Громче, чем ложь

      Сокровищница была совершенно не такой, как представляла себе Сана. В её воображении это была огромная тёмная пещера, с факелами на стенах, грылями на потолке, и пауками по углам. И наваленными прямо на пол грудами золотых монет, сундуками-развалюхами с горами украшений и драгоценными камнями всех сортов и размеров.       Сокровищница Трилунного храма в реальности оказалось не таким уж и большим помещением; чистым, и пахло тут не помётом и пауками, а всё тем же сырым улиточным ароматом. Она подсвечивалась на стыках потолка и стен узкими длинными лампами. И была вся заставлена самыми обычными стеллажами. Вот на них были и сундуки, и драгоценные камни в маленьких корзинах, и золотые слитки, и множество украшений. Отдельный стеллаж был целиком занят обсидиановыми флаконами, а ещё на двух совсем неожиданно лежали бумажные деньги Христофории и циркониевые монеты Страйи. Одну стенку почти сплошняком увешивали Сиберийские меха.       Сана растерянно посмотрела на мешок в руках. Ну и что ей сюда складывать? Хотя… А если она возьмёт статуэтку потяжелее, затаится у входа и огреет Тэмин по голове, когда он зайдёт? И сбежит?       А если не получится? Сил не хватит, или Тэмин голову повернёт и её увидит, или просто сюда не зайдёт?       «Прекрати трусить» — идея в голове прозвучала почему-то очень чиминовым голосом. «Делай уже, а там по ходу разберёшься, умеешь ты бить злодеев статуэтками по голове или нет».       Сана бросила мешок, схватила статуэтку в виде танцующей девушки c локоть величиной и замерла у дверей, вжавшись в стену.       А в следующую секунду у неё чуть сердце не остановилось от страха. Прямо напротив неё из тени стеллажа выступила тёмная фигура и приказала безапелляционным тоном:       — Поставь Лали на место!       Вот теперь Сана испугалась по-настоящему. До этого вся ситуация, даже с нырянием в тёмное подземное озеро, казалась чуточку нереальной, будто это было не с ней. Её больше ошеломило открытие про чиминовы чихи, чем то, что его друг оказался злодеем. Словам Тэмина о том, что тут никого не будет, она поверила безоговорочно, и в запертой пещере она точно не ожидала встретить каких-нибудь шайтанов или ифритов в качестве охраны.       Ифрит ростом оказался не с магического великана, а вполне себе обычного человека — чуть выше Чимина. Он был закутан в чёрное с ног до головы, совсем как те охранники-бедуины, которые встретили их у Трилунного храма в первый раз.       И едва мысль про бедуинов мелькнула у Саны в голове, как она со счастливым визгом отшвырнула статуэтку в сторону и кинулась «ифриту» на шею.       — Едрический сандаль! — охнул тот от неожиданности почему-то знакомым голосом, но Сану поймал, лишь немного пошатнувшись. — Йа, ты вообще ополоумела, воришка мелкая?!        Сана, счастливая от того, что тут есть кто-то, кто может им помочь, отцепилась, чтобы разглядеть лицо спасителя, продолжая хвататься за широкие плечи. Смутную мысль о том, что конкретно этого бедуина она знает, смыло волной счастья, и она даже не обратила внимания на оскорбление.       Скрытого за тагельмустом лица видно не было, зато глаза показались такими же знакомыми, как и голос.       Сана ойкнула.       — Но… вы же… Каим… Сойк-ибн-Чин?       — Да Джин просто! — рыкнул парень, отодвинул её от себя, придержав за плечо. Он стянул с лица ткань и Сана действительно обнаружила красавчика-«евнуха», правда с расплывчатым пятном вместо тату на скуле. И было очень видно, что он злится. Впрочем, едва он рассмотрел девушку в мокрой полупрозрачной ткани, облепившей тело, как совершенно пошло разулыбался, дёрнул бровями и попытался притянуть обратно.       — Ладно, шайтан с тобой, иди сюда, дальше обниматься будем…       — Почему это я воришка? — отскочила подальше Сана. До неё, наконец, дошло обвиняющее «воришка», и она запуталась окончательно.       — А ты что, сюда на пикник пришла?       — Вообще-то да!       