Большая семья Узумаки

Сакура проснулась посреди ночи, сразу почувствовав, что что-то не так. Она прислушалась, не зовет ли ее кто-нибудь из детей, но ничего подобного не было слышно. Она сонно задумалась, что же ее разбудило, и, повинуясь инстинкту, осторожно потянулась к руке Наруто. Вместо этого она увидела осиротевшие простыни… прохладные на ощупь. Когда сон покинул ее окончательно, она поняла, что вообще не ощущает его чакру в доме. И вот так Сакура, после того, как быстро проверила детей, обнаружила себя бредущей по улицам Конохи почти в два часа ночи, будучи одетой только в куртку и любимую зимнюю пижаму. По ночам на улочках деревни всегда было немноголюдно, но в такую мерзкую погоду, как сегодня, здесь не было ни одной живой души. Приблизившись к башне Хокаге, она почувствовала знакомое прикосновение чакры своей второй половинки, но, войдя, поняла, что того нет в кабинете. Вместо этого она обнаружила Наруто, сидящего в архиве башни, пялящегося на большой свиток, что лежал перед ним. — Что происходит? — спросила она, зайдя в комнату, потирая озябшие руки. Он лишь слегка приподнял голову, чтобы взглянуть на нее. — Я не хотел разбудить тебя, Сакура-чан, — тихо сказал он с помрачневшим лицом. Он выглядел усталым. В ответ она озабоченно покачала головой. Затем, тихим голосом, несмотря на то, что никого постороннего рядом не было, спросила: — Почему ты здесь? Она подошла поближе, но не слишком, пока не зная, как относиться к происходящему. Он глубоко вдохнул, откинувшись на спинку стула, а затем медленно выдохнул, закрыв глаза. — Конохамару убьет меня, — сказал он, и его губы искривились в кривой, обреченной улыбке. После чего покачал головой. — Никогда не думал, что доживу до этого дня. — Доживешь до какого дня? Она почувствовала укол гнева в глубине души, но ситуация казалась слишком загадочной, чтобы действовать сгоряча. — Наруто, что происходит? — спросила она вместо этого, все еще обеспокоенным голосом. Он снова вздохнул, на этот раз чуть более решительно, а затем наклонился вперед и почти скорбно положил руку на свиток. Когда он заговорил, на его губах снова появилась кривая улыбка. — Я… объявил Ойроке-но-джутсу кинджутсу. Сакура замерла. Холодная дрожь пробежала по ее спине. — Что? — спросила она, не в силах осмыслить его слова. Затем выражение ее лица исказилось от беспокойства и недоверия, она наклонила голову набок и сморщила нос. — Ты болен? Только в этот момент она подошла ближе, склонилась над столом и свитком, чтобы положить руку ему на лоб. — Ты болен, Наруто? Он медленно и мрачно покачал головой. — Тогда, должно быть, это сон, — сказала она, ущипнув себя за щеку. — Чудесный сон. Теперь настала его очередь состроить гримасу. — Сакура-чан, я знаю, в это трудно поверить, но перестань, — слегка надул губы он. — Знаешь, это было действительно трудно сделать. И только потому, что тебе оно не нравилось, еще не значит, что оно настолько плохое. Оно может быть очень полезным. К тому же, это было первое джутсу, которое я создал! Он гордо улыбнулся, затем вновь вздохнул и почти любовно провел рукой по свитку. — Подожди, подожди. Ты серьезно. Ты в самом деле серьезен. Несмотря на свое заявление, она все еще выглядела так, словно сильно сомневалась в этом. — Неужели в это так трудно поверить? — спросил он с бесстрастным выражением лица. — Да, — она сострила в ответ так быстро, что он едва успел закончить свой вопрос. Его не позабавил ее длительный шок, но он воспользовался возможностью, чтобы взять свиток, положить его обратно на полку, где ему и полагалось быть, и снова накинуть плащ хокаге, прежде чем она будет готова остановить его. Он надеялся, что и сам сможет выйти за дверь, но это было бы уже слишком. — Подожди, — скомандовал ее голос как раз перед тем, как он собирался переступить порог. Он остановился и, вопреки здравому смыслу, терпеливо ждал, пока она подойдет и встанет между ним и дверью. — Да, дорогая? — спросил он. — Не говори мне тут «Да, дорогая». Ты действительно