* * *
А он к моменту их встречи давно потеряет счет времени. Ведь там, наверху, все дни похожи один на другой. Джастин Рипли долго ни от кого и ничего не мог добиться – почему он здесь? зачем? куда дальше? – а потом оказалось, что все просто. Надо было просто внимательно смотреть, а потом проскользнуть. Куда-то вовне замкнутого и одинокого пространства. И все? Так легко? Даже не верится. А внизу… такие же растения, но воздух совсем другой, и краски ярче. Похоже, он и правда в мире живых. Джастин с наслаждением умылся водой из реки. А когда отнял руки от лица – заметил, что он тут уже не один. Из-за кустов выглядывала светловолосая девушка, на загорелом лице сияли зеленые… а может, и голубые глаза. Словом, цвета изменчивого моря. Она тоже заметила Джастина… Стоп, а разве живые могут его видеть? А она была очень даже живой, это чувствовалось. Тоже ощущалось будто в новинку. Как яркость красок вокруг, как прохлада речной воды. Но нет, здесь была не прохлада – тепло. Живое, плотское, он даже на расстоянии его чувствовал. Или это просто бросило в жар? Оттого, что так долго был совсем один, да и до гибели-то общался с девушками совсем не так часто. Все время одна сплошная работа! А тут вдруг встретился живой человек – и сразу такая красавица. Ни на кого не похожа, стоит один раз увидеть – и уже больше никогда ни с кем не спутаешь. И не забудешь. И почему-то ему показалось: сейчас он именно вспоминает. Странно. Память на лица у него была профессионально цепкая. Такую не забыл бы – тем более явно не англичанку. Кто знает, где он сейчас, но на родине точно эту девушку не встречал. И все же – какое странное чувство… Девушка тем временем помедлила и решила подойти поближе. – Добрый день, а вы что, заблудились? – Да, вроде того. – Ну, как бы… Вон католическая миссия, там хотя бы покормят. Невкусно, но положат много. Это если не спешите, а куда вам надо-то? Вот об этом он понятия не имел, но она поняла его замешательство по-своему: – Ладно, в любом случае подкрепиться не помешает. Пойдемте. Не прогонят. Надо сказать, одета девушка была по-летнему, совсем легко и ярко, и меньше всего похожа на монашку или послушницу. Тоже, наверное, забрела как-то. Хотя держалась уверенно, словно знала, где тут что. И ее тут, похоже, знали. Еду она просила как у себя дома. Значит, наверно, и рассказать что сможет. Они сели в дальний угол, чтобы не так смущать местных святош. Еда была и правда невкусная… но не безвкусная, как на небесах. Настоящая. Да и что уж тут выбирать. – Ой, не представилась, Жюли. – Рад знакомству. Джастин. И вот тут она уставилась на него, как на привидение. Даже слегка вздрогнула. И тут же смутилась: – О, простите. – Ничего. – У меня просто… духовник тоже Джастин, – и что-то дрогнуло в ее взоре. – Хотя вроде не самое редкое имя, и я его чаще зову «отец Жюстен», но… неожиданно. А откуда же вы к нам? Так хорошо говорите по-французски… А вот это уже наводило на мысли. Рипли удивленно моргнул: – Да? – Конечно. А что не так? – Никогда не говорил. – Но я же слышу, а тут так редко услышишь родную речь, еще и такую правильную… – Вот я и говорю, что странно. – Так вы меня на каком слышите? Или вон тех послушников, которые там болтают по-китайски? – На английском. – Всех одинаково? – Да. – Дурдом. Хоть ТАРДИС ищи поблизости. Потому что из того, что я встречала в жизни, такого эффекта вообще ничто не дает. Загадочно. Вы выглядите таким… восхитительно обыкновенным и нормальным… Кто же вы? – Да я уже и сам не уверен. – Это как… потерянная душа, что ли? Но