмин. Он подошёл ближе к Чимину, так и оставив стекло открытым, присел перед ним на корточки. — Я просто жадный, а не злой. Ну а теперь, — он вдруг протянул руку, сгрёб жёсткой хваткой волосы Чимина и подтянул к себе, вызвав болезненное шипение, — где мой дневник?       — Какой дневник? — у Чимина шея оказалась вывернута под таким углом, что казалась вот-вот — и переломится.       — Тетрадь в чёрном кожаном переплёте, с крабом на застёжке… Где она?       — Ты ещё и псих? — Чимин развернулся, коленом упираясь в ноги инженера и пытаясь облегчить боль. После удара голова и так болела, а сейчас перед глазами всё стало вообще плавать, будто в них мутной воды налили. — Какая ещё тетрадь?       — Ты её брал?       — Да я её даже не видел!       Рука Тэмина с головы исчезла.       — Не врёшь…– с какой-то каплей разочарования в голосе произнёс инженер. Задумался, мрачно разглядывая пейзаж за пределами храма.       — Да какая ещё тетрадь? — не сдержал Чимин любопытства.       — Грёбаные воришки… — пробормотал Тэмин вместо ответа, поднимаясь и ероша волосы на затылке. — Впрочем, неважно. Мы уже здесь, а ты прекрасно разбираешься в древнелакийском.       Чимин прикрыл глаза. Голова раскалывалась, а грудь раздирали беспокойство и страх за Сану до сбоев в сердечном ритме.       — Почему… Зачем ты вообще всё это затеял?       Тэмин только рассмеялся на вопрос, отходя к брошенному у стены мешку, прихваченному с дирижабля.       — Я хочу жить полной жизнью! Как ты, как вы! Ужинать в шикарных ресторанах, которые для меня доступны только если я смотрю на них с другой стороны окна. Есть вкусную еду, а не дешёвую жратву, которую готовят из объедков! Ты хоть знаешь, что я нормально ел за все эти годы только тогда, когда ты меня угощал? Трахать девчонок вроде неё, — Тэмин кивнул в сторону проруби в полу храма, где скрылась Сана, — а не дешёвых шлюх, которых купить за пару медяков может любой!       Чимин молчал и озадаченно смотрел на друга.       — Но ты же говорил, что у тебя всё хорошо? Что твой меценат оплатил тебе учёбу, и жильё, и что родители в Пхохане иногда даже деньги тебе шлют…       — Мой меценат, — Тэмин присел перед Чимином на корточки снова, — тот ещё похотливый козёл, и жильё с учёбой оплатил, потому что захотел себе в койку красивого мальчика с улиц. Вот только я не дурак, знаешь ли, — Тэмин постучал себе рукояткой пистолета по виску и улыбнулся. Как Чимин не замечал раньше безумия в этой улыбке? — Так что потребовал оплатить всё вперёд… до того, как с ним произошёл маленький несчастный случай. Не стоило лезть исправлять электричество в доме, если в нём не разбираешься. Забавно, если бы этот козёл был не так самоуверен, то остался бы жив. Родители? Я сирота, который вырос на улицах, придурок, и знать не знаю своих родичей, кроме почти сумасшедшей бабки. А деньги — это когда мне приходилось работать как проклятому, да ещё и учиться при этом, и про сон приходилось вообще забыть! И вот знаешь что? Мне это не понравилось! Так вкалывать за жалкие гроши, когда можно получить разом всё? Ты хоть знаешь, как я завидовал тебе, глядя, как ты спускаешь на грёбаные батистовые платки деньги, на которые я мог целый день вкусно есть? Но это было так забавно, Чимин-а, едва я узнал про твои эти чихи — обманывать того, кто сам не может никого обмануть.       Тэмин, расхохотавшись, снова поднялся и подошёл к люку.       — Глянь-ка, твоя коза справилась, — прокомментировал он с улыбкой. — Вода уходит.       Чимин очень надеялся, что Сана, открыв люк, догадается спрятаться в какой-нибудь из пещер, чтобы не подвергать себя опасности. И единственное, что он мог в этой ситуации сделать — отвлечь от неё Тэмина.       — Какой же ты жалкий, — с презрением почти выплюнул он, а когда Тэмин с гневом повернулся к археологу, ещё и рожу ему скорчил. — Да ты же в двух шагах от своего богатства! Посмотри на свой дирижабль — это же прорыв в технике!       — Ты идиот? — развеселился ни с того ни с сего Тэмин. — Этот прорыв за последние десять лет головастики вроде меня изобретали уже раз шесть, не меньше. И где они теперь? Или в канавах с перерезанным горлом, или молча работают на корпорации. Ни одна власть в мире не потерпит конкуренции, и уж точно не богатеи из транспортных компаний. А так — так я сделаю своё изобретение достоянием человечества!       Тэмин развернул мешок и из него на пол посыпались ещё мешки — множество туго скатанных мешков. А затем вытащил из заднего кармана складной нож и направился прямиком к Чимину.       — Ты, Чимин-ши, такой ненаблюдательный, когда дело касается не тебя, твоей драгоценной Саны и не менее драгоценной археологии, — инженер присел перед связанным парнем. — Впрочем, частично это моя заслуга — я же был хорошим и удобным другом? Не напрягал проблемами, кутил, веселился, прикрывал если что, со мной было интересно поковыряться в механизмах, я не был нытиком и не слишком тебя обременял… Много ли ты на самом деле про меня знаешь? Хотя ответ «нет» и так очевиден. Но вот в чём дело — ты, на мой взгляд, всё равно знаешь слишком много. А последнее, что мне нужно — это чтобы меня бросились искать по тем твоим наводкам, которые ты всё-таки вспомнишь.       Тэмин навалился ногой на колено Чимина, нож легко разрезал брючину и уколол точно в вену. Чимин зашипел от боли, дёрнулся всем телом, но Тэмин и сам уже от него отступил.       — Хочешь умереть быстро — давай, шевелись как можно больше, — с усмешкой произнёс он и Чимин замер, с ужасом посмотрев на кровь. Та растекалась под ним и по тонким линиям узоров пола уходила куда-то вниз, то ли под землю, то ли в озеро под храмом. — Мне нужна Сана, чтобы собрать золото в сокровищнице. Я бы и тебя использовал, но от тебя можно ждать любых сюрпризов, а они мне не нужны. Я хочу забрать отсюда как можно больше, и она мне поможет — будет собирать, а я буду таскать. И ты её на это уговоришь.       — И с чего мне это делать?       — Потому что только так она выживет — если будет мне помогать. В ином случае я и её убью, хотя нагружу дирижабль в два раза меньше. Сам понимаешь, кресла и тот мини-бар оставлю ведьмам на память. Ну а ты… должен вести себя тихо. И ни в коем случае не выдавать, что загибаешься от потери крови. Пары часов нам с ней как раз хватит, чтобы нагрузить «Ястреб» по максимуму, а тебе — скопытиться. Тебе придётся очень постараться на этот раз и соврать так, чтобы она действительно поверила, что тебе плохо от удара по голове.       Тэмин стянул с себя потрёпанную лётную куртку и бросил на колени Чимина, прикрыв красную от крови штанину и пятно под ним.       — Так что ты уж постарайся, не чихни!       Никаких улиток в пещере не было. То ли они сами сбежали из бассейна, в котором вода то была, то не была, и в котором то и дело бултыхалась толпа ныряльщиц. То ли храмовницы унесли их в место поспокойнее, где они могли размножаться без лишних нервов. Стены были шероховатыми, в изломах камня, и Сана за них придерживалась, пока уходила вода. Бассейн был не очень глубоким, всего-то метра три, хотя до этого девушке представлялась огромная необъятная пещера под храмом.       Схлынувшая вода открыла совсем удивительные вещи. По периметру всей пещеры в стенах были двери, всё из того же закалённого фульгурита, да ещё и затемнённого каким-то хитрым способом — за ними ничего нельзя было разглядеть. Вверх вела винтовая лестница — наверняка та самая, которую так жаждал открыть Тэмин. Прорубь, что примечательно, он не закрыл, что дало девушке надежду, что «друг» Чимина не такой злой, каким хотел показаться. На стыках стен и пола виднелось множество щелей, сквозь которые утекла вода, а множество широких труб над ними говорило о том, что этот подводный бассейн наполнится так же быстро, как и опустел.       Пол был неровным, воды в лужах оставалось по щиколотку. Девушка дёрнула второй рычаг и, разбрызгивая воду, пошла к винтовой лестнице. Тэмин возвышался над краем люка, глядя прямо на неё. Она уже совсем было поставила ногу на первую ступеньку, но сверху на неё полетели какие-то тряпки.       — Молодец, справилась, — ядовитым тоном похвалил её инженер. — А теперь ищи вход в сокровищницу!       — Какой? — прокричала Сана, задрав голову вверх. Подняла упавший предмет, развернула — это оказался мешок и из плотной жёсткой ткани. — Тут по всем стенкам двери!       Кажется, на лице Тэмина мелькнуло озадаченно выражение. Он отошёл, сверху послышались негромкие голоса, и инженер вернулся снова.       — Чимин сказал, чтобы ты искала круг с точкой в центре.       Девушка молча смотрела на него. Ей было немного страшно в этой пещере со множеством дверей. Вода охладила гнев и ярость, и теперь больше всего одолевало беспокойство за связанного Чимина. Её, как ни странно, даже собственный неприличный вид сейчас не беспокоил. И очень-очень не хотелось делать то, что говорил Тэмин, хотя бы назло ему.       Может, он отойдёт и она сумеет выскользнуть отсюда?       Тэмин, видя её задержку, действительно куда-то отошёл. И почти сразу за этим послышался глухой вскрик Чимина.       — Слышала, надеюсь? Ну так пойдёшь открывать или мне ему ещё врезать? — голова Тэмина вновь показалась в просвете люка.       Сана бегом развернулась вновь к рычагам.       К сожалению, нужный она нашла не слишком быстро, и Тэмин сверху успел несколько раз пригрозить, что он сделает с Чимином, если та не поторопится. Наконец она рванула рычаг рядом со знаком круга с точкой — и одна из дверей медленно отъехала вверх.