Тот, кто теперь называл себя Джином, толкнул её обратно к стене и занял рядом то самое место, которое Сана выбрала для засады пару минут назад. Только вместо статуэтки у него в руках была увесистая дубинка.       — Где твои сообщники? — шёпотом прошипел Джин.       — Какие сообщники? — Сана тоже невольно снизила голос до шёпота. — Там только Тэмин, и он ударил Чимина по голове…       Джин отлепился от стены и быстро выглянул в пещеру с винтовой лестницей. Никого не обнаружив, вжал Сану в стенку, держа за плечо, и наклонился, чтобы смотреть глаза в глаза.       — А ну-ка твою версию событий и быстро!       — Ну, после того как вы тогда ушли с нашего приёма, вас немного поискала Карина, но в посольстве… — зачастила Сана.       — Сегодняшнего вечера!       — Тэмин привёз нас сюда просто осмотреть храм, он мне обещал, что я могу с Чимином наедине побыть, а сам ударил Чимина, и связал ещё, и меня заставил в озеро нырнуть, и у него пистолет, и…       — Так вы не заодно? — озадаченно спросил Джин, выпрямляясь и убирая руку.       Сану как прорвало. Слёзы сами по себе хлынули по щекам, и с громким рёвом девушка кинулась снова Джину на шею.       — Йа, хён, ты опять? — раздался от входа ещё один новый голос. В сокровищницу ленивой походкой ввалился ещё один бедуин, на ходу разматывая свой тагельмуст и с усмешкой рассматривая обнимающегося с девушкой Джина. — Лять, вот тебе только волю дай, как ты сразу обжимаешься с чужими бабами…       Как ни странно, но и этот голос Сане сквозь всхлипы и слёзы показался очень знакомым.       Тихий шорох раздался сбоку от проруби. Пол словно раскололся по линиям узоров, разошёлся, открывая широкий и свободный проход вниз. Тэмин тут же резво двинулся к нему.       — Ты глянь-ка, она справилась, — заметил Тэмин, отходя от археолога и подбирая мешок. — Так что ш-ш-ш, — он приложил палец к губам, — сиди тихо. Молодец, справилась! — ядовитым тоном крикнул вниз инженер. — А теперь ищи вход в сокровищницу!       Голос Саны донёсся до Чимина неясным эхом. Тэмин в ответ швырнул вниз мешок. И развернулся с озадаченным выражением к археологу.       — Она говорит, там по всем стенкам двери… Это что-то новенькое. Во времена молодости моей бабки там была пещера с золотом и драгоценными камнями, и пара узких проходов в другие пещеры с улитками… Что они там уже наколбасили внизу? А, впрочем, неважно. Как будет обозначаться клад? — спросил он, выразительно вертя в руке пистолет. Чимин медлил, и Тэмин вздохнул, терпеливо, как маленькому, объясняя: — Мне не лень туда самому забраться и перепробовать все рычаги, но ты же помнишь — два трупа и богатый я в итоге… Ну?       Чимин зло выдохнул в сторону. Руки совсем затекли, голова раскалывалась, ногу противно и липко тянуло. Он скорее предчувствовал, чем ощущал по-настоящему будущее головокружение и тошноту от потери крови. Безвыходное положение доводило до отчаяния, и он сейчас молился, чтобы кто-нибудь из храмовниц или бедуинов вернулся.       — Скорее всего, это будет круг и точка в центре…       — Чимин сказал, чтобы ты искала круг с точкой в центре! — крикнул Тэмин Сане. Посмотрел ещё несколько секунд вниз, а затем развернулся и решительно двинулся к нему с таким выражением лица, что Чимин невольно заелозил ногами по полу, стараясь отодвинуться и вжаться в столб.       Тэмин со словами:       — Ничего личного, друг, — зарядил сверху кулаком в скулу археолога.       В голове будто взорвалась сверхновая. Чимин услышал вскрик и не сразу сообразил, что закричал он сам — так было больно. Он редко участвовал в драках — несмотря на свою привычку резать в лицо правду-матку, персональное обаяние всегда помогало разрулить любые споры. Археолог не был задиристым, а ввязываясь невольно в лихие студенческие потасовки, больше старался их погасить и развести драчунов, чем кому-то от души втащить.       Просто так, да ещё привязанного и беспомощного, его били вообще первый раз в жизни.       