на призрак непохожи вроде… – Да? Она протянула через стол руку, коснулась кончиками пальцев его ладони. Первое человеческое прикосновение за… за очень долгое время. Как разряд. И ей тоже, кажется. Быстро убрала руку и ответила: – Да. Вы такой же, как обычные люди. И тут к ним подбежал молодой парнишка в одеянии послушника, с очень светлыми волосами и фарфоровым личиком. И, едва кивнув девушке, выдал страшным шепотом: – Сэр, а хотите скажу, как вы умерли? – Да я вроде и сам догадываюсь. – Да я не к тому. Просто я это вижу. – Хейзель, – обернулась к нему Жюли, – шел бы ты в баню, ты думаешь, человеку приятно об этом вспоминать? Не обращайте на него внимания, это помощник нашего отца Жюстена и человек, которому лишь бы повыделываться. – Да ничего страшного. – Вот только я не уверена, что он валяет дурака. – Так и не валяю, – обиделся послушник. – Некроманта из меня не вышло, однако же. – А что вышло? – поинтересовался Джастин. – Мастер Оружия, вроде, ничего такой. И без пяти минут священник. – Половину я, конечно, не понял, но все равно хорошо. – Джастин, не переживайте, я сама не все поняла, но его-то я в любой момент могу сама попытать. На предмет, насколько он от обычных людей отличается. А вот вы… Я же не знаю, как вы тут надолго. – Да и я не знаю, я вроде как сам пришел. – Тогда оставайтесь, уж на сколько сможете, место мы вам найдем, даже если вы не католик. – Вообще очень странно, – начал мальчишка Хейзель, – таким, как вы, обычно прямая дорога к нам, в Академию, под начало Смерти. Но я вас там никогда не встречал. – Ну, кто знает… – Очень, очень странно… И блин, отец Джастин убьет же меня за то, что я в такие откровения пустился! Но я не каждый день встречаю… да. Пойду я, пожалуй. – Бывай, я с тобой еще потом поговорю! – Вот, значит, как… – Рипли проводил парнишку взглядом. – Да, ну и денек, ну с кем я еще могла познакомиться? Нет, поймите правильно, вы мне понравились, просто… Сперва вздыхала по святому отцу, тут еще выясняется, что он не совсем человек, потом подружилась с парнем, надеялась на большее, а у него с лучшим другом любовь до гроба… – А тут я. – Да. Я вас совсем не знаю, но очень жаль, что вы уже умереть успели. – Что уж теперь поделаешь. – Ничего. Но если захотите остаться – я покажу, куда идти. – Спасибо. Вскоре она и правда провела его к странноприимному дому. – Документов не спросят. Если вдруг будут докапываться – ссылайтесь на отца Лоу, он себя сумел поставить. – Спасибо еще раз.* * *
Жюли его оставила, правда, уходя, пару раз обернулась. А ведь не стоило на этом зацикливаться, мало ли дел… Но она трясла Хейзеля, выслушивала от него невероятное, открывая целый новый мир… но не весь это был мир, и мальчишка, понятно, всего не знал. Только предполагал: – По-моему, насчет этого парня в небесной канцелярии что-то перепутали. Спросить бы у кого поопытнее… Только вот у кого? Самый простой вариант – отец Жюстен, но как он еще отнесется к тому, что она, простая смертная, лезет во все это… Да и сперва должен бы Хейзель ему исповедаться в своих художествах. И все-таки она почти сразу и начала: – Так, чтоб не вышло, что я на кого-то сваливаю и кого-то подставляю, если Хейзель вам еще ни в чем не каялся, то тогда я не могу ничего рассказать. – Расскажи что можешь, а там посмотрим. – Я столкнулась… будем говорить так, с выходцем с того света. – О. Странно. – Очень. А ваш воспитанник со знанием дела сказал, что наш новый знакомый не на своем месте. Мол, этому человеку быть бы воином, а не прохлаждаться в небесных садах