Большая семья Узумаки

Когда Сакура впервые узнала, что у нее будет ребенок, ей был двадцать один год, и друзья, с которыми она выросла (плюс некоторые другие люди), поздравили ее радостными возгласами и похлопываниями по спине. Единственным исключением был Шино, который, казалось, отреагировал чуть более холодно, чем обычно, хотя она никогда по-настоящему не задумывалась почему. Она была слишком занята, пытаясь не убить двух человек: Ино за ее слишком громкий шепот притворного удивления, что Узумаки «оказывается, знают, как делаются дети», и Сая за комментарий о том, как он считал, что «это» было слишком маленьким, чтобы «работать». — Во второй раз, когда Наруто узнал, что у него будет ребенок, ему было двадцать два, и Ирука-сенсей мягко похлопал его по плечу, со слезами на глазах сказав, как он гордится тем, как далеко продвинулся его любимый ученик. Наруто отмахнулся от него громкими, раздраженными криками о том, что тот вел себя как ребенок. Ирука не отступил. Вместо этого его голос дрожал от смеси раскаяния и благодарности, а по лицу катились слезы, когда он описывал самый значимый, исцеляющий момент в своей жизни: день, когда он наконец увидел — по-настоящему увидел — Наруто. Когда Сакура нашла их, Шиначику беспрестанно звал своего папу, а они сидели на полу и плакали в объятиях друг друга. Она бы разозлилась, если бы эта сцена не успокоила двухлетнего ребенка, заставив его замолчать. — В третий раз, когда Сакура узнала, что у нее будет ребенок, ей было двадцать четыре, и она не хотела никому говорить. Их дочери Эмико было всего восемь недель, когда Наруто похлопал ее по животу и сказал: — Быстро же в этот раз! В шоке она пробила его кулаком сквозь стену, а затем пробралась через обломки, чтобы найти календарь, проверяя, а затем перепроверяя график фертильности. Их третий ребенок был первым «счастливым случаем». Однако она не была последней. — Таких называют близнецами Суны, — невнятно произнесла Цунаде в разгар запоя, в кои-то веки соответствуя своему возрасту грубыми, старомодными высказываниями. Это была этническая шутка по отношению к многодетным семьям Суны: дети-погодки были там более распространены, чем в других местах. Так появился термин «близнецы Суны». Затем она поиграла бровями и спросила, почему. Почему Сакура не могла подождать несколько месяцев. Когда Сакура не ответила, женщина только продолжила давить на нее в перерывах между глотками саке. Она спросила, насколько большим было это. Спросила, превращался ли Наруто в обезьяну в постели. Она задавала вопросы, которые никогда, никогда не следовало задавать. Сакура поникла и после третьего вопроса официально могла заявить, что ее душа покидает тело. Все, чего она хотела, это убежать — бежать далеко-далеко. Но Цунаде крепко обхватила шею любимой ученицы, точно тиски, удерживая ее в ловушке. Она не отпустила ее, пока Сакура не ответила. — В четвертый раз, когда Наруто узнал, что у него будет ребенок, ему было двадцать семь, и он был в ужасе. Он понял, что Сакура беременна, как только вернулся домой с недельной миссии. Она измученно сунула ему в руки их двух малышек-дочек и сказала, что ей нужно вздремнуть. Это она просила четвертого ребенка. На самом деле, даже требовала. Эмико и ее младшая сестра Минако были принцессами, каждая по-своему. Вероятно, было бы точнее сказать, что Минако была принцем — или, возможно, кем-то вроде плута, — но дело было не в этом. Дело было в том, что они обе были избалованы. Ужасно избалованы. Как обычно, двое молодых родителей обратились за советом к родителям Сакуры, и ее отец в кои-то веки был абсолютно серьезен. — Единственный способ не испортить ребенка — это завести еще одного ребенка, — сказал он таким тоном, будто изрек мудрость философа. Что было довольно странно. Следом из кухни донесся голос Мебуки: — И это объясняет все, что тебе нужно знать о Сакуре. Визит закончился так же, как и любое другое посещение в дом его родственников: Наруто схватил детей и сбежал. Сакура неохотно согласилась, что, вероятно, это все-таки хорошая идея. И, может быть, предположила она, когда на следующий день вцепилась в руку Наруто и пощекотала его ладонь так, что все его тело покалывало от предвкушения, у них будет еще один мальчик, чтобы уравновесить силы. Но на этом все, строго сказала она, глядя ему в глаза. Четыре ребенка будут их максимумом. Поэтому, когда Наруто ждал, пока Сакура проснется, а пот стекал по его лбу, он придумал около миллиона способов сказать ей, что у них будут близнецы. — В пятый раз, когда Сакура узнала, что у нее будет ребенок, ей было двадцать восемь, и прошло всего две секунды с тех пор, как она узнала, что у нее будет четвертый ребенок. После того, как она ударила Наруто, она сказала ему (и по совпадению половине соседей), что он сделал это нарочно. Каким-то образом. — В шестой раз, когда Сакура узнала, что у нее будет ребенок, ей было двадцать девять, и Ино безудержно хохотала. — Ты шутишь? Шутишь? Это ведь шутка, верно? — спросила она между смешками, неприличными для леди. Сакура нисколько не находила ситуацию смешной. Так же, как и ее розововолосые близнецы Умеко и Козакура, молча смотревшие с уютных сидений в коляске, и ее красноволосая дочь Эмико, которая держала ее за руку. Тем не менее, светловолосые Шиначику и Минако нашли это забавным. Сакура начала замечать закономерность с цветом волос. И ей это не нравилось. Она сразу же велела Ино заткнуться, но ее давняя лучшая подруга произнесла слово, которое стало проклятием существования Сакуры. — Вы как кролики, — сказала Ино, когда наконец снова могла дышать. К большому огорчению Сакуры, светловолосые дети начали скандировать «усаги» вслед за Ино, хотя явно совсем не понимали двусмысленности ситуации. Затем странный разум Ино забрел в неизведанное море нескромных тем, и так родилось слово Узусаги. Никакие угрозы не остановили Ино от распространения нового прозвища, и поскольку в Конохе семья Узумаки была известна, прошло совсем немного времени, прежде чем вся деревня узнала об этом прозвище. И не потребовалось много времени, чтобы узнать, что у семьи Узусаги родился шестой ребенок всего за восемь лет.