Перед глазами фейерверками засверкали разноцветные пятна. Он боялся пошевелить головой, ему казалось, что она просто отвалится от шеи.       — Хотя вру, в этом до фига личного, — довольным тоном прошипел Тэмин, возвращаясь к люку.       Наверное, именно от боли Чимину сквозь радужную круговерть в глазах показалось, что у Тэмина две тени. Одна неверная, изрезанная бликами лунного цвета, точь-в-точь повторяющая его движения. И вторая — тёмная, плотная, она бесшумно поднялась со ступенек храма, скользя плавными хищными шагами к инженеру.       — Слышала, надеюсь? Ну так пойдёшь открывать или его ещё раз ударить? — прокричал Тэмин в темноту люка и обернулся. Тёмная тень размахнулась и со всей дури врезала инженеру кулаком под дых.       Тэмина согнуло от удара пополам. Тень схватила его за плечо, дёргая на себя и отодвигая от люка, но уличный мальчишка, с детства привычный к дракам и стычкам, воспользовался тем, что враг близко и вцепился в бёдра тени, роняя на пол. Помогло ему это мало. Тень в падении лягнула инженера, и тут же вскочила на ноги, заняв боевую стойку. Тэмин, встряхнувшись, поднял кулаки, огляделся в поисках врагов — и обнаружив только одного, резко развернулся, пытаясь сбежать и спасти свою шкуру. Но после пары ударов он не слишком-то преуспел в скорости. Тень мгновенно подорвалась за ним, и с лихим «Йи-ха!» зарядила ему кулаком в голову.       Тэмин рухнул как подкошенный, а тень напрыгнула сверху, выкручивая руки за спину.       Чимин как сквозь туман смотрел, как бывшего друга связывают, и тащат за ногу к нему поближе, как куль с песком.       Мужчина, выше Чимина и шире в плечах, весь в чёрном, отбросил ногу инженера и брезгливо вытер ладонь о бедро. Присел перед археологом на корточки, стягивая с лица ткань. Лицо у него оказалось совсем молодым, с оленьими лукавыми глазами и озорной мальчишеской усмешкой.       — Ничосе он тебя приложил, — сочувственно протянул совсем молодой парень, осторожно касаясь кончиками пальцев разбитой скулы. Посмотрел на куртку Тэмина, сдёрнул и прошипел недовольно на кровавое пятно под ногой Чимина. Археолог соображал плохо, но понял, что бить его всё-таки не будут и даже, кажется, помогут.       — Сана, — просипел он, и снова задёргался, потому что парень вытащил из-за голенища нож. Но тот быстро разрезал верёвки у него на запястьях и Чимин, роняя на колени совсем затёкшие руки, снова попытался объяснить незнакомцу, — Сана, там Сане внизу надо помочь…       — Там Джин-хён, он о ней позаботится… — но Чимин, не обращая внимания ни на рану, ни на боль, упорно пытался пихнуть незнакомца в сторону люка. — Да ладно, ладно, приведу я её сейчас! Рану перевяжи…       И парень направился к люку. Кровь возвращалась в руки миллионом уколов, и Чимин кое-как вытащил из кармана привычный платок, прижимая к ране.       — Йа, мелкий, я тут вообще ни при чём, это она на меня вешается! — Джин перехватил талию Саны, поднял девушку в воздух и отставил в другое место. Та, всхлипывая, смотрела на «диких кочевников» глазами обиженного котёнка. — Вот, гляди, поцарапала ещё! — Джин поднял брошенную статуэтку и потряс перед носом Саны. — Ты хоть представляешь, сколько я времени убил, что бы Лали скопировать точно? А что со мной оригинал сделает?       — С тобой оригинал ничего хорошего не сделает, как только про свой кулон узнает, и во что ты всё это превратил, вместо того, чтобы ей признаться, — заметил тот, кого Джин обозвал мелким, стаскивая с себя тагельмуст, разматывая и накидывая Сане на плечи.       — Слушай, хён, мы, кажись, ошиблись по самое не балуйся, — продолжил он. — Там археолог этот побитый весь и связанный, он вроде вообще ни при чём. Инженеришка пистолетом размахивал — вот нафиг оружие при ограблении? Палиться только. И второй девахи нету, этой, которая красивая…       — Да я уже понял, — хмыкнул Джин, рукавом протирая статуэтку и бережно водружая на место.       