Тогенке. – Это, конечно, не совсем наша сфера, но если там и правда ошибка, надо бы разузнать. – О, спасибо, отец Жюстен. И вы так спокойно… к тому, что я теперь знаю, кто вы на самом деле, вы и Хейзель… – Ну, ничего же с этим уже не поделаешь. – Я думала, это все-таки страшнее. Вот сколько я его знаю – он вечно намекает на кошмарные тайны, к которым причастен и о которых нельзя рассказывать. – Молодость. – Детство кое-где. А еще знаете что? Этого… ну относительно молодого человека тоже звать Джастином. – О. Надо же. – Вот вроде просто совпадение. Но почему-то зацепило и покоя не дает. – Разберемся. – Благодарю. Он пока нашел приют в миссии. – Понял. …Но встретились они все вместе все-таки в храме у отца Джастина и Хейзеля. Там уж точно не было лишних ушей. А если бы они и попытались появиться – на то был Гат. Так оно спокойнее. Жюли и Хейзель сели поодаль и изнывали от любопытства. Им самим хотелось задать сто тысяч вопросов Джастину по фамилии Рипли. Но так, наверно, было бы неправильно. Но интересно же! А отец Лоу, как всегда, немногословен, хотя вопросы и по существу. А другой Джастин, конечно, не горит желанием вспоминать… но все же они узнают, что при жизни он был полицейским и погиб при исполнении. – Так жалко, – тихонько выдохнула Жюли. – Да, я так и думала – что-то героическое, но… А, простите, семья осталась? – Нет, почти никого. – Все равно жалко. А вот Хейзель нетактично добавил: – Вам точно была бы прямая дорога в Академию. – Может быть. – Отец Джастин, – обернулся послушник к наставнику, – вам видно у нашего гостя потенциал? У меня, простите, истинное зрение заточено под другое… – Не в этой сфере. Хейзель посмотрел на Рипли, будто извиняясь. – Тогда… это объясняет, почему вы не оказались у нас. Хотя мы были бы рады… и местных небес это все равно не объясняет. – Мало ли. – Вы умерли почти семь лет назад, тогда в нашем мире кипела большая война. Кто был чуть старше меня – даже участвовали, но мне было всего одиннадцать, и отец Джастин вот только меня взял на воспитание. Но я к тому, что все аж клубилось от возмущений, может, дело в этом. – Ну, если на том свете с документами все так же как и на этом, я не удивлюсь. – Вот я бы тоже ничуть не удивилась, – заметила Жюли и добавила в раздумье: – И вас двоих зовут одинаково. – Но отец-то Джастин жив-здоров! – воскликнул Хейзель и даже кинулся к наставнику. – Сейчас да. – А тогда… простите за такой вопрос… – Жюли поискала слова. – А тогда не было такого, чтобы вы, отец Жюстен, оказались на волосок от смерти? – Может быть, и бывал, тут не угадаешь. – Возможно, перепутали из-за этого. Потому что мы вас все достаем и достаем, так что вам бы пригодилось одиночество и созерцание. А вот вам, сержант Рипли… – В этом что-то есть, – откликнулся тот. – Вам там явно тоскливо, ведь так? Потому вы и ушли? – он кивнул, и она еще больше загорелась энтузиазмом: – Ну так тогда имеет смысл дойти до самого верха. И я даже уже придумала, как. – Отлично. – Отец Жюстен и Хейзель, спасибо, дальше мы сами. Тут сложная история, моя сестра вышла замуж за буддийского священника, а он очень любит рассказывать, что с местными божествами на короткой ноге. И у него завтра день рождения. – И, думаете, что-то выйдет? – А почему нет, я член семьи, вы, правда, совсем новый мой знакомый, но… – Стоит рискнуть.* * *
