Большая семья Узумаки

Шино наклонился, опустив голову так, чтобы жена могла провести пальцами по его волосам и нежно поцеловать в лоб. Он снова поднял на нее взгляд, хотя ее пальцы продолжали перебирать его пряди. Тихим голосом он заговорил: — Я бы предпочел подождать тебя. Почему? Это и твое объявление тоже. Хана улыбнулась в ответ на его беспокойство. — Но они же твои друзья, Жучок. И тебе никогда не удается провести достаточно времени в центре внимания, чтобы насладиться им, верно? Иди туда и стань душой вечеринки, — говоря это, она снова улыбнулась ему, и родовые отметины на ее щеках вспыхнули весельем. Одна из ее собак-тройняшек ткнулась носом ей в запястье, требуя внимания. Всем окружающим казалось, что пара Абураме-Инузука была странной, но Шино ощущал глубину своей связи с Ханой постоянно, и сегодняшний случай не был исключением. Она всегда понимала и поддерживала его скромное стремление к признанию. — Тогда я назначу другую встречу, когда ты поправишься. Почему? Мы женаты. Это наше объявление. Не мое, чтобы провозгласить его в одиночку. Он был непреклонен, и Хане вспомнилась каждая мелочь, которую она полюбила в этом благородном, добродетельном человеке. Во-первых, он был совершенно непохож на неотесанных Инузук, с которыми она выросла — хотя она их очень любила, она никогда не была одной из них. Она была мягкой, и ей нужен был мужчина с таким же родом силы. И Шино был таким. Она испустила удовлетворенный, но измученный вздох. — Хорошо, я пойду. Только для объявления. Только не знаю, смогу ли долго чувствовать запах еды без, ну, ты понимаешь. — Сверстники и друзья Шино из Конохи собрались за обеденным столом в поместье Инузука. Оно было удобным: широкое пространство, в котором они все с легкостью разместились. Он вошел в комнату, держа одну руку в кармане, другой обхватив ладонь Ханы, и спокойно оценил, как проходит ужин. Опоздать на собственную вечеринку, возможно, было невежливо, но это его вполне устраивало. Затем вошли братья Хаймару, виляя хвостами рядом с Акамару и остальными. В этой тишине Хана привела свой последний аргумент. - Но все равно сказать должен ты, — тихо сказала она, а затем заняла свое место во главе стола, чтобы он не мог спорить с ней. - Привет, Хана. Привет, муж Ханы, — сказал Киба голосом, наполненным раздраженным презрением в его сторону. Он все еще не примирился с фактом наличия отношений его сестры с Шино. Вероятно, никогда и не смирится, — одновременно подумали Шино и Хана, даже не нуждаясь в телепатической связи. Даже отношение его давнего товарища по команде не расстроило бы Шино в такую чудесную ночь, как сегодня. Сегодня ночью, когда он займет особое место среди всех своих сверстников. Он должен был стать первым из всех генинов своего класса, достигшим этой великой вехи. Ему было приятно видеть, что внимание всех присутствующих обратилось к нему, и он приготовился сделать важное объявление. — Сакура несколько недовольно ковырялась в своей тарелке. В последнее время она не наслаждалась едой, как и обычно, когда это бывало из-за стресса. Но, как ни старалась, она не могла точно определить, что послужило источником беспокойства на этот раз. Конечно, были стычки с обычными преступниками, но в пределах нормы. Она нахмурилась, накладывая немного риса на тарелку и задаваясь вопросом, почему сегодня вечером её слегка подташнивает. Она взглянула на Наруто, который сидел рядом с ней и внезапно посмотрел на дверь. Ее не удивило, что вскоре после этого ей стало известно о приближении чакры Шино и Ханы. Они вошли через несколько мгновений. Сенсорные способности Наруто стали невыносимо дотошными с тех пор, как он помирился с Курамой. А потом он сделал то, что взбесило ее еще больше. Он с любопытством склонил голову набок, глядя на них двоих, в замешательстве прищурив глаза. Последние несколько недель он часто смотрел так на Сакуру. Самым неприятным во всей этой ситуации было то, что он ничего не скрывал. Он был искренне сбит с толку. И сколько бы раз она ни спрашивала, почему он смотрит на нее так, словно что-то прилипло к ее лицу, все, что он мог сказать: что-то «было странным», и не мог объяснить конкретнее, несмотря на все попытки. Она понятия не имела, что это значит. Даже одна мысль об этом начала выводить ее из себя, а ведь предполагалось, что это будет приятный ужин в кругу друзей, которые редко могли выкроить время, чтобы собраться всем вместе. Эта мысль заставила ее невольно сломать палочки пополам, и Наруто шокированно обернулся. На его лице было написано врожденное знание того, что она злилась на него. По какой-то причине это принесло ей болезненное чувство удовлетворения, и ее гнев был обуздан. Пока что. — Что случилось, Сакура-чан? — спросил он ее своим шепотом. А это означало, что, если бы за столом не было шумно, его бы услышали все. — Ничего. Просто… Ничего, — сказала она, решительно покачав головой, закончив как раз вовремя, чтобы Шино прервал разговор с теми, кто был рядом с ним, и поднял руки, привлекая общее внимание. — Мы с Ханой хотели бы сделать объявление. Почему? Потому что мы достигли кое-чего великого. Наруто в напряжении вцепился в стол, и в то время как Сакура и некоторые другие могли понять, к чему все идет, он воплощал собой волнение. Киба, с другой стороны, сильно побледнел и, казалось, застыл в тревоге. Сакура очень сомневалась, что он ожидал того, что вскоре произойдет, но, возможно, она ошибалась. Он даже вспотел. Рядом с Шино безмятежно улыбнулась Хана, осторожно держа за руку мужа, когда она встала рядом с ним. Она осторожно положила другую руку на живот. Этим все было сказано. Лицо Сакуры расцвело в теплой улыбке, и две женщины коротко обменялись ею через стол, прежде чем Шино продолжил. — У нас с Ханой появится первенец примерно через тридцать пять недель, — заявил он. Последовал короткий момент абсолютного молчаливого шока, затем все радостно закричали. — Поздравляю! — крикнула Сакура, перекрывая шум, прежние перепады ее настроения были почти забыты. Наруто с криком вскочил, пронесся через комнату и гордо хлопнул Шино по плечу. Киба, казалось, больше не был полностью в сознании, хотя все еще сидел прямо, а его длинные ногти глубоко вонзились в дерево стола. Момент празднования длился всего две минуты — потому что в тот момент, когда Наруто присел, чтобы положить голову на живот Ханы, к большому дискомфорту как ее, так и Шино, он снова вскочил, широко раскрыв глаза. — Э-Э-Э-Э-Х-Х-Х-Х?! — Его голос внезапно разнесся по комнате, заставив всех замолчать, и Хана, стоявшая рядом с ним, зажала уши руками. - ТАК ВОТ ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?! — Наруто! Что ты делаешь?! Сакура закатала рукава, ее ярость быстро выросла за пределы того, что могли выразить любые слова. Намерение убивать исходило от нее волнами. Он, казалось, ничего не заметил, потрясенно уставившись на нее. Остальные могли только сидеть, молча любопытствуя, наблюдая за тем, как Наруто поднял руки, чтобы сжать волосы в кулаках. Его выражение изумления неким образом становилось все более выраженным с каждой секундой. Затем, прежде чем Сакура смогла встать и ударить его в лицо, он поставил ногу на стол, прямо рядом с тарелкой Ханы, и указал прямо на нее. — Сакура-чан, Сакура-чан! Странная штука — штука с чакрой! Это ребенок! У тебя… У нас… У НАС БУДЕТ РЕБЕНОК! Сакура медленно поднималась с места, а он продолжал кричать, как маньяк. И это все, что она запомнила. Потому что, хотя его слова казались просто бессмыслицей — она даже тихо повторила их, чтобы увериться, что те были тарабарщиной и даже не являлись конструктивным предложением, — она почувствовала, как ее давление быстро падает. И именно так Сакура упала в обморок, узнав, что станет матерью. Не так уж случайно вскоре после этого упал в обморок и Наруто, наконец осознав, что станет отцом. И так получилось, что вечеринка Шино и Ханы, внимание, свет софитов и захватывающие новости оказались распределены неравномерно. И, наконец, именно так Шино обнаружил, что определенной паре Узумаки снова удалось обскакать своих сверстников, зачав ребенка примерно за неделю до того, как это сделала одна пара Абураме. Что затем сделало их первыми из двенадцати друзей Конохи, кто стал родителями.