Сана, вцепившись в наброшенную ей на плечи ткань, узнала во втором парне того самого «дикого кочевника» с раскопок, который пугал их последствиями урагана. Чонгук его вроде звали? И с чего это Карина красивая? А она нет?       — А я, значит, некрасивая? — сквозь очередной всхлип выпалила она.       Мужчины с изумлением уставились на неё, а потом дружно расхохотались.       — Как вы вообще тут оказались? Кто вы, а? — у Саны от всего пережитого руки затряслись, и она вцепилась в ткань до побелевших костяшек. Джин открыл было рот, но Чонгук перебил мягким тоном:       — Мы те, кто хранит покой наших женщин. Даже себе в ущерб. Например, сегодня ночью в храме, хотя это запрещено, и мы пропускаем всё веселье Маталы. Мы узнали, что сокровищницу этой ночью будут грабить, но думали, что в этом участвуете все вы…       — Как узнали? — шепнула Сана одними губами.       — Мы случайно нашли дневник Ли Тэмина. Там прямо жирным кругом сегодняшняя ночь обведена. И по его обрывочным записям было не трудно догадаться, кто он и что задумал. Но мы думали, что вы все заодно…       — Почему?       Джин пожал плечами и перечислил, загибая пальцы:       — Отброс без гроша в кармане; парень, который хочет впечатлить девушку; девушка, у которой ветер в голове, и лишь бы не было скучно; и ещё одна, которая всё делает назло родителям. Из вас чудесная компашка для грабежа, знаете ли.       — Чего это у меня ветер в голове?!       — А что ты тут вообще тогда делаешь?       Сана быстро и часто заморгала, растерянно переводя взгляд с одного на второго. Промчавшаяся над головой опасность навалилась разом. У неё подбородок задрожал, глаза мигом намокли, и Чонгук даже охнуть не успел, как она вцепилась уже в него и разрыдалась на плече.       — Вот! — радостно подытожил Джин. — Я тут вообще ни при делах, она сама на всех вешается!       Чонгук стойко стерпел обнимашки, сделав страшные глаза Джину — мол, чё я один страдаю, снимай тагельмуст тоже, ты видишь, девушке одного куска ткани мало? Джин попытался так же глазами показать — пусть так ходит, но Чонгук весомо показал кулак за спиной Саны и старший сдался. Размотал и стащил ткань, и набросив на плечи рыдающей Саны, вытолкал всех из сокровищницы.       То ли Чонгук силы пожалел, то ли инженер был покрепче, но Тэмин за короткое время очнулся, извернулся, добрался до ножа в ботинке и попытался развязаться и уползти. Чимин, которого отчаянно вело и шатало, попросту навалился на спину бывшего друга, изо всех пытаясь удержать. Бедуины, едва увидев эту картину, Сану отставили в сторону и бросились разнимать противников.       — Вот же неугомонный, — с толикой восхищения сказал Чонгук, в этот раз точно рассчитав удар и отправляя Тэмина в нокаут. — Я определённо хочу поговорить о нём с Лали.       — Откуда вы тут взялись? — простонал Чимин, с отвращением глядя на «евнуха», который подцепил его, усаживая снова у колонны. Он кое-как цапнул Сану за край болтающейся такни, и потянул к себе. — Сана, дорогая, откуда ты это уже взяла? Во имя Неба, ты же ранена!       — Они дали… Там ничего страшного, просто кожу содрала… — растерянно ответила девушка. Она про свою повреждённую кожу уже и забыла, та только ныла слегка, и Сана с ужасом смотрела на Чимина.Она в жизни видела только царапины разной степени серьёзности и уж точно не такое количество крови. Алая жидкость почти целиком пропитала штанину археолога, да ещё и размазана была по полу в храме, пока Чимин пытался удержать Тэмина. — Ты… ты… тоже ранен? То есть… откуда кровь? Он же тебя по голове бил… и синяк… — Сана упала на колени рядом, протянула руки, тут же их отдёрнула, словно боясь дотронуться. Чимин вяло пытался тем временем развернуть девушку спиной к себе и рассмотреть поцарапанную спину.       — Да нормально с ним всё будет! — подбодрил Сану Чонгук, усаживая рядом связанного Тэмина.       Голова у археолога кружилась, и он видел всё как сквозь тонкую мутную плёнку.       