И вот так Жюли явилась на семейный праздник с кавалером. Хоть Санзо и был против того, чтобы там толклась куча народу, но все же и ближний круг оказался довольно обширным. Так что кем-то больше, кем-то меньше. Жюли напряженно ждала явления. Раньше, до знакомства с Джастином, ждала, чтобы полюбоваться на лицо сестрицы, а сейчас надеялась просить у богини милости. Прекраснейшая и Милосердная, или как ее тут положено титуловать, явилась, конечно. И первым делом стрельнула глазами в Джастина. Мол, вот ты где. Надо же… Уже потом обняла Санзо, назвала племянничком, подарила корзину каких-то сластей и завещала уберечь хоть что-то от мартышки. Ну да это уж их дела. А до своих… богиня, конечно, доберется. – Сбежал, герой? Я все гадала, через сколько тебе удастся. – Да не так уж и сложно это было. – Для тебя, полагаю, да. – Вы его накажете? – заволновалась Жюли. – Пока не знаю. Я порадовалась, наблюдая. – И что же тогда? – это он спросил сам. – А сам бы ты чего хотел, сержант? – Да было бы чем заняться… – Ну, защитники нужны везде и всюду. И, даже более узко, стражи порядка тоже. – Было бы неплохо. – Если выправить документы, думаю, ты далеко пойдешь. Готова помочь. – Спасибо. …И вскоре действительно началась новая жизнь. В которой никто (кроме бывших тогда у Санзо на празднике) и не знал, что она, жизнь эта, у Джастина Рипли не первая. Работа и правда нашлась, хотя пока еще не было окончательно ясно, осядет ли он в Тогенке. С Жюли он проводил много времени, пока по-дружески, пока они еще только приглядывались друг к другу. И ни о чем таком не говорили. Джастин, кажется, откровенно побаивался. Не то чтобы его в прошлом часто отшивали, но все-таки она так хороша, что на улице все головы сворачивают, а еще весела и раскованна, и достаточно известна и подогревает эту известность. Так что круг общения у нее очень широкий, и поклонников наверняка хватает. Хоть всерьез они и не проявляются. Наверняка каждый хочет, чтобы она выбрала сама. Наверняка каждый боится, что красавица выберет не его. Почему-то это так остро ощущается… словно он, Джастин, когда-то уже испытал это на себе. Она же пока тоже молчала о чувствах, больших, нежели простая симпатия. Жюли хотела быть уверенной, что не просто ищет хоть кого-то, а правда влюблена. А для этого, конечно, стоило узнать Джастина получше. Ну, и понять, что думает он. Или спросить. Хотя это-то пока страшно. Вдруг они, так сказать, не глядят в одну сторону. Вдруг и ему она тоже ни к чему. Вдруг и сама только считает знаки вселенной. Вдруг ей только кажется, что она знает его сто лет. А ему точно не стоит начинать думать в ту сторону, что он ей напоминает тех обоих… только лучше, будто на заказ, тем более чудом, но все равно же никому не хочется быть заменой. Поэтому надо как-то… иначе? Знать бы чуть больше о его работе. Тем более он-то тут человек новый, пока даже екая в лимитерах не всегда узнает. А она тут семь лет и, без преувеличения, больше всех среди людей освещала взаимоотношения двух разумных рас. Вот и будет что обсудить. Ему же интересно. – На самом деле ты их и в Англии видел. И не раз. Просто они везде, кроме Тогенке, страшно шифруются. – Даже так? – Да. Я это только здесь узнала, и то не сразу и стороной. Может, скоро начнут выходить из тени, сколько же можно. У меня блог в том числе и для них. – Было бы интересно. – Еще немного – и начнется. Не всем же сюда эмигрировать. – Да, наверно. И что тогда? – Хорошо бы мирно. Как в том анекдоте, «понадобится мелкая монетка, чтобы позвонить туда и сказать: переходим на легальное положение». – Да, хорошо бы. – У них же много своих теневых структур. Это здесь плюс-минус все вперемешку. Рипли немного помолчал. Потом проговорил: – То есть среди всего прочего вокруг