собирался просто уйти, ничего не объяснив? — потребовала она ответов. Его рука потянулась к затылку. — Может быть, — предположил он, пожимая плечами с широкой беспомощной улыбкой. — Ну, нет. Ты расскажешь мне, почему вдруг решил запретить свое возмутительное джутсу трансвестизма. Она скрестила руки на груди с самодовольной улыбкой, когда его глаза расширились. — Оно… оно не… Оно стратегическое! — крикнул он в ответ. — Как бы там ни было, ты любишь его, верно? Так скажи мне, кому отправить открытку с благодарностью, — он все еще злился на нее, когда она приправила все сарказмом, и ее ухмылка стала шире. В ответ он фыркнул. — Это дела хокаге, Сакура-чан. Это не твое дело. Он знал, что не стоит этого говорить, даже когда слова срывались с губ, и тут же отпрянул от нее. — Не мое… — проговорила она сквозь зубы, — … дело? Она шагнула вперед. Он отступил назад. — Сакура-чан, это не то, что я… — Ты мой муж, — кипела от злости она, продолжая наступать на него. Под конец фразы он споткнулся о стол в дальнем конце комнаты. Не зная, что еще предпринять, он откинулся назад, почти что лежа на том, когда она подошла к нему. — Твои дела — это и мои дела. Внезапно ее рука метнулась вперед, и та схватила его за ухо, из-за чего он взвыл, и притянула к себе так, что ему пришлось неловко наклониться, чтобы посмотреть ей в глаза. — Все ясно, Наруто? Он сглотнул. — Да, дорогая, — сказал он. Она отпустила его, затем провела над его ухом целебной чакрой и по-матерински поцокала языком, как будто тот факт, что оно покраснело и слегка припухло, не имел к ней никакого отношения. После чего она удивила его очень неожиданным и очень желанным поцелуем. — Ух ты, — прошептал он, моргнув, когда она с улыбкой отстранилась. — Такого поощрения достаточно? — спросила она, проводя кончиками пальцев по его усам-полоскам. — Примерно наполовину, — сказал он. С тихим смехом она приподнялась на цыпочки и снова поцеловала его. Его руки обхватили ее за талию, затем медленно, очень медленно опустились, пока не оказались на ее ягодицах. Она закатила глаза и прервала поцелуй во второй раз. — Извращенец, — пробормотала она с ухмылкой. — Тебе такое понравится? Она схватилась за него в ответ и помяла. — Йа! — подпрыгнул он. — С-Сакура-чан, ты не можешь делать это! — Конечно, могу, — промурлыкала она. — Особенно в те редкие моменты, когда мы можем побыть без малышей. Когда она подмигнула, Наруто очень, очень разгорячился. Видимо, сегодняшний вечер обещал быть не таким уж плохим. Он огляделся. Письменный стол, и, э-э-э..... Что ж, сойдет и письменный стол. Теперь ее руки были у него под рубашкой, а он глупо улыбался от возбуждения, пытаясь снять белый плащ хокаге. — А теперь скажи, — сказала она, расстегивая его оранжево-черную куртку, — почему самый большой извращенец, которого я знаю, запрещает свое любимое извращенное джутсу. И он остановился. Просто остановился. Улыбка Наруто снова погасла, а выражение его лица стало почти отсутствующим. Он положил руки на плечи Сакуры и очень мягко отстранил ее от себя. — Что? Нару… — Прости. Ты убила настрой, — перебил он, печально покачав головой. — Прости, — повторил он со вздохом. — Я не могу даже думать об этом, Сакура-чан. Особенно в таком состоянии. И вот теперь она выглядела по-настоящему раздраженной. — Ладно, выкладывай. Что такое? Что случилось? Что с тобой происходит? Одно дело избавиться от своего извращенного джутсу, но теперь ты… Нет, нет, — она сердито взмахнула руками, рассекая ими воздух. — Нет, ты избавился от своего извращенного джутсу. Этого достаточно. Просто скажи мне. Что происходит? Уперев руки в бока, Сакура пристально посмотрела на него. — Сакура-чан, я правда не хочу говорить об этого. Ты не можешь просто смириться с этим? — потер он затылок. — Нет, — твердо заявила она без тени колебания. Он моргнул. — Ты могла бы, знаешь ли, подумать секундочку, прежде чем ответить. — О, ладно, — сказала она, вложив в голос столько иронии, что он вздрогнул. — Ладно. Нет. Она начала постукивать