Чимин молча смотрел на «водителя евнуха», но память подводила, и он со вздохом снова вернулся к Сане. Попытался дотянуться до сброшенной куртки Тэмина и набросить на девушку.       — Тебе нужно к врачу… и мне, кажется, тоже. Но что тут происходит вообще? — археолог тупо посмотрел на протянутую Джином бутыль с водой. Кровь он кое-как остановил, но голова всё равно раскалывалась, а сознание то и дело уплывало куда-то в туман.       — Пей давай! — приказал Джин, усаживаясь рядом и подгибая под себя ноги. — Прекрати вертеть свою девчонку, нет у неё ничего серьёзного, даже кровь сама остановилась. С тобой всё гораздо хуже. Иди уже оденься, что ли, а то он не успокоится, — бросил Джин Сане, и та поспешно упорхнула собирать свою одежду. — Ну, мы знали, что вы сегодня собираетесь ограбить храм и решили остаться и вам помешать, — пояснил он.       — Откуда вы вообще могли такое знать, если мы ещё сами несколько часов назад не знали, что будем тут?       — Хён, ты хоть им-то признайся уже, из-за чего весь переполох, а? — посоветовал Чонгук, усаживаясь рядом с Джином. Сана за колонной поспешно переодевалась и пыталась привести себя в порядок, не очень обращая внимание на то, что бельё, в котором она вынужденно купалась, ещё не высохло.       Джин вздохнул и ладонями растрепал чуть вьющиеся смоляные волосы. Без богатых нарядов, во всём чёрном, без подведённых сурьмой глаз и украшений он выглядел мрачно и даже как-то угрожающе, при всей своей красоте.       — Где кулон? — вместо ответа спросил он у Саны, которая натягивала жакет. Тот застревал на мокром белье и не налезал.       — К… кулон? Какой кулон? — замерла девушка, с искренним недоумением глядя на Джина.       — Вы с Кариной нашли на раскопках первых ворот Карупаса кулон. Где он?       Сана растерянно замерла, а Чимин вдруг полез во внутренний карман и вытащил оттуда треугольник из белого золота с закруглёнными лучами.       — Этот? — спросил он, и даже глазом не успел моргнуть, как тот оказался в руке Джина. Бедуин от переизбытка эмоций сначала подсунул его под лунный свет, потом вытащил из складок одежды зажигалку и рассмотрел при огне.       — Да! Вот, я же говорил, что воришки вы тут все мелкие!       — Хён, да не преувеличивай ты, — с насмешкой произнёс Чонгук. И обратился к растерянному Чимину, тянущему руку к подарку Саны. — Он его посеял, когда мы следили за раскопками.       — Зачем вы за ними следили?       Чонгук пожал плечами.       — Они на самой границе территории храма. Мы обязаны были проследить, не полезут ли чужаки к нам. Но кое-кто захотел подобраться и посмотреть на девчонок поближе…       — Это, кстати, был ты!       — … а ещё кое-кто там продолбал кулон.       — Мне же его Сана подарила… — вяло заметил Чимин. Его мучила жажда, и он то и дело прикладывался к бутылке Джина.       — Это мне его подарили — Лали, главная жрица храма, как знак нашей с ней связи, — насупившись, ответил ему Джин. — Я из-за этих двух… хм… взрослых цыплят женского пола, — бедуин очень точно передразнил интонации миссис Джу, глядя на Сану, — уже несколько недель её не видел. Не дай шайтан, заявился бы к ней без кулона — она меня с потрохами сожрала бы…       — А мы-то тут при чём? — возмутилась Сана, присоединяясь к остальным. — Нашли и нашли, никто же не признавался, что потерял!       — И как бы, по-твоему, мы это сделали? — вздорно спросил Джин. — Явились бы к воротам губернаторского особняка и потребовали драгоценную вещь?       — А чего бы и нет?       — Простыми путями мы не ходим, хотя я тоже это предлагал, — укоризненно покачал головой Чонгук. — Так что мы в особняк забирались аж три раза: первый раз провели разведку, что и где находится, второй раз почти попали к девчонкам в комнаты, но нас шуганули, а в третий обыскали всё всерьёз. Вот только кулона не нашли.       — Я так и подумал, что девчонки подарили своим парням украшение… — проворчал Джин.       — Он никакой не мой парень!       — Она всё ещё трепыхается? — Чимин на ехидную реплику Джина только поморщился и расстроено склонил голову, а Сана уставилась на бедуина с таким гневом и возмущением, что вполне могла бы прожечь взглядом. — Плохо… уговариваешь!       — А тут вы как оказались? И что за ерунда с евнухом? — спросил Чимин, игнорируя подколку. Он, по уши занятый подготовкой к раскопкам, даже не знал о новости Карины о лже-евнухе и сейчас недоумевал.       — Да оказия, скажем так, подвернулась… — задумчиво сказал Джин, а Чонгук на эту загадочную фразу только расхохотался и одновременно схватился за голову. — Подумал, что если представлюсь законным гостем, то смогу точно узнать, где мой кулон…       — Но это же знак алкхаси-баши шейха, — перебил Чимин, указывая на полустёртый знак на скуле Джина. — А разве его можно стереть?       — А, этот? — Джин потёр пальцем тату и оно размазалось ещё больше. — Смотря чем наносить…       — Лакийцы тебя казнят, если узнают, что ты его используешь. Если я правильно помню, то у них такое карается смертной казнью…       — Ну так это если узнают! Но ты же им не скажешь?       — Я им и соврать не смогу, если спросят!       — Если тебя раскроют, тебе голову отрубят, — поддакнул Чонгук.       — Ну спасибо, но чтоб вы оба знали — в Лакии смертная казнь отменена уже пятнадцать лет как!       — Ну так молись, чтоб они её возродили! Пожизненная каторга вроде как хуже, не? Да ещё в разливе реки — будешь остаток жизни стоять по колено в воде, и тебя сожрут водяные червяки, — авторитетно разложил по полочкам будущее Джина Чонгук.       — Какие ещё водяные червяки? — дрожащим голосом спросила Сана.       — С зубами!       Девушка покосилась на прикрытую стеклом прорубь и нервно икнула. Джин на это влепил Чонгуку подзатыльник с ворчанием:       — Напугал ребёнка… не бойся, тут исключительно чистая вода. Улитки всё и всех жрут…       — И они у нас тоже с зубами! — радостно подхватил Чонгук.       — Ладно, я понял, почему вы вокруг нас вертелись и к мистеру Джу в особняк забрались, — перебил увлекательный диалог Чимин, слепо маша рукой в попытке достать ноги Саны и подтянуть девушку к себе, чтобы успокоить. Но та непримиримо отступила на шаг назад. — А тут вы как вообще оказались и при чём тут кулон?       — Так во время последнего раза мы вот это нашли, — Чонгук влез за пазуху рубахи и вытащил небольшую тетрадь в кожаном переплёте с металлической застёжкой в виде краба. — Тут все его записи про храм и про сокровище, — он кивнул на связанного Тэмина. — Куча вклеенных рисунков — старых, кажется, от бабушки. И дата, прямо обведена жирным кружком. Ну вот что за муть, обводить дату большого дела в календаре, а? Так что мы решили тут подежурить на всякий, лишив себя самого шикарного развлечения года…       — Подежурить? — уточнил Чимин. — Вы же, по идее, даже права не имеете заходить на землю храма…       — Мы-то, конечно, не имеем, но это не значит, что не заходим…. — задумчиво заметил Джин. — Уж тебе ли не знать, каково это, работать драконом при сокровище?       — Да у меня нет никаких сокровищ!       — Ну да, как же. Да ты меня на приёме чуть не сожрал при одном только подозрении, что я Сану в гарем увести могу…       Чимин на это как-то неожиданно смутился. Робко поднял глаза на Сану, но девушка, застыв за спинами мужчин, молча теребила ткань в руках и упорно смотрела в пол. У археолога снова закружилась голова от резкого движения, но он всё равно попытался подняться, чтобы дотянуться до любимой.       — Пошли-ка, дракон, отвезу вас домой, — хмыкнул Чонгук, легко поднимаясь, подхватывая Чимина и перекинув его руку себе через плечо.       — А с ним что? — спросил археолог, оглядываясь на бывшего друга.       — Вы уж не обессудьте, но вашего вора мы у себя оставим, вместе с дирижаблем, вот только вас отвезём. А его судьбу будут решать наши женщины.       — Ты им управлять-то умеешь? — безнадёжно спросил Чимин, с отчаянием пытаясь понять, хватит ли у него сил помочь бедуину разобраться в управлении.       — А то! Я лучший… ладно, почти лучший техник клана! — гордо сказал Чонгук.       Чимин пристально посмотрел на него, пытаясь что-то вспомнить сквозь головную боль.       — А мы вообще знакомы? — спросил Чимин у парня.       — Я твою трость как-то держал, — хмыкнул в ответ Чонгук.       — Ты зачем с собой кулон таскал? — спросила Сана, помогая Чимину устроиться в кресле, пока Чонгук разбирался в управлении. Бедуин не соврал — ему и пяти минут на это не понадобилось, и девушка ощутила толчок, когда дирижабль оторвался от земли. Из рубки то и дело раздавался восхищённый свист и бормотание на тему «не, этого точно убивать нельзя, пригодится ещё».       — Это же ты мне его подарила… — пробормотал Чимин. Провалы в сознании длились всё дольше, голос девушки доносился как сквозь вату, хотя он изо всех сил пытался удержаться — ему определённо нужно было извиниться за своё многолетнее молчание. Вот только он не знал как, и с отчаянием думал, что теперь-то он точно потерял Сану навсегда. Наверное, поэтому из фразы девушки «да я ж в тебя его просто так бросила» в разуме, поплывшем от боли и потери крови, отпечаталось только последнее слово.       Суматоха на вилле поднялась знатная. Чонгук мало того, что нереально ловко опустил дирижабль на совсем крохотную лужайку перед виллой, так ещё и умудрился сделать это тихо. Зато всех разбудила Сана, едва заспанный конюх вышел посмотреть, что за тень на заднем дворе. Она громко потребовала от него немедленной медицинской помощи для Чимина. Тот поднял переполох, разбудив всех остальных. Чимину стало хуже, перелёт даже в спокойном состоянии здоровья не улучшил, а грубая перевязка всё равно не спасла от потери крови. Яюсуки Минатозаки лично помчался в город за врачом. Миссис Хоши и служанки хлопотали вокруг раненого парня, одновременно пытаясь выспросить у Саны подробности, хотя девушка сама еле держалась на ногах от усталости. Но всё же она дождалась сначала доктора, потом диагноза и уже совсем было собиралась ускользнуть хоть куда-нибудь поспать, как служанка передала, что её зовёт Чимин.       Молодой человек лежал на спине, крепко вцепившись пальцами в самую обычную школьную тетрадь в твёрдом переплёте. Рассвет был не за горами, лунный свет поблёк, и в неверном свете ночника его лицо казалось бледным почти до зелени, с огромными чёрными глазами.       Сане показалось, что соображает Чимин от ран и лекарств не то, чтобы хорошо. Археолог и правда почти засыпал, держась из последних сил. Он невнятно бормотал что-то вроде «извини», и пытался впихнуть Сане в руку тетрадку.        — Что это?        — Я не врал же, когда говорил, что писал тебе каждый день, — тихим несчастным голосом поведал Чимин. — Я просто не отправлял письма.       — А раз я об этом не спрашивала, то ты вот так умудрился соврать? Сказав правду, но не всю? — с тихим вздохом спросила Сана, беря тетрадь. Она была совсем не в состоянии думать сейчас, и точно не про их отношения с Чимином.       — Сана, любовь моя… — язык у археолога заплетался, но он упрямо продолжал говорить. — Это… Все мои письма в Калибрию. Я писал каждый день с тех пор, как ты уехала. Иногда по чуть-чуть, всего по паре строк, а иногда много. Так уж получилось, что я расстался с тобой на такой долгий срок в первый раз. И был несколько более откровенен… чем обычно. Вряд ли ты меня хоть когда-нибудь простишь… Но может быть, хотя бы поймёшь? Сана, я…       Девушка не отвечала, и Чимин бессильно уронил руку, которой до этого цеплялся за её ладонь.       Вздохнул, глядя на неё совсем несчастными глазами, и кажется, бледнея до полупрозрачности, как призрак.       — Спи! — поспешно приказала девушка, наклоняясь к нему и Чимин покорно замолчал. Она легко коснулась губами его лба и прошептала ещё раз. — Просто спи.       Кажется, он заснул сразу же, как её губы оторвались от его лба. И не слышал, как она вышла, устало потирая переносицу и с недоумением рассматривая тетрадь в руках.