всегда были еще и демоны. Так, это мне надо немножко обдумать. – Понимаю. Хотя «демоны» – это немножко громко сказано. Ты же уже мог заметить, что не сильно-то они от нас и отличаются. Особенно сознанием. – Это да… – Вон ты сам же по работе видишь. На почве ненависти случаются порой нехорошие вещи, но в целом-то… Они тогда еще не знали, что вот как раз таких стычек скоро станет больше. И довольно неожиданно. Но пока все шло обычным порядком, и даже первый свой отпуск Джастин провел за границей. Сперва, как человек из системы, он откровенно сомневался, что даже божественное вмешательство сможет грамотно поработать с компьютерными базами данных, согласно которым он числился покойником, и создать новые записи так, чтобы это не было подозрительно. Но все оказалось в порядке, мало ли похожих людей, мало ли тезок, а год рождения у него в документах теперь гораздо более поздний. Раз это не объяснить логически, значит, точно не он. А Жюли тогда поехала с ним, и это все еще было просто по-дружески. Ну и плевать, если кто-то думает что-то другое. Они не обязаны ни перед кем отчитываться.* * *
А когда они вернулись в Тогенке из поездки, буквально в аэропорту столкнулись с кардинальским кортежем. И с кучей богомольцев, так и норовящих хряпнуться на колени. – Знали бы они, – хихикнула Жюли, прикрывшись ладонью. – Что именно? – Да вот этот вот столп благочестия – по совместительству мой биологический отец. – Надо же… – Да, хорошо, что так не скажешь, я вообще на него не похожа. И всем было бы лучше, если бы он сестриным был отцом, а не моим, но все вот так. – Всякое бывает. – Ага. Сплошная ирония. Я могла бы устроить скандал или пошантажировать его этим, но не вижу смысла. Хотя бы добилась, что жить меня больше не учит. – Так и уже неплохо. – Конечно. Ну хочется иногда написать на заборе: «Кардинал Монтанелли – свинья», но это же глупо… – А поможет? – Кому и в чем? – Тебе. Вообще. – Нет. Это шалость из разряда «приятнее придумать и представить, чем осуществить». – Вот да, вроде того. – Если что – я в блоге его за дело высмею, а не за старые грехи. – Тоже верно. Замолчали оба. Жюли заметила, что Джастин о чем-то задумался. А он просто пытался вспомнить – точно ли фамилию Монтанелли слышал только по ту сторону, пока скучал в так называемых райских садах… Вроде что знакомое. Или кажется. …Когда Джастин искал выход, то было выбрел к пруду, полному лотосов. Тут бы и повстречать ему хозяйку этого места… но обретался здесь только какой-то диковатого вида мужчина, на второй взгляд – довольно молодой, лохматый, бородатый, в расхристанной рубашке и с глубокими шрамами на пол-лица. Джастин подумывал спросить дорогу или еще о чем, но не успел. Незнакомец сам к нему обратился: – Сударь, а вы кто? Сюда же никто не приходит. – Да так, заблудшая душа, видимо. – Надо же, далеко заблудились. А я тут живу. – Не ожидал, что здесь вообще живут. – Ну, не будем цепляться к словам, последние лет сорок посмертно существую. И выхода не видел никогда. – Понятно… – Иногда так драпануть хочется хоть куда, а иногда все уже все равно. – Так а почему бы не попробовать? – Пробовал. Много раз. И знаю в этом толк вообще-то… да, вы на жандармского похожи, не для ваших бы ушей, кабы не на том свете… Но это место меня не выпускает. Только, видно, и ждать, пока она наиграется. – А вот это хуже… – Я, конечно, знаю, за что мне такое. Когда-то обидел цыганку. Даже хуже – какое-то время обижал систематически. А потом и говорит она мне, атеисту: а я, мол, вообще-то богиня. – Это вам, значит, еще