ногой по полу. Наруто вскинул руки в воздух, признавая свое поражение. — Ладно! — громко сказал он. После чего глубоко вздохнул. — ШиначикуобучилТайджосексиджутсуисегодняонипоказалимнеегоиЯУВИДЕЛМОЮМАМУГОЛОЙПОЧЕМУОНВЫГЛЯДИТКАКЯСВОЛОСАМИМОЕЙМАМЫСАКУРА-ЧАНПОЧЕМУ — выкрикнул он в ответ, сбивчиво произнося слова, тяжело дыша в конце, вытянув руки перед собой, словно взывая к какому-то небесному божеству. — Что? — спросила Сакура. — Я ничего не поняла. Скажи еще раз, Наруто. Медленно. Он бросил на нее самый обиженный, полный шока взгляд, который она когда-либо видела. На мгновение она задумалась, не слишком ли сильно давит на него, но продолжала стоять на своем. Несмотря на все уговоры, она действительно была обеспокоена. Он сделал еще один глубокий вдох. — Шиначику обучил Тайджо секси-джутсу, — выражение лица Сакуры почти мгновенно стало убийственным, но все равно кивнула, чтобы он продолжал. Он нерешительно посмотрел на побелевшие костяшки ее сжатого кулака, прежде чем вернуться к своим словам. — Сегодня они показали мне его, и… — он сглотнул, сощурив глаза и выглядя так, словно съел нечто отвратительное. — А ты знаешь, что у Тайджо мое лицо, но невьющиеся красные волосы, верно? Она кивнула, приподняв бровь. Он надеялся, что она сама придет к нужному выводу, и ему не придется повторять все снова. К сожалению, она продолжала выжидающе смотреть на него. Он издал звук разочарования. — И-я-увидел-свою-маму-голой-ладно, — сплюнул он, повторяя слова, хотя на этот раз сделал это немного медленнее. На его лице появилось страдальческое выражение. Затем он медленно поднял руки и со стоном хлопнул ими по лицу. — Почему… — простонал он. — Пфф, — Сакура прижала кончики пальцев к губам, стараясь подавить улыбку. Неудачно. — АХАХАХАХАХА! — захохотала она, согнувшись пополам. — Сак… Сакура-ча… Са… — умолял Наруто, пытаясь вставить хоть слово, но ее пронзительный смех прерывал его каждый раз, когда он думал, что она успокоилась. Наконец, он больше не мог терпеть и сердито топнул ногой. — ЭТО НЕ СМЕШНО! — воскликнул он, стараясь перекричать ее смех. Похоже, она вняла его словам, и через некоторое время ее смех перешел в почти опьяненные смешки. Она с весельем вытерла слезы, в то время как он дымел от злости, уперев кулаки в бока. — Ох, о боже мой, — сказала она, все еще пытаясь отдышаться. — О, Наруто, нет. Нет, это действительно смешно. Она снова рассмеялась, хотя и не так сильно, как до этого. Наруто же, напротив: выглядел так, словно у него вот-вот произойдет разрыв аневризмы: лицо покраснело, на шее вздулись вены. — Сакура-чан, это была мама! Моя мама! Я не могу… Почему! В мгновение ока весь его гнев снова сменился болью, и он обнял ее и начал рыдать у нее на плече. — Ох, да брось, Наруто. Ну, видел ты свою маму — и, кстати, это была даже не она — голой, — она закатила глаза, хотя и гладила его успокаивающе по спине и прижималась щекой к его волосам. — Ты серьезно сделал это джутсу запрещенным из-за этого? Он отскочил назад, вытирая слезы рукавом, и схватил ее за плечи. — Ты не понимаешь, Сакура-чан! Я не могу допустить, чтобы это случилось с кем-то еще. Никогда! То есть, можешь себе представить, если… я ведь раньше… по всей Конохе… и… — Наруто! — сказала она, прижимая указательный палец к его носу, чтобы остановить его. — Говори внятно. Он мучительно вздохнул. — Сакура-чан, если бы я родился красноволосым, — захныкал он, позволяя дойти ей до сути слов. — Но ты не красноволосый, — сказала она ровным голосом. — Честно, Наруто. Не хочу жаловаться на то, что ты превратил это ужасное джутсу в кинджутсу, но это слишком бурная реак… — А что, если у нас будет сын с розовыми волосами? — выплюнул он в качестве последнего аргумента. Глаза Сакуры широко раскрылись, а тело напряглось. — Спрячь свиток, — прошипела она. — Это не поможет в случае с Шиначику и Конохамару, ты же знаешь, — посетовал он. — О них позабочусь я, — сказала она, хрустнув костяшками пальцев. Наруто еще никогда ни за кого так не переживал.