больше не повезло. – Да сам виноват. Во всем, кроме собственного рождения. Вот и не хотел, чтобы кому-то пришлось так же, а она была другого мнения. – И не договорились. – Нет. Мне сдается, что желание правит миром, вот только не моим. Простите за такие откровения, только незнакомцу и расскажешь, мне в эту сферу жизни довелось с такого размаху макнуться… – Могу представить. – Проницательный страж порядка. Удачно вам найти выход, отсюда-то можно только на землю поглядеть. Через озеро. А там этот… виновник дней моих, почти святой кардинал Монтанелли, – глаза неизвестного на миг вспыхнули – и затуманились, будто его смаривало. – Этот и дочь его, только она еще не знает. Счастливого пути. – И вам удачи. На том и расстались, даже не спросив имен друг друга. И вот теперь всплыло это воспоминание. Совсем неожиданно. Жюли, при совершенно другом выговоре, очень похоже произносила фамилию, оказывается, биологического отца. Предки? Потомки? Реинкарнации? Тут, на Востоке, не поймешь, хоть и знаешь, что все это не сказки. Хорошо бы это все не имело значения. От Жюли, однако, не укрылось промелькнувшее на лице Джастина выражение. – Ты чего? – Ничего, так, что-то имя знакомое. – Монтанелли? Его порой на мемы разбирают, и давно, что есть то есть. Даже среди некатоликов ржут. – Знаменитость, значит. – Сомнительная. Мне регулярно за него стыдно. – Тебе-то что? – Да ну вот так. Пока я не узнала, было проще тоже над ним ржать. – А тут и не хочешь, а переживаешь? – Да. И думаешь – мы же воплощаем противоположности, но что-то же должно быть… – Что-то всегда есть.* * *
Вскоре им и правда стало не до семейных тайн, даже своих собственных. У полиции прибавилось работы, а у остальных – беспокойства. Казалось, будто на народ нашло что-то вроде… помрачения. Массового, точнее, довольно масштабного, но только среди екаев. А это провоцировало ответную людскую агрессию. Джастин и Жюли оказались даже как-то в гуще одной из стычек. Вот так пойди погуляй в законный выходной честного стража порядка. Как нарочно! И вот вроде неэтично снимать на телефон, а с другой стороны это может и помочь разобраться, кто начал и с чего началось… А безопасные места Жюли научилась искать еще когда была девчонкой и изображала добрую католичку. Так что как-то да выкрутятся. Хотя он-то, наверно, кинется туда… или нет? Кинулся, конечно, как же удержаться-то. Она что-то крикнет ему вслед… но сможет только снимать. Лица крупным планом… странно искаженные… его… ребят при исполнении… снова Джастина… Так, и другого Джастина. Внезапно, как рассвет. Но, может, это-то и к лучшему. Хотя означает, что нормальная полиция уже ничего не сделает. Хоть бы все уже начали разбегаться. – Джастин! Обернулся, конечно, только один. Ну да. Святому отцу и некогда, и он вообще обычно «отец Жюстен», так с ее двенадцати повелось. – Вали оттуда! И всем скажи! Ну что ты, отца Лоу не знаешь? – Да, конечно. И дальше были только неуловимо быстрые взмахи лезвий… И на глазах прояснявшиеся взгляды. Вроде бы все удачно… Но тот Джастин, который священник, что-то далек от обычной невозмутимости. Говорит не очень понятно про Индию и источник зла, туда собирается. – А, вслед за теми мальчиками из Чехии, они, выходит, не только целоваться на кардинальской лекции умеют, – и даже правда небрежно упомянула в одной фразе и отца, и свою несбывшуюся симпатию. – Да, они там что-то… стронули. Пробудили. – И это вот поэтому? – уточнил Рипли. – Да. Это те сущности, против которых работаем мы. Это работа не для